Наперекор судьбе

Усталость. Вот и всё, что я чувствую. Этот безумный, длинный день, полный радости и разочарования. И, похоже, последний в замке Золотого королевства. То, что на утро принц Филипп уедет, сомневаться не приходилось. То, что мне всё это ещё аукнется — тоже. Зато есть ночь передышки, когда мысль о том, что почти все друзья обрели счастье — греет душу. Пино, Ноки и Кио — это отдельная история. Они не раз говорили, чтобы я просто махнул рукой и отпустил ситуацию. В теле зелёных коротышек им вполне комфортно. Острый и пытливый ум, ловкие пальцы, упорство в достижении целей и находчивость — всё при них. Рост и цвет кожи тому не помеха. Работа и творчество для ребят значат больше, чем все женщины мира. Придётся взять инициативу в свои руки и найти решение столь непростой задачки по возвращению им человеческого облика. А ещё ведь свадьба Джека. И Белоснежке давно пора вернуться домой, потому что Белый Король, наверное, уже места себе не находит. Вряд ли он представлял для дочери судьбу в составе нашего отряда. О, да — у нас есть, чем его удивить. А ещё мне предстоит возвращение на родину… Пора. Теперь уже нет причин откладывать. Я должен поговорить с Белоснежкой. Но это завтра. А сегодня… Пожелав друзьям доброй ночи, мы разошлись по комнатам. Слуги тушили свечи в коридорах. Извиняясь, проскальзывали мимо нас, стыдливо пряча глаза. Белоснежка шла рядом, крепко переплетя свои пальцы с моими, будто боялась, что я ускользну в любую минуту. У дверей комнаты, в которой она ночевала все эти дни, остановилась и посмотрела на меня с готовностью и надеждой. Вопреки справедливому мнению, что супругам следует спать вместе, мы со Снежкой поступали иначе. Всё началось со дня нашей свадьбы. Мало какой мужчина останется равнодушным, испугав жену до потери сознания одним лишь поцелуем. Могу только догадываться, какие мысли посетили Белоснежку. Что это было? Она боялась: себя, меня, или того, что могло произойти между нами? Наблюдая за ней в эти неполные два месяца наших странствий я, наконец, догадался, в чём была причина. Эх, стыд мне и позор, что не смог убедить любимую девушку, что она прекрасна и желанна для меня любая. И вместе с тем, не могу не гордиться ей. Её красота будто приобрела огранку, как драгоценный камень. Величайшее произведение искусства — девушка сделавшая себя сама. Я хочу прикоснуться к этой красоте, ощутить её всей кожей, но мысленно «бью себя по рукам»… Как бы то ни было, в день нашей свадьбы я зарекся трогать жену без её на то согласия. Решил, что буду ждать до тех пор, пока она сама не попросит. Ну, не мазохист? К добру ли это, или нет — но в отличие от Белоснежки у меня был опыт, и меньше всего мне хотелось испортить самый личный момент наших отношений, просто предъявив на него права. Белоснежка стояла напротив тяжелых дубовых дверей своей комнаты, и медлила, не отпуская моей руки. Подошла ближе и обняла. Я слышал её частое дыхание, чувствовал как бешено колотится сердце, будто готовое вот-вот выпрыгнуть из груди. Снежка взволнована, и её волнение передаётся мне.  — Останься… — она шепчет так тихо, что я почти не различаю звук её голоса. Обвила руками мою шею, сокращая между нами сантиметры. Я почувствовал тёплое прикосновение на своих губах. Она целовала робко, нежно, будто впервые пробуя на вкус, и это лишь распаляло моё, и без того с трудом сдерживаемое, желание. На мгновение, оторвавшись от моих губ, она отстранилась и заглянула в глаза, ожидая ответа.  — Ты уверена? — всё ещё не веря в происходящее, прошептал я. Вместо подтверждения Белоснежка втянула меня в комнату и прижала к двери, попутно закрывая её с тихим стуком. В прохладном полумраке, освещенном лишь полоской лунного света и несколькими свечами у кровати, я видел, как её щеки залил лёгкий соблазнительный румянец. Она подтянулась на цыпочки и согрела губами пульсирующую жилку на моей шее. От этого жеста я вздрогнул, чувствуя, как учащается пульс, как одежда становится тесной. Магия отступает в глубины сознания, чтобы не мешать, оставляя лишь человека, — открытого и уязвимого. Я всё ещё боялся поверить в происходящее, но знал, что остановиться будет не просто. Её мягкие волосы струились по моим ладоням, а от горячих поцелуев, что становились всё более жадными — кружилась голова. Я не видел, но чувствовал, как уверенные нежные пальцы расстегивают одну пуговицу моего камзола за другой, как горячие руки стягивают рубашку, и тогда я вновь открыл глаза, чтобы увидеть то, что так долго мечтал прочесть на её прекрасном лице — доверие и желание. Больше нам никто и ничто не помешает. Теперь я могу отпустить ситуацию, и любить её со всей нежностью и безрассудством. Будто слыша мои мысли, Белоснежка потянула вниз платье, позволяя ему соскользнуть к её ногам. Как же она прекрасна! Немыслимо, что она стыдилась себя, ведь то, что я видел, буквально сводило меня с ума. Несмотря на всю её браваду, знал, что ей немного страшно, но показывать она этого не желает. И хотя ожидание было долгим, а страсть с трудом поддавалась контролю, я не испорчу такой момент. Я буду осторожен. Подхватил её на руки, прижимаясь к бархатистой обнажённой коже, и отнес на постель. Ночной ветерок, врывающийся в раскрытое окно, не успокаивал и не дарил прохладу. Каждая ласка, каждое прикосновение лишь усиливали жар. Такая сладкая и долгожданная пытка. Когда мой мир взорвался миллиардом ослепительных звёзд, я не увидел на её лице ни страха, ни боли. Лишь только наслаждение и единение. Будто мы оба пребывали в блаженной эйфории, что притупляет любые земные чувства. Она шептала мне слова любви, и я возвращал их ей с поцелуем. И не было в этом мире никого счастливее нас. Утро было во истину добрым. Я проснулся от прикосновения нежных губ к своему плечу. Белоснежка любовалась мной, полулежа, опираясь на локоть. Теплыми пальцами рисовала линии и завитки на моей обнаженной груди, и каждое такое прикосновение вновь пробуждало, уснувшее было желание.  — Такой красивый, — тихо, с придыханием произнесла она. — Ах, вернуть бы время. Если бы я знала, что это будет так, то ни за что бы столько не тянула. Она смущенно улыбнулась, видя, как мои брови удивленно поползли вверх. Недолго размышляя, я обхватил её за талию, потянул на себя, прижимая к бёдрам и позволяя оказаться сверху. Прочувствуй теперь, дорогая, что я об этом думаю. Снежка охнула и, соблазнительно улыбнувшись, вдруг наклонилась, нежно укусив моё плечо. Интересно, откуда это в ней взялось? Где моя застенчивая Белоснежка? Или это та её сторона, которую она так старательно прятала от меня? О, нет, я совсем не против! Мне безумно нравится её внезапная раскованность. От одной мысли о том, что она хотела бы сделать, охватывает сладкая дрожь… Внезапный, настойчивый стук в дверь, подобно ледяному душу, вернул нас в реальность.  — Снежка, доброе утро, ты уже проснулась? Аврора. Ну, кто у нас ещё такой бесцеремонный? Ситуация становится неловкой. Когда мы только прибыли в замок, абсолютно всем предложили отдельные комнаты. Нам с Белоснежкой это было на руку, а все остальные, просто приняли царящие в Золотом королевстве правила. Король Стефан очень специфически относился к понятию супружеского ложа, и был убежден, что у мужа и жены должны быть раздельные спальни. С точки зрения сохранения остроты отношений, это даже плюс. Ходить друг к другу в комнаты, будто на свидания. Интересный ход, и где-то я его даже понимаю, хотя сам бы предпочёл иное. Гостям же следовало соблюдать приличия и дистанцию, даже если они женаты. Не все из нас были довольны таким раскладом, особенно это задело Джека и Маргарет, но со своим уставом, как говорится, в чужой монастырь не ходят. Я резко почувствовал себя не мужем, а любовником, которому срочно нужно спасаться от ревнивого супруга. Белоснежка, прося Аврору немного подождать, бегала по комнате, кидая в меня найденную одежду. Мимоходом заметил на плотной льняной простыне маленькое алое пятно. Недолго думая, я стащил «улику» с кровати и затолкал в шкаф. Опять уходить через окно. Видно — это моя судьба. Даже от полчища троллей я удирал медленней, чем из спальни собственной жены. Вместе с тем, такое пикантное приключение мне понравилось куда больше, чем будни Бесстрашной семёрки. Спустившись с башни привычным способом и обойдя замок по кругу, я, как ни в чём не бывало, вернулся к комнате Белоснежки. На стук открыла Аврора.  — Доброе утро, Мерлин. Ты к Снежке? Подожди минутку, я сейчас помогу ей одеться, и мы спустимся к завтраку. Отлично. Похоже, я вне подозрений. Развернулся на каблуках и, насвистывая весёлый марш, двинулся в гостиную, где обычно накрывали столы. Друзья в полном составе сидели за привычными местами. Завтрак шёл полным ходом. Я устало плюхнулся в кресло рядом с Джеком, попутно приветствуя всех собравшихся. Друг пристально разглядывал меня, потом наклонился и прошептал на ухо.  — Не удержался, и нарушил правила хорошего тона? Я опешил. Неужели так заметно? Джек смотрел на меня с пониманием и улыбался. Впервые за долгое время под этим взглядом мои уши запылали. Друг хлопнул меня по плечу, попутно указывая на мои косо застёгнутые пуговицы.  — Сказать по правде, у нас тут никто их не соблюдает. Так что — добро пожаловать в клуб. Первое правило клуба — никто не должен знать о существовании клуба. И Джек наставительно поднял вверх указательный палец. Я не удержался и рассмеялся, вовлекая друзей во всеобщее веселье. Когда в гостиную спустилась Белоснежка, то при одном взгляде на меня, её щёки порозовели. В этот раз друзья проявили деликатность и не обратили никакого внимания. Это была последняя трапеза в замке. Как я и предполагал, принц Филипп уехал ещё засветло. А о расследовании покушения на Ганса иллюзий я не питал. Аврора распорядилась, чтобы всем, кроме близнецов, выдали лошадей. Это был её прощальный подарок. В итоге, ни она, ни Ганс не смогли друг друга отпустить, и пришлось придумывать повод, почему принцессе нужно нанести визит в Белое королевство. Джек тоже не отставал и пригласил Аврору на свадьбу с Маргарет. В общем, почти хэппи-энд. Вот только с Белоснежкой про свой отъезд на родину я так и не поговорил… Когда мы покинули границу Золотого королевства, перед нами лёг путь среди бескрайних полей цветущего льна. Ни деревца в округе. Лишь широкий тракт, с клубящейся, почти белой пылью под палящим солнцем. Я придержал коня, чтобы поравняться со Снежкой. Она с нежностью взглянула и, отпустив одной рукой поводья, погладила меня по колену.  — Я хотел поговорить с тобой о важном деле, которое мне нужно будет сделать после свадьбы Джека и Маргарет. Белоснежка кивнула, слегка напрягаясь.  — Ты хотел сказать «нам»?  — Нет, любимая, я не оговорился. Ты в этом участвовать не будешь. По крайней мере, не сейчас. Очень скоро, когда всё уладится, я обязательно вернусь за тобой. — Я старался говорить как можно мягче, но без снисхождения. Белоснежка умна, а теперь ещё и смертоносна, но даже её сил не хватит, чтобы не стать приманкой в руках Анклава. Она расстроилась, и убрала руку с моей ноги.  — Ты собираешься вернуться на родину и занять престол. Боишься, что через меня сообщество магов получит власть над тобой. — Я кивнул, лишний раз, убеждаясь в проницательности жены. — Только ты не учёл, что опасность не исчезнет никогда, пока в твоей жизни я что-то значу. Что мешает им захватить меня через год, десять, пятнадцать лет? К тому времени ты станешь любить меня меньше? Я опешил, останавливая коня. Белоснежка поступила так же. Решительно спустился, подошел, глядя на неё снизу вверх. Потом обхватил ладонями её талию и, стаскивая с лошади, крепко обнял. Она не плакала, лишь сжимала меня в ответных объятиях. Друзья, заметив то, что мы отстали, остановились и обернулись в нашу сторону. Никто не проронил ни слова.  — Я скорее умру, чем перестану любить тебя. И ты тысячу раз права, что опасность будет всегда. И всё же, будучи королём, у меня появится значительно больше влияния, как на светскую власть, так и на магическую. Я справлюсь, дай только время. Мне нужно просто приехать и взять то, что моё по праву. Я обещал это своим родителям. Первый шаг самый сложный — так ведь говорят? Так помоги мне, Снежка, не усложняй этот шаг. Она отстранилась. И хотя лицо её было бесстрастным, в глазах плескалась обида.  — Так-то ты веришь в меня, волшебник Мерлин? Выходит, я не помогаю тебе, а усложняю жизнь? С этими словами она отошла, отталкивая меня, поставила ногу в стремя и взлетев в седло, с ожесточением пришпорила коня. Я остался один, вдыхая дорожную пыль, под сочувствующими взглядами безмолвных друзей. Похоже, я снова неверно оценил ситуацию. Она столько раз доказывала, что может постоять за себя… Но, что прикажете делать с животным страхом потерять её? Эх, ведь только-только всё наладилось. А, да к чёрту всё! Хоть в адский котел — лишь бы вместе. С этими мыслями вскочил в седло и, не обращая внимания на вопросы друзей, последовал за Белоснежкой. Я настигал её, оставив ребят далеко позади. Мой конь был явно сильнее и проворней. Когда я поравнялся с ней, вскинул руку, и схватил её лошадь под уздцы. Животное мотнуло головой, сердито заржав, и сбавило галоп. Белоснежка даже не взглянула на меня. Я увидел, как одинокая слеза медленно скатывается по её покрасневшей щеке. Невыносимо. Чувствую себя последним идиотом и подонком в одном лице. Лошади встали, соприкасаясь разгоряченными боками. Я перелез в её седло, обхватывая любимую со спины. Она не возражала, позволяя мне опустить голову на своё плечо, прижаться к щеке. «Прости меня» — сказали мы неожиданно в унисон. Белоснежка повернула голову и губами нашла мои губы. Я забылся в её поцелуе, клятвенно пообещав себе, что больше никогда в ней не усомнюсь. Внезапно стук копыт и лязг доспехов привлёк наше внимание. Небольшой отряд латников направлялся в нашу сторону. Часть воинов сидела на лошадях, а часть передвигалась пешим строем. Латы были украшены красно-черно-золотыми гербами. Я видел раньше подобные родовые цвета у принца Середняка, или как он предпочитал себя называть — Авдиес. Самого принца видно не было. Оно и понятно, — в нашу прошлую встречу ему здорово от меня досталось. Вряд ли он вообще выжил после того, как его завалило обломками скалы под водой. Интересно, кто теперь управляет Чёрным королевством? От группы воинов отделился рыцарь, отличавшийся от всех остальных вычурностью и роскошью. Его доспех был золотым, или, по крайней мере, казался таким. Практически монолитный, с идеально подогнанными сочленениями. Шлем закрыт, а забрало имело столь малые отверстия, что через них невозможно было разглядеть лица. Человек был небольшого роста и явно субтильного телосложения. Идеально подогнанные латы сидели, как вторая кожа, и ничуть не скрывали этого.  — Кого я вижу, — принц Мерлин, лидер Бесстрашной семёрки! И прекрасная незнакомка, — рыцарь театрально поклонился. Какой знакомый голос. Скучающе недовольный, с характерными нотками, неприятно режущими ухо. Белоснежка спустилась с лошади и ответила вежливым поклоном. Меня же обмен любезностями интересовал мало. Я спрыгнул с лошади только для того, чтобы не отходить от жены ни на шаг. Какой же знакомый голос…  — Боюсь, я не могу обнажить голову перед дамой. Увы, тогда весь смысл этого великолепного доспеха будет утрачен. Поскольку узнать вы меня вряд ли сможете, представлюсь — принц Авдиес! Я забыл, как дышать. Что это? Шутка? А между тем, латник, что называющий себя Авдиесом, продолжал, не дожидаясь нашего ответа.  — Ах, мир полон чудес и счастливых финалов! Почему же мне не достаётся ни то, ни другое? Где справедливость? Вот, например, был зеленый коротышка Мерлин. Вредный, самодовольный, вечно путающийся под ногами. А вот он уже принц, окруженный красотками. И главное, теперь понятно, что за заклятие было на нём. Увы, эта зеленая фея ещё многим крови попортит. С ней определенно надо что-то сделать. — На этих словах голос принца стал особенно зловещим.  — Зато, я оказался умнее вас, семерых, гадких гоблинов, — и Авдиес постучал с характерным металлическим лязгом по своему доспеху. — Говорите, собой можно стать, только если никто тебя не видит? А? Ну вот, пожалуйста: в этом доспехе меня никто не видит! — с этими словами принц самодовольно сложил руки на груди и покачал головой. Эх, надо признать — находчиво. Пино, Ноки и Кио вместо того, чтобы делать одного робота на троих, могли бы смастерить каждому по такому. Теперь то уж всё равно, но в то время это открыло бы нам такие возможности. Жаль.  — Ну, да о чём я? Ах, да! Какая радость, что я встретил вас здесь. Не придётся искать по всему Сказочному острову — весело продолжал Авдиес. — Ты же волшебник, да? Ну, вот и снимешь с меня заклятие. Искупишь, так сказать долг, за то, что пытался меня прикончить. А если у тебя не выйдет, придётся прибегнуть к поцелую самой красивой девушки королевства. Вон та, что стоит с тобой, просто чудо, как хороша.  — Похоже, принц Середняк, проклятие сделало что-то необратимое с твоим мозгом. Тут я бессилен. — С усмешкой сказал я, пожав плечами.  — Ах, ты… — злобно процедил Середняк и взвизгнул, — взять их!  — У меня дежавю, — прошептала мне на ухо Белоснежка.  — Аналогично, — сказал я, прижимаясь спиной к спине жены. Как тогда, на скалах, но теперь равные во всём. — Постарайся без трупов. Они только выполняют приказ. Белоснежка кивнула, сжимая в руках рукоять кистеня. Магия вновь наполнила мои ладони. Я коротко взглянул назад. Вдалеке показались лошади друзей. Эх, в этот раз они пропустят всё веселье. Увидев нас со Снежкой в действии, большинство латников откровенно струсили и сбежали. Авдиес вопил, что опять никто толком не отрабатывает свой хлеб. В конце концов, он вскочил на перепуганную лошадь и рванул назад, в сторону маленького городка, откуда они приехали. Я же не удержался и крикнул ему вслед:  — Тебе наваляли Белоснежка и Мерлин! Поле боя усеяли брошенные щиты, копья и мечи. Никто не пострадал, что для противника было ещё унизительней. Особенно это чувствовалось, когда Белоснежка подавала руку пристыженным воинам, помогая им встать. Где Авдиес набирает таких людей? Да-а, это не гномы, что бьются насмерть за своего лидера. Когда подъехали друзья, кроме меня с Белоснежкой и пары лошадей никого уже не было. Артур даже присвистнул, оглядывая поле брани.  — Не, ну так ругаться даже я не умею. Я это… серьезно беспокоюсь за вас ребята. Мы со Снежкой переглянулись и рассмеялись. На привале пришлось рассказать историю с самого начала, опуская подробности ссоры. Появление принца Середняка одновременно забавляло и озадачивало. Так вот почему Кристабель никак не могла успокоиться и простить нас. Неудивительно, ведь на её пути встречались лишь редкостные моральные уроды. Это я и про себя из прошлого в том числе. Фею откровенно жалко. Вот бы найти её, и загладить вину. Белоснежка сидела у костра и тёплый золотистый свет красиво очерчивал совершенное лицо. Я взял её ладонь, сплетая пальцы. Она придвинулась, положив мне голову на плечо.  — Не в обиду ребятам, но только с тобой я становлюсь сильнее. Ты — моя сила, моя любовь, моя жизнь. Поедешь со мной домой, к моим родителям? Белоснежка подняла на меня прекрасные ореховые глаза полные любви, благодарности и прощения.  — С тобой — куда угодно. Ночь была тихая и безлунная. В траве щёлкали кузнечики. Я лежал под открытым небом, согревая своим теплом Снежку. Лагерь отдыхал, но мне отчего-то не спалось. Я выпустил спокойный, широкий поток силы. Он просачивался всё дальше и дальше, так далеко мне никогда не удавалось забросить свои сети. Где-то на границе городка, куда сбежал Середняк, снова стояло «зеркало». Слепое пятно, что мне никак не удавалось пробить. И не знаю отчего, помимо воли в голове всплыла старая поговорка «Враг моего врага — мой друг».