***
Бастиан или Басти, как называли его члены королевского семейства, низший демон, проворно вскочил на козлы, как только захлопнулась дверь кареты. Теперь все три принца оказались внутри и чёрные, демонические кони нетерпеливо били копытами. Бастиан тронул вожжи и экипаж пришёл в движение. Распахнулась воронка магического портала, достаточно большая, чтобы вместить весь экипаж и лошадей. Кучер Бастиан гордо улыбнулся, продемонстрировав длинные острые клыки. Открывать порталы у него получалось на удивление хорошо. — И чтобы в этот раз без скандалов и дуэлей! — крикнула из окна своей спальни вдогонку королева Аметисса. А экипаж уже скрылся в портале. Благородные отпрыски семейства де Роке отправились на бал в честь двадцатого дня рождения принцессы Дэйдре. И именно на этом балу принц Этьен должен будет подарить принцессе Дэйдре помолвочное кольцо. Их союз уже был делом решенным. Де Роке пообещали поддержку своей армии и сто золотых слитков из фамильного хранилища, а родители Дэйдре — две приграничных провинции, очень неспокойные, удерживать в повиновении которые им было тяжеловато. Принцесса Дэйдре отличалась исключительной красотой. Увы, исключительного ума к красоте не прилагалось. Но две провинции, обещанные в приданное, определённо делали её ещё красивее. Необычным же в этом, уже почти ставшим реальностью союзе двух королевских семейств было лишь одно: молодые люди действительно и вполне искренне успели влюбиться друг в друга за несколько встреч на балах, которые устраивали их родители по тому или иному поводу. Экипаж выкатился из портала и теперь уже в дворцовом парке Лайонелов. Бастиан опять легонько тронул поводья и черные жеребцы неспешно затрусили вокруг огромного фонтана перед каретным подъездом. Бастиан, как всегда, проявил чудеса ловкости: управляемый им экипаж появился достаточно далеко от экипажей других благородных особ и следовал на почтительном от них расстоянии. Внутри кареты Этьен нервно коснулся рукояти парадного меча. — Она согласится, — ободрил его Амайльрик. А Северин лишь самодовольно усмехнулся и Этьен понял, что без его приворотных чар здесь не обошлось. — Убью! — процедил он сквозь зубы и уже было занёс руку, чтобы врезать братцу колдуну, но… Но замер, как вкопанный под действием его чар. — Так, вы оба! — злобно шикнул на них Амайльрик. — Эта партия… очень важна для нашего дома! — Да, брат, ты, как всегда прав, — согласился с ним Этьен: способность говорить и двигаться все же вернулась к нему. Глаза среднего брата сверкали холодной яростью, а потому и старший и младший, прекрасно знавшие, какой хитрой и изощренной может быть месть «прирождённого политика», как любила в шутку называть Амайльрика их любезная матушка, предпочли прекратить конфликт. Карета остановилась, лакеи распахнули дверцы и принцы, неспеша, со всем изяществом, какое предписывалось для подобных ситуаций этикетом, вышли из неё.***
Бал уже начался и гости, возглавляемые венценосной четой, родителей прекрасной Дэйдре, исполняли полонез. По парам, друг за другом, двигались они через нескончаемую анфиладу роскошных комнат. Согласно этикету, кавалеры не сжимали тонких рук барышень, обтянутых белоснежными перчатками, а лишь осторожно касались их. Музыканты, разместившиеся на высоком балконе, в главной зале, продолжали играть и благодаря отличной акустике чопорные аккорды полонеза были хорошо слышны и в самых дальних комнатах. Красавица Дэйдре следовала за своими родителями в паре с принцем Иваром де Хэльвигом, наследником престола Аллонии. — У нас с ним нет общих границ, — почему-то прошептал Амайльрик. А Северин произнёс какие-то непонятные слова и слегка пошевелил пальцами левой руки. А Этьен? А Этьен уже не видел никого и ничего, кроме красавицы Дэйдре в бирюзовом шелковом платье с глубоким вырезом. Её золотые волнистые волосы каскадом струились по белоснежным плечам. Хорошенькую головку именинницы украшала сверкавшая бриллиантами, платиновая диадема. Дэйдре изящно и абсолютно естественно двигалась в такт аккордам полонеза и мило улыбалась принцу Ивору. Да и принц Ивор, с уложенными в идеальные локоны темно русыми волосами, с белозубой улыбкой, в кафтане из белого атласа, да ещё и в непозволительно узких кюлотах, отлично смотрелся рядом с красавицей Дэйдре. Этьен, раскрасневшийся от гнева, сопровождаемый усмешками и ехидным шепотом, метнулся вдоль процессии танцующих. Он приостановился рядом с принцессой и её кавалером и три раза звонко хлопнул в ладоши. Даже король Эдуард, отец принцессы, обернулся на эти резкие звуки. Северин, оставшийся в дальней комнате и видевший теперь лишь гостей, замыкавших танцевальную процессию, продолжал шептать и едва заметно шевелить длинными пальцами, сверкая украшавшими их золотыми перстнями с большими драгоценными камнями. Только Этьен знал, что под каждым камнем скрываются крошечные частицы магических артефактов. Да и создавали эти перстни не просто ювелиры, а по совместительству ещё и колдуны, а потому золото в них хранило память о многих сильных заклятьях. Согласно этикету, принц Ивор должен был уступить свою даму вновь прибывшему. Но принц Ивор не собирался этого делать. Северин продолжал шептать свои колдовские вирши, и принц Ивор, изменившийся в лице, выпустил руку всё так же мило улыбавшейся Дэйдре и сделал несколько шагов в сторону, едва не нарушив танцевальную процессию. Вокруг вновь послышались ехидные смешки, а Этьен взял Дэйдре под руку, и, как ни в чём не бывало, продолжил с ней танец. Ивор, неуклюже отступивший в сторону, чуть не опрокинул фарфоровую напольную вазу. — Что вы себе позволяете, Этьен?! Достаточно громко, чтобы её услышали родители и находившиеся рядом придворные, воскликнула довольная Дэйдре. — Я не готов делиться вашим очаровательным обществом ни с кем, леди Дэйдре, — не менее громко ответил Этьен. — Сегодня точно устроят дуэль, — прошептал Амайльрик, не обращаясь ни к кому конкретно. — Ну у нас же нет общих границ, — шепотом ответил ему Северин, наконец-то закончивший читать свои заклятия. Оба брата стояли у мраморной колонны, пытаясь изобразить непринуждённое светское веселье. Но получалось у них весьма скверно. Северин мечтал вернуться домой и запереться в своих уединенных покоях с колдовскими книгами. Что же до Амайльрика… Он просто не любил балы. Он любил политику. А ещё трон, который, увы, пока был для него недосягаем, ведь ему не повезло родиться старшим. Ну ничего! Этьен такой простак! И однажды… Амайльрик мечтательно улыбнулся. А пока… Надо обязательно устроить эту выгодную партию. Остальные гости избегали двух братьев из-за нехорошей репутации Амайльрика, о колдовских способностях которого давно прознали в соседних королевствах, и не только в соседних. Домашний демонёнок, улыбаясь во весь свой кривой рот, шустро подошёл к принцам с подносом, на котором стояли бокалы с игристым шампанским. Отказ от напитков на балу был бы расценен как грубейшее неуважение к хозяевам и гостям, и Амайльрик и Северин взяли по бокалу и даже пригубили из них. Полонез, наконец, закончился, и гости, по магически изменяемой в пространстве анфиладе комнат, вернулись обратно в бальный зал. Амайльрик с трудом скрыл радостную улыбку, когда увидел Этьена рядом с Дэйдре. Самым последним вернулся, шатаясь, околдованный Ивар. — Удержи его таким ещё хотя бы два танца, — шепнул Амайльрик Северину. — С удовольствием, — ответил ему брат, тоже шепотом. И Ивар, словно хмельной, привалился к мраморной стене и невидящим взглядом уставился перед собой. А затем был менуэт. И хоть в аженде прекрасной Дэйдре напротив этого танца было написано вовсе не имя Этьена, именно ему она отдала и этот танец. А затем и вальс, и габот. Принцесса чересчур громко смеялась, когда разговаривала со своими поклонниками между танцами, а Этьен по-прежнему оставался рядом с ней. И только котильон Дэйдре всё же танцевала со своим кузеном по материнской линии. А Ивар — так и простоял истуканом весь вечер у стены: видно перестарался Северин с заклинаниями.***
Сияние Луны добавляло очарования королевскому саду. В серебристом лунном свете розы на клумбах приобрели какой-то нереальный оттенок призрачной белизны, а ветви кустарников сделались похожими на сказочных чудовищ, изогнувшихся перед прыжком на загнанную жертву. В небольшом фонтане рядом с беседкой в темной воде отражалось золото Луны. Дэйдре, отослав фрейлин и служанок, плотно закуталась в черную накидку, чтобы скрыть прекрасное лицо, под капюшоном и через потайную калитку вошла в сад. Она шелестела многочисленными юбками своего роскошного платья и стучала по каменной дорожке тонкими каблучками изящных туфель. Принцесса вошла в беседку и осторожно села на край скамейки. Дэйдре посмотрела на золотую Луну, неспешно плывущую в темном небе. Ах, если бы ночное светило только знало какие страсти кипят в мире людей! Дэйдре вздохнула. Возможно, именно сейчас сражаются из-за неё Этьен и Ивар. Кто же победит?! Кто из них придёт к ней сюда и принесет помолвочное кольцо?! Вот было бы здорово, если бы кто-то из них погиб. Тогда её красоту прославят в прекрасных и грустных легендах! Менестрели сложат о ней баллады, а художники напишут её портреты! А может… оба?! Ведь и принц из Хэмсворда просил её руки, а у их рода огромное золотое хранилище! И она сможет нанять лучших, самых модных живописцев, которые напишут её портреты, чтобы сохранить в веках её редкостную и столь утонченную красоту! Принцесса Дэйдре скорбно вздохнула и снова посмотрела на Луну. Она услышала шаги, но не обернулась. — Столь прекрасной леди ни к чему проводить время в одиночестве! Этьен. И она почувствовала горькое разочарование, ведь она теперь была твёрдо уверена, что ждала Ивара! Но порывисто вскочила со скамейки и, выбежав из беседки, бросилась к принцу. — Ах! Вы не ранены?! Этьен был без кафтана и камзола. На изорванной шелковой рубашке расплывались темные в лунном свете пятна. — Пустяки, прекрасная леди! — и он улыбнулся, обнажив в улыбке ровные белые зубы. — А… принц Ивар?! — обеспокоенно спросила Дэйдре, стараясь скрыть в голсе надежду. — О, поверьте, никто не умер! Немного поваляется в постели, побудет на милости лекарей и алхимиков! — Этьен расхохотался и обезоружено развел руками. — Когда я увидел вас с ним, едва не вызвал его на дуэль прямо в бальном зале! Сердце Дэйдре радостно забилось. — Но дорогой Этьен! — притворно возмутилась она. –Было бы бестактно с моей стороны отказать ему в танце! — Леди Дэйдре, я не смею сомневаться, — Этьен позволил себе ещё на несколько шагов приблизиться к принцессе, — ваши манеры безупречны. — Манеры, но не репутация! — притворно скорбно возмутилась принцесса. Она могла не беспокоиться — влюблённый принц не слышал фальши в её голосе. — Мне, право, не стоило быть столь безрассудной! — воскликнула принцесса. — Не стоило танцевать с вами четыре танца подряд! Но… — и она, в столь же притворной скромности принялась разглядывать вымощенную камнями садовую дорожку. — Но так легко поддаться воле чувств! И… будто в ответ на её слова внезапно налетевший ветер разогнал тучи. Тревожно зашелестели листвой деревья и кустарники. Принц Этьен, особенно остро ощутивший этот момент, метнулся вперед и, упав перед Дэйдре на одно колено, раскрыл, будто по волшебству, появившуюся в его руках коробочку из черного дерева. А в ней, на черном бархате, поблескивало зачарованное золотое колечко. — Леди Дэйдре! — воскликнул Этьен и без всякой фальши. — Я люблю вас всем сердцем и осмелюсь просить вашей руки! — Но… ведь я же скомпрометирована! — так же скорбно и прикрыв глаза рукой возопила Дэйдре. — Мне нет дела до молвы! — горячо заверил её принц. — Ради вас, любовь моя, я готов на всё! Глаза леди Дэйдре хищно блеснули. — И вы… готовы доказать свою любовь, Этьен?! — скорбным голосом спросила она. — Всё что угодно, моя леди!!! Дэйдре едва смогла удержаться от торжествующей улыбки. — Я слышала, в горах Блад Фэнз живет ужасный дракон, — скорбным голосом проговорила притворщица. — Я слышала, что он ужасно терроризирует местных жителей. — Моя леди, это действительно ужасно! — воскликнул Этьен. — Готовы ли вы, принц, совершить подвиг ради вашей любви ко мне?! — спросила Дэйдре. — Вы… убьёте дракона ради меня?! — Да, моя леди! — воскликнул Этьен, ещё не до конца понявший, во что его втянула вероломная принцесса. — Итак! — провозгласила торжествующая Дэйдре, она сделала хорошо выдержанную и совсем театральную паузу. — Голова чудовища будет вашим подарком мне в день нашей свадьбы! — Моя леди! — только и сумел вымолвить потерявший от радости дар речи Этьен. Дэйдре протянула ему свою тонкую изящную руку и позволила надеть помолвочное кольцо. — Вы ведь отправитесь в путешествие прямо сейчас? — спросила она. — Конечно, моя леди! — восторженно воскликнул принц, все еще стоявший на одном колене. — И да, вы ведь понимаете, мой принц, чтобы это был настоящий подвиг, — торопливо добавила Дэйдре, — вы не должны пользоваться… магией. — Да, моя леди! — Этьен был слишком счастлив, чтобы что-то понимать. Дэйдре взмахнула рукой и помолвочное кольцо блеснуло в лунном свете. — Моя любовь будет хранить вас, мой принц! — воскликнула она, вспомнив фразу из какой-то модной при дворе пьесы. Этьен порывисто вскочил на ноги и позволил себе… непозволительное!!! Обнял принцессу и запечатлел на её губах торопливый поцелуй! Он разжал объятья так же быстро, как и заключил в них изумлённую Дэйдре. — До встречи на свадьбе, любовь моя! — крикнул Этьен и, не оглядываясь, побежал прочь из сада. — До встречи, мой герой! — крикнула ему вслед Дэйдре. — И да хранят вас боги, мой герой! «Сад оцеплен королевскими гвардейцами!» — беззвучно закричал Северин, — «И я не смогу ВЕЧНО дурачить их!!!» Но Этьен, глупо улыбаясь, хоть и слышал его, но не мог сопротивляться красоте Дэйдре, а потому вернулся в беседку за вторым поцелуем. И получил его, хоть и под оглушительные злобные ругательства Северина в своем сознании. А затем он, не оглядываясь, стремглав понесся по садовым дорожкам, чтобы присоединиться к Северину и Бастиану, сражавшимся с королевскими гвардейцами. Впрочем, вероломный братец и не менее вероломный Бастиан предпочитали насылать на гвардейцев колдовские иллюзии: вступить со смертными в обычный бой было выше их достоинства.