***
Эрмаль чувствовал себя так, словно шел по облакам, медленно прогуливаясь по парку к фургону. Со времени их вчерашнего контакта это чувство не прекратилось, и его уже нельзя было отрицать. Он был влюблен и чертовски счастлив. Наконец, он и Фабрицио, казалось, были на одной странице, и Эрмаль не мог дождаться, когда проведет утро наедине с ним, не мог дождаться, чтобы выяснить точно, насколько изменились их отношения. Бабочки в его животе снова начали капризничать, как только грузовик появился в поле зрения, ставни все еще были закрыты, так как они открывались только около одиннадцати. Он обогнул машину, обдумывая, стоит ли ему покурить перед началом смены, но решил не делать этого. И причина этого была определенно не в том, что он мог увидеть своего Бицио несколькими минутами раньше, о нет. Однако он удивился, когда попробовал дверь и обнаружил, что она все еще заперта, в результате чего на его лице появилось недовольство. Мобричи должен был быть уже здесь, для него было необычно не приходить вовремя. Но, может быть, он только что немного проспал, и появится в любую минуту. Эрмаль занялся своими руками и мыслями, скручивая сигарету, с небольшой дрожью зажигая ее. Но когда он закончил, Фабрицио все еще не было там. Он сознательно медленно потянулся, возясь со своим телефоном. Должен ли он позвонить ему? Но, может быть, если бы он подождал еще пять минут… Вместо этого он открыл свой мэссенджер, глядя на последние диалоги. Конечно, Марко был наверху, брат сразу после него. Он знал, что они не проснутся сейчас, и даже если Ринальд не спит, то, вероятно, не ответит до полудня. Следующим именем в списке было имя Лизы, которое заставило его почувствовать мягкость, и он как раз собирался написать ей сообщение, когда его взгляд упал на имя под ней. Да, он мог проведать своих старых коллег, посмотреть, как они обходятся без него. Возможно, теперь он мог бы спросить о его замене, не звуча горько. И он был уверен, что Мэтт уже не спит, парень всегда рано вставал в ресторан, предпочитая готовить, когда большинство поваров еще не было, и там было не так тесно. Он быстро написал ему в сообщение, его сигарета уже сгорела, когда он закончил, но все еще не было никаких признаков Мобричи. Правильно. Эрмаль на мгновение уставился на номер на экране, затем нажал зеленую кнопку, обернулся и посмотрел на парк, ожидая, когда Фабрицио наконец поднимет трубку. Его. Чертового. Телефона. С проклятием он повесил трубку, когда в его ушах прозвучал механический голос автоответчика, и в его животе начали появляться неприятные ощущения. Что если Фабрицио не появится? У Эрмаля не было ключа от грузовика, что он тогда должен был делать? Он догадывался, что может спросить Лизу, конечно, у нее есть запасной, но есть вероятность, что она все еще была в университете, и это не очень помогло бы его ситуации. Он мог чувствовать панику, растущую внутри него, его мысли были хаотическим беспорядком. Что, если… Прежде чем его разум смог продолжить движение по темной дороге, он заметил знакомую фигуру, идущую по дороге к фургону, с улыбкой, которая начала появляться в его губах. Лишь когда эта фигура подошла ближе, Мета понял, что на самом деле это была не одна фигура, а две, Фабрицио прижимал свою дочь к груди с напряженным выражением лица. — Бицио, все в порядке? — О боже, ты уже здесь. Мне очень жаль, что я заставил тебя ждать, дай мне секунду, я открою… Фабрицио порылся в своей сумке, которая выглядела довольно сложной с точки зрения логистики, с цепким пятилетним ребенком на руке. — Должен ли я взять ее на мгновение? Старший прикусил губу. — Мы можем попробовать. Ани, дорогая, давай. — Темные волосы, лежащие на груди Фабрицио, шевельнулись, глаза, которые казались даже больше, чем обычно, смотрели на молодого мужчину, немедленно смягчая его сердце. — Ты помнишь Эрмаля? Девочка покорно кивнула, что было отлично от ее личности, когда Мета впервые встретил ее. — Ты хочешь позволить ему тебя обнять на время? Папа должен взять что-то из своей сумки. Казалось, она на минуту обдумала это, прежде чем снова быстро кивнуть, Фабрицио вздохнул с облегчением, передавая ее молодому человеку. Ее маленькое тело было теплым рядом с Эрмалем, а дыхание казалось слишком поверхностным. Встревоженный, он посмотрел на Фабрицио, тот покачал головой. — Нет ничего серьезного или заразного, с ней все будет в порядке через несколько дней. Но детский сад сказал мне, что они не могут взять ее, и Джада занята, мои родители в отпуске, ее родители не могут приехать в Рим в такой короткий срок, и я… Его голос становился все более и более отчаянным, как почувствовал Мета. Он осторожно распутал одну из своих рук, желая ухватиться за запястье другого человека успокаивающим жестом, но в этот момент Фабрицио пошевелил своей и каким-то образом в итоге схватил его за руку. Удивленный, Эрмаль уставился на их руки, его сердце сильно билось в груди, а во рту внезапно пересохло. О нет. Он не хотел. Что, если это было слишком быстро? Слишком неловко? Может быть, если он просто осторожно отпустит его снова и сможет притвориться, что этого не произошло. Но он не мог, потому что пальцы Фабрицио уже сжались вокруг его собственных, возвращая прикосновение, бабочки в животе молодого повара сходили с ума. Он не ожидал, что Мобричи ответит так сильно, как будто ему нужно было что-то удержать. — Не волнуйся об этом, — пробормотал Мета, большим пальцем выводы успокаивающие круги на раскрашенной коже Фабрицио или, по крайней мере, он надеялся, что это так. — Мы можем позаботиться о ней в фургоне, и к тому времени, когда набежит народ, Лиза будет здесь. Сердце Эрмаля упало, когда старший начал качать головой, но затем он заметил осторожную улыбку на его лице. — Это не будет необходимо, только в течение часа или около того. Я позвонил Клаудио, и он позаботится о ней, пока я буду работать. — Он прикусил губу, глядя на Эрмаля из-под ресниц. — Но спасибо. Затем он сделал шаг вперед, его горячие губы прижались к щеке молодого человека, застенчиво касаясь уголка его рта, и через вечность, которая ощущалась как считанные секунды, прикосновение исчезло. Фабрицио наклонился, чтобы поцеловать голову своей дочери, которая, казалось, уснула на чужих руках, его волосы защекотали лицо Эрмаля. Мета был напуган, рассказы о самовозгорании могут быть правдой в конце концов. После того, как Фабрицио открыл грузовик, они подготовили короткую скамейку для отдыха Аниты, но она, похоже, не очень-то была этому рада и умоляюще смотрела на Эрмаля большими карими глазами, оборачивая вязаное одеяло вокруг себя. — Эрмаль, ты не можешь держать ее час, это глупо! Младший впился взглядом в Мобричи, крепче обнимая маленькую девочку, которая обвила его шею руками и укоризненно уставилась на отца. — Не беспокойся о нас, просто начинай работать. Фабрицио закатил глаза, но на его лице была едва заметная улыбка. — Отлично! Серьезно, вы сговорились. Он начал готовить тесто для пасты, Эрмаль подошел ближе, чтобы Анита могла лучше все видеть. — Что сейчас делает папа? — Он готовит пасту. Он должен сделать много-много пасты, потому что придет много людей, которые действительно голодны. И — эй! Эрмаль посмотрел на хихикающего Фабрицио, когда его собственный нос стал белым, как снег, и мука щекотала в ноздрях. Вероятно, он был бы зол на старшего, или, по крайней мере, попытался бы притвориться на мгновение, если бы не небесный звук смеха Аниты, прозвучавший в фургоне. На секунду забыв о своей болезни, она протянула руку, вытирая нос Эрмаля, заставляя его свести глаза в кучу, и ее хихиканье только усиливалось от этих выходок. Через некоторое время она снова успокоилась, прислонившись головой к его плечу, пока они наблюдали, как ее отец тихо работает в грузовике. Мета качал его бедрами и напевал, останавливаясь, только когда она задавала ему вопросы, и он объяснял ей, что делает ее отец в этот момент. Он даже не осознал, как прошло время, когда вдруг раздался стук в дверь, которая затем открылась и обнаружила человека примерно того же возраста, что и Фабрицио, с круглым лицом и повязкой на правой руке. Эрмаль смутно помнил его, когда он впервые обнаружил этот фургон с едой, что, казалось, было намного раньше, чем несколько коротких недель назад. — О, эй, Клаудио, — поприветствовал Фабрицио мужчину, его взгляд немедленно сфокусировался на явно поврежденной руке. — Как дела? Другой поморщился, согнув руку, но затем пожал плечами, на его лице появилось застенчивое выражение. — Лучше сейчас, извини, что оставил тебя висеть так. Но я рад слышать, что у вас есть замена! — Да, это Эрмаль. Клаудио шагнул ближе внутри тускло освещенного грузовика, с легкой улыбкой на лице, когда он впервые поприветствовал Аниту, все еще вяло прислонившуюся к Эрмалю, ей удалось слегка улыбнуться, когда рука Клаудио ласкала ее лицо. Затем мужчина поднял голову, его рука вытянулась, Мета неловко пожал ее, обхватив Аниту другой. — Приятно с познакомиться! — Мне тоже приятно познакомиться. — Улыбка на лице другого мужчины внезапно замерла, а его рука сжалась. — Подожди, я тебя знаю. — Да, я покупал пасту здесь, когда… — Нет-нет. Я знаю тебя как повара. Мы не встречались раньше? Эрмаль нахмурился, пытаясь вспомнить, но ничего не получил. — Ты уверен? — Да я… Затем Клаудио перестал говорить, просто на мгновение уставившись на Эрмаля. — Фабри, мне нужно поговорить с тобой. Мобричи пожал плечами, вытирая руки от муки. — Ладно? — Нет, — сказал Клаудио, его взгляд все еще был прикован к Эрмалю, — не здесь. Пошли прогуляемся. Фабрицио изогнул брови, но последовал за Клаудио наружу, его рука поднялась, чтобы нежно погладить голову Аниты, когда он проходил мимо них с легкой улыбкой — это последнее, что Мета увидел перед тем, как дверь закрылась, оставив его и Аниту одних. Он как раз собирался спросить ее, не хочет ли она немного полежать, чтобы он, возможно, мог продолжить подготовку, когда она задвигалась, пытаясь выпрямиться на его руке, ее крошечные ладошки прижимались к плечам мужчины, чтобы удержаться в вертикальном положении. — Скажи, Эрмаль, — сладко спросила она его, и он не смог ей не улыбнуться. — Да, милая? — Тебе нравится папа? Оу. Эрмаль сглотнул, не зная, как на это ответить, не зная, как Фабрицио будет относиться к этому. К нему. Но дело не в том, что чувствовал другой, понял он. — Да, мне он нравится… очень. Сердце его забилось, когда слова покинули рот. В конце концов, это был первый раз, когда он выразил свои чувства словами и каким-то образом это сделало их еще более реальными. Более сильными. Анита серьезно посмотрела на него, прежде чем кивнуть, и ее бодрость, очевидно, снова покинула ее, когда она позволила себе упасть, прижимаясь к его плечу, так что ее волосы щекотали его шею. — Хорошо, — пробормотала она сонно. — Потому что мама сказала, что ты ему тоже нравишься. Эрмаль был уверен, что нерегулярное сердцебиение не может быть здоровым, и если он умер бы от сердечного приступа в своем возрасте, то это была полностью вина Мобричи. Он не мог удержаться от того, чтобы согнуть голову, чтобы слегка поцеловать волосы девочки, ее ровное дыхание указывало на то, что она снова заснула. Он улыбнулся про себя, покрывая одеялом ее плечи, и его голова дергалась, когда дверь резко открыли, ударяя с треском по стенке фургона. — Что за… Фабрицио вошел в грузовик с невероятным выражением лица, которое выровнялось только тогда, когда он забрал Аниту из рук Эрмаля, маленькая девочка в замешательстве моргнула. — Извини, дорогая, ты должна остаться с дядей Клаудио на некоторое время. — Он улыбнулся ей, но уголки его рта дернулись. — Мы вернемся, хорошо? Она кивнула, Мобричи наклонился, чтобы вытащить из сумки ее старого мягкого мишку и отдал ей. Анита немедленно крепко прижала его к своей груди. Старший обменялся последним взглядом с Клаудио, прежде чем схватить Эрмаля за руку так, что пальцы впились в запястье, и вытащить из фургона. Он не останавливался до тех пор, пока они не отошли подальше и автомобиль едва был виден сквозь высокие кусты, окружавшие его. — Бицио, что происходит… — Скажи мне, что это неправда. Фабрицио теперь повернулся к нему с нечитаемым выражением лица. В отчаянии Эрмаль вскинул руки. — Что такое? Бицио, поговори со мной, я хочу знать, что происходит! — Это правда, что ты работаешь в Гарибальди? Эрмаль вздохнул, скрестив руки на груди. Гарибальди был одним из самых известных ресторанов Рима, одним из самых рекомендуемых. Он знал, что не мог держать это в секрете вечно, что он признался бы так или иначе. Тем не менее, это не должно ничего менять между ними. — Что если да? — Так это правда? — Да, но что… — Блять, я такой глупец. Эрмаль моргнул недоверчиво, увидев перед собой картину, его собственное дыхание стало прерывистым, когда он заметил Фабрицио, его упрямого, сильного Фабрицио, борющегося со слезами, который, казалось, проиграл эту битву, когда первая влажная дорожка оказалась на его щеке. — Он послал тебя? Мета пытался проглотить свои собственные эмоции, стараясь не допустить, чтобы обвинение в том голосе, который обычно был таким нежным и теплым, дошло до него. — Бицио, клянусь Богом, я понятия не имею, о чем ты говоришь. Старший моргнул, явно ошеломленный, его язык высунулся за губы, вытирая единственную слезу, которая попала в это место. Как Эрмаль хотел бы оказаться в любой другой позиции, чтобы поцеловать его. — Но… — начал Мобричи, его голос ломался. — Ты его знаешь. Каждый раз, когда я рассказывал тебе о… и ты знал его все время. — Кого, Бицио? — Маттео. Эрмаль на мгновение уставился на него, его мозг пытался уловить эту информацию, понять ее. Без особого успеха. — Что? Как? — Маттео работает в Гарибальди, Клаудио ходил туда, когда мы все еще пытались уладить все дела вне суда. И, вероятно, тогда он встретил тебя тоже. Младший все еще не двигался, только мог наблюдать, как Фабрицио фыркнул, пытаясь незаметно вытереть щеки. — Ты не можешь сказать мне, что не знаешь его, Эрмаль. — Но… — Он нахмурился, новая информация медленно распутывалась, регистрировалась в его мозгу и сопровождалась плохим чувством в желудке, когда все наконец соединилось. — Мэтт? — Так ты ведь его знаешь, а? Супер. Фабрицио фыркнул, уставившись на него с разбитым взглядом, и только что высохшие следы снова стали мокрыми. — Рецептов было недостаточно? Ему нужно больше? У него никогда не было никаких идей, знаешь, никогда, это все был только я, только я! Его голос стал хриплым криком на последних словах, и если бы Эрмаль не знал, что даже в таком состоянии Бицио не причинит ему вреда, он мог бы испугаться того, как тот держался, его руки гневно сжались в кулаки. И Эрмаль просто стоял, потеряв дар речи, задаваясь вопросом, как он мог что-то исправить. - Это все было твоим планом? Даже... - Фабрицио остановился, отступив на шаг и сглотнув. Сразу же он показался гораздо менее пугающим. - Даже то, что... я влюбился в тебя? - Бицио. Мета тяжело сглотнул. Во всех своих самых смелых мечтах он никогда не думал, что услышит подобные слова и что Фабрицио может так плакать из-за него. - Не называй меня так! - Мужчина отвернулся, прикусив губу. - Мне нужно, чтобы ты ушел. Эрмаль почувствовал, что мир на мгновение перестал вращаться, всего на мгновение, прежде чем снова набрать скорость, но оставил его позади, споткнувшегося. Его сердце колотилось не так, как оно обычно это делало, когда он был рядом с Фабрицио. Он почувствовал, как внутри него нарастает паника, у него пересохло во рту, и он все еще не знал, как все вышло из-под контроля. Но одно было ясно наверняка - это был конец. - Просто уйди уже. Слова были пронзительными, оставляя открытые рваные раны в груди Эрмаля. Он никогда не думал, что это так. Никогда. Никогда, никогда, нет. Нет, нет. - Нет. Фабрицио усмехнулся, сердито глядя на него. - Чего ты еще хочешь? Я ничего не могу тебе дать, ты уже знаешь все мои рецепты, я… - К черту рецепты. Эрмаль облизнул губы, удивленный своими словами, бесчисленные эмоции заставили его дрожать. Мобричи на мгновение уставился на него, его поза все еще была напряженной, но в его глазах было что-то, что жутко напомнило младшему надежду. - Есть только одна вещь, которую я хочу, - продолжил он, его голос дрожал. - И это определенно не рецепты. Фабрицио вздохнул, избегая взгляда Эрмаля. - Не будь глупым, просто скажи мне, что ты хочешь. - Я хочу, чтобы ты мне доверял! - Дерьмо. Внезапно он схватил Эрмаль за шею, но вопреки его грубым словам, его пальцы были нежными, выводя маленькие круги на чужом затылке. Он мог видеть, как Фабри сглотнул, его глаза были такими разбитыми и грустными. - Ты не представляешь, насколько сильно я этого хочу. Дрожь пробежала по позвоночнику Эрмаля от уязвимости этих слов. Он осмелился сделать шаг ближе, и когда Фабрицио не отстранился, он сделал еще один, пока они не стояли так близко, что дышали одним воздухом. Глаза старшего нашли его, и Мета задумался, как кто-то может пытаться причинить боль этой мягкой душе. - Тогда сделай это, - наконец прошептал он, прислонив их лбы друг к другу. Он поднял руку, нежно лаская кожу Фабрицио, щетина была грубой под кончиками пальцев. Дрожащее дыхание покинуло губы Мобричи, призрачно коснувшись губ Эрмаля. Легкий кивок был почти незаметен, и, конечно, его нельзя было пропустить, если бы они не стояли так близко друг к другу. На лице младшего появилась нерешительная улыбка, и он сжал рубашку Фабрицио. - Да? На этот раз кивок был сильнее: ответная улыбка растянулась на губах Фабрицио, улыбка, которой Эрмаль больше не мог сопротивляться. Он наклонил голову, слегка наклонившись, пока не обнаружил, что эти мягкие губы прижимаются к его собственным в целомудренном поцелуе, которого было достаточно, чтобы вызвать бурю из бабочек в его животе, как бы это ни звучало. Затем он пошевелил рукой, которая все еще обнимала щеку старшего, слегка погладил его шею там, где его пальцы обнаружили мягкие волосы, и он не мог удержаться от того, чтобы спрятать там свою руку, вызывая стон Фабрицио, стон, который прошел через все его тело и заставил дрожать и хотеть больше, намного больше. Но он не знал, должен ли, позволено ли ему. Затем мозолистые руки схватили его за запястья, притягивая ближе, их поцелуй сопровождался все больше ладонями, позволяя сердцу снова биться. И Эрмаль понял что-то страшное. Он не хотел снова жить без этого. Но в его груди также билась надежда, подпитываемая руками Фабрицио на его щеках, что ему и не придется.Часть 5
25 мая 2020 г. в 19:33
Фабрицио уставился на кипящую кастрюлю перед собой, нахмурившись, с чайной ложкой в руке. Что-то было не совсем правильно. Он снова окунул ложку в темно-красный соус и подул на нее, прежде чем слизнуть немного.
Дело в соли? Может быть, слишком много или недостаточно, мужчина не был уверен. Нерешительно он протянул руку к солонке. Ну, он бы не узнал, если бы не попытался.
В этот момент дверь грузовика распахнулась, когда Эрмаль вернулся с перерыва, и вслед за ним последовало облако дыма. Когда он заметил Мобричи, стоящего у плиты, яркая улыбка осветила его лицо.
— Эй, Бицио, ты закончил с новым рецептом?
Старший пожал плечами, снова откладывая соль.
— Я думаю да. Но я не очень доволен этим.
Эрмаль подошел ближе, его рука небрежно опустилась на бедро Фабрицио, когда он наклонился, принюхиваясь к кастрюле.
— Уже хорошо пахнет.
— Я знаю, но вкус просто… выключен!
Фабрицио понял, что он звучит жалобно, но к настоящему моменту терпения уже не осталось. Затем его дыхание остановилось, когда Мета наклонился еще ближе, его язык облизнул ложку, красный соус быстро исчез в этих восхитительных губах, а в животе Фабрицио появилось странное чувство, и он захотел…
— Оу, густой! — Фабрицио рассмеялся над честным ответом, лицо Эрмаля выглядело так, словно его обидели. — Почему вкус такой?
— Я не знаю! Как вы думаете, что я пытался сделать в течение последнего часа или около того? Может быть, ему нужно больше соли… — Фабрицио проворчал, снова взяв солонку в свои руки, но молодой повар медленно выхватил предмет, глядя на мужчину, как на сумасшедшего.
— Больше не нужно соли, определенно нет.
Мобричи фыркнул, наклонившись, и рука Эрмаля оказалась на его спине, тепло охватило его.
— Есть ли у тебя какие-нибудь идеи, чего не хватает?
Эрмаль наклонил голову, уставившись на кастрюлю, словно задумавшись.
— Ты пробовал добавить больше паприки?
Старший мужчина нахмурился, глядя на ряд специй.
— Разве ее уже недостаточно? Я беспокоюсь, что будет слишком остро, если я добавлю больше.
— Нет, если ты используешь ту, что послабже.
Эрмаль схватился за одну из коробок, которую Фабрицио только недавно приобрел, открыв крышку и понюхав ее, прежде чем добавить ложку в соус и перемешать.
— Так, сейчас должно стать лучше.
С подозрением Фабрицио попробовал это снова, но его хмурый взгляд превратился в улыбку, когда вкус взорвался на его языке.
— Черт, ты был прав.
— Конечно, я прав. Ты хочешь использовать это как новый соус для пасты?
Фабрицио почувствовал, как его щеки начали нагреваться.
— Наверное, да. Подожди-ка минуту.
С неохотой он отошел, рука Эрмаля упала с его бедра, когда Фабрицио начал готовить небольшую порцию пасты, вынимая еще один ингредиент, который он приготовил заранее. Он слышал, как младший издает странный звук позади него, но попытался сосредоточиться на своей кулинарии. Как только паста была готова, он залил ее новым соусом, добавив сверху холодный ингредиент.
— Вот, — сказал он, протягивая миску Эрмалю, его сердце больно билось в груди. — Скажи мне, что ты думаешь.
Не долго думая, Мета набрал пасту, соус и маринованный лук на свою вилку, и Фабрицио пришлось скрыть улыбку от рвения молодого человека. Нервозность снова усилилась, когда Эрмаль начал жевать, а на его лице появилось задумчивое выражение, и когда он сглотнул, выражение, которое Фабрицио не мог интерпретировать, что только ускорило его сердцебиение.
— Ну что? Как тебе это? — подтолкнул он, когда его нетерпение победило.
Взгляд Эрмаля был тяжелым, когда он остановился на Фабрицио, чье сердце теперь билось быстрее по другой причине. Или, может быть, это не была другая причина, ведь по сути, мужчина знал, что есть только одна истинная причина, почему его сердцебиение ускорилось, когда Эрмаль посмотрел на него, хотя он все еще пытался это отрицать.
— Это необычно.
Шаткая улыбка заставила губы Фабрицио дернуться.
— Хорошо это или плохо?
— Нет, это хорошо, очень хорошо. Просто… не то, что можно было бы ожидать от итальянской пасты. Что ты использовал для лука? На вкус знакомо.
— Сумах. Я увидел это в книге рецептов и подумал, что смогу попробовать.
Эрмаль кивнул, поставил чашку и сделал небольшой шаг вперед, заставляя Фабрицио задохнуться, когда они внезапно оказались близко друг к другу.
— Знаешь, — начал говорить молодой человек, его голос звучал глубже и тише, чем обычно, вызывая мурашки на спине Фабрицио. — Очень мило, что ты попробовал албанскую кухню. И это оказалось на удивление вкусно.
Мобричи чувствовал, как его щеки начинают нагреваться, взгляд Эрмаля неуклонно был устремлен на него. Старший попытался сделать шаг назад, но на самом деле у него не было места, и он проклял себя за то, что не инвестировал в грузовик большего размера.
— Но я не могу не задаться вопросом, почему ты это сделал…
В отчаянии руки Фабрицио схватились за плечи молодого человека, пытаясь удержать пространство между ними.
— Эрмаль, я…
— Хей, ребята! Блин, я что-то прервала? Должна ли я вернуться позже?
Фабрицио вздохнул с облегчением, даже если почувствовал себя немного виноватым из-за разочарованного взгляда в глазах Эрмаля.
— Хорошая попытка, Лиза. Иди сюда, твоя смена уже началась, ты снова опоздала!
Девушка закатила глаза на него, спрятала рюкзак в маленькое пространство за дверью фургона и схватила фартук.
— Пять минут. В любом случае, вы не сильно загружены клиентами. — Она кивнула на пустое пространство перед их грузовиком, серые облака удерживали даже самых печально известных любителей пасты от похода в парк. — И я просто хотела дать вам еще немного времени в одиночестве.
— Мне нужно в туалет.
Дверь за Эрмалем захлопнулась, и Фабрицио застонал, а Лиза с недовольным лицом посмотрела на него.
— Как вы двое еще не вцепились друг другу в глотки, я никогда не узнаю.
— Лиза!
Она хихикнула, когда завязывала свои длинные волосы в пучок, но остановилась, заметив выражение лица Фабрицио.
— Давай-ка, ворчун, что это такое? Вы двое явно волнуете друг друга, и если бы у меня возникло какое-либо из этих отвратительных чувств, я бы даже осмелилась сказать «л-слово». Так скажи мне. Что происходит в твоем беспокойном мозгу?
Он пусто посмотрел на нее, прежде чем вздохнуть, прислонившись к прилавку, только теперь замечая холод весеннего воздуха.
— Это не так просто, — пробормотал он, избегая пронзительного взгляда девушки.
— Это никогда не бывает просто. — Мобричи лишь пожал плечами, не желая признать, что она, вероятно, была права насчет этого. — Но Фабри… ты не можешь так играть с ним. Если ты не хочешь с ним отношений, это нормально, даже если это очень глупо, как по мне, но если ты не хочешь, ты должен сказать ему. Все то горячее или холодное, что ты делаешь сейчас, только причиняет ему боль.
Фабрицио сглотнул, крепче сжав дерево прилавка.
— Я не не хочу иметь с ним отношения.
— Но?
-Но, что если… все снова пойдет не так?
— Скажи, когда в последний раз у тебя был один из твоих приступов гнева?
Его голова повернулась, уставившись на Лизу, его сердце билось со скоростью мили в минуту. Они обычно не говорили об этом, она знала, как сильно он ненавидел себя за свои вспышки, как ему хотелось бы лучше контролировать себя, как…
— Давай, Фабри, сосредоточься. Это не лекция. Когда?
Он дотронулся до своих слишком сухих губ, нахмуренного лба.
— Я… я не знаю, может быть, около двух недель назад или около того?
— Это очень хорошо, не правда ли? Обычно они случаются чаще. Интересно, что же могло случиться две недели назад.
Ой. Правильно. Желудок Фабрицио сжался.
— Хорошо, хорошо, но…
— Нет, нет, без «но». Я знаю, что это не решит все волшебным образом, но я не думаю, что ты понимаешь, насколько улучшилось твое настроение за последние дни. И не только это. Ты, наконец, снова придумываешь рецепты, и не по этой ли причине ты начал этот бизнес? Вы двое уже так хорошо работаете вместе, он даже отлично ладит с твоими детьми, и скажи мне, он когда-нибудь лгал тебе?
Фабрицио боролся с улыбкой, которая угрожала появиться на его лице, когда он вспомнил все гримасы, которые сделает другой человек, когда эксперименты старшего не вполне осуществились так, как он того хотел.
— Я так не думаю, нет.
— Он хорош для тебя. Просто посмотри на себя, ты не переставал улыбаться с тех пор, как он впервые ступил сюда.
Она выдохнула, Мобричи не думал, что слышал, как она говорила о чувствах в столь многих словах со дня его встречи с ней.
— И если ты беспокоишься о том, что что-то пойдет не так… возможно, пойдет. А может, и нет. Ты никогда не узнаешь, не попытавшись. И действительно ли это та жизнь, которой ты хочешь жить? Не позволяй Маттео отнять это и у тебя.
Ее слова тяжело давили на него, когда он кивнул, зубы сжались. Она заставила это прозвучать так легко.
— Смотри, — Лиза снова вздохнула, — ты мне доверяешь?
Наконец, простой ответ.
— Ты знаешь, что да.
— Хорошо. Ну, а я доверяю Эрмалю.
Когда их глаза встретились, у Фабрицио перехватило дыхание, и в воздухе между ними завис смысл сказанных слов. Он говорил правду, он безоговорочно доверял Лизе. Она была его первым сотрудником, ее нахальные замечания всегда заставляли Маттео хихикать, а Фабрицио закатывать глаза во время работы. И когда он достиг дна, она была рядом с ним, вместе с Джадой и его семьей, стоящими за ним, их отношения превратились в нечто гораздо большее, чем просто работа. Она стала одним из его самых близких друзей и никогда не подводила его. Никогда.
Медленно, Мобричи начал кивать, яркая улыбка расширила лицо Лизы, когда она заметила.
— Ладно. Я подумаю об этом.
— Я рада.
Она открыла рот, чтобы сказать что-то еще, но скрип открывшейся двери остановил ее, когда Эрмаль вошел в грузовик, останавливаясь на своем пути, когда он заметил, что они оба стояли в тишине.
— Я помешал?
Фабрицио прикусил губу, он почувствовал на себе взгляд Лизы, и знал, что теперь ему нужно принять решение. Она была права, он больше не мог так себя вести с Эрмалем. Он должен был быть честным, даже если это причиняло боль, потому что пребывание в этом подвешенном состоянии только навредило бы ему.
— Не будь глупым, — наконец ответила Лиза, когда Фабрицио не смог ничего сказать. — Заходи. Вчера ты хорошо провел время на концерте?
— А? О, да, это было здорово, Марко сумел договориться с гитаристом группы, чтобы мы могли задать ему кучу вопросов и прочего, это было действительно интересно и…
Мобричи наблюдал, как Эрмаль продолжает болтать с Лизой, с яркой улыбкой на лице, напряженность, которая искажала его ранее, полностью была забыта. В глазах молодого человека был свет, когда он говорил о музыке, со страстью к ней, дико жестикулируя своими руками.
Он был восхитителен. Черт.
— Похоже, ты действительно хорошо провел время», — прервал их разговор Фабрицио, не в силах больше сопротивляться желанию привлечь к себе внимание другого человека. Лиза бросила на него предупреждающий взгляд, прежде чем отвернуться и вытащить телефон из кармана.
— Да, это так, — ответил Мета, его улыбка слегка потускнела и стала более спокойной. — Ты должен пойти с нами в следующий раз.
Фабрицио сглотнул. Решись, черт возьми, ты, трус — это то, что он хотел бы прокричать себе, пока его пальцы нервно отбивают неизвестный ритм на прилавке.
— Мне бы хотелось.
Слова покинули его рот почти по собственному желанию, и он чувствовал, как Лиза осуждает его, но сейчас ему было все равно. Он ждал, чтобы улыбка на лице Эрмаля прояснилась, словно солнце, которое наконец появилось из-за серого облака, но вместо этого оно становилось только темнее, уголки были опущены в горечи.
— Конечно, я дам тебе знать, когда будет следующий концерт.
Фабрицио сглотнул, было очевидно, что молодой человек не поверил его словам, что он изо всех сил старался не терять надежды. И Фабрицио даже не мог его винить.
— Эрм…
— Привет ребята!
— О, привет, мистер Альберани!
Фабрицио внутренне застонал. У этого человека, похоже, недавно началось хорошее время. Веселый лай заставил его взглянуть вниз, и только тогда он понял, что пожилой мужчина навещал их последние несколько дней в одиночестве.
— Неро чувствует себя лучше? — спросил Эрмаль, заставляя Мобричи нахмуриться. Он даже не знал ни имени собаки, ни того, что она плохо себя чувствовала.
— Да, с желудком стало лучше, так что он уже съел все, что было дома. Ты сделаешь мне порцию Cacio e Pepe, мой мальчик? Я жаждал этого с утра.
Эрмаль хмыкнул, забирая отсчитанные деньги из старых рук.
— Конечно, мистер Альберани. Садитесь, я буду через минуту.
Старик прошел через всю территорию, пока Фабрицио начал готовить пасту, не отрывая глаз от Эрмаля, даже когда он стоял у плиты.
— Что? — наконец спросил молодой человек с застенчивой улыбкой на губах. Фабрицио пожал плечами.
— Просто… ты действительно хорошо общаешься с нашими клиентами, со всеми ними.
— Спасибо.
— Я имею в виду… они действительно будут скучать по тебе, знаешь, когда… когда ты перестанешь приходить.
Сердце Мобричи вырывалось из груди, он прикусил губу. Он не мог отвести глаз от Эрмаля, пытался прочитать выражение его лица. Пытался понять, уловил ли тот скрытый смысл этих слов. То, что Фабрицио говорил не о клиентах.
Но младший не отреагировал, терпеливо ожидая, пока Фабрицио закончит блюдо, а его лицо было маской пустоты. Только после того, как Лиза ушла отдать господину Альберани его пасту, Эрмаль заговорил.
— Я уверен, что они привыкнут к этому, — сказал он жутко ровным голосом. — Просто дайте им немного больше времени, и они забудут, что я был здесь.
Именно грусть в его глазах сказала Фабрицио, что Эрмаль тоже не говорил о клиентах. Он вздрогнул. Сейчас или никогда. Он не знал, что принять решение так легко.
— Я не забуду.
Его дыхание остановилось, когда глаза Эрмаля расширились, его пальцы нервно задрожали. Это было похоже на вечность, пока другой, наконец, не отреагировал, его язык вышел, чтобы нервно облизать губы.
— Думаю, я мог бы время от времени заходить.
Фабрицио ухмыльнулся, обнадеживающий голос молодого мужчины успокоил что-то внутри. Их колени мягко натыкались друг на друга, когда он двигался.
— Как насчет каждый день?