***
Что за ядрёный запах? — Ну давай, должно же сработать. Опять эта женщина. Что она пытается сделать? Глаза. Надо их открыть. Но я уже могу собрать пальцы в кулак. Это прогресс. Запах исчезает. Из горла вырывается хрип. — Точно, вода! Торопливые шаги удаляются и спустя минуту опять возвращаются. Тёплые пальцы крепко стискивают подбородок. Вода льётся в рот, часть попадает по назначению, часть проливается на продрогшее человеческое тело. Она меня напоить пытается или утопить? — Пей-пей-пей, легче станет, — тараторит. И рука начала трястись, из-за чего ещё больше воды лилось мимо рта. Сколько можно? А я даже ничего сделать не могу. Сосредотачиваюсь на руке, чтобы её остановить, сил на слова у меня ещё нет. Глухой вскрик, звук разбивающегося стекла. Наконец-то я смог открыть глаза, но во взгляде всё ещё пелена. Всё видится смутно. Передо мной силуэт неопределённой формы.***
Инстинктивно бросаюсь собирать осколки стакана, хоть рука немного разгорячилась от его удара. С другой стороны, это значит, что он приходит в себя. Судорожно соображаю, что руками разбитое стекло не соберёшь и хочу пойти за веником, перед этим смотрю на мужчину… и застываю. У него красивое лицо. Вроде ничего необычного, но взгляд томный даже в таком положении. Карие до черноты глаза немного подавляют волю. Из него по типажу очень хороший начальник. Такому трудно не подчиняться. За всей этой суетой я его даже не рассмотрела толком. Но сейчас, когда он вроде пришёл в себя, можно проанализировать, кого я вообще в дом притащила. На вид лет тридцать-тридцать пять. Чёрные волосы. Стрижка короткая. Уже прослеживаются морщины на лбу, будто он часто удивляется. Мешки под глазами. Лицо суровое, с какими-то даже восточными чертами. Короткая борода и усы придают ему ещё пару лет. На лице общее измождение, но взгляд буквально придавливает к полу. Сглатываю, стараясь избавиться от комка в горле. Не получилось. — Как вы себя чувствуете? — спрашиваю осторожно. В ожидании ответа перевожу взгляд с лица на шею и ниже. Он довольно крепкого сложения. Иногда встречаются родинки. Отворачиваю лицо, когда наконец понимаю, что он полностью без одежды. Раньше я как-то внимания не обратила. Ну, он вроде не агрессивный. Просто какой-то потерянный в пространстве. Вот же! Глупая голова, он наверняка промёрз до костей. — Я вам помогу сесть на диван, — до этого я устроила его на полу, в сидячее положение, и его спина только опиралась на сидение. Не могу представить, как бы я его запихивала на верх. Кладу его руку себе на плечо, второй охватываю за пояс. Глубоко вдохнув, встаю, пытаясь поднять и его заодно. Он ещё плохо управляет своим телом, но это хоть какая-то помощь. Всё равно человека в сознании легче перемещать, чем куль картошки, пусть он и будет такого же веса. Мы даже смогли вместе ровно встать, но в ту же секунду с грохотом осели на диван. Кажется, от такого движения в воздухе появилась пыль. — Ух, что ж, одно дело сделано. Теперь я пойду, принесу вам одежды, чтобы теплее было. И дров заодно. А-то я только недавно пришла, даже не успела печку затопить, а тут так холодно, что… — натыкаюсь на тяжёлый взгляд мужчины и понимаю, что от волнения начала слишком много говорить. — Вот, накройтесь пока пледом. Я сейчас приду.***
Какая говорливая. Видимо, боится меня. Я даже не удивлён. Тело всё в мурашках. Но накинутая ею ткань начинает немного согревать. Завывания ветра на улице. Сильный стук по крыше. Голова тяжёлая. Сползаю немного вниз с дивана и устраиваю голову на спинке. Болезненно всматриваюсь в потолок, не моргая. Тусклый свет рябит в глазах. Она снова тут. Боковым зрением вижу её и охапку чего-то приятно пахнущего. — У нас во время дождя всегда так мигает. Это ещё ничего, иногда свет насовсем отключается, вот тогда беда, — что она несёт… Подходит к печке. Я не могу ещё поднять голову и как следует её рассмотреть. Но силуэт трубы угадывается. Кидает рядом с печью, по звуку, дрова. Приятно запахло древесиной. Прикрываю глаза и просто слушаю. Скрип железа. Открыла дверцу. Треск. Рвёт бумагу. Шуршание. Укладывает куски бумаги в печь. Стук. На бумагу ложатся дрова, ударяясь друг о друга. Чирканье спички. Скрип железа. Закрыла дверцу. — Эй, вы как? Так сосредоточился на печке, что не заметил, как она оказалась рядом. Лениво приоткрываю глаза. Маленький кивок с её стороны. Не дождётесь, я не пришёл в этот мир, чтобы в первый же день отпуска помереть на чьём-то диване. — Я же вам одежду обещала принести, сейчас-сейчас, — она опять собирается уйти, но тихо ойкает, и отпрыгивает от дивана в сторону. — Совсем забыла об осколках. Неплохо вы рукой махнули. Чувствует себя неловко, будто только что сморозила глупость. Хоть человеческие чувства я способен легко считывать. Интересно, ей было больно, когда я ударил её по руке? Как контролировать силу в этом теле? Это мне только предстоит узнать. Она снова уходит. Тепло от печи обволакивает тело и разливается в крови. Мурашки уходят. Я снова проваливаюсь в темноту, но на этот раз уже спокойнее, будто так и должно быть.