И ты полетишь под куполом

За Биллом стелется дымка тумана, заика идёт по дороге, стараясь не оборачиваться и думать только о том, где он оставил Сильвер. Денбро уже не видит, как взгляд мягко впивается ему в спину, а голубая радужка рябит вкраплениями желтого. Фигура мальчишки становится всё меньше, растворяясь в ночной мгле. Грей улыбается мыслям в чужой голове, их хочется распробовать. Пеннивайз бы описал Билла одним словом — вкусно. *** Светлячки мерцают сигаретными огоньками в ночи, вьются рядом с Робертом, так и норовя сесть на плечо. Пенни спускается ниже уровня цирка к ручью, где расположились деревянные вагончики.Здесь витает запах старого дерева и пресной воды, листва шелестит притихшими голосами. Деревянные «саквояжи», цветастые и старые, разбросаны по всей поляне. Пеннивайз улыбается своему изображению на одном из них и опускается на скрипучие ступеньки. На бледном лице проступают алые полоски, а волосы отдают рыжиной. Билли-Билли. Мальчишка, как тёмная комната, в которой теплиться одинокая свечка, когда рядом огромный камин с сухим хворостом. Нужна только искра. Глаза наливаются жёлтым и Пеннивайз недобро ухмыляется. Он вспоминает вкус Билла на том перекрёстке. Знал бы мальчик, что ботинок это единственное, что осталось от малышки Бетти Рипсон. Это Пенни так плохо скрывает свой психический след или Билл ещё интереснее, чем кажется? Грей хищно облизнулся. Как мило, Денбро даже не знает чем обладает. Из-за пушистых веток показывается тучная фигура бородатой дамы и кудрявого мальчика лет восьми. Огромные голубые глаза рассматривают с интересом всё: от вагончиков до стройного ряда деревьев и журчащей воды. Грей смотрит на него внимательно, заглядывает в уголочки детской душонки. Тут всё: страх темноты, когтистый монстр под кроватью, жестокие детки, мучающие кошку. Вкус такой, что рот слюной наполняется и клыки царапают внутреннюю сторону щёк. Пеннивайз смаргивает ядовито желтый и стирает алеющие линии большим пальцем. День был слишком хорошим, шоу должно продолжаться. Мальчишка вздрагивает, когда на плечо ложится тяжелая рука. Циркач уже у мальца за спиной, улыбается вполне человечески. — Привет, малыш. Ты, наверное, слышал обо мне? Я — Пеннивайз «Танцующий Клоун». *** Билл просыпается рано. Во сне Роберт слишком реалистично вылизывал ему шею, прижимая к стене. И Денбро бы не жаловался, если б в конце не чувствовал десятки маленьких паучьих ножек на своём теле. Билл вдыхает горячий пар, вода скатывается по коже, бодрит и затапливает мысли. Утренний душ, завтрак с семьей. Всё как у людей и никаких тебе пропаж с галлюцинациями. Мальчишка скидывает мягкое полотенце, останавливаясь перед зеркалом, стоявшим в самом углу комнаты, Билл не обращал на него особого внимания, не уделял много времени своему внешнему виду и лишний раз смотреть на себя считал бессмысленным. Он смотрит на своё тело отчужденно, задерживает взгляд на влажной челке с маленькими бусинками воды. На коже сияют отметины, кроме Билла их никто не заметит. Мальчишка отчетливо слышит горячий шёпот и ведёт от кончика уха, подушечками, легонько по шее, надавить на живот, по внешней стороне бедра и самым кончиком пальца к тыльной стороне ладони. Зеркало повторяет за Биллом все движения, а Грей отзывается подкожными ожогами, мурашками по позвоночнику и тяжестью внизу живота. Денбро мотает головой, не думай, это всё так неправильно. Но ладонь уже тянется к затвердевшему члену и неловко сжимает. Провести вверх-вниз, обвести пальцем головку, об этом же никто не узнает. Билл упирается рукой в стекло, а другой проводит по члену, рвано и быстро. Грей-Грей-Грей. Из головы не вытащишь, слишком шумно играет. Денбро стонет, вспоминая блестящую кожу под флером ткани и руки, обвившие тело. Мальчишка слышит голос, смысл слов не важен, когда звучание до мурашек. Билл скрипит ногтями по стеклу и закусывает губу, сжимая пальцы на сочащийся смазкой головке. В голове только то, как Грей прижимает его к стене, ведёт горячим языком по шее, давит острой коленкой между ног и всё прямо напротив людной улицы. На этом мальчишка и закачивается, кончает себе в кулак, прижимаясь горячим лбом к стеклу. Дыхание отпечатывается на поверхности чем-то постыдным и нужным, Билл старается не зацикливаться. Может дрочка на Роберта войдёт в список «Всё, как у людей» *** Денбро любил приходить к карьеру. Он дарил немного поддельного прошлого, будто вы все ещё дети, которые счастливы. Неудачники гнали на велосипедах, подбадривая друг друга громкими криками. Они ехали сквозь зелёные джунгли, представляя, что искореженные сучья это когтистые лапы тварей, что цепляется за спицы, быстро крутящихся колёс. Вода на солнце была зеленее свежескошенной травы, на дне ил оседал на скользкие водоросли, точно снег на крыши домов. Выползти из кроватей ранним утром и прийти к карьеру было лучшей идеей за лето. Беверли прыгнула самая первая, украшая водную гладь узорами брызг. Потом подтянулись остальные с визгами и криками. Они барахтались как малые дети, задерживали дыхание пока голова не закружится, хватали друг друга за ноги и руки, утягивая под воду. — Эй, смотрите, в воде что-то есть! Ричи сощурился, стряхивая капли с очков, как-будто это поможет. Тозиер тыкает пальцем на место рядом с Биллом, и Денбро опускается под воду. Перед глазами мутное дно реки, покрытое илом. Мальчишка жмурится, с трудом разлепив веки, вдалеке очертание чего-то большого и плоского. Билл подплывает поближе и видит небольшие «ножки» и кусочек панциря. Денбро всплывает, отфыркиваясь от воды под любопытный взгляд Ричи. — Это черепаха. Балабол тянет Майка с Беном посмотреть, а Билл ложится на воду, стараясь расслабить всё тело. Он зажмуривает глаза до солнечных зайчиков и растворяется в шуршащем плеске. Забавно, тот чудаковатый старик рассказывал что-то про черепаху. Неожиданно за бока хватают маленькие ладошки и Билл набирает в нос воды, трепыхаясь по-рыбье. Он выныривает к смеющейся Беверли. — Извини, не хотела тебя напугать. Вода зализывает огненные локоны назад, превращая Марш в мальчика, изящного и мягкого на вид. — Б-бывало и с-страшнее. Билл смеётся, засматриваясь в глаза, что на солнце изумрудным светятся. — Ладно-ладно, большой Билл, мы ещё сочтёмся. Беверли щурится смешно, а Денбро брызжет в лицо вода из ниоткуда, прямиком от Майка. Заика отплывает, краем глаза замечая Бев, она скрывается за упавшими зарослями, мягко и тихо, как дикая кошка в одной из передач про природу. Марш правда строптивая, но всё же домашняя кошка, охотник из неё никудышный, «канарейка» заметила угрозу. Билл притворяется что не видит, посмеивается, отворачиваясь на секунду. Заика ждёт, как послушная «птичка», когда же схватят, но этого не происходит. Он высматривает Марш сквозь заросли и среди остальных. Ничего. Не паникует, сейчас опустится под воду Бев на встречу. Денбро побольше воздуха в легкие набирает и чуть не давится, смутно видя Беверли, зацепившуюся за громоздкую корягу. Эдди проводил мини-инструктаж по технике безопасности и Билл жалеет, что не слушал. Он действует на ощупь, дыхание в лёгких всё меньше, а лодыжка у Марш засела крепко. Видя, как девочка брыкается, пытаясь вытащить ногу, Билл думает, что если Джорджи все же мёртв, то умирать ему было страшно. Денбро хватает одну из веток, глаза жжет, будто вода чистая соль, он тянет изо всех сил, впиваясь в древесину, и в какой-то момент Бев из капкана выбирается. Они всплывают сцепившись руками, кашляющие и напуганные. — Ты в порядке? У Билла глаза красные и легкие жжёт, но волнует это не сильно. — Боже, Билл, спасибо. Беверли трясётся, как осиновый лист и повисает у Денбро на шее, мокрая, с блестящей от воды кожей, прижавшись всем телом. Мальчишка чувствует, тревогу и небольшое смущение, но больше, как не странно, ничего. К ним подплывают встревоженные неудачники, Эдди говорит, что нужно было его слушать. Билл держит Бев крепко, пока дыхание не успокоится. Среди зелени мелькнуло два желтых фонарика, будто следившие пристально за мальчишкой. Он вздрогнул отстранив Марш от себя и огоньки исчезли. *** Они сидели на берегу, любовно укрытые полотенцами, солнце пробивалось сквозь листву пятнышками, щекочущими кончик носа. Голоса остальных звучали позади: Стэн и Майк оставались в воде, а Бен и Эдди уговаривали Ричи не разводить костёр. — Билл, ты не хочешь мне что-то рассказать? Беверли звучала тихо, только для двоих. — Ч-что? Денбро ютится в полотенце, нервно краснея. Беверли же не может знать, да? — Ты случайно ничего от меня не скрываешь? От нас всех. Говорит уверенно и мягко, будто поняла уже давно, раскусила Билла ещё в первую ночь в цирке. — Н-нет, мне н-нечего от вас с-скрывать. Беверли смотрит пронзительно, но лишь одобрительно кивает. Денбро подобие полу-улыбки выдавливает и сжимает пальцы на застиранной ткани. — Хорошо, но ты же знаешь, что можешь рассказать мне обо всём? Марш дотрагивается до его обнаженной коленки тёплыми пальцами, и Билла окатывает странной волной спокойствия. Вверх до самой макушки, теперь хоть дышать можно. — Да, я знаю. С-спасибо, Б-беверли. Рыжая улыбается и солнечные зайчики отражаются на её волосах. Денбро всегда считал её самой проницательной в романтике-влюбленности, мальчишки же оставались детьми с гормонами и полной неразберихой. *** Денбро идёт в цирк один. Он не врет друзьям, просто не договаривает и клянётся себе, что расскажет обо всем позже. В воздухе сплелись пыль и карамельный попкорн, людей, как всегда, битком, а софиты обжигают лицо. Биллу в этот раз не везёт с местом, он сидит в самом верху, на неудобной скамейке и сцены за высокими спинами почти не видно. Пеннивайз открывает представление, хохмит и кривляется. Просит у усатого джентльмена шляпу, вытаскивая пушистого кролика, что смешно шевелит носом. Денбро считает фокус с кроликом заезженным и обязательно скажет об этом Грею. *** Когда-нибудь эти алые шторы начнут ему сниться как видение самой большой глупости-слабости. Но это лишь «когда-нибудь», сейчас же у Билла сердце звучит громче обычного и ладони потеют предательски. — П-привет. На Роберте только брюки с белой футболкой, а клоунский грим забыт и сгинул в небытие. — Привет. Ты как всегда вовремя. Он улыбается привычно, лампа в углу шатра очерчивает скулы золотой краской, превращая Грея в нечто небесное. — Присядешь? Билл цепляется пальцами за край желтой футболки, он выгреб ее с закромов шкафа, хоть никогда не любил этот цвет. — Но тут н-нет в-второго с-стула. Денбро скептически оглядывает пространство, на единственном стуле с тонкими ножками сидит Грей. — А я и не его имел ввиду. Шут щурится, ведёт кончиком языка по нижней губе, незаметно и быстро. Грей хлопает себя по коленям, весело поглядывая на мальчишку, приглашает. — Д-да пошёл ты. Денбро хлопает ресницами, похожий на смешного котёнка, и машинально дует покрасневшие щеки.  — Не злись и не стой столбом. Роб освобождает место для Билли, опирается на столешницу с разноцветными баночками, склянками и кистями в белилах. Денбро садится таким же недовольным, его ноги не достают до земли и он пару раз покачивает кедами в воздухе. — Хочешь сигарету? Грей выуживает пачку из скрипучего ящичка, цепляет сигарету длинными пальцами и протягивает мальцу. У арлекина сегодня настроение джентльмена из прошлого века, но хватит его ненадолго. — Д-да, д-давай. Денбро мнётся по-началу, ждёт, пока кто-нибудь выглянет, погрозив пальцем. Но говорят, в цирке исполняются желания, а значит полная свобода. Билл вообще-то курил уже. Вместе с Беверли в самом начале лета, свесив ноги с окна, пока внизу звучали громкие разговоры с полицией. Он на первых затяжках кашляет и Грей хихикает гаденько, называя Денбро салагой. — Хочешь я покажу тебе кое-что? Роберт наклоняется поближе, выдыхая дым и смотрит выжидающе. — Если это не ч-что-то ж-жуткое или мерзкое, то да… Денбро стряхивает пепел, улыбается краешком губ и неловко посмеивается. От Грея можно ожидать чего-то недоброго, но у него же есть совесть, не испортить хороший вечер. — Иди-ка сюда. Открой рот и не отстраняйся. Роберт сжимает пальцы на его подбородке, фиксируя легонько, поворачивая к своему лицу. Билл косится, вглядывается только в красное марево ткани, глаза напротив слишком огромные и пристальные. Грей затягивается глубоко, дым в самые лёгкие. Пухлые губы закрыты плотно, Роберт придвигается ближе, касаясь кончиком носа чужого. Билл открывает рот чуть шире, у Грея кожа горячая, оставит ожоги, как раскаленное масло. Арлекин передаёт стройную нить дыма, выдыхает прямо в рот, пальцами, заставляя чуть вытянуть губы. Билл втягивает машинально, давится, несколько серых клубков обволакивают его щеку. Роберт не останавливается, а Денбро грудь жжёт ядовитый дым, будто он повсюду. Билл чувствует кожу чужих губ, мнимое касание, такое никто бы не назвали поцелуем. Грей расцепляет пальцы, отклоняясь и Денбро выдыхает, чувствуя впитавшиеся куски никотина в лёгких. — Это называется «цыганочка». У арлекина сигарета истлела, он ее тушит о край столешницы и кидает под ноги. — К-круто. Голосок сиплый, но Билл улыбается. Денбро перекатывает на языке табачный привкус, рассматривая сгорающую сигарету в своей руке. — Понравилось? Вижу, что понравилось. Грей прищуривает один глаз, удовлетворительно кивая самому себе. Мальчишка отвлекается на него, нечаянно роняя палочку никотина. Роберт сейчас такой красивый, как ящик Пандоры, открой и над головой завьются демоны. Заика считал, что демонов у него самого немного, самые домашние и не страшные. Они все сейчас слетелись сюда, ведь ресницы подрагивают и желание поцеловать Роберта в шею кажется лучшей идеей. — Я… х-хочу тебя поцеловать. А может мелких бесов съел кто-то покрупнее. Денбро сглатывает ком в горле. Сжимает губы и смотрит в глаза, старается изо всех сил. — Целуй. Просто отпусти себя, Билли. Тембр бархатный, дьявольский, никакой тебе больше высокой тональности. Денбро подходит медленно, проверяет, арлекин рассматривает его щёки, губы, глаза. Билл кедами вплотную к обнаженным ступням, приподнимается на носочки, неуклюже цепляясь за чужую футболку. Грей ничего не делает, даже не улыбается, лишь выжидает, пока оленёнок подойдет ближе. Губами к губам, мальчишка не целовался ни с кем, что делать — загадка, но хотелось бы, как в фильмах, прижаться и целоваться страстно и мокро. Грею надоедает роль джентльмена. Роберт обвивает тонкую фигуру, стискивает, как в паутине. Денбро вздрагивает, когда юркий язык проталкивается в рот, арлекин отстранится не даёт, пробирается руками под футболку, пересчитывает позвонки и пальцами давит. Билл дышать не может, язык заполняет весь рот, кончиком по стенкам и зубам, будто в глотку залезть хочет. Губы цвета вишни пульсируют. Денбро разрешают подавиться горячим вздохом, мальчишка цепляется за талию Грея ногами, как только оказывается на столе. Склянки с гримом разносятся хрусталём по комнате, и Билл запрокидывает голову. Роберт вылизывает ему шею, язык горячий и юркий, скользить вдоль сонной артерии, чуть прикусывает. Мурашки холодком растекаются, а внизу живота вяжет.  — Грей, твою мать. — От очкарика таких слов понабрался? Денбро хотел бы спросить откуда Роб знает Ричи, хотел бы, но широкая ладонь сжимает плоть сквозь джинсу, а мальчишка стонет в стыдливом румянце. — Разденешь меня, Билли-бой? Заика мотает головой, стягивая футболку. Подушечками пальцев по груди, вниз по напряжённому животу к потрёпанному ремню. Медленно пальчиками по чёрной коже, но дальше запретно и страшно. — Сделай это. Шёпот над ухом разрядами тока, так сильно, что Билл всхлипывает, прижимаясь ногой к чужому бедру. — Умничка, я же знаю, что ты хочешь. Ремень щёлкает звонко, Денбро жмуриться, укрываясь и кладёт руку на натянутую ткань. — Ты слишком одет, мне не нравится. Он хихикает гаденько. Сдергивает желтую футболку и шорты с бельём, только потёртые кеды красуются на мальчишеских ногах.  — Ф-фетишист. Денбро чуть сводит коленки, безучастно пялясь Робу на грудь. — Ага, ты тоже будешь. Арлекин губами прикасается к чашечке и разводит острые колени. Билл вскрикивает, зажимая ладошкой рот. Мягкий язык обводит сосок, играется кончиком и ведёт косую линию к другому. Роберт сжимает ладонью член, размазывая мокрую лужицу по головке, заставляя Билла выгнуться и вцепиться как голодный щенок. Грей ведёт по члену неспеша, второй рукой придерживая Денбро за талию и накрывая розовеющий ореол всем ртом. Мальчишке хорошо, стонать очень хочется, но стены — чистая ткань, заставляют давиться всхлипами. Билл отнимает измученную ладонь ото рта, когда пальцы в чем-то скользком и холодном, касаются ​т, а м. — Р-роб, я-я… я… Запал теряется и Денбро вновь ведёт себя, как испуганная школьница. — Я знаю. Расслабься, я сделаю тебе очень хорошо, Билли. Обещаю, доверься мне. Грей мурлычет в изгиб шеи, целует тягуче и влажно, массируя напряженные мышцы. Мальчишку хочется здесь и сейчас, Роб вводит один палец, самый кончик и Билли шипит маленькой змейкой. — Не бойся, Билли-бой, ты же у нас смелый мальчик. Арлекин слишком торопится, меняет пальцы, когда Билл проводит короткими ногтями по плечам, наслаждается. Денбро шипит, болезненно прижимаясь, но терпит. Пусть так, больно, чуждо, главное, что Грей. Легче становится на двух пальцах, Роб разводит их «ножницами» и Билла выгибает. Мальчишка узкий и горячий, так соблазнительно губу закусывает, что хочется натянуть его такого девственного и сладкого. Отыметь и разорвать. Грей входит на три фаланги быстро и глубоко, у Денбро разрешения не спрашивают, да он бы и не ответил. Биллу странно до ужаса, внутрь будто заливают нечто сжигающее, но приятное. Можно было бы набраться смелости и насадиться самому, но мальчишка чувствует себя неловким, тело не подчиняется, поэтому он лишь следует за «ниточками», подобно марионетке. Грей вытаскивает пальцы и Билл разочарованно выдыхает. Сейчас так сильно нужно почувствовать в себе что-то. Роберт усаживает мальчишку поудобнее, а сам снимает брюки и достает из шкафчика тюбик, похожий на крем. — С-слушай, я… — Не паникуй, малыш. Он подмигивает, в зрачках танцуют бесята. Денбро выдыхает шумно, выпрямляя плечи. — Я не боюсь. Звучит стойко и неожиданно, даже для самого себя. Циркач смотрит с интересом, как мальчик целует его мягко-настойчиво и жмётся ближе, подрагивая. Грей смазывает член медленно и любовно опускает Билла на стол. Роберт трется, не входит. — Смотри на меня, Билли-бой. Смотри на меня. Денбро встречается с адски довольной рожей, впору закричать «нет» и уйти. Грей входит достаточно медленно, следит за тем, как мальчишка распахивает глаза, приоткрывая аккуратные губы и бесстыдно стонет, тут же кусая себя. — Боже, ты такой сладкий. Языком по щеке, медленно-медленно, так обычно делают дикие звери. — Так бы и съел. Он входит на всю длину, стискивая задыхающегося Билли за бёдра. Внутри всё, словно гитарные струны, Роберт сыграет громко. Он прижимает худощавого мальчишку к себе, утыкаясь между шеей и ключицей, двигает бёдрами плавно. Денбро не знает, что делать, поэтому прислушивается, плывёт по волнам ощущений и удовлетворенно постанывает. — Ещё… Мальчишка шепчет на ухо, как маленький грязный секретик. Роберт хищно оскаливается ему в плечо, резко вжимает в столешницу, вгоняя острее. Билл может только стонать, сжимая пальцы на чужих плечах. Роберт двигался быстро, рвано, выбивая высокие вскрики. Денбро подавался навстречу неуклюже, но насадиться глубже безумно хотелось. Мальчишка охуительно узкий, стенки обнимают член и арлекин гортанно стонет. Денбро чувствует себя в фактическом раю, когда Роберт вылизывает его, проходится по венкам, кусает ключицу, а член растягивает нутро. У Билла наконец в голове ни одной мысли, чистое удовольствие и арлекин, стискивающий бёдра до синяков. — Ты такой очаровашка. Денбро его не слышит, он дышит загнанно, собственный член крепко трется о плоский живот и на очередном глубоком толчке Билл кончает, оставляя красные линии от ногтей по плечам. Роберт сжимает пальцы на тонкой шее, целует, слизывая капельки крови с прокушенной губы. Он кончает следом, напоследок стискивая зубы на молочном плече с такой силой, что мальчишка кричит на весь цирк. Тело ватой набито, Денбро кладёт голову Робу на плечо, не видя, как глаза наливаются золотом, а толстый змеиный язык самозабвенно слизывает кровь. *** Проходит минут десять, сейчас бы завести привычку часы на руке носить. Роберт сидит на столешнице, а Билл у него на коленях. Оба обнаженные, кожа к коже, Денбро жмется ближе, щекой к плечу. — ​Будешь спать у меня на плече? Грей разрушает тишину отрешенно, изучая позвонки на юной спине. Пальцы задерживает на каждом холмике и медленно обводит. — Н-нет, я пойду д-домой. Ч-через пару м-минут. У Денбро всегда был план. Хреновый, как говорил Ричи, но всё же план. Как сбежать от хулиганов, как провести лето, где искать Джорджи и тысячи-тысяч подобного. Но за последний месяц его планы скомкали и подожгли, горят ярко, обжигая ладони. Было так страшно, огонь стихия непредсказуемая, но сейчас всё стихло, даже трескотня бумаги. Билл лежит, рассматривая фейерверк под веками, нутро тает от человеческого тепла. Мальчишка в эту минуту такой незащищённый и глупый, совершенно счастливый. —​ ​Как хочешь, сладкий. Можешь лежать на мне хоть вечность. Но имей ввиду, что херня под нами сломается рано или поздно. Все, как в любовных романах, где после страстной ночи любовники натягивают одежду и расходятся. Правда, герои там мужчина и женщина в домике на берегу Франции, а не в гримерке Богом забытого цирка, но это незначительные детали. Билл одевается, путаясь в ногах, бегло рассматривая трясущиеся руки. Он никогда не напивался, а чувствует себя, как алкоголик в завязке, осушивший галлон водки — эйфория, а в конце полнейшее разочарование и боль. — ​М-мы увидимся? Денбро не надеется на правдивый ответ, он не глупый мальчик и шекспировские драмы читал. — ​А ты, как думаешь? Грей одеваться не спешит, только лениво потягивается, сладко жмурясь. Биллу бы хотелось стать таким же похуистично спокойным. —​ ​До завтра, малыш. Роберт подмигивает, лукаво, почти добродушно. Как и всегда. Билл слабо улыбается и выходит, цирк затих опустевшим, воздух на улице все такой же спертый. Денбро вдыхает до головокружения, невзначай дотрагиваясь до саднящей губы. *** Рогатый месяц прячется за облаками, Сильвер мирно крутит колёса по ночным улицам, Билл думает, что ему срочно нужен новый план и поговорить с кем-нибудь.