У каждой красавицы рано или поздно появляется свое чудовище

Клэр оставила машину на крытой парковке в другом конце города и добралась на общественном транспорте. Потянулись мучительные минуты ожидания. Иногда с главных улиц доносилась музыка и звуки фейерверка. Не стоит описывать всё, что происходило у Клэр на душе за это время. Время близилось к шести часам вечера, как вдруг послышался шорох за дверями и звук открываемого замка. Она вздрогнула. Внутри что-то взорвалось, сердце начало отбивать дикий ритм. Второго комплекта ключей она никому не давала. Дверь была закрыта, но ключ она машинально вытащила и сунула в карман, а засов остался не задвинутым. Ковыряние в замке продолжилось. На ватных ногах Клэр встала с дивана и сделала несколько шагов к середине комнаты. Дверь была выше уровня пола, и от неё шло несколько ступенек вниз. И вот. Дверь открылась — в комнату ворвался фиолетовый цвет... «Господи...» Он быстро вошёл, закрыл дверь на засов, сунул отмычку в карман, повернулся и посмотрел на Клэр. Лицо его было раскрашено как обычно, волосы ядовито-зелёного цвета — «Когда он успел?» Она застыла. — Сегодня просто чудный день! — продекламировал Джокер, смотря вверх, сопровождая свои слова вздохом радости и раскинутыми в стороны руками в кожаных перчатках. Расстёгнутые полы его пальто раздвинулись, показав серую пеструю рубашку и чёрные брюки на ремне. Клэр оцепенела и не могла пошевелиться, а только впилась в него широко распахнутыми глазами. Руки её, казалось, безвольно висели вдоль туловища, но на самом деле все её тело из ватного уже превратилось в сплошной комок напряжения. — Привет, детка! Заждалась? — подмигивая, спросил Джокер, усмехнулся и стал спускаться. — Так, так, та-а-ак, ну, и что у нас тут? — Он принялся энергично обходить комнату и оглядываться вокруг, встряхивая волосами. От его внимания, кажется, не ускользала ни одна деталь. На Клэр он не смотрел и вовсе. Плечи его вдруг сотряслись от беззвучного смеха. Джокер бросил взгляд на столик с приготовленной на скорую руку едой; на широкий диван; на кресло, где была сложена одежда для него; на ключ, лежащий на стопке белья с брелоком в виде буквы «J»… Оглянулся на ошеломленную Клэр и рассмеялся в голос, запрокинув голову, оскаливая жёлтые зубы и нисколько не смущаясь (смущение, по всей видимости, было одним из незнакомых ему переживаний). — Не верю своим глазам, ха-ха-ха, — продолжал Джокер, — птичка свила уютное гнездыш-ш-ш-шко, а-ха-ха-ха-ха-ха! В приступе смеха он согнулся пополам, стоя почти рядом с Клэр. Слёзы выступили у него из глаз, но он не мог остановиться. Вдруг он серьёзно и недоверчиво уставился на неё: — А у тебя точно есть справка от психиатра? — и снова, фыркая, захохотал. Клэр отошла и прислонилась спиной к стене. Ей стало обидно. Не так, совсем не так она представляла эту встречу. — Ой, я не могу! Твою ма-а-ать, детка-а-а, это что, всё-всё для меня, да-а? — продолжал он откровенно ржать и оглядывать помещение. Его взгляд упал на тумбочку, где стоял прозрачный пакет с принадлежностями для грима. Он резко оборвал смех, быстро подошёл, порылся внутри, осматривая всё профессиональным взглядом, восхищённо присвистнул и очень серьёзно произнёс: — А вот за это спасибо. Ты меня просто выручила. Ненавижу грабить эти дурацкие бути-и-ки, — искривил губы на этом слове, — знаешь ли, эти тёлки за прилавком всегда так пронзительно визжат, а у меня очень нежный музыкальный слух, — он предупредительно поднял вверх указательный палец. Недолго думая, Джокер взял пакет, со вздохом глянул на Клэр и равнодушно изрёк: — Ну, я пошёл? — и зашагал к ступеням, ведущим к двери. Клэр была убита. Возле лестницы он попрощался: «Пока, детка!», поставил ногу на первую ступеньку, но его плечи снова дернулись от хихикания. — Или гостеприимная хозяйка всё же угостит долгожданного гостя чаем с печеньками? — Он с трудом давил в себе смех, происходящее явно веселило его. Клэр поймала себя на том, что была разочарована и ужасно зла, а слёзы обиды уже спешили показаться из глаз. Присутствие рядом этого клоуна в течение всего нескольких минут вызывало шквал противоречивых эмоций. «Даже не спросил, как меня зовут!» — Пускай долгожданный гость угостится сам, чем угодно, — ответила она, копируя его слова и манеру, и язвительно глянула на гостя. Джокер закончил смеяться, поставил пакет на пол, вытащил из кармана нож, нажал на кнопочку — лезвие выскочило наружу. Он подошёл вплотную и приставил нож к её шее, сразу под подбородком. Две черные пропасти в обрамлении белого уставились в её глаза, кроваво-красная линия рта выгибалась. Клэр не знала, что было сильнее: страх или желание получить хоть какой-то результат от её титанического труда, проделанного ради этой встречи. Да и столько всего, в том числе и страха, из-за него она в последнее время натерпелась, что ей было почти всё равно. Даже не так, нет, не всё равно. Ей было болезненно приятно наблюдать Джокера рядом, вплотную; убедиться, что он человек из плоти и крови, ведь именно этого она и добивалась. Джокер прижал её правое плечо к стене и слегка вдавил холодное лезвие в нежную кожу. Быстро провел языком по красным губам. — Не спеши говорить «чем угодно», детка. Может ведь оказаться, что я обожаю свежую тёплую кровь, — почти пропел хрипловатый голос, и запах выпитого кофе, съеденной пиццы и ещё Бог знает чего ударил ей в лицо. — Прекрасно, тогда выпей её всю и убирайся, — тихо, но уверенно сказала Клэр. — О-хо-хо, птичка обиделась, что её гнездышко не понравилось, э-хе-хе. — Он отстранился, спрятал нож в карман и отпустил Клэр, которая гневно дышала и сердито смотрела в тёмные глаза. Во взгляде Джокера то и дело мелькала усмешка. — А ты не такая уж и… птичка. — Снова облизнул губы и осклабился. Клэр была на грани слёз, и это злило её больше, чем Джокер. Это был не Джозеф Керр. Это был тот самый Джокер, и сейчас он издевался и наслаждался её эмоциями. А что она ждала? Разве не к такому вот Джокеру несколько минут назад она мечтала упасть в объятья? Хм, ну почему же мечтала. — Слу-у-у-шай, — он изменил тон на испуганный, слегка повернув голову в сторону, — а может, ты в меня влюбилась, а? — Щёлкнул языком по верхней губе и саркастически поднял брови. Клэр промолчала, но внутри она вспыхнула. — Но что же может дать тебе такой, как я, а, детка? — Клоун изобразил невинную растерянность и пожал плечами; в глазах прыгали черти. Потом выражение его лица приобрело порочный оттенок: — Но только ты ведь точно знаешь, чего хочешь, раз заварила такую тухлую кашку, — он пошловато ухмыльнулся. — Девочка заскучала, да так охренительно заскуча-а-а-ала, что захотела поиграть в Джокера. А ты случайно себя не переоцениваешь, детка? — Подозрительно прищурился. Клэр практически не подавала признаков жизни. — Знаешь, — он облизнул нижнюю губу и закатил глаза, — меня, конечно, забавляет, когда люди вдруг совершают поступки для них нехарактерные, и мне всегда интересно узнавать причины. Он снова смотрел на Клэр. — Но твой случай настолько ясен, что мое любопытство сдохло от разочарования. Но. То, что ты сделала — это вне правил и рамок, в том числе и лично твоих — в принципе, мне нравится. Продолжая неотрывно смотреть в её потупленные глаза, он подошел вплотную и уперся обеими руками в стену по бокам Клэр где-то на уровне её головы. Внутри Клэр всё подскочило и перевернулось, она не смогла удержать вздох, но всё ещё не смела ответить ему взглядом. Джокер словно изучал, рассматривал, вдыхал аромат её парфюма и косметики, заглядывал в лицо и искал ответный взгляд. Она ощущала запах его грима и таяла от такой близости, но понимала, что он весьма забавляется ситуацией. — Ох, детка, я не против разок выйти на лёд, раз уж наш сладкий Пити такой хреновый форвард, — проворковал он где-то повыше уха, и его дыхание коснулось её волос. Клэр покрылась мурашками, но разом очнулась от услышанного. Она оттолкнула его и вытаращила глаза. Джокер смотрел с усмешкой: — И, конечно, если ты очень плохая, развратная девочка и коварная изменщица, то я готов… — Откуда? Вернее… что ты ещё обо мне знаешь? — перебила его ошеломленная Клэр. — Вот именно, вернее. Я знаю о тебе больше, чем ты сама. Клэрри. — Но как? Каким образом? — услышать своё имя из этого рта было... странно. — Детка, а ты меня ни с кем не путаешь? — спросил он с недовольством. Клэр смотрела на него глазами, полными… восторга. — Ты думаешь, — продолжил Джокер, подняв брови, — мне бы составило много труда узнать всё об адвокатишке, который отправил меня в психушку, и о его, как оказалось на поверку, не такой уж и забитой женушке? — На его лице застыла гримаса разочарования. — Признаюсь тебе, — продолжал он, — что ты меня развеселила, когда приперлась в той прозрачной кофточке, с побрякушками, и начала строить из себя двойного агента. О, мне стоило больших усилий, чтобы не заржать как конь, — закончил он, прищурившись и быстро мотая головой из стороны в сторону. — А тот день, ту нашу встречу… под дождем… ты помнишь? — Клэр начала улыбаться, не замечая этого. Он недовольно качнул головой и нахмурился: — И ещё мне интересно, как ты узнала, кто такой на самом деле Джозеф Керр, тихоня? Я так скверно гримируюсь под нормального или ты порылась у благоверного в бумажках, м-м? — Ты был тогда совсем... другой. Я узнала тебя по твоим глазам… Ну, и порылась, да! — Она не смогла удержать широкой улыбки. Джокер вдруг неожиданно метнулся к ней и резко придавил её к стене. От такого поступка у Клэр вырвался стон. На этот раз он прижался всем телом. Он склонился так, что его размалеванные губы оказались только чуть выше её рта. Джокер стал другим, таким она его ещё не знала. Она пересилила страх, положила руки ему на грудь и посмотрела в глаза, которые впивались и высасывали душу. В голове у неё всё поплыло, а пол ушёл из-под ног, когда он накрыл её губы своим ртом, размазывая красный грим, а наглый язык бесцеремонно протиснулся между её зубов. В животе Клэр всë взлетело и закружилось… Они целуются? Наверное. Она осторожно изучала его шрамы на нижней губе через слой грима. Он был не против. Засунула руки под пальто — как же там жарко, — и они гладили и прижимали всё настойчивее его тело всë ближе. В один момент ей послышался словно легкий стон, или ей показалось. Руки Джокера по-прежнему оставались на стене с обеих сторон Клэр. Она хотела его рук и не понимала, почему они неподвижны. Если бы она была более развязна, то уже просто закричала бы от его бездействия. Вдруг он так же неожиданно отстранился и сказал хриплым задохнувшимся голосом: — Детка, мне пора. — Облизал губы и сглотнул. Клэр не могла собраться с мыслями, её развезло, как от спиртного. Она всё так же опиралась о стену, а вся нижняя часть её лица была перемазана красным. Джокер самодовольно улыбнулся, глядя на результат своих действий. Он сделал шаг назад, наклонился, заглядывая ей в лицо, и с напускным беспокойством запричитал: — Ой, что же такое случилось с миссис О’Шонесси? Мне кажется, что ей как-то нехорошо… — положил руку себе на грудь и сочувственно покачал головой. — Могу ли я предложить вам стакан прохладной воды, чтобы освежиться? Клэр была сконфужена. Он снова насмехался, и она не могла понять, чего следует от него ждать вообще. Клэр с позором признавала, что если бы он только пожелал большего, то она бы не просто не устояла — отдалась бы ему сразу возле этой стены. Ужаснее было лишь осознавать то, что он, кажется, знал об этом. Его поведение лишало возможности рассуждать, быстрая смена эмоций и состояний не давала шанса зацепиться и понять, что же у него на уме. Когда он прижимал её и целовал, то было похоже, что она ему не безразлична. Или ей это казалось, а он просто в очередной раз издевался... Таких головоломок ей ещё не приходилось решать, Джокер прав — девочка переоценила себя. Джокер с удовольствием наблюдал за ней. Клэр, наконец, пришла в себя и промолвила: — Спасибо за заботу, я как-нибудь уж справлюсь без воды. Он фыркнул от смеха. Потом сказал, деланно оправдываясь: — Детка, правда, я должен успеть ещё кое к кому заглянуть, ведь не ты же одна так сильно по мне соскучилась. Он попытался положить руку на её зад, но Клэр резко отбросила её, увернулась и отошла к столу, чтобы достать влажные салфетки. — Ой, ну, сейчас-то что случилось? — обиженно спросил Джокер. — Минуту назад ты из кожи вон лезла, чуть ли не умоляла, чтобы я полапал тебя, а сейчас толкаешься. Он разочарованно поцокал языком, застегивая пуговицы пальто. Клэр бросило в жар. Она горела от стыда, от его насмешек, от досады, от злости на себя и от только что произошедшего между ними. А он? Хоть что-нибудь заставило его сердце на минуту забиться чаще? Это было непостижимо. Он видел её насквозь, каждый её порыв, каждую мысль, и ей было стыдно перед самой собой за свою открытость перед Джокером. Никаких загадок в ней не было, и он, как думалось Клэр, ни мало не заинтересовался ею. Ну, что ж, по крайней мере, она сделала всё, что смогла. Теперь она хотя бы не будет тешить себя напрасными мечтами и желаниями. Она достала салфетки и вытерла с лица красные следы. Джокер искоса наблюдал за ней, поднимая пакет с гримом. Клэр стояла спиной к выходу, дав себе слово не оглядываться. Она думала о том, что он сейчас просто уйдет, и, скорее всего, больше она его не увидит никогда… Звуки шагов, поднимающихся по ступенькам… Шуршание пакета… Лёгкий скрежет отодвигаемого засова… Тишина… Гул от её сумасшедшего сердцебиения… — Будешь меня ждать? — послышался сверху вкрадчивый голос. Глаза Клэр закрылись, она выдержала секунды три и повернулась — он тут же довольно захихикал и весело сказал, отворяя дверь: — Пока, детка! Дверь захлопнулась со звуком контрольного выстрела. Клэр взлетела по лестнице, задвинула засов, сбежала вниз. Первым порывом было быстро собраться и поспешить к Питеру, чтобы ещё успеть на приём. Но, сделав попытку одеться, она задохнулась рыданиями и бросилась на диван. Так отчаянно она не ревела уже много лет.

***