Наперекор судьбе

Перелёт был долгим. Несколько раз нам приходилось останавливаться на ночлег. В один из тихих, безоблачных вечеров я распорол внутренний потайной карман камзола. Мне давно, что-то мешало спать. В походных условиях одежду не снимешь, а до этого момента мне как-то не приходило в голову спать в камзоле. И вот теперь я с облечением вытащил маленькое кольцо с безупречной жемчужиной. Камушек почти вполовину был утоплен в простую серебряную оправу. Размер кольца столь мал, что влез бы мне, разве что на мизинец, будь я человеком. На внутренней поверхности украшения стояла гравировка — ПД. Когда я сделал это кольцо? Не помню. Голова, как в тумане. Мерлин подошел очень тихо и сел рядом. Он не смотрел в мою сторону, но я понял, что он хотел поговорить. Зато я был совершенно не в настроении. Кольцо всё ещё зажато в моей ладони. Осознание природы этой жемчужины поразило меня в самое сердце.  — Надень его, Джек. Волшебник повернулся ко мне и выжидающе посмотрел на мои сжатые ладони.  — Это же та самая жемчужина. Ты сохранил её. И поверь, это больше чем слеза. Я ощущаю магию. Надень. Я чувствовал, что начинаю злиться. Было в этом что-то личное, и я не хотел делить такую минуту ни с кем. Всё, что мне хотелось — врезать Мерлину, чтобы не лез, куда не просят. Я встал и повернулся к нему спиной. Усилием воли мне удалось подавить гнев.  — Послушай. Я знаю, что ты хочешь помочь. Но сейчас — не самое подходящее время. Дай мне разобраться самому. Попроси ребят не ходить за мной. И не оглядывайся. Это важно. Сможешь? Я повернул голову и поймал взгляд друга, выражающий молчаливое согласие. Он поднялся с земли и отправился в сторону лагеря, я же углубился в чащу. Здесь я снова стал собой. Чистое небо, усыпанное россыпью звезд, и серп луны освещали мне путь. И хотя я доверял Мерлину, мне было не по себе от того, что кто-то может последовать за мной. Я накинул плащ, пригнулся и спустился в овраг. Жемчужина в ладони была тёплой. Нет, это не просто камень. Друг прав. Я несколько раз глубоко вздохнул и просунул мизинец в кольцо. Чувства Маргарет затопили меня. И это было такое наслаждение, что я лишний раз порадовался, что со мной никто не пошёл. Надежда, самопожертвование, безграничная любовь и страсть. Её воспоминания, и мой образ её глазами. Это совсем не то, что я вижу каждый день, смотрясь в одиночестве в свое зеркало. Я глядел на неё так, как никогда и ни на кого! Получается, я сам бегал от своих чувств? Всё это время?! Я снял кольцо и сунул в карман, пытаясь унять сбившееся дыхание. Мы на правильном пути. Каким-то образом, кольцо теперь ведёт меня. И я точно знаю, что бы ни произошло — если мы найдем Маргарет, я больше никогда её не отпущу. Авалон оказался настоящей крепостью. Город, полный героев, рыцарей, турниров. Артур с долей тоски взирал на родные места. Никто его не вспомнил, никто не чествовал. Даже в замок им прохода не было. На троне сидел верный друг и наместник Ланселот, но и он бы не узнал старого товарища. Остановиться пришлось в гостинице. Вечером я с удивлением заметил, хотя почти уверен, что это не было предназначено для моих глаз, как напряженно держится Мерлин с Белоснежкой. Несмотря на взгляды полные обожания, они вели себя так, будто между ними так ничего и не произошло. Дистанция и деликатность. В иное время я бы подколол волшебника на эту тему, но не сейчас. Я чувствовал, что изменился. Прежний я — уже не казался мне таким привлекательным. Это не то, к чему следует возвращаться. Дабы подкрепить решение действиями, я подарил свое зеркало девушке, что принимала постояльцев. Утром Артур показал нам тропу к озеру. Проходя мимо лавки, неожиданная мысль поразила меня:  — Друзья, позвольте мне захватить удочку. Ганс плотоядно улыбнулся, и взмахнул своей универсальной сковородкой:  — Отличная мысль! И главное — вовремя! Как раз время к обеду будет.  — Даже не думай ловить в этом озере рыбу! Найду хоть одну — получишь такого леща, мало не покажется — хоть я и пытался выразиться в шутливом тоне, получилось излишне агрессивно — потому что Ганс опешил и обиженно отвернулся. Мерлин подмигнул мне и ухмыльнулся.  — Нас ждёт исключительно спортивная рыбалка, господа. Ганс, не дуйся. Он не со зла. Предлагаю сегодня устроить постный день — и волшебник слегка обеспокоенно повернулся в сторону Белоснежки. Та, в свою очередь, неожиданно просияла и поддержала мужа. На берегу мы устроили настоящий пикник. Я оставил ребят, и никто не попытался меня остановить. Мерлин, закусив нижнюю губу, коротко кивнул мне через плечо и показал большой палец. Я шел и шел, ведомый магией кольца. Друзья давно скрылись за горизонтом. Розовеющий диск солнца медленно опускался к водной глади. В одной руке удочка, в другой кольцо. Нет-нет, мне не нужна Владычица Озера, чтобы разыскать Маргарет. Она здесь. Где-то совсем близко. Мне нужно лишь дать ей понять, что я рядом, что хочу попросить прощения и сказать, как сильно я её люблю. Я сел на небольшом уступе. Мелкие волны медленно накатывались одна за другой. Тогда я достал кольцо и, поцеловав жемчужину, привязал к леске. С коротким свистом закинув наживку, стал ждать. Удилище подрагивало. Что-то крупное, очень крупное попалось в мою ловушку. Я спешно потянул. Только бы не порвать леску. Рыба не сопротивлялась. Она позволила вытащить себя из воды. Прекрасная, золотистая форель с красной полосой вдоль спинки. Она была невероятно теплой и смотрела на меня совершенно человеческим взглядом. Я потерял дар речи. Форель беспрепятственно открыла рот, позволяя забрать кольцо. И вздохнула. Слезы начали щипать мне глаза. Я прижал рыбу к сердцу, как заклинание шепча — прости меня, прости. Может ли она дышать на суше? Этого я не знал. Я ждал знака, ответа, чего угодно, и приходил в ужас от того, что мне придется отпустить её обратно в воду. — Ты вернулся, Джек. Как же долго я тебя ждала. Я посмотрел в ясные зелёные глаза рыбы и увидел в них стоящие слёзы.  — Я вернулся, Маргарет. Я больше никогда не покину тебя. Сможешь ли ты меня простить? Неожиданно стало происходить что-то магическое. Потому что рыба задрожала и усилиями, которые я ощутил всей кожей, превратила себя от пояса до ног в прежнюю Маргарет. Русалка наоборот — довольно страшное зрелище. Но только не для меня. Потому что красота — в глазах смотрящего. Мерлин и Белоснежка многому меня научили. Тогда Маргарет рассказала мне свою историю. Принцесса фей Кристабель всегда была доброй волшебницей, хоть и строгой. От всей души она желала хоть чем-то помочь Маргарет, поэтому объяснила, что у девушки есть сила противостоять чарам Джинна. Голос с охранной магией. Надо лишь выбрать правильное желание. Маргарет приняла единственное решение, что подсказало ей сердце. Она попросила Кристабель помочь ей, если что-то пойдет не так. Ведь когда, она станет рыбой, нужна будет вода. Кристабель спросила, осталось ли у меня что-нибудь от Маргарет на память, и тогда она рассказала про волшебные слезы-жемчужины. Если я когда-нибудь вспомню о ней — они смогут указать мне путь. Фея унесла принцессу к магическому озеру в горах. И тогда, стоя на берегу, Маргарет попросила Джинна исполнить её желание: «Пусть Джек забудет все горести, будет богат и счастлив, и если он любит меня по-настоящему, то однажды сможет найти и спасти». Она снова пела, чтобы память осталась с ней. Превращение закончилось. Она ждала, но я так и не появился. Маргарет поняла, что любовь моя была не столь сильна. Кристабель выполнила свое обещание и, отпуская золотистую форель в воду, прошептала — «не теряй надежду». Я слушал, и в голове копились и роились множественные вопросы. Я вовсе не намерен был сдаваться. Теперь моя решимость окрепла настолько, что я готов был сразиться с кем угодно в одиночку, лишь бы разрушить зловещее колдовство.  — Как тебе удалось частичное превращение?  — Я долго ждала, Джек. Мысль, что я привязана к этому озеру, была мне ненавистна. Магия, дарованная мне от природы, каким-то образом поглотила часть чар. Ценой невероятного напряжения сил мне удается ненадолго вернуть часть своего человеческого обличья. Но этой магии не достаточно. Как бы я не пыталась, больше чем сейчас, я превратить себя не могу. Эмоции не отражались на рыбьем облике, но звенящий голос выражал её чувства. Я приблизился и крепко обнял Маргарет.  — Мне всё равно, как ты выглядишь. Слышишь? Я люблю тебя больше всего на свете. Да и потом, я сам под властью проклятья. Одна наша общая знакомая очень по-разному относится к людям. Кому-то она ошибок не прощает.  — О чём ты говоришь, Джек? Какое проклятие? И вновь была моя очередь удивляться.  — Да как какое? Разве ты не видишь, во что я превратился? Я же пухлый, зеленый коротышка! Маргарет покачала рыбьей головой:  — Взгляни на себя, Джек. Может ты и проклят, но только не для меня. Я поднёс руки к глазам и задохнулся от удивления. Принцесса не обманывала. Я был настоящим Джеком, которого она могла видеть. Признаться, я даже немного ошалел от счастья. Я беззвучно смеялся, сидя на песчаном откосе, а Маргарет смотрела на водную гладь.  — Мне не за что прощать тебя, Джек. Я никогда не держала зла. И я люблю тебя также сильно, как и много лет назад. Но тебе… Если ты действительно меня любишь, тебе предстоит найти силы простить меня. Радость испарилась, будто и не было. Я напрягся, ожидая услышать самое страшное.  — Я Джинн, Джек. Быть со мной просто опасно. Ты выловил меня, а значит, я должна буду исполнять твои желания. А как только они закончатся, проклятье падет на тебя. Никому не желаю такой участи. А тебе, моя любовь, менее всего… Выполни моё последнее желание — поцелуй меня, как тогда, в нашем Заоблачном королевстве, и отпусти. Я с отчаянием подумал, что мне срочно нужен Мерлин. Что же было в этой книге, что я брал у него? Что бы он мне посоветовал? Далекий голос, едва различимый, донесся до меня. Я с ужасом глянул на ладони — нет, всё еще принц. Значит, на нас никто не смотрит. Я старательно прислушивался, но так ничего и не расслышал. Джинн. Желание! Я должен попытаться!  — Джинн, я желаю, чтобы Маргарет лишилась магии и снова стала собой. Навсегда! И с этими словами я поцеловал сомкнутые рыбьи губы. Мощный толчок отбросил меня на землю. Но я не отпустил девушку. Магическая волна расходилась от нас, как круги по воде. Земля взрывалась, а вода в озере кипела. Тело Маргарет было раскаленным. Мой камзол тлел, а грудь жгло огнём. Казалось, агония будет длиться вечно. Но постепенно жар утих. Обожженное тело причиняло боль. Я лежал на разорванном пляже, а на моей груди покоилась прекрасная, обнаженная девушка. Я был собой. И Маргарет была собой. Значит, наши заклятия столкнулись и взаимно пали. Я положил её на песок и с беспокойством оглядел. Ожогов не было. Тогда я приложил ухо к её высокой груди. Маргарет дышла. Я с облегчением оперся на руки и повесил голову. Потом, превозмогая боль от ожогов, снова приблизился к ней и, гладя ладонью нежное лицо, поцеловал:  — Очнись. Ну, очнись же. Всё кончено. Мы свободны! Маргарет ответила на мой поцелуй. Она открыла и вновь закрыла свои прекрасные, зеленые глаза. Я мог видеть каждую веснушку на её курносом носике. И уже готов был потерять голову, как вспомнил о далеком голосе, что мне послышался. Поспешно я скинул обгоревший камзол и накинул на плечи принцессе. По счастью, Маргарет была очень миниатюрна, а мой настоящий рост доходил почти до 2-х метров. Я был немногим ниже Артура. В общем, камзол вполне заменил ей платье. Я подозревал, что друзья сильно волнуются. Артур, наверное, уже и сам извелся и других извел, что надо идти мне на выручку. И только в Мерлине я был уверен. Он не даст друзьям броситься на подмогу, потому что это был не тот случай, когда такая помощь нужна. Спасибо тебе, друг, за то, что поверил в меня. Мы с Маргарет выловили несколько мелких рыбешек и кое-как зажарили на костре. Уже за полночь я привел принцессу в наш лагерь. Ганс, Пино, Ноки, Кио и Белоснежка мирно спали. Артур бродил вокруг костра и злобно зашвыривал носком сапог мелкие ветки в пламя. Мерлин задумчиво глядел на огонь, крутя между пальцами карточку с молнией, а загадочная кривая ухмылка не сходила с его лица.  — Обалдеть… Артур замер, уставившись на нас, и его челюсть медленно, но верно поехала вниз. Мерлин взглянул на меня, потом на Маргарет, и я увидел, как его лицо порозовело. Однако волшебник быстро справился со смущением, встал молча, и почтительно склонился перед принцессой.  — Ты… ты. Ты снял проклятие! Но как?! Выпалил Артур, обретший наконец-то дар речи. Эмоции захлестнули его, и он бросился ко мне то ли обнять, то ли врезать.  — Эгей, Артур, спокойно. Всё хорошо. Это моя Маргарет. Всё благодаря ей — и я обнял смущенную девушку, прижав её к себе покрепче.  — Мы тебе позже всё расскажем, хорошо? Снимать заклятие — не такое простое дело. Мерлин, у тебя найдётся что-то от ожогов? И еще платье для принцессы.  — С платьем, это к Белоснежке. От ожогов найдется мазь. Залезайте в палатку, утром разберемся. А хотя нет, подожди — и волшебник поднял руку, останавливая меня за плечо.  — Джек, я могу представить, сколько на вас свалилось за один вечер. Поверь. Но ты будешь мне благодарен, если этот вопрос решится сейчас, а завтра для вас с Маргарет наступит новый день. И в этот новый день вы больше не вспомните о старом. Я вздохнул и кивнул, позволяя волшебнику продолжить.  — Загадай желание. Еще одно. Сейчас. Меня как кипятком ошпарило. Я наконец-то понял, что слышал вечером в лесу. Это был призыв. Подсказка для меня — загадать желание. Мерлин был очень далеко. Он догадался, и не знал, как передать мне сообщение. Я уверен, что ему хватило деликатности не подходить, не смотреть. И то, что я его толком и не расслышал, лишь подтвердило догадку. Вот и сейчас — друг пытается мне помочь. Маргарет исполнила моё желание, но перестала ли она быть Джинном? Принцесса дрожала и смотрела на меня обречённо. Она качнула тёмно-медовыми кудряшками и, не обращая внимания на ребят, притянула меня к себе. Артур и Мерлин отвернулись. Когда мы оторвались друг от друга, и я провел кончиками пальцев по мокрым щекам девушки, Маргарет твердо произнесла:  — Повелевай, мой господин. Я не мог придумать ничего путного. Мне не хотелось этого делать. Я и сейчас не до конца осознавал, хочу ли я знать правду или нет.  — Джинн, пусть здесь вырастет волшебный бобовый стебель в пять дубов толщиной. Маргарет напряглась. Она закрыла глаза в поисках внутренней силы, но ничего не произошло. Магия ушла без следа. Девушка шумно выдохнула, обнимая себя руками. А потом засмеялась сквозь слезы, прижимая хрупкую ладошку к лицу. Ликующие друзья бросились к нам, распахивая руки для объятий.