…Эта пластинка играет для нас с тобой.
Слышишь, ветер уносит тучи с собой
В закат золотой…
Прошло уже несколько дней с нашей последней встречи, и я уже думать о нем забыла. Я бы хотела так считать, но кого я обманываю? Я винила себя за то, что не дала ему договорить, что не прислушалась к его искренним (!) словам. Я отмечала, что он изменился до неузнаваемости — не было в нем прежних ухмылок. Он стал серьезным. И я знала точную причину его перемены. Но слова закончились, остались только слезы… Я сидела за столом, читая очередную драму, как вдруг услышала какие-то звуки. Они издавались со стороны балкона. Через мгновение я увидела торчащую голову из-за карниза… Голову забирающегося Брэндона. Но… как? И вот он уже стоял передо мной. — Брэндон? Ты придурок? Ты как сюда залез? Как ты меня нашел? Ты понимаешь, что ты рисковал жизнью? — ошеломленно я сыпала его вопросами. — Воу, поменьше напор, лапуля. Найти тебя было проще простого, а насчет жизни — здесь всего-то третий этаж. — он так говорил, будто не держал на меня обиды? Или это просто вдаривший в его голову адреналин? Но, боже, я совру, если скажу, что не рада его видеть. Не знаю, сколько бы мы еще так стояли, не решаясь начать разговор, как вдруг в дверь постучали. Я на автомате сказала Брэндону прятаться в шкаф. Сделав максимально уставшее и удивленное лицо, я открыла дверь. На пороге стоял парнишка с ресепшена. — Добрый день, извините за беспокойство, люди на улице заметили, что по балконам пробирался вверх какой-то мужчина, вы не видели ничего такого? — Добрый. По балконам? Боже, это что, человек-паук? Нет, прошу прощения, я просто с головой в работе и ничего не замечаю даже под своим носом. Извините. — звучало довольно убедительно, учитывая мой внешний вид. — Нет-нет, все понимаю. Извините еще раз за беспокойство, будем дальше выяснять. И он скрылся за дверью. Брэндон вышел из своего укрытия и звонко засмеялся, я тоже не смогла сдержать улыбки: уж настолько забавная была ситуация. — Ну ты и даешь, лапуля. Обманывать не хорошо, знала? — Так и знала, что надо было тебя сдать. Да еще и сказать, что я не знаю, кто ты такой! — сказала я ему наигранно негодуя. — Ну что, Мишель, раз уж я здесь, то давай доведем наш с тобой разговор до конца, а то ты постоянно убегаешь от меня. Тут тебе некуда сбежать. — теперь он был снова серьезным. Да уж, Брэндон и серьезный, кто бы мог подумать! — Я от тебя не убегала, просто считала, что мы уже закончили. — Послушай, Мишель, я повел себя как полный идиот. Со мной никогда такого не случалось, понимаешь? Я побоялся, что стану уязвимым перед тобой, поэтому я решил просто пропасть. Но я не мог тебя забыть все это время. Ты каждый день всплывала у меня в голове. Я в прохожих тебя узнавал. — видно было, что он очень переживал. — Да? И сейчас значит уже не боишься? — съязвила я. — Да я уже им стал, Мишель. — Брэндон, ты слышишь себя? Ты настоящий эгоист: ты думаешь только о себе! А обо мне ты не подумал? Я что, вещь, которой можно поиграть-поиграть и закинуть в дальний ящик? А потом вдруг, если захочется снова поиграть, то можно достать? А потом опять надоест, и в очередной раз выкинуть? Нет, Брэндон. — я снова завелась. Да, именно этого я ему не сказала несколько дней назад, но эти мысли были со мной постоянно где-то в глубине души, поэтому им, наверное, все-таки стоило выйти наружу. — Брось ты ругаться на меня, я еще молодой. Я хочу жить так, как хочу, а я хочу с тобой. — почти пропел он. Напоминало какую-то песню, но даже если и так, то черт с этим. Боже, я уже начинаю терять голову. — Я долго не мог смириться с мыслью, что мне тебя не хватает. Я понял, что я хочу быть с тобой, Мишель. — А меня ты не хочешь спросить? — Что? Ты не разделяешь этого со мной? — он заметно занервничал, хотя это старался скрыть. Я потупила взгляд и ничего не ответила. — Давай, скажи мне прямо сейчас, глядя в глаза, что я для тебя никто, что ты меня не любишь, что не хочешь со мной быть. Давай, скажи это. Скажи, и я уйду. — он заводился и вот-вот бы перешел на крик. Я молча стояла, опустив глаза. Я не могла этого ему сказать, потому что я так не думала. И он сам это знал. Я подняла свои глаза и заглянула в его. Такие глубокие, казалось, стоит только нырнуть в них и сразу утонешь. Хотя я уже утонула. Я смотрела на него и чувствовала, что сейчас расплачусь как девчонка. — Ну? — он все это время выжидающе смотрел на меня. Ему было интересно, смогу ли я побороть свою гордость и прислушаться к сердцу. Но вот слезы уже подступили, и скатилась первая капля. Я сразу же отвернулась, чтобы он не заметил моей слабости, но он все чувствовал. Вдруг Брэндон резко подошел ко мне и притянул к себе. И мы слились с ним в поцелуе, таком нежном, желанном… Через некоторое время он отстранился и заглянул мне в глаза. — Я люблю тебя, Мишель. — сказал он приглушенно. — Прости меня, я сделал тебе больно, но я был тупым мудаком, который ценил только свободу и свою беззаботность. Но я так больше не могу. Пусть я был далеко, но мое сердце принадлежало тебе. Я не могу без тебя. Я хочу быть только с тобой. Прошу, Мишель. Пожалуйста, будь со мной. Он говорил настолько мягко, настолько искренне, что я думала только об одном: как же я его люблю. Я хотела того же. — Мишель, не молчи… — Я так часто говорила с тобой в мыслях, как же странно говорить с тобой на самом деле… На минуту мы оба замолчали: каждый думал о своем, а если быть точнее, то каждый думал друг о друге. — Когда ты ушел, от меня будто отрезали какую-то часть. Я жила все это время с пустотой, мне очень не хватало этой частицы. И эта частица — ты. Но сейчас, когда ты снова рядом, я… так хочу, чтобы это не заканчивалось… — я прервала молчание. — Не закончится. Я сделаю все для этого. — и он меня обнял так нежно, насколько только можно было себе представить. Я снова почувствовала его тепло, его приятный аромат. В его объятиях я была такой защищенной. Я смотрела на него и думала:Как могла так привязаться:
К этим глазам, к этим рукам,
К этому голосу?!
В этот момент мне ничего не нужно было, кроме как чувствовать себя единым целым с этим голубоглазым красавцем.