Эрен не помнил, как в тот день добрался до дома. Честно говоря, в последнее время любые происшествия и факты, не связанные с Леви, чудесным образом проходят мимо его сознания.
Вывел его щелчок пальцев перед глазами.
— Микаса, зачем? — спросил он отстраненно.
— Армин спросил, какие предметы ты выбрал, — флегматично.
— Никакие.
Их классу категорически запретили выбирать единственным дополнительным предметом иностранный язык, потому что за последние два года у них сменилось трое учителей по английскому. Причины были разные: беременность и последующий отпуск, внезапная тяга к предпринимательству, тяжелая болезнь и смерть. Сейчас уроки вела аспирантка, и, по правде говоря, получалось у неё не очень.
— Так и знала, — недовольно сверкнула глазами девушка.
— Эрен, так же нельзя, — взволнованно воскликнул Армин, когда к нему вернулась способность говорить. — Ведь речь идет о твоем будущем!
— Вот именно, что о моём! — раздраженно ответил шатен. — Мне кажется, что это не ваше собачье…
— Йегер! — метая молнии взглядом, перебила Микаса. — Сейчас ты засунешь своё мнение туда, откуда достал, успокоишься и выслушаешь нас. — Эрен впервые видит Микасу такой грозной. Её страшно ослушаться, потому он напоминает себе, что друзья ни в чём не виноваты, и делает несколько глубоких вдохов.
— Простите, — вполне искренне бурчит он.
— Всё в порядке, — неловко улыбается блондин.
— Мы уже поняли, что экзамены тебя не слишком волнуют, — девушка абсолютно права. Куда больше Эрена тревожит то, что Леви с каждым днем выглядит всё более уставшим из-за работы.
— Йегер, приём! — Микаса сейчас похожа на злую маму-кошку, и Эрен невольно улыбается.
— Извини.
— Мы волнуемся за тебя, — берёт слово Армин.
Микаса сухо кивает. Арлерт продолжает:
— Завтра последний срок сдачи заявлений, так что сегодня ты должен выбрать хотя бы один дополнительный предмет, — они смотрят на Эрена выжидательно. Тот молчит.
Армин коротко вздыхает.
— Хорошо. Давай попробуем ещё раз. Кем ты хочешь стать?
— Никем, — спокойно. Он обладал способностями к изучению иностранных языков, но не стремился связать свою жизнь с этим.
— Мы серьёзно, Эрен, — раздражение в голосе Микасы потонуло в непонимании и искреннем волнении.
— Я тоже. Стану содержанкой богатого мужика. Уже есть один на примете.
Микаса фыркает.
— А когда он бросит тебя?
— Не «когда», а «если», — поправляет Эрен. — Тогда пойду исполнять мечту детства и работать дворником. А что? Мне нравится, как шуршат листья.
— И большие лопаты, — цитирует Армин пятилетнего Йегера.
Они смеются, вспоминая смешной момент из детства, и напряжение рассеивается.
— Я, правда, не знаю, что выбрать, — вздыхает парень.
Втроем они вспоминают все предметы, в которых Йегер неплох, потом, по внезапному предложению Микасы, те, которые хоть как-то связаны с интересами и сферой деятельности Леви.
Список получился приличным, в него попала даже ненавистная физика.
— Вот и всё, а ты боялся, — говорит Арлерт, довольно потягиваясь.
— Да тут только географии и ОБЖ не хватает! — нервно кусая карандаш, отмечает Йегер.
— Хочешь добавить? — вскинув бровь.
— Скорее, убрать парочку, — чуть стушевавшись под тяжелым взглядом.
— Эрен, — мягко говорит Армин. — оставь пока всё. Так у тебя будет больше времени, чтобы определиться с приоритетами, это, во-первых. Во-вторых, не страшно, если ты завалишь какой-нибудь экзамен, ведь у тебя останется много запасных вариантов.
Эрен действительно счастлив, что у него такие друзья.
Хорошее настроение как рукой снимает, когда он читает сообщение от Леви.
«Извини, Щенок, сегодня не получится. Было внеплановое совещание. Я дико устал».
Йегер подозревает, что Аккерман, интроверт до мозга костей, сразу после работы забьётся в свою квартиру-крепость, спрячется там от всего мира и людей, и будет рад и счастлив любому визитеру, в том числе своему парню, примерно как дракон рыцарю или медведь-шатун любому человеку.
Но они, по меркам Эрена, не виделись слишком долго.
«Я соскучился. Можно заглянуть к тебе на пять минут?»
«На три».
Эрену достаточно.
«Во сколько будешь дома?»
***
В назначенное время Эрен, как верный пес, ждёт любимого человека под дверью.
Щелчок замка, затем уставшее:
— Привет.
— Держи, — протягивает Эрен небольшой прямоугольный контейнер.
— Что это? — недоуменно.
— Надеюсь, твой ужин, — смущенно смеется парень. — Я… Я сам приготовил. Не всё же тебе меня кормить.
Как-то само собой сложилось, что в кафе, ресторанах и даже за уличную еду платил Леви. Когда Эрен порывался внести финансовую лепту, Аккерман в своей жёсткой саркастичной манере пресекал инициативу, жалея бедного «студента».
— Ох, я аж растерялся, — произнёс мужчина сжимая контейнер. — Обо мне ещё никто так не заботился, — продолжил он чуть растерянно.
Услышав это признание, Эрен подавляет невольное желание припомнить их первый совместный поход в ресторан.
Сжалившись над смущенным Аккерманом, он дает подсказку:
— Поцелуй меня, — что Леви, собственно, и сделал. Нежно и глубоко. До мурашек по спине и ощущения невозможной лёгкости во всем теле.
— Спасибо.
— Обращайся.
Прервать зрительный контакт куда сложнее, чем телесный. Молчание не тяготит, ведь воздух буквально наполнен чувствами.
— Зайдешь? — это приглашение в обитель чистоты, и что ещё важнее, в личное пространство много значит для них обоих.
— В другой раз, — легкий поцелуй в нос. — Обязательно, — затем в уголок губ. — Хорошенько отдохни сегодня, — произнёс он со счастливой улыбкой.
***
Эрен идёт домой с бешено стучащим сердцем и абсолютной уверенностью в том, что сегодня не уснёт ночью.
