У каждой красавицы рано или поздно появляется свое чудовище

…Его плохое настроение окончательно испарилось. Надолго ли? Наблюдая, Клэр немного расслабилась и осмелела. Она лежала на животе, подперев голову руками, и смотрела на него, боясь пропустить хоть что-нибудь. Если бы знающие Клэр люди сейчас увидели её со стороны, то сказали бы, что она сияет. — Ты о-о-очень плохая девочка и очень, очень коварная, — прищуривался и тряс головой Джокер. Лежа на боку, он водил рукой по её заду. — Это почему же? — Пальцы Клэр даже решились осторожно изучать шрам на правой щеке: на треть длиннее левого и загнут вверх. По её ощущениям и эмоциям это было сравнимо, как если бы она прикоснулась к таинству одного из чудес света. «Неужели он разрешает мне это делать? Узнаю ли я когда-нибудь настоящую историю?» Ещё в пределах досягаемости обзора исследовательницы имелось несколько шрамов на груди и плече Джокера, небольших, но хорошо заметных. Разглядывать его пристальнее она просто не решалась. — И ты определенно хуже, чем я. — Джокер досадливо причмокнул губами. Брови Клэр поползли вверх, она убрала руку от его лица и снова подперла голову обеими ладонями. — Я-то не притворяюсь. А ты, хм-м? — о подсунул руку под неё и сжал грудь. — Примерная жёнушка, даже не выходящая в свет, ковыряющаяся в своих стёклышках, и надо же замутить такое дело ради того, чтобы непреме-е-нно и во что бы то ни стало заполучить то, чего захотелось. Клоун-психопат смотрел исподлобья с легким презрением, кривя губы. — Твоя навязчивая идея пересилила даже страх, — Джокер провел языком по верхней губе, — и ты пошла на всё, что было в твоих силах. Использовала и обманула людей вокруг ради своих низких целей. Вот они — ценности вашего прекрасного мира — фальшь и кучка разноцветных картинок, за которыми вы прячете свои мерзкие души. Он некрасиво усмехнулся, приподнялся, вытащив из-под неё руку, и посмотрел ей в лицо. — У меня не мерзкая душа. А ты тоже из этого мира, кстати, — выпалила Клэр, глядя большими, серьёзными глазами. Джокер словно и не слышал. Его настроение в который раз менялось и явно не в лучшую сторону: — К тому же ты способна предать близкого тебе человека. Удар ниже пояса. Это у него хорошо получается. Это правда. Она отвела глаза. Сейчас было бы глупо сказать: «тебя я не предам никогда, потому что… люблю больше жизни». Он усмехался, будто читая её мысли, потом вдруг потянул руку к её лицу, Клэр отпрянула, перевернувшись на бок. — Ну-ну-ну, — произнес он, обращаясь как к ребенку, — ты же думаешь, что сделала это ради меня. М? Кончики его пальцев пригладили темную прядь волос на лбу Клэр. Взгляд сквозил сочувствием, что было ужасно неприятно. — Но не обманывайся, ты сделала это ради себя. Она сглотнула. «Ради себя. Да, он прав, опять, как всегда, не придраться. Ведь не он же искал со мной встречи, — Клэр опять сомневалась. Было похоже, что он удовлетворив похоть после пребывания в "Аркхэме", возвращался в свое обычное состояние. Стало вдруг интересно, а если бы она не пришла к нему тогда, кто бы была сейчас на её месте? И была бы вообще? Клэр посмела предположить, что раз уж он сейчас у неё, то никакой другой женщины нет. — Боже, какая у Джокера может быть женщина, он же ненормальный», — упс, Клэр поймала саму себя. Преступник, из-за которого почти вся полиция Готэма была поднята по тревоге, провел тыльной стороной ладони по её щеке, чуть коснувшись мочки уха и бурых засосов на шее: — Я сегодня вроде немного... переборщил с тобой... да-а? — Трудно было разобрать, что именно выражал его пристальный взгляд сейчас: легкую вину или насмешку. Клэр не знала, что ответить. На самом деле она не удивится, если после всего этого поседеет на пол головы. — Ты всегда такой? — осторожно спросила она. — А какой — такой? — Он лукаво приподнял одну бровь, взглянул в её глаза и облизал губы так, что они заблестели. Клэр тут же опустила голову, потому что под его порочным взглядом полуприкрытых глаз снова ощутила то самое щекотание где-то на уровне солнечного плетения и сладкий спазм внизу живота: «Господи, да что же это такое...» Она пожалела, что задала этот вопрос, но теперь надо было как-то выкручиваться: — Такой… кровожадный. — Клэр все больше убеждалась в том, что не знает, как вести с ним разговор. Она терялась и из последних сил старалась не отвести взгляд. Он помолчал несколько секунд, испепеляюще глядя. — Бывало и хуже, — ответил он, наблюдая реакцию. Клэр всё же опустила глаза. Усмехнувшись, он продолжил: — Это от… — он вздохнул и выдохнул сквозь легкий стон, переворачиваясь на спину. — На самом деле, я не завишу ни от чего, но иногда позволяю себе маленькие слабости. Ты — та ещё штучка, всё искала способ соблазнить меня. В тебе есть что-то... сумасшедшее. Хотел бы я увидеть момент, когда ты перестанешь себя контролировать, э-хе-хе, когда твою крышу по-настоящему снесёт твоим же напором. Еще в "Аркхэме" я разглядел беса у тебя в глазах. Ещё некоторое время Джокер слегка улыбался потолку, шевеля губами, потом повернул голову, посмотрел на Клэр, наморщив лоб, и облизал шрам в уголке рта: — Хм, могу поспорить, что малыша Пити ты кормишь пирожками без начинки... или... — ещё больше заглянул в лицо Клэр, — вообще держишь парня на сухарях, а-ха-ха-ха-ха! — громко расхохотался. Клэр была раздосадована упоминанием мужа, но, кажется, ей придется терпеть его шуточки, раз уж он ей так... нужен. Возможно, таким способом эгоистичный Джокер тешит свое самолюбие. Пусть. Ей очень хотелось хоть сколько-нибудь понять этого социопата, хотя бы чуточку. Он вдруг шутливо погрозил пальцем и щелкнул им по по кончику носа своей собеседницы, которая вздрогнула и часто заморгала. — Признаю, ты завела меня, — Он на миг закрыл глаза, приподнял и опустил брови. Джокер снова повернулся набок. Его взгляд сполз на её ноги. Он провел пальцами по бедру от колена вверх к паху, наблюдая за своей рукой. — Это как же? — машинально спросила Клэр, ощущая, что плавится, как кусочек льда под горячими лучами солнца. — Да так, детка. Устроила мне тут сексодром с пристрастием. Тыльная сторона его ладони коснулась её живота. «Устроить сексодром с Джокером...» — Клэр пыталась не выдавать себя и сдержать участившееся дыхание. Дурацкие обрывки мыслей атаковали мозг. — И не собиралась. Может быть, раньше, — она смутилась, — но уж точно не сейчас! Миссис О'Шонесси изобразила что-то вроде смешка, желая прикрыть им снова вспыхнувшее желание близости: «Что же, что же, что же это такое?» Её тянуло к этому ужасному человеку с невероятной силой. Это было невыносимо, как какая-то бесконечно тянущаяся всепоглощающая сладкая боль. Каждую секунду она нуждалась в том, чтобы видеть его сутуловатую фигуру, смотреть на то, как он двигается и слышать хрипловато-сипловатый голос, который оказывал практически физическое воздействие на слух. А его глаза… Это было схоже с наведением порчи, неизвестной медицине болезнью, наваждением, помешательством и одержимостью. Она с ужасом осознавала, что готова принять буквально всё от красивых рук этого страшного, изуродованного шрамами человека. Ей до дурноты хотелось, чтобы прямо сейчас он в самой грубой и пошлой форме взял и "отодрал" бы её так, чтобы у нее остались силы только для того, чтобы дышать, чтобы она, наконец-то, угомонилась. — М-м-м, вот именно. Поэтому ты меня разозлила настолько, что я, чтобы не убить тебя на месте, был вынужден трахнуть. Это тебе ещё повезло — я вовремя смог заменить одно дело на другое, э-хе-хе! Он смеялся, но Клэр не понимала, шутит он или нет. Она чувствовала, что не следует такое спрашивать, но… — И-и… часто ты так… заменяешь? — всё же спросила она и тут же ужаснулась. Джокер смеяться перестал. — А ты попробуй проверить, — ответил он с вызовом во взгляде, ставшим вдруг холодным и жёстким. — Если прямо сейчас захочешь узнать, то напоминаю — секс у меня только что был, — добавил он, встал с дивана, вытащил из своих скомканных на полу брюк телефон и направился в ванную. Клэр, чертыхаясь, закрыла глаза. Она корила себя за свой язык. Чувство унижения возникло от того, с каким равнодушием он говорил о произошедшем между ними. Он опять стал прежним. Клэр поняла, что с ним нельзя расслабиться ни на секунду, и что она опять проиграла, не продвинувшись ни на йоту вперед. Снова стена. Но она снова попробует. Стоп. Что-что она попробует? Влезть в его душу? Не стоит даже пытаться, ведь может случиться, что из обнаруженной щели на свет вырвутся полчища ужасных монстров или тьма, глотающая все вокруг. Но со всем своим страхом она вновь будет неистово прижиматься к холодной каменной поверхности. Обратной дороги нет, она сделала выбор, и будь что будет, а только жизнь её теперь разделилась на две половины: до Джокера и после. Из ванной послышался шум воды. Клэр принялась искать останки своего нижнего белья и прочую одежду. Споткнувшись о кеды большого размера, она пододвинула их к дивану. Его джинсы, толстовку и безрукавку она положила на диван, хотя был порыв отнести их в ванную — было любопытно увидеть Джокера под душем, — но она удержалась. Не удержалась она от другого: зарывшись в его вещи лицом, вдыхала и вдыхала запах их хозяина, запоминая навсегда. Шло к полуночи. «Питер… — Клэр вспомнила о муже. — Теперь придется выдумывать новую историю или... больше не придется ничего?» — Она заходила всё дальше в чащу, а вокруг сгущались фиолетовые сумерки. Клэр с гложущим чувством вины надела футболку мужа и ждала, когда ванная освободится. Потому что, как бы ей ни хотелось вечно ощущать на своем теле следы возбуждения и страсти Джокера, душ был необходим. Попутно решила приготовить кофе и легкий ужин — вдруг её «принц» проголодался? Возможно, он просто уйдет, ничего не сказав. Влюблённая думала и о таком, но делала всё что могла в данный момент. — Детка-а-а! Как насчёт немного пожрать? А? — донеслось сквозь шум льющейся воды. Клэр усмехнувшись, покачала головой: «Хоть что-то человеческое ему не чуждо». — И она с удвоенным энтузиазмом принялась нарезать ветчину… Дверь ванной комнаты открылась. Клэр незаметно стрельнула на него глазами — он вышел, пыхтя после горячего душа, обернутый белым махровым полотенцем — и продолжила делать бутерброды. Она была уверена, что он пойдет к дивану, чтобы одеться, поэтому собиралась быстро прошмыгнуть в ванную, но вдруг вокруг её талии обвились такие знакомые и желанные руки. Быстрый Джокер уже мягко покусывал её шею под ухом, рядом с порезом. Мокрые волосы приятно касались разгоряченной кожи. Она почувствовала его напряжение, когда он восхитительно потёрся сзади. Нож выпал из её рук, она попыталась обернуться, но он не позволил. Его руки стали скользить вниз и вверх, оглаживая все выпуклости через футболку. У Клэр потемнело в глазах, она почувствовала слабость и прислонилась затылком к его груди. Он развернул податливую голову и накрыл её рот жадным и развратным поцелуем, широко раздвигая её челюсти, запустив извивающийся скользкий язык и громко причмокивая, заставляя этими звуками похоть Клэр снова вырваться наружу... У плохо соображающей в этот момент было ощущение, что до Джокера она вообще понятия не имела о настоящей страсти и сексуальных удовольствиях. Он быстро поднял её и усадил на столешницу кухонной тумбы, продолжив поцелуй. Теперь она сама набрасывалась на его ухмыляющийся рот, нетерпеливо обхватив его ногами. На его чистом, без грима, бледном лице, горящие глаза выглядели ещё темнее, ещё глубже, ещё ненасытнее. Секунды спустя, скинув под ноги полотенце, он вошёл в неё с нескрываемой гримасой острого наслаждения. Невероятно, но они снова занимались любовью. Это было словно неутолимая жажда, или зуд, который невозможно было унять… Клэр просто попискивала, когда Джокер, сдавленно хихикая, вдруг грубо стащил её со столешницы. Затем с силой резко развернул задом к себе и, расставив свои ноги поудобнее, зашвырял её в тумбу. Нехитрое действо сопровождалось ритмичным всё возрастающим звоном посуды и пошлыми стонами Джокера. Кончая, Джокер слегка выгнулся назад, схватив вскрикнувшую Клэр за волосы левой рукой, резко притянул к себе, ничуть не заботясь о том, что вырвал несколько штук, и засунул большой палец правой руки ей в рот. — Ай, какая молодец, а-а! А-ха-ха-ха-ха… — Через одышку он хрипло смеялся почти сразу же после этого, ущипнув её за ягодицу. И моментально переключился на еду, толком не отдышавшись. Ошеломлённая гостеприимная хозяйка даже не решилась спросить, что же он имел в виду, а только скромно сказала: — Я в душ. — Валяй, — ответил он, засовывая бутерброд целиком в рот. — Я быстро, — сказала она, пятясь босыми ногами, словно боясь отвернуться, а потом вдруг уже не обнаружить его здесь. Но он был занят едой, наверное, он чертовски проголодался. Клэр ужасно спешила под душем, брызгая в разные стороны водой. Наспех набросив полотенце и включив фен, она приоткрыла дверь и выглянула: ссутулившись, Джокер ковырялся в своем телефоне, облокотившись на тумбу задом, в том же полотенце вокруг бёдер, и жевал. Он был здесь. У неё. «Господи... Это возможно?» Подводя итог этого безумного дня, Клэр решила, что пока всё складывается как нельзя лучше. Она неизвестно как и насколько всё-таки заполучила своего Джокера, при этом всё ещё была жива и даже более чем приятно удивлена (опустим некоторые не ключевые моменты). Несмотря на это, её беспокоило несколько вещей, с которыми было необходимо разобраться. Во-первых, розыск аркхэмского беглеца. Но в этом плане она успокоила себя тем, что мальчик он взрослый, с опытом в таких делах, поэтому её волнения никакой роли не сыграют. Во-вторых, измена мужу и жуткий стыд, терзавший её. Ведь даже если просто предположить, что она к нему вернется, то как же посмотрит в глаза? А ей совсем не хотелось смотреть ни в его вдумчивые серые глаза, ни в его красивое лицо с белоснежной улыбкой. Она бредила двумя чёрными бездонными дырами с сумасшедшим блеском, обезображенным шрамами лицом, жёлтыми плотоядными зубами и снующим туда-сюда языком. В этом случае получалось, что Питер куда более достоин другой, действительно любящей женщины. Клэр ведь только сегодня, то есть уже вчера, узнала, с каким именно чувством надо по-настоящему отдаваться мужчине. Её передергивало от того, что рядом с Джокером она превращалась в ненасытную похотливую самку — это было необъяснимо. Но это не было главным. Главным было то, что она больше не представляла никакой жизни без этого клоуна с леденящей кровь застывшей улыбкой. Сердце её ныло и каждый его удар болезненно отдавался в душе и во всём теле. Она высушила волосы, надела новое белье и джинсы с футболкой. Хоть и вся косметика давно стерлась во время их "любовных утех", краситься заново она не стала: третий раз за день — это слишком. Без косметики она была похожа на пацана с большими зелёными глазами. А опухшая нижняя губа стала бы последним штрихом в этом образе, если не смотреть на её стройную и женственную фигуру с третьим номером размера груди. Однако было и в третьих. Имелся один вопрос, ответа на который она не знала: что же дальше? Клэр, наконец, вышла из ванной и застала своего гостя одетым и сидящим за столиком. Он продолжал утолять голод, запивая теперь уже сварившимся в кофе-машине ароматным напитком. — Детка, может, тебя всё-таки покормить? Давай, будь как дома, не стесняйся. Присаживайся рядом, я не укушу, в ближайшие полчаса — точно, э-хе-хе! — Наверное, у него опять было хорошее настроение. Нет. Она была не голодна. Клэр налила в стакан холодной воды, без остановки выпила всё до капли и уселась напротив Джокера. Решив воспользоваться его расположенностью к общению, она хотела задать интересующий вопрос. Но в последний момент почему-то передумала и вдруг спросила: — Скажи, а почему ты не называешь меня по имени? Он слегка поморщился и щёлкнул языком: — Понима-а-ешь, детка, когда ты кого-то называешь по имени, то автоматически признаёшь его существование. В моей жизни имен нет. Даже у меня. Он снова принялся за еду, давая понять, что вопрос исчерпан. У Клэр возникло ощущение, что её послали очень далеко. Но из всего им сказанного выходило то, что в его жизни нет места никому, даже ему самому? Клэр решила начать с себя, так было проще и... безопаснее: — Значит, моё существование ты не признаешь? Он удивленно посмотрел, прожевывая большой кусок: — Ну, похэму хэ? — Джокер проглотил остатки пищи, облизнулся и поковырялся в ухе пальцем. — Ты прекрасно существуешь в своём мире. — А… как же всё это… как же ты называешь то, что сейчас происходит между нами, Джозеф? — она намеренно назвала его так, побуждая возвратиться к первой их встрече. «Куда я опять лезу?» — Секс, — ответил Джокер, закрывая глаза в утвердительном кивке и вытаскивая языком остатки пищи из-за зубов. — Я долго не был с тёлкой, ты вообще, хех, — он хохотнул, — наверняка была уверена, что член нужен только для того, чтобы отлить. Он взял кофейную чашечку в руку и поводил ею в воздухе: — И во-о-от тут наши интересы совпадают, мы получаем друг от друга то, что хотим, и идём дальше. Невозмутимо улыбаясь, он с удовольствием отпил кофе. Его лицо не выражало ничего. Абсолютно. Железобетонная стена. «…с тёлкой?» — А как же Джозеф Керр? В каком мире существует он? — Клэр вскочила, гремя стулом. — Разве это не ты?! — Я — Джокер, — отрезал он. Вдруг как-то злобно осклабился и поджал губы; глаза метнули молнии. Он с бешенством поставил чашку на блюдце, разбивая и то и другое, и заговорил мягким, вкрадчивым тембром, совсем не соответствующим своим предыдущим действиям: — Детка, если ты намереваешься стать моим личным психотерапевтом, то долго не протянешь, это я тебе точно гарантирую, несмотря на твою очаровательную жопу и... всё остальное. Он поморщился и внезапно громко рявкнул, от чего Клэр подпрыгнула: — Ся-адь! Она опустила голову и послушно села, в миг словно облившись ледяной водой. Джокер закрыл глаза и возбужденно дышал, шевеля сжатыми губами. Это выглядело зловеще. Затем обезумевшие глаза уставились в ставшие огромными от страха напротив. Он вдруг неожиданно кудахтающе расхохотался, — и Клэр стало жутко: кто здесь? Она сидит рядом с маньяком, психопатом, убийцей, не считающим своих жертв, преступником, сбежавшим из психушки… Его телефон подал признаки жизни. Джокер сразу же стал другим. Быстро вытащив мобильный, он стал читать, видимо, какое-то сообщение, играя желваками на бледных скулах. Он был сосредоточен, глаза то и дело прищуривались, а губы плотно сжались в линию, продолжавшуюся в асимметричных шрамах. Убрав трубку, встал и подошел к дивану, на котором лежала его безрукавка. Порывшись во внутренних карманах, извлёк несколько тюбиков — принадлежностей для грима — и направился в ванную. Клэр сидела в полном оцепенении. На неё снова накатило отчаяние, разочарование и опустошение. А еще она поняла, что ужасно устала. Стрелки часов подплывали к двум часам ночи. Он ещё ничего не сказал о дальнейших планах в отношении Клэр, кроме того, что звал её с собой. Куда? Да и где гарантия, что он не передумал? Спрашивать что-либо она не решалась, а сидеть просто так и умирать от неизвестности не хотелось. Она встала, убрала со стола, выбросила в ведро осколки и стала мыть посуду. Попутно Клэр попыталась представить своё дальнейшее существование рядом с Джокером, понимая, что если даже она сама будет прилагать неимоверные усилия, ей всё равно не будет места рядом с её любовником. Сейчас она четко представляла себя чем-то вроде перевалочного пункта со всеми удобствами. Глаза начало резать, слёзы как-то очень скоро навернулись и полились по щекам, падая на тарелки и тут же смываясь напором воды... Джокер вышел из ванной раньше, чем она предполагала, с уже наложенным лицом "нормального" человека. Сложил грим в карманы безрукавки, взял парик и снова вернулся в ванную, даже не взглянув в её сторону. Клэр глубоко вздохнула и закрыла глаза. Губы дрожали, она старалась проглотить застрявший в горле болезненный ком. Воду она пока не выключала, делая вид, что продолжает мыть посуду, чтобы на всякий случай шум воды заглушил всхлипы. Вскоре он вышел и закрыл дверь в ванную комнату. Клэр вздохнула, пытаясь успокоиться. — Давай, заканчивай с этим, хватит греметь. — Джокер присел на диван и стал обуваться. Клэр закрутила кран, взяла полотенце и стала вытирать и расставлять посуду по шкафчикам. «Ну, вот и всё», — промелькнуло в голове. — Детка, ты стала плохо слышать? Или я по неосторожности во время траха случайно задел твои мозги, м? — спросил ласковый, но злой голос. Руки Клэр на секунду застыли в воздухе и послушно оставили всё как есть. Она стояла, не смея повернуться, слыша, как он шуршит одеждой. Вот он встал и идёт к ней, быстро приближается... Она вся съежилась, но не выдержала и резко развернулась. Джокер молниеносно схватил её запястья. Его глаза поглотили её целиком, со всем страхом и трепетом: — Сразу. Делай так, как я прошу, сразу. — Его язык нервно скользнул по нижней губе. Глаза Клэр заметались по его лицу: — Я… Вдруг послышался странный стук в дверь. Джокер тут же приложил указательный палец к своим губам, делая знак замолчать. Стук повторился — это был особый ритм. Клоун медленно подошел ближе к выходу. Постучали в третий раз, — он кивнул и обратился к напуганной женщине: — Открой дверь, только тихо. Не бойся, это свои, — добавил он, смотря с ухмылкой на дверь. С сильнейшим беспокойством Клэр поднялась по ступеням, отодвинула засов и приоткрыла дверь. Никого кроме темноты, из которой возник... Клэр отпрянула к перилам, в самый угол, зажав рот обеими руками — на пороге стоял Тёмный рыцарь Готэма…

***