Легенда-3. Найти себя

Подросток медленно выкатился на общую кухню, находясь в полной прострации. То, что он считал больной фантазией детства только что стало реальностью. Семья… У него есть настоящая семья, о которой он мог только мечтать. У него взяли адрес и номер, они скоро приедут и заберут его домой. Он не мог в это поверить. Всё казалось нереальным. Чьим-то жестоким розыгрышем, который вот-вот оборвёт все его надежды. Или судьба решила так поиздеваться над ним и самолёт, на котором полетит его родня разобьётся? Или поезд сойдёт с рельс? Или случится что угодно, но он останется один? Они только-только обменялись номерами, а он уже на иголках. Он дополз к кулеру с водой и не спеша выпил стакан, не переставая пялиться куда-то в пространство. Со стороны это выглядело безумно и пугающе, словно умалишённый готовился к нападению. — Эй, лупоглазый, с тобой всё нормально? — не смог упустить такой возможности вставить свой непрошенный комментарий Дани, размеренно пьющий любимый айс-латте с ароматной ватрушкой, стащенной у одного из бойцов. — Да… — тот сразу же встрепенулся, приводя мысли в порядок, — Ты не знаешь, где сейчас Хальстен? — Я, что, похож на справочное бюро? — фыркнул средняк, — Я должен знать, где все находятся? — Мог бы просто сказать «нет», — закатил глаза подросток, — Язва итальянская! — Кто бы говорил, — передразнил его тон Дани, — Неудавшийся советский эксперимент! Васька не стал вступать в дискуссию. Ему нужно было в срочном порядке найти Хальстена и рассказать ему новости о возможном скором отъезде. Но, как назло, ПТ словно под землю провалился — не было ни намёка на его пребывание в ангаре. — Ладно… Ладно, — подросток вздохнул, потёр пушку и прикрыл глаза… Нет, так не пойдёт! Нужно расслабиться и думать о хорошем и, как сказала Александра Владиславовна, рационализировать свои страхи. Что пугает? Почему пугает? Есть ли решение? Но мысли в башне роились, как пчёлы в улье, мешая сосредоточиться на чём-то одном. Нужно было срочно с кем-то поделиться. И, желательно, чтобы этот кто-то был спокойным и уравновешенным. — Привет, малёк, ты чего стоишь в проходе? — чарующий женский голос послышался позади. Лия была неотразима, как и всегда, а её бунтарский образ заставлял сердце скромного мальчишки биться чаще. Он тут же освободил место, чтобы девушка смогла проехать. — Извини… — он немного запнулся, — Ты не видела Хальстена? Девушка окинула его презрительным взглядом, но это была не более, чем его фантазия. На самом деле она щурилась, стараясь вспомнить носителя этого имени. — Это шведская ПТ? — неуверенно потянула она. — Да, семёрка… — тот чувствовал себя неловко под взглядом тёмных глаз. — Видела. Минут пятнадцать назад уехал на встречу с немецким засранцем, — брезгливо поморщилась девушка и видя полное недоумение в глазах подростка, добавила, — Август, Тигр или как там его… — Ты знакома с Тигром? — Встречались мы с ним одно время не на постоянной основе… А, впрочем, рановато тебе такие подробности знать, — та кокетливо улыбнулась, — Передавай привет, если вдруг увидишь его. Вот уж не город, а маленькая деревня, где каждый друг друга знает. Или же Август был такой знаменитой персоной в широких кругах? Интересно, знает ли Лия, что его жене скоро рожать? — Случайно не знаешь, в каком месте будет встреча? — продолжил допытываться тот. — В китайке на Спортосе, — резко влез в разговор Крис, —Хальст просил передать тебе, что он там, если ты его потеряешь. — Спасибо, — тот впервые за пребывание в ангаре улыбнулся вполне искренне и тут же полетел к своим друзьям. Погодка была под стать настроению: суетливая и непостоянная. Короткие порывы ветра трепали клочья облаков из стороны в сторону, не находя им места на мутном непрозрачном небосводе. То ли дождь, то ли снег то и дела начинался и мгновенно заканчивался, не давая покоя несчастным гражданам, спешившим по своим невероятно важным делам. Возвышались над заливом серые неуютные многоэтажки, а над ними виднелись массивные рога огромные «рога» Золотого моста. Город напоминал одно огромное дышащее тело, которое беспрерывно двигалось и вздыхало, ёжилось от холода и растягивалось вдоль асфальтированных дорожек-артерий недвижимым гигантом. Китайских кафешек в районе было предостаточно. Спортивный рынок славился засильем китайских мигрантов, оттого и росли там, как грибы несанкционированные торговые точки, различные палатки и забегаловки с дешёвой едой. Это место было одной из достопримечательностей нового Владивостока и славилось оно своей пестротой и низкими ценами на товары. А продавалось здесь буквально всё — от салатов на развес до прикроватных тумбочек. В один из ларьков Хальстен с Васькой даже продавали свои починенные электроприборы с помойки, а потом их тут выставляли за тройную цену. Оставалась самая сложная задача — найти немца и шведа в одной из многочисленных китаек. И удалось ему это далеко не сразу. Минут двадцать он носился от одного помещения к другому в попытках понять, куда спрятались друзья. Ситуация осложнилась тем, что каждый торговец на пути старался зацепить и затащить парнишку к себе в палатку в надежде получить хоть какую-то прибыль. Но он, наученный опытом посещения подобных мест, знал, что надо отвязываться от них максимально быстро и ни в коем случае не показывать заинтересованность в товаре. А то ведь не отпустят. Наконец, за одним из столиков в очередной кафешке он увидел знакомые силуэты белого тяжа и обрубленной рубки. А они его не увидели. Решив устроить им сюрприз, он стал красться и подбираться ближе. Они рассуждали о чём-то очень громко. Хальстен, как всегда, был чрезвычайно спокоен, а Август активно жестикулировал и что-то ему доказывал. Подслушать их разговор он не успел, так как одна из официанток решила помочь ему сесть за столик. — Привет, Василёк, — наигранно громко поприветствовал его швед, а Тигр тем временем смущённо замолчал, обернувшись, — Как прошла встреча? Васька глубоко вздохнул и подсел за столик. Перед лицом оказалось открытое меню с тысячей блюд. — Мне рис с яйцом и молочный коктейль. Спасибо, — обратился он к официантке и продолжил, обращаясь уже к друзьям, — Ну… Нормально. Только вот они собираются приехать… Тигр выглядел очень напряжённым и сидел, как на иголках. Васька совсем не понимал его состояния. Тот при этом ещё и молчал, хотя до этого явно что-то пытался доказать Хальстену. Неужели обсуждали Ваську? — «Они»? Девочка была не одна? — удивился швед. — Да… Она привела с собой отца и дедушку. Оказывается, у папы есть брат… — слегка смущаясь рассказывал подросток. — Ты точно уверен, что это твои родственники? — с недоверием вступил Гут. — Ну… Семён очень похож на папу… Я даже спутал их сначала, — тот пожал плечами, — Но, если мне не веришь, то потом сам сможешь в этом убедиться, когда они приедут. — Ты сам-то готов увидеть их вживую? — продолжал уточнять тот. — Не знаю… Наверное, — Ваське стало абсолютно неуютно. Он почувствовал себя пленным на допросе и причины, по которым добрый и понимающий Тигр так себя вёл, оставались для него загадкой. Даже заказанная ими свинина в кисло-сладком соусе, называемая Го Ба Джоу на местный манер, не смогла спасти эту беседу от напряжения. — Ты будто не рад вовсе, — постарался сгладить углы ПТ, —Это ведь мечта всей твоей жизни. Разве не так? — Так… — тот угрюмо вздохнул. — Ну так выше дуло! — старший боднул его кулаком, — Первое знакомство уже позади. А оно обычно самое страшное. — Чего ты боишься? — напрямую спросил Август. — Я… — подросток замялся, — А вдруг с ними что-то случится? — Почему с ними должно что-то случиться? — продолжал излучать оптимизм швед, — Ты, вроде, не босс мафии. чтобы за твоей семьёй охотились. — Ну… С моим-то везением было бы странно надеяться на лучшее, — тот сжался, — Сам знаешь, что неприятности сами меня находят. — Не забивай свою светлую башенку этой чушью! — строго сказал Тигр, отпивая немного пива из огромной кружки. Его тон показался Ваське издевательским и надменным, но он не хотел верить, что это так. — Август прав, — поддержал немца Хальстен, — Даже если что-то случится, в этом нет твоей вины. Да и на улице не останешься. Как-никак, а свой заработок уже есть. Васька задумался. Правда ведь… Он уже не настолько сильно зависим от окружающих. Самостоятельный заработок неслабо придавал уверенности в собственных силах и возможностях. И любая попытка сломить его, превратить в раба или зависимого теперь могла быть пресечена простым уходом от ситуации. И никто не обвинит, что он сидит на шее у родственников. Так ему казалось. — А если они меня заберут в Москву? — тревожность не давала ему покоя. — Тогда будешь жить в столице, — продолжал гнуть свою линию Хальстен, — Считай, вообще джекпот сорвал. Не каждому удаётся добиться такого. — А как же вы? — с грустью вздохнул тот. — А что «мы»? — непонимающе посмотрел на него ПТ, — Мы останемся здесь. В гости будешь приезжать. Мы точно никуда не денемся. — Угу, — закивал Гут. — Не знаю я… Это как-то быстро и неожиданно… — Не лети вперёд колёсника, — подытожил тяж, — Никто ещё не приехал. Даже если приедут, то надо разговаривать и решать уже всем вместе. Мы, знаешь ли, не отпустим тебя абы куда и абы с кем. — И всё равно…— продолжал тот рассуждать в воздух, — Я уже привык тут. Не хочу начинать адаптацию заново. Но и терять контакт с родственниками тоже… Ни туда и ни сюда… — Вась, не накручивай себя раньше времени, — попытался успокоить его Хальстен, но тот не слушал. — Да и Ника… Я так давно её не видел… Надо поскорее найти её и всё объяснить… Он вспомнил, как в последний раз приехал к воротам детского дома и долго ждал, надеясь увидеть среди гуляющих по территории малышей старую подругу. Но её не было. При попытке заговорить с воспитателем, он был окрещён педофилом и сумасшедшим. Пришлось уехать, пока не была вызвана полиция. — Вот о ней стоит переживать в самую последнюю очередь, — в голосе ТТ слышались раздражённые нотки. — Да… Заботься, в первую очередь, о себе, — вторил ему ПТ. — Какие вы бессердечные! — вспылил подросток, — Предлагаете мне просто забыть её?! Она мне как младшая сестра стала! Я ей косички заплетал! Я с ней играл! Она ко мне привыкла! — Как привыкла, так и отвыкнет! — повысил голос Тигр. — Август, не надо… — понимая, к чему идёт дело, пытался спасти положение швед. — Как я привык, когда меня бросили?! — вскочил из-за стола Васька. — С ней такого не будет уж точно! — молодой тяж не унимался. — Перестаньте, пожалуйста! — разнимал их миротворец. — Нет, ему стоит это знать! — рыкнул на него Тир. — Да что ты говоришь?! Не будет?! Ты у нас детский психолог?! В травмах разбираешься?! — сорвался на крик ЛТ. — У глюков не бывает травм! — вскочил прямо перед Васькой немец и стукнул кулаком по столу, — Ники никогда не было! Она твоя галлюцинация! — Что за бред ты несёшь?! — голос надломился и сорвался, став тонким и плачущим. Новость ошарашила. Ударила набатом по едва окрепшей психике и собственной самооценке, которая только-только начала подниматься над уровнем плинтуса. — Я несу бред, конечно! — продолжал возмущённо размахивать руками Гут, — Только это не я общался с пустым местом на глазах у всех! Не я донимал воспитателей и воспитанников детского дома в поисках несуществующей девки! Не я носился, как сумасшедший по городу и пытался вскрыться в подворотне! Тигр осёкся, когда увидел его потерянный полный слёз взгляд. Он перевёл дух и отвернулся, явно сожалея о собственном срыве. Васька выглядел застигнутым врасплох и совсем погрустневшим. Перед глазами проносились все моменты, связанные с девочкой. Её голос, её улыбка и её мягкие прикосновения. Это всё было настолько реальным, что он никогда бы и не засомневался в правдивости ощущений. Стало быть, и Александра Владиславовна притворялась, когда говорила с ним о Нике? Она была всего лишь хорошей актрисой с большим опытом психотерапии… И теперь нельзя верить даже себе? — Август, ну зачем… — прикрыл глаза рукой в усталом жесте Хальстен. — Я не знаю! — с явным раздражением на самого себя фыркнул тот, — Рано или поздно мы должны были сказать! — Но не в такой же форме! — Хальстен перевёл взгляд на подростка, — Вась, ты как? Тот ничего не ответил. Лишь с полным отчаяния видом сел обратно за стол. Повисла гнетущая тишина, прерываемая только короткими переговорами официанток на китайском языке. Тигр успел почувствовать себя последним уродом на этой планете, видя, в какое состояние он вогнал несчастного ЛТ. — Это всё правда? — слёзы уже катились по его щекам, но он с последней каплей надежды посмотрел на шведа. — Да… — тот старался сделать свой голос спокойным и бесстрастным, — Но ничего страшного я в этом не вижу. Учитывая, что все симптомы купируются лекарствами и психотерапией, проблем в дальнейшем быть не должно. Но, сам понимаешь, нужно выполнять все предписания врача. — И это значит, что я теперь на учёте в психушке состою? — тот всё ещё сдерживал плач, но получалось из рук вон плохо. — Прости… — наконец, смог выдавить из себя немец, — Я не хотел тебя обижать… Я просто весь на взводе… Он сел рядом с пареньком и от всей души его обнял. Как бы тот не был шокирован и зол, но дружеская поддержка растопила его сердце, и он не стал его отталкивать. — Вообще… Психиатр лечила тебя не совсем официально, так что нигде не указано, что ты получаешь лечение… — приободрил его друг. Взрослые переглянулись, ненароком вспомнив о том, как пришли на назначенный приём к Александре Владиславовне и какой разговор состоялся за дверью её кабинета…

***

— Он психопат? Шизофреник? — Тигр нервно ездил из стороны в сторону, не находя себе места в узеньком пространстве кабинета Александры Владиславовны. Швед сидел молча, задумавшись над услышанным вердиктом. Конечно, для них не было секретом, что парнишка видит галлюцинации и имеет явные психические отклонения. Но слышать слова профессионала было тяжело. — Не шизофреник. Его галлюцинации — это либо тяжёлая форма посттравматического синдрома, либо результат травмы башенного мозга. Но, вероятнее всего, совокупность этих факторов. При опросе удалось выяснить, что первый раз галлюцинация появилась после травмы. Да и на снимке чётко видны изменения в структуре… — с твёрдостью в голосе рассказывала всю подноготную врач. Сие действие с её стороны было строжайше засекречено и являлось грубым нарушением медицинской тайны. Но в выборе из психического здоровья пациента и этического поведения она склонилась к первому. Разговаривать с мальчишкой, явно настроенным против любой медицинской манипуляции, было бесполезно. Действовать нужно было быстро и хирургически точно. — Это лечится? — не унимался немец. На фоне спокойного и неподвижного Хальстена тот выглядел, как гиперактивная мамочка, опекающая единственное чадо. Врачу было не в новинку наблюдать оба вида поведения в своём кабинете, но обычно так себя вели женатые пары и родители маленьких пациентов. Здесь же были друзья. — Не могу сказать… Дело в том, что исследования посттравматического синдрома у лёгких танков и артиллерии не проводились, потому что это очень закрытые и труднодоступные социальные группы. У средних танков были случаи полного восстановления психики, а у ПТ-САУ и тяжёлых — нет. Что же касается физических увечий — будет длительный курс реабилитации, — та говорила, переводя взгляд с одного мужчины на другого, — В любом случае, сейчас я подбираю лечение и работаю с ним. Пока положительный результат невелик, но прогресс определённо есть. Для полноты процесса мне нужна ваша помощь. Товарищи переглянулись в безмолвном согласии. — Что нужно делать? — первым спросил ПТ. — Мы на всё согласны! — подытожил тяж. — Прекрасно, — Александра Владиславовна даже слегка обрадовалась, — Тогда я подготовила для вас распечатку плана лечения. С этими словами она достала из ящичка две бумажки и протянула их каждому. — Из основного — проследить, чтобы он принимал таблетки вовремя, а также нужно будет ставить капельницы, — она указала на первый и второй пункты в бумагах, — Вот названия лекарств. Я выпишу рецепты, нужно будет их купить. И ему желательно не знать о назначенных препаратах и диагнозе. — Это ещё почему?! — возник Гут с полным возмущения голосом, — Предлагаете нам скрывать от него правду и делать вид, что всё нормально? — Да, именно это я и предлагаю, — не поддалась на его провокацию Александра Владиславовна, — И связано это с пунктом три. Обратите внимание. «Избегать стресса». При разговоре с Васей я выяснила, что галлюцинации изначально возникали при сильных эмоциональных потрясениях, но теперь же их вызывает любой стресс, даже самый незначительный. При этом, если снять эмоциональную реакцию, симптомы пропадают. Это свидетельствует о том, что нервная система истощена до предела и, в буквальном смысле, работает наизнос. Перегрузка может привести к необратимым последствиям. Поэтому сейчас необходимо ограничить эмоциональные потрясения и купировать эмоции препаратами… Друзья слушали молча и вникали в каждое слово. Со стороны звучало очень страшно и непонятно. И самым ужасным было то, что всё это происходило с шестнадцатилетним пареньком, у которого впереди была целая жизнь. — Не эффективнее ли делать всё это в стационаре? — швед положил листок на стол. — Ты с ума сошёл? — тут же вспылил Август, — Хочешь его в психушку закрыть? — Это звучит очень жестоко с моей стороны, я понимаю. Но я желаю ему только лучшего и искренне хочу, чтобы он поправился. А в домашних условиях лечение может не дать результатов, — пожал плечами Хальстен. — Боюсь, лечение в стационаре даст обратный эффект, — вздохнула врач, — Василий — нетипичный случай. Отлучение от привычного круга общения вызовет дезадаптацию и излишнюю нагрузку на травмированную психику. Он закроется окончательно, и тогда психотерапия будет бессмысленна. Кроме того, пока неясно, сможет ли он восстановиться полностью. Если сможет, то запись в карте о психических заболеваниях сильно усложнит ему жизнь. Если не сможет, то встать на учёт никогда не поздно. Пока я не хочу делать поспешных выводов. Поэтому необходимо соблюдать предписания. — А что делать, если он увидит эту Нику опять? Как нам вообще лучше реагировать? — Тигр, наконец, сел рядом с товарищем. — На самом деле, в этом нет ничего страшного. Образ девочки был создан мозгом для защиты психики, когда она уже не справлялась с перегрузкой и стрессом. Поэтому появление Ники это лишь его защитная реакция, которая призвана предотвратить травму. Лучшей стратегией поведения будет убрать фактор, на который произошла реакция, успокоить ребёнка и не показывать, что с ним что-то не так. — Почему вообще Ника? Почему для защиты он выбрал маленькую девочку? — поинтересовался ПТ. — Не логичнее ли представлять какую-нибудь десятку? — присоединился к вопросу тяж. — У меня есть несколько предположений, — Александра Владиславовна сложила руки на столе, — Образ ребёнка, в частности, маленькой девочки, скорее всего, ассоциируется у него с безопасностью и комфортом. Мужчины высокого уровня чаще всего представляли для него опасность. Здесь речь идёт не о физической защите, а о психологической. В определённый момент мозг создаёт образ, не вызывающий отторжения и чувства дискомфорта, чтобы снять напряжение. Это своего рода эскапизм. Ещё я заметила, что у Василия выраженная стратегия поведения спасателя. Поэтому образ соответствует стратегии. Он просто привык спасать детей. Это помогает переключиться со своих проблем на другие и отсрочить проживание негативного момента. Друзья синхронно вздохнули. Конечно, подобные новости о подростке не могли никого порадовать, но и совсем плачевным их положение назвать было нельзя. Всё же крохотный шанс на выздоровление у парня был, и им нужно было цепляться за него всеми возможными способами, чего бы это не стоило. — К слову, стоит ограничить физические нагрузки, так как сейчас лучше всего обеспечить жизнь полную комфорта и стабильности. А также исключить возможность получения физических травм. Особенно в области мозга. Лучше всего помочь ему найти хобби и всячески поддерживать его в увлечениях. И, конечно, если есть возможность, то провести беседу с друзьями и знакомыми во избежание недопонимания. — Хорошо, Александра Владиславовна. Мы сделаем всё, что от нас зависит, — швед выглядел невозмутимо и уверенно. Даже Тигр смог поверить в их собственные возможности. — Есть ещё какие-нибудь вопросы ко мне? — Нет… Но если вдруг появятся, номер ваш записан, — слегка вымученно улыбнулся Август…

***

— И как теперь… Что мне делать? — он смотрел в глаза по очереди обоим друзьям, ища поддержку. — А что делать? Лечиться дальше, соблюдать предписания врача и поменьше нервничать, конечно, — Хальстен всё ещё держался невозмутимо, делая вид, что не произошло ничего страшного. — Как я скажу об этом своей семье? Они приедут сюда, а здесь выяснится, что я психопат… — тот прижался к Тигру посильнее, и друг осторожно погладил его по плечу. — Не говори глупостей. У тебя есть шансы на выздоровление, — продолжил настаивать швед, отправляя в рот слегка остывший кусок свинины. — Всё зависит от настроя, — Тигр потрепал отросшую шевелюру и подмигнул, — А с семьёй мы поговорим сами. Я совсем не знаю твоих родственников, но, если в тебе течёт их кровь, то эти танки не могут быть моральными уродами. На то они и семья, чтобы поддерживать тебя и в болезни, и в здравии. И помни, что при любом раскладе ты не останешься один. Васька не стал держать эмоции в себе. Всё же дедушка и дядя сказали, что примут его любого… Но стоит ли им верить? Уткнувшись Августу в шею, он тихонько заплакал. Друзья не стали его успокаивать, лишь молча сидели, давая подростку сбросить напряжение. Было вполне ожидаемо, что новости его напугают. — Здравству… — знакомый голос послышался сзади и тут же осёкся, удивившись количеству гостей за столиком. Васька, словно ошпаренный кипятком, поднял красные глаза на его обладателя и замер в ступоре. — Гут… О таком предупреждать надо, — Квас стоял рядом, боясь подсесть к пригласившим его танкам. Повисла неловкая тишина. Никто не мог понять, как вести себя так, чтобы встреча давних знакомых прошла бескровно. Васька даже не моргал, прожигая Колю взглядом. — Думаю, мне лучше уехать, — Квас робко сделал шажок назад, но дрожащий голос его остановил. — Не стоит… Садись… — прошептал подросток и глубоко вздохнул. — Хорошо… — тот опустился за столик прямо перед ЛТ, — Ну… Как у тебя дела? Хальстен и Тигр напряглись. Они не могли предположить, какую реакцию стоит ждать от Васьки. Последняя их встреча с Квасом прошла не очень гладко, о чём свидетельствовали кошмарные шрамы на кистях рук. Что было в башне у травмированного невозможно было представить. — Стандартно… Уже по привычному сценарию решаю свои проблемы, — плач прекратился почти мгновенно, он выпрямился и облокотился на стол, стараясь принять непринуждённую позу, — А у вас? — Ну… Гришка уехал в Хабаровск учиться. Настя родила девочку. Назвали Светой… — Ух ты… — подросток улыбнулся совершенно искренне, вытирая с щёк мокрые дорожки, — Поздравляю. — Спасибо… — Квасу всё ещё было очень дискомфортно, но он делал всё, чтобы разговор не выглядел вымученным, — Данька вот в садик ходит… — Знаю, я его видел. И разговаривал с ним даже, — он потёр бровь, надеясь, что бывший отец не станет злиться из-за этого. Как-никак, а он нарушил прямой его запрет на приближение к маленькому братику. И даже не подумал о последствиях. Но это было в духе их семьи. — Я догадался, — усмехнулся тяж, поглядывая косо на немца и шведа, — Потом не мог его успокоить несколько дней… — Я очень сильно хотел его видеть и не подумал, что он будет так сильно скучать… — Правда? — Квасу стало очень стыдно за всё, что он говорил и делал по отношению к этому хрупкому маленькому подростку, — Знаешь… Неправильно было запрещать вам общаться… Вообще многое с моей стороны было неправильно… Я знаю, что ничего мои слова не изменят, но, пожалуйста, прости меня… Васька улыбался. Искренне и душевно. В душе словно распускались цветы, когда он смотрел, как по щекам советского танка стекали скупые мужские слёзы. Нет, он не радовался чужим страданиям, как могло показаться. Он был рад, что его проблемы, наконец, признал тот, от кого он этого так долго ждал. — Может, нам оставить вас? — предложил Хальстен. — Думаю, мы сами можем прогуляться? — спокойно ответил Васька, протискиваясь между Августом и столом. — Да… Да… — встал Квас вслед за ним. Когда они выехали из шумного помещения, мысли будто стали чище. Тяж украдкой вытирал слёзы и старался не смотреть в сторону своего приёмыша. А тот не смотрел на него. Ему это больше было не нужно. — Вась… Я пожалел о том, что сделал, уже сотню раз… — слова, словно камни, застревали в горле и выходили с большим трудом, — Но не думаю, что мои слова смогут вернуть всё, как было раньше. — А кому нужно, чтобы всё было, как раньше? — Васька излучал такое странное умиротворение, что Квас был удивлён. Ни истерик, ни плача, ни повышенного тона. Ничего… Словно они были старыми друзьями на прогулке. — Я думал, что ты хочешь вернуться в семью… — недоумевающе продолжил он. — Не знаю… Раньше я был уверен, что ты единственный, кого я люблю… И кто любит меня… Если не ты, то никто больше. Ты был смыслом моей жизни. А потом оказалось, что это не так… — он посмотрел вверх, на плывущие по небу облака, — Теперь я знаю, что нельзя никого делать своим идолом. Да и ты для меня больше не семья. — Вот как… — тот задумался. — Разве не этих слов от меня ты ждал? — Васька всё ещё не выдавал ни единым мускулом на лице волнение или грусть. — Признаюсь честно, этого я от тебя совсем не ждал. Мне казалось, мы с тобой даже поговорить никогда больше не сможем… Они ехали медленно и размеренно вдоль рядов лысых тополей. Танки объезжали их суетливо, куда-то спешили и не обращали на них совершенно никакого внимания, как и они не обращали внимания на тех, кто их окружает. Даже ветер, казалось, совсем стих, не желая мешать важному для целого маленького мира разговору. — Я тоже так думал. И что никогда не прощу тебя за предательство. Это было сложно, но важно для меня и моего будущего. Теперь мы друг другу ничего не должны. Мы свободны и ничем не связаны. — Ты прав… Ты, как всегда, ведёшь себя как взрослый, — Квас, наконец, тоже улыбнулся и смог посмотреть на своего сына, — Мне очень жаль, что из-за моей самоуверенности и эгоизма больше всего пострадал ты. Мне изначально не стоило брать под опеку ребёнка, не зная ничего об уходе за ним… — Ты спас мне жизнь этим решением, — Васька остановился и тоже взглянул снизу вверх прямо в глаза своему собеседнику, — Знаешь, пусть ты был не лучшим отцом, но ты всё равно относился ко мне как к родному. Я очень благодарен тебе за это. — Ты всегда был отличным сыном, несмотря на все проблемы, которые свалились на нашу семью. Я очень горжусь тобой, малыш… — он протянул к нему руки. Улыбка смешалась со слезами. Васька поддался и осторожно прикоснулся к нему… А потом сразу же прижался изо всех сил, как будто не было ничего плохого. Словно они по-прежнему самые родные танки во Вселенной. Квас плакал и дрожал от накопившихся эмоций. Васька дышал глубоко и свободно. Впервые в жизни он ни о чём не жалел. — У меня к тебе только одна просьба, — спустя пару минут Васька оторвал башню от чужого корпуса. — Какая? — тот, наконец, смог прийти в себя. — Не забывай про Даньку, ладно? — ЛТ смотрел ему в глаза, — Ему очень не хватает твоего внимания. — Да… Я стараюсь над этим работать… — тяж выпрямился и стал приводить себя в порядок, — Знаешь… Ты можешь приезжать к нам в гости в любое время. — Серьёзно? — он вскинул брови. — Да… Мы будем рады тебя видеть… Данечка уж точно. Да и я знаю, как ты любишь детей. Света точно будет в надёжных руках. Можно даже с ночёвкой оставаться. Не чужие всё-таки… — он смущённо отвёл взгляд. — Спасибо. Я постараюсь как-нибудь заглянуть, если не уеду… — Васька почувствовал себя самым счастливым на свете. — Куда это ты уезжать собрался? — К очередной, надеюсь, настоящей семье…