***
Солнце палит. Дерри пухнет от жары каждое лето, века так, с восемнадцатого. Нос щекочет горячий запах асфальта, Билл издалека замечает, высокую фигуру возле статуи Пола Баньяна. Денбро на секунду замедляет шаг, смотрит на оставленный на другой стороне улицы «Сильвер». Сесть бы на него и крутить педали подальше отсюда. Вдох-выдох, Билли. Все хорошо. — Привет, Билли-бой, уже соскучился? Грей спиной опирается на ноги статуи, щурит большие глаза от солнца и косо улыбается. — Н-нет, мимо п-проходил, решил п-поздороваться. На Роберте светлая льняная рубашка, легкая и воздушная. Такие носили в девятнадцатом веке. Билли изо всех сил старается не пялиться на то, как рукава-фонарики оголяют запястья. — Помнишь, я говорил тебе не шутить? Так вот, не делай этого. Денбро прикрывает глаза, уже готовясь кинуть в ответ подколку, но Грей невесомо касается его плеча, увлекая за собой. — Пойдём прогуляемся, Билли-бой. Посмотрим на что способен этот городишка. Роб странно усмехается. Билл почти не обращает на это внимания. У этого парня явно нестабильный эмоциональный фон.***
За десять минут прогулки Денбро понял, что не умеет общаться с новыми людьми. И что шутки Ричи не самые худшие. Мимо мелькали витрины магазинчиков. Краем глаза Билл заметил, что прямо на него смотрит округлое бесцветное личико с дырами вместо глаз. Денбро развернулся так резко, что практически впечатался в стекло. В ту же секунду мальчишка понял, что на него смотрела детская маска, довольно старая на вид. — Дорогуша, что с тобой? Голос Роберта звучал скорее заинтересованно, чем тревожно. — Н-ничего. Я-я в п-порядке. Билл отвернулся от злополучной витрины и постарался улыбнуться как можно спокойнее. Роберт скептически посмотрел на мальчика, и развернувшись пошёл вперёд, напоследок вновь окинув Денбро подозрительным взглядом. Отлично. Теперь потенциальный преступник думает, что мальчишка не нормальный.***
Билл вертит слова на кончике языка, но сказать так и не решается. Ну же, Билли, задай вопрос, это же так просто. Солнечный свет отражается радужными разводами, такими яркими, что можно ослепнуть. Но Билли смотрит только на то, как рубашка Грея становится прозрачной на свету, обволакивая тело легкой дымкой. Кажется, что Роберт весь золотом светится. Денбро отворачивает голову, стараясь не вспоминать о том, как дрочил на Грея пару ночей назад. Блядский клоун. Заика считает до трёх и… — От к-куда ты? У Денбро в голове столбик вопросов: выписанных, перечеркнутых, и заново написанных. Мальчишке очень бы хотелось знать как это делают агенты под прикрытием. Узнаёт всё, оставаясь в тени. Наверное, нужно было чаще читать шпионские рассказы. — Из очень далекого места. Дальше, чем можешь себе представить. — Аляска? Мальчишка старается звучать непринужденно, но шестерёнки в голове слишком явно крутятся. — Можно и так сказать. Циркач выглядит спокойным от этого Денбро самому дышать легче. Можно спрашивать дальше. — Как ты п-присоединился к ц-цирку? Это как почву прощупывать, ступать нужно на места по-тверже, иначе провалишься. — Сбежал из дома с безумными бродячими циркачами. Билл усиленно не смотрит в глаза и нервно покусывает щеку изнутри. Роберт только заговорчески улыбается, он не против поиграть. — С-серьезно? — Разумеется. Я всегда говорю серьезно. Арлекин знает все вопросы наизусть, ответы ему подбирать не нужно, ведь чем веселее, тем лучше. — Вы часто г-г-гастролируете? Грей закатывает глаза и посмеивается. — Ох, не задавай глупых вопросов. Я же говорил, мы безумные бродячие циркачи. Мы, как цыгане — повсюду и нигде. «Повсюду и нигде» для Денбро звучит жутко, будто все закоулки и столбике в городе — это глаза, огромные и вездесущие. — Я д-думал, что п-подобных т-трупп в наше время не о-осталось. Он вообще не думал, что бродячие цирки ещё в ходу. — Время относительно. А те, кто говорят, что мир кардинально изменился — пиздаболы. — Л-лучше и не с-скажешь. А ещё, я не с-совсем понимаю о чем ты. Билл и происходящее за последние месяцы не совсем понимает. Но ясно улавливает одно — если ты играешь на сцене, то и живешь играючи. — Ты просто тупенький. Не расстраивайся, глупым легче живётся. Грей говорит «снисходительно», ободряюще похлопывая Денбро по плечу. Заике очень хочется взбеситься, как старой жене, но он этого не делает осознанно. Робу только это и нужно. — По с-себе с-судишь? Мальчишка щурится, поднимая голову к лицу собеседника и тут же забывает вторую остроту. — Нет, по тебе. Грей громко рассмеялся, запрокидывая голову. А Билл даже ответить ему ничего не смог, ибо завороженно смотрел на его кадык, что подрагивал от смеха, красиво выделяясь под кожей. Блядский клоун. На линии пешеходного перехода виднелся ботиночек, еле заметный, совсем кукольный. Розоватая ткань заляпана грязью, а ближе к подошве следы запекшейся крови. Они подходят всё ближе. Билл смотрит в упор, ботинок явно девчачий и почему-то знакомый. В глотке пересыхает и дышать нечем, от дороги отделяют несколько шагов, а заляпанный кровью кроссовок разлагается на глазах, сочится гнилью и жиром, как отрубленная рука. Все вокруг смешивается в световые линии, мальчишка не слышит ничего, кроме своего сердцебиения. Тут что-то вытаскивает Билла из миража, дергая так сильно, что Денбро падает назад. Он упирается в нечто твёрдое и тёплое, перед глазами пляшут солнечные зайчики, а до ушей доносится глухой гудок. — Если ты решил покончить с собой, то можно хотя бы не сейчас? Мне не хочется объяснять твоим родителям почему кишки их сына разбросаны по асфальту. Мальчишка смаргивает блики, до него доходит медленно, что он прижат к мужской груди, и Грей держит его обеими руками поперек живота. Билл понимает, что его руки плотно прижаты к чужим бедрам, у Денбро снова плывёт перед глазами. — Будешь ещё под машину прыгать или я могу тебя отпустить? Грей ухмыляется, сжимая руки немного сильнее. Мальчишка, как на вид, так и на ощупь худощавый, под давлением живот ощущается впалым, если подняться ладонями выше, то можно прощупать ребра. Роберту нравится. Воздух пылает, все вокруг так далеко, а арлекин слишком близко. Слишком горячо и тесно. До заики слова доходят не сразу, все буквы выветриваются и он только кивает. Руки сползают с живота в замедленной съемке, длинные пальцы невзначай касаются боков, Грей отнимает мальчика от себя. Биллу, в душном Дерри, воздух на коже чувствуется зимне холодным. — Ты у меня в долгу, Билли-бой.***
После неудачного «самоубийства» они идут молча. У Билла мысли в водоворот сворачиваются, осыпаются брызгами-картинками: кошмары, костяное лицо ходулиста, Чертов перекрёсток, мёртвый Джорджи, ощущение чужого тела и руки, обхватившие живот. Это как прыгнуть в ледяную воду из огня, ты жив, но кожа все равно плавится. Роберт идёт рядом, задумчиво затягивается сигаретой и выпускает дымные колечки, не обращая внимания на мальчика. Они заворачивают за угол напротив старого кинотеатра. На кирпичной стене, одно на другое, висят объявления с гнетущим «Разыскивается!». Несколько наполовину содраны, другие же выцветают на солнце. Билл на них не задерживается, он уже все успел изучить вдоль и поперёк. Знает почти все имена наизусть, где они жили и что каждый из них был в цирке. — Скажи, ты правда не знаешь ничего о пропавших детях? У Денбро не то, чтобы сработало чутье, ему просто нужно проверить. Если он будет максимально серьезным, то как себя поведёт циркач? Также шутливо или расколется. — А что? Ты меня подозреваешь? У Грея непроницаемое выражение лица, как у восковых масок, что пугали Билла в детстве. — А есть в чем? Билл смотрит в упор, ближе не подходит. Это просто маленькая проверка. — Ты думаешь, что поймал меня, Билли? Роберт подходит ближе, шаг медленный, твёрдый. Арлекин смотрит исподлобья и глаза на секунду кажутся темно-карими. Он меняется быстро, никаких шуток, только привкус стали в голосе. — Думаешь, такой умный? Кеды по асфальту звучат оглушающе, Денбро отступает шажками, маленькими-маленькими. Уверенность сдувается как проткнутый шарик. — Думаешь, сможешь напугать меня? Он подходит непозволительно близко, Билли пятиться назад и впечатывается в стену. Мальчишка сейчас, как олень в свете фар, ядовитом и ярком, что глаза плавятся. — Тебе уже страшно, Билли-бой? Разум Денбро сейчас напоминает библиотеку после ядерного взрыва, буквы с листками по всей комнате раскиданы, книжная мякоть от корешков оторвана. А заика трясущимися руками всё собрать пытается, странички склеит, поставит все в алфавитном порядке. Пеннивайз на это лишь ухмыляется, у людей была странная привычка держаться за порядок, хотя в конце они всё сами разрушали. — О, сладкий, тебя так легко напугать. Денбро вжимается затылком в стену, перевести бы всё в глупую шутку и не чувствовать, как чужое колено давит на внешнюю часть бедра. Роберт рассматривает с интересом расширенные адреналином зрачки, выцветшую от страха кожу, только плотно сжатые губы алеют. На шейке волнующаяся венка, провести бы по ней языком, прикусить, вырвать. Билл стоит неподвижно, смотрит только в огромные глаза напротив и дышит еле-еле. У Роба выражение лица ледяное. Неужели этот немигающий взгляд будет последним, что Денбро увидит. Тело пошевелиться не может, но внутри все трепещет, когда острое колено надавливает сильнее. Вот бы, Грей мягко прошелся им по внутренней стороне бедра и прямо между ног, давая Билли мягко на него опуститься. Потрясающе, Денбро умрет напуганным и возбужденным, охуительный конец дня. Роберт по-лисьи склоняется к его шее, принюхивается. Билл пахнет болью, краской и деревом. Посыпка из страха — идеальный десерт. — Расслабся ты! Я же пошутил. Грей выпускает мальчишку из хватки, улыбается в ту же секунду, как ни в чем не бывало. — Ну, з-з-знаешь… Говорят, перед смертью вся жизнь перед глазами проносится. У Денбро же психоделичный коктейль из крови с примесью секса. — Ну, прости-и-и-и, перегнул палку немного. Глядя на Роберта, у Билла возникают мысли о диссоциативном расстройстве личности, ибо Грей вообще не выглядит как человек прижимающий мальчишку к стене минуту назад. — Не-немного? Сердце колотится, ощущение, что Билл до сих пор прижат и не может двигаться. — Ага, слегонца. Роберт улыбается совершенно обезоруживающе, что можно забыть не только «шутку», но и своё имя. — Т-ты с-с-совсем о-охуел? Денбро хочет две вещи: чтобы Грей перестал лыбиться и съездить ему по лицу. — Ты милый, когда злишься. Пойдём, вечереет. Выдохни, я мог убить тебя только что, но не сделал этого. Самое время довериться мне. Он говорит это, как самую простую истину и манит мальчишку за собой, выглядывая из-за угла. Билл вообще-то очень зол и готов бежать в полицию, но немножечко позже, когда попрощается.***
Солнце уходит за горизонт и холм Нейболт-стрит огибает тьма, количество домов вокруг привычно истончается, а заросли густеют. Роберт разворачивает Билли к себе лицом с довольным «До завтра». — Ч-чего? Билл удивленно хлопает глазами и надеется, что он (не) ослышался. Денбро, как маленькая школьница с предметом воздыхания. — Ты же придёшь в цирк? Грей наклоняется медленно, к самой мочке уха. Билл дёргается от горячего шепота. — Вернее, ты же придёшь ко мне в шатер. Приватное выступление, все дела. Арлекин улыбается дьявольски, до мурашек на загривке. Биллу нравится, очень. Но то, что произошло возле проклятой стены, не даёт покоя. — Ты ещё не з-забыл, что п-пытался убить меня? Билл хмурит брови и Роберта это явно веселит, он выпрямляется, по-кошачьи щурясь. — Во-первых, ты ещё жив. Во-вторых, тебе же понравилось. Денбро беззвучно открывает рот, подбирая хоть слово. Грей же не мог прочитать его мысли. Это было бы слишком странно, даже для Дерри. А ещё очень неловко. — Ч-ч-что?! В-вовсе нет. К-кому т-такое мо-может понравиться? Щеки предательски краснеют, а ладони становятся мокрыми. Роб обводит мальчишку взглядом, усмехаясь. — Те… — Молчи! Денбро уже готов закрыть рот Грея ладонью, но успевает опомниться, отодвигаясь на несколько шагов. — Мне п-пора! Заика смотрит на носки кроссовок, а щёки всё краснеют. Арлекин цокает языком, чуть закатывая глаза. — Иди уже. Поговорим позже о твоей безумной любви. Роберт завершает вечер изящным реверансом и поцелуем у Билла на тыльной стороне ладони. Мальчишка хлопает ресницами, глаза наливаются изумрудной зеленью. Циркач смотрит, как тогда у стены, будто ничего особенного вовсе не произошло, и уходит в сторону холма. Оставив Билла наедине с мыслями-демонами и остывающим поцелуем на коже. Блядский клоун.