Наперекор судьбе

POV Джек       Я проснулся от того, что мелкие частицы пыли, песка и штукатурки осыпались с потолка. Лёгкий утренний ветерок врывался в открытое окно и поднимал серые облачка грязи. «Что за чёрт?» подумал я, наспех оделся и пошёл наверх. Слева от лестничного пролёта была распахнута двухметровая дверь, а оттуда, грохоча и кашляя, вырывались клубы пыли.  — Эгей, друзья, что происходит? Перемазанные гномы как по команде повернулись в мою сторону. Вся библиотека была завалена книгами. От пола до потолка. При том, что окна были бесконечно высокими, грязь дымовой завесой заслоняла утренний свет. Я закашлялся. Ума не приложу, как они все тут могли находиться и свободно дышать? Белоснежка в своей красной юбке и посеревшей от пыли блузке сидела верхом на стремянке, удерживая на коленях тяжёлый том.  — Джек, ты как раз вовремя. Левая стопка тебе, — и она уткнула пухлый пальчик во внушительную башню из золотых, серебряных, бархатных, кожаных и картонных корешков всевозможных книг.  — Обязательно это делать с утра? К тому же, пыль плохо влияет на кожу, — я привычным жестом поправил спадающие волосы и встретился с презрительным взглядом Мерлина. Он тяжело поднялся из-за стены книг, а пряди его забавно посеребрила пыль, превращая в эдакого юного старца.  — То есть, тебе и гномом быть хорошо? А, Джек? Ну, если не хочешь снимать заклятие, то хотя бы другим помоги. После чего он хмыкнул и, наградив меня кривой ухмылкой, снова скрылся за книгами. Артур тяжело дышал и кряхтел, перетаскивая те тома, что были объемнее других. Я развалился на небольшой стопке и обернулся плащом.  — Честно говоря, не вижу в этом смысла. Если бы всё было так просто, мы бы давно нашли решение. Мерлин, вон, днями и ночами сидел за своими гримуарами. А толку? Белоснежка оторвалась от чтения и спустилась ко мне. Она присела на край соседней стопки и наклонилась так, чтобы смотреть мне прямо в глаза.  — Джек, что случилось? Мы же вроде все вчера согласились, что будем искать способ снять заклятие. Это именно то, что мы сейчас делаем. Реджина ведь тоже откуда-то черпала свои знания. И потом Кристабель… Надо найти её и попытаться всё исправить. Должны быть подсказки. Хотя бы — с чего начать. У нас обязательно получится, слышишь? Белоснежка с надеждой посмотрела на меня. Мерлин, подперев ладонью щёку, скептически взирал на нас поверх книг.  — Джек у нас так сильно печётся о внешности, что не может представить, как это — замарать камзол в пыли. А решиться на любовь к кому-то, кроме себя — это вообще за гранью… Мерлин осуждающе посмотрел на меня, извлекая из глубин моей памяти беспощадно запертые там воспоминания.  — Мерлин, перестань. Я в это не верю! Принцесса недовольно взглянула на мужа. Я не выдержал и вскочил, отбрасывая плащ.  — Будешь мне теперь всю жизнь это припоминать, а, Мерлин? Только ты, похоже, успел позабыть, что это из-за твоей ошибки я заперт в этом теле! Та история не имеет никакого отношения к нынешней ситуации! С другого конца библиотеки донесся голос Ганса:  — По большому счёту, все мы были самовлюбленными эгоистами. И вполне заслужили то, что получили. Скажете «нет»? Артур, поставив очередную книгу на пол, тяжело на неё облокотился.  — Мерлин, какого черта? Тебе сейчас проще всего! Будешь теперь с наслаждением «бить лежачего»? — взгляд его был красноречиво осуждающим.  — Да причем тут это? — возмутился волшебник. — Нам сейчас не до упаднических настроений. Надо не сопли развозить, а искать решение… и… и. Волшебник замялся, и выдохнул:  — Ладно, прости, Джек. Я перегнул палку. Я ощутил потребность прояснить ситуацию. Белоснежка стала смотреть на меня с жалостью, а это было уже чересчур. Пыль понемногу улеглась, я взял с пола тонкий прут и начал свой рассказ, помогая себе образами, начерченными на полу. «Это случилось еще до встречи с ребятами. Мы тогда жили с матерью в тихом пригороде, и жизнь наша была очень бедной. Всего-то и было у нас — утлая лачуга, да рыжая корова. Отец умер рано, и матери пришлось взвалить на свои хрупкие плечи всё хозяйство. Денег, что нам было оставлено — хватило ненадолго. А тут ещё год неурожайный выдался. Скотинка наша неожиданно стала давать мало молока. В общем, пришлось продавать корову. Мать надеялась выгадать за неё побольше, купить хотя бы поросят. Они, как ей казалось, неприхотливы — что найдут, тем и питаются. Я пошел на базар утром, но дойти так и не смог. По пути мне встретился крохотный дед. Странный такой, всё по сторонам озирался, и голову в плечи втягивал. Шапка в дырах, бородища колтуном свилась. Как есть — жулик. Он меня остановил и спрашивает: «Что, красавец, на базар идешь? Коровку свою продать хочешь? А по что ты будешь время терять, давай я у тебя её куплю?» Дед так на меня налетел, что я и сообразить-то не успел, что к чему. Назвал ему цену в 20 золотых, как мать просила. Старик замахал на меня руками, как на муху надоедливую, и предложил вместо денег бобы. Да не простые, как он сказал, а волшебные. И что если он врет, то я смогу корову свою обратно забрать. Ох, не знаю. Наверное, дед навёл на меня какие-то чары, но спорить я не стал. Взял бобы, отдал корову, и домой вернулся. Дома мать меня с такой надеждой встречала. Нелегко было её разочаровать. А уж как она рассердилась из-за моей сделки. Вы себе даже представить не можете. В сердцах она бросила бобы за окно на скотный двор. Ту ночь мы спали голодные. А на утро из земли вырос огромный бобовый стебель в пять дубов толщиной. Ровно по числу семян. Как я голову не задирал, как глаза не щурил — верхушку так и не увидел. Любопытство одолело меня. За что последнее отдал? Ну, я и полез. Веревкой обвязался, кайло в руку — и вперед. Сейчас уже не вспомню, сколько по времени я лез. Правда, приходилось даже ночевать на широких листьях. И когда я наконец-то добрался до верха, то был не на шутку шокирован. Облака вокруг стебля были такие плотные, что провалиться было невозможно. Совсем близко стоял белокаменный город, с замком и шпилями соборов. Чертовски красивый, я вам скажу. И тишина. Вокруг ни души. Я пошел в замок и поразился огромной мебели, что стояла повсюду. Оценивая размеры, представьте — чтобы залезть на стул, потребовался бы ещё один стул, подходящий мне по размеру. Я был очень голоден, и без зазрения совести угостился всем, что хозяева выставили на стол. Пока наслаждался едой, в замок вернулись великаны. А вы думали, кто ещё мог там оказаться, с такими-то габаритами? Тот, что был покрепче и повыше прорычал, что-то вроде — "фи, фа, фо, фут, дух человека чую тут". Я уже и не помню точно, так как оцепенел от ужаса. Мало было мне страха, так ещё и гигантская мышь схватила меня, и затолкала в пустой горшок из-под жаркого. Великан пошумел и успокоился. Сладкий и нежный голос запел колыбельную. Признаться, я такого не слышал раньше. Был он будто магический. Я и сам готов был задремать, как гигантская мышь выволокла меня из горшка, совершенно по-человечески затыкая мне рот своими лапами. Мышь тащила меня по залам в какую-то нору. Я думал — ну вот и конец. Но оказалось, что это только начало. Под замком оказался целый город, наполненный исключительно здоровенными мышами. Вполне человеческий и уютный. Напоминает нашу берлогу, где мы жили до свадьбы Мерлина и Белоснежки. Король Хамфри, к которому меня притащили мыши, был благосклонен и решил меня выслушать. Грызуны согласились не выдавать меня чудовищам в обмен на то, что я сниму с них заклятие. Как они рассказывали — однажды в город пришли великаны. Они попали сюда так же, как и я — по бобовому стеблю. Жители платили волшебникам на земле, чтобы те выращивали для них волшебные семена. Эти стебли были торговыми путями. Но когда пришли великаны, то всё было уничтожено».  — Так что же они там ели, если торговых путей больше не было? — перебил Ганс, доставая из корзины ещё теплые пироги, и раздавая ребятам.  — Давай дослушаем — примирительно сказала Белоснежка, и отрицательно покачала головой на предложенный пирожок. «Как я уже сказал, на жителей этого города было наложено заклятие. Все они, кроме дочери короля, стали мышами. Принцесса Маргарет родилась с даром: её голос обладал волшебной силой. Когда жители отказались признать в великанах своих правителей, те прокляли их. Но в тот момент принцесса запела, и чары не коснулись её. Те, кто слышал её голос, хоть и стали мышами, но сохранили разум, способность говорить и работать. Остальных постигла жестокая участь. Когда я рассказал эту историю Мерлину, он мне объяснил, что такое охранные и успокаивающие чары. Редкая штука, однако. Тем не менее, силы Маргарет оказались не так велики, чтобы спасти королевство. Внизу меня ждала мать, надо было как-то возвращаться. Правда, с пустыми руками этого делать не хотелось, и я согласился снять мышиное проклятие в обмен на то, что они предоставят мне доступ к сокровищнице».  — Да, да. Не надо на меня так брезгливо смотреть, Артур. Небось, и у тебя в биографии найдется парочка сомнительных моментов. «Ну, так вот. В сокровищнице я набил карманы и заплечный мешок золотом, а также забрал плащ-невидимку. Под покровом ночи я спустился по стеблю и отправился домой. После того мы знатно разбогатели. Но аппетит приходит, как известно, во время еды — мать снова отправила меня за сокровищами. Неловко было возвращаться к мышам и нарушенному слову — но пришлось. Маргарет встретила меня холодно. Она справедливо называла меня лжецом и отказывалась мне помогать. Она так яростно на меня смотрела, так била меня кулачками в грудь, что у меня не то, что совесть проснулась — у меня открылись глаза! Отважная девушка, готовая на всё ради своего народа. Она вынуждена была довериться незнакомцу, потому что выбора у неё не было. И я её подвел… А потом она села и заплакала. Наверное, это было первый раз за очень долгое время. Здоровяк — а великанов, кстати, оказалось всего двое — мужик да мать его, ведьма — захотел жениться на Маргарет. Принцесса была готова принять предложение в обмен на то, что чудовища вернут жителям их жизни, сняв проклятие. Видеть её слезы было выше моих сил. Я решил сделать всё, чтобы им помочь. Ночью я подслушал разговор великанов и понял, что мать с сыном не ладят. Она против его брака, и снимать заклятие не собирается. Сына всячески унижает, но он признаёт силу и терпит. Когда разговор закончился, ведьма взяла гигантскую метлу и исчезла в облаках. Так стало понятно, как они общаются с наземным миром. Я не спал всю ночь, и у меня родился безотказный план. Утром я рассказал о своей идее Маргарет, и она меня поддержала. Когда великан проснулся и сел завтракать, я вышел вместе с принцессой на стол. Прямо перед кружкой эля. Она защитила меня от первой волны гнева. И когда здоровяк успокоился, я подробно объяснил ему о его праве на личную жизнь и свободу от матери. Даже Маргарет была растрогана моей речью. Следуя нашему плану, она согласилась стать женой великана».  — Так, господа, подобрали челюсти. История на этом не заканчивается. «Когда вернулась мать великана, её ждал грандиозный скандал. Они спорили, а сынок в ярости крушил всё вокруг. В какой-то момент, видимо, его рассудок окончательно помутился, и он задушил ведьму, сломав попутно метлу. В ярости он сорвал с её шеи амулет и разбил его тяжеленной палицей. Заклятие рассеялось с оглушительным хлопком. Все мыши снова стали людьми. Постепенно великан успокоился. Он назвал себя милостивым правителем Заоблачного королевства и велел наградить меня. Подготовка к свадьбе также должна была начаться немедленно. У нас было время всего лишь до следующего утра. А ночью Маргарет пришла ко мне».  — Давай, Джек, только без подробностей — и Артур погрозил мне пальцем, попутно указывая на порозовевшую Белоснежку.  — И не планировал — я пожал плечами и продолжил. «Я тогда пообещал — что бы ни произошло, я не оставлю её. В глазах принцессы я снова прочёл доверие и успокоился. Солнце над горизонтом только всходило. За плотными облаками было темно. Маргарет принесла мне курицу, что несет золотые яйца, и велела её сохранить. Мы собрали самое необходимое и, ни с кем не прощаясь, побежали к вершине моего бобового стебля. Я был уверен, что великаны его не тронули, так как не знали о нём. Увы, здоровяк проснулся раньше намеченного плана и ринулся в погоню. Он догонял нас. Был совсем близко. И тогда Маргарет крикнула: «Закрой уши!» Я закрыл так плотно, как только мог. Будто из воды я слышал волшебный голос и призыв — беги! Чудовище было в ярости от ревности. Он всё-таки успел выпалить что-то зловещее, и Маргарет стала золотой арфой. Она всё ещё пела, пока её поражало страшное проклятие. Я не мог ничего сделать, знал только, что есть небольшой шанс сберечь её разум и волю. Этот вид магии был иным. Принцесса рассказала мне об этом минувшей ночью. Я скрылся под плащом-невидимкой и бросился на помощь. Но, как ни старался, не мог причинить вред чудовищу. Великан крушил город и много пил. Когда он успокоился и затих, я бросился к Маргарет. Я честно пытался до неё достучаться, но ничего не выходило. И тогда, в минуту отчаяния, поцеловал холодное, сверкающее лицо. Маргарет вздохнула, и я с облегчением понял, что её душа всё-таки не пострадала. Настоящая жемчужина скатились по её щеке. Она оставила мне эту слезу, просила помнить о ней и бежать, спасаться самому. Чтобы её жертва не была напрасной. И я побежал… Великан тоже довольно скоро очнулся и ринулся в погоню. Я поздно накинул плащ-невидимку, и он успел заметить место, где виднелась вершина бобового дерева. Мы лезли и лезли вниз. Я опережал великана, но не мог остановить. Надо было что-то придумать. Нельзя было допустить, чтобы великан спустился и устроил разрушения в нашем мире. Далекое пение полилось из-за облаков, но оно было слишком тихим, чтобы подействовать. Мне удалось спуститься первым и перерубить ствол бобового дерева. Туша великана с грохотом упала на землю. Проверив его пульс, стало понятно: с тиранией покончено. Жители Заоблачного королевства свободны».