От неё несло мятой за километр. Потому что она постоянно покупала гели для душа с этим вкусом и пользовалась жвачкой. И самое отличительное и мятное в ее образе это, по всей видимости, её волосы. Она убивала их вечными осветлениями и сливала всю зарплату в карман парикмахера. Не уложенный маллет топырился из стороны в сторону на ветру.
Но такую ее и любили. Дану Коллинс. Ютубершу, с братом путешествующую по всему миру в поисках паранормального. Она пересмотрела «Сверхъестественного» и мечтала переспать с Люцифером, в её рюкзаке можно было найти дюжину книг о паранормальщине. И именно одна из них стала темой её сегодняшнего выпуска: книга «Слендермен: Ожившая легенда леса Хойа-Бачу» от автора Коллет Кросс. Женщина, по слухам, жила в рыбацком домике на окраине Трансильвании, в гуще леса.
— Дальше без машины, Джо. — Девушка сбросила ремень безопасности и утонула ногами в перемешанной с листьями грязи. Осенний воздух свежестью леса полоснул по носу, пропуская в легкие легкость. Лес дышал и шелестел от ветра; ручей, наполненный частыми осадками, бил через край, журча и создавая иллюзию живого мира. Дана всегда обращала внимание на такие детали, как природа. И, к сожалению, эта живость ей не нравилась: значит, здесь с меньшей вероятностью можно что-либо найти. Автор описывала лес иначе: зловещий, таинственный даже утром, мертвый, загадочный и хранящий тайны. Монстр этого леса путал людей и заводил несуществующими тропами в свои лапы.
Они с Джо специально приехали к закату, чтобы переночевать в домике умершей Кросс, и призвать ее.
— Вот это природа. — Парень громко хлопнул дверью, но даже это движение заглушил ветер. Он запрокинул голову назад, потягиваясь после долгой езды и вдыхая свежий воздух. — Надо взять теплый спальник. Продует страшно. — Дана кивнула и полезла в багажник за рюкзаком и спальниками. Она повесила поверх шапки обруч с камерой, снимая красивый видеоряд леса, да и в принципе фиксируя все, что происходит в округе.
— Мне кажется, придется делать имитацию. Мы ничего не найдем. — Дана листала фото в телефоне, выискивая нужную карту с локацией.
— Ну, я припас стрёмный смокинг и колготки. — Ухмыляясь, ответил парень, обматывая шарф вокруг шеи. — Мы потратили несколько тысяч на это, спонсоры не простят, если их продукты из-за отсутствия просмотров не продадутся. — Дана не отвечала, идя вперед. Она и сама это знала, поэтому уже придумывала более выгодные кадры для фальсифицирования нечисти. И все-таки она грезила идеей заснять дом Колетт по-особенному. Она так описывала и его, и то, что происходило с ней в молодости, что что-то должно было остаться.
Они добрались до обломков лодок чересчур быстро. Вдоль реки дошли до маленькой бухты, которая успела сгнить за пятьдесят лет простаивания в одиночке. Зато отсюда открывался прекрасный вид на городское водохранилище. Джо и Дана замерли на пару мгновений, рассматривая отблески уходящего солнца на ряби воды. В разных местах из воды выпрыгивала рыба и пускала по воде круги.
Когда они зашли в дом, поднявшись на крыльцо через дряхлый пирс, солнце еще висело на линии горизонта. И это было гениальной идеей — прийти сюда на закате, иначе они никогда бы не словили настолько прекрасные кадры. Жаль, что они больше подходили для пинтереста, чем для хоррор-канала.
— Такой ветхий пол. Не обвалилось бы чего. — Проверяя на прочность доски под ногами, Джо бродил по узнаваемой столовой. Колетт оставляла в книге зарисовки комнат, где жила. Рисунки были рваные, карандашом, это пугающе передавало образ её истории.
— Может, она оставила послание для читателей, которые после смерти решили бы сюда приехать? — Дана села на грязный диван, сбрасывая рюкзак рядом, и что-то внутри него треснуло, но она осталась сидеть на месте.
— Ага. — Джо улыбнулся сестре и забрался пальцами в копну волос, перебирая сальные у корней пряди. От того, что они пушистыми кудрями свисали с головы, немытости у корней не было заметно. — Это место не афишировалось. Ты же сама знаешь. Она не хотела, чтобы ее нашли.
— Но точно описала географию места. — Подметила Дана.
— Да, но лес — понятие растяжимое. — Джо сел рядом, смотря в глаза сестры. Они переглядывались, пытаясь найти разгадку.
— Я посмотрю спальню, а ты обыщи все ящики. Фото, записные книжки — все это очень нужно. — Дана кивнула в сторону гостиной и встала.
— В принципе, я не уверен в том, что все происходящее с ней, правда, Дана, так что… Могу предложить тебе добавить пару строк к ее книге-рецептов… Плоть детей и все такое. М? — Джо обернулся, но сестра уже скрылась в спальне. Он неловко потянул уголком губ в сторону и продолжил поиски.
— Тут что-то есть! — Она отозвалась почти сразу. Скрипя половицами, семеня, Джо быстрым шагом направился в спальню. Дана сидела на кровати с сшитыми листами А4. Они были грязные, мятые, но все это не отменяло того, что полностью переполненными почерком Колетт. Она самолично подписалась на титульнике своим именем.
— Тут даты. — Дана посмотрела на брата, присевшего рядом. — Что-то похожее на личный дневник. Посмотри на год: ей было около двадцати пяти, именно тогда происходили события ее книги. — Водя пальцам по цифрам, говорила девушка.
— Прочтешь? — Дана взяла в руки листы и забрала из рук брата фонарь, но он утянул его обратно. — Я подержу. Листы загибаются. — Девушка кивнула и стала читать вслух:
«28 мая, 2001 2041 год
Я ничего не смогла рассказать Доминику. Ни про то, кто такой Реднелс Нэм. Ни про то, почему у него проблемы с коммуникацией. И почему этот долбанный Реднелс сейчас стоит в моей комнате и минут тридцать пялит в окно, изображая из себя предмет мебели. В какой-то момент, ей Богу, он поймет, что человеческое тело не может стоять несколько дней подряд, высматривая добычу. Если он все еще находится в попытках сожрать что-то сырое после неудачной попытки закусить мной, конечно. Не знаю, как буду объяснять врачам такое количество глистов в его организме, если вдруг он начнет умирать от инфекции из-за сыроедения.
Но не это важно. Важно то, как мы вернулись. Он должен был умереть после того, как я раскромсала его и себя музыкой, но нет. Живой, он, подобно мне, настоящий человек, лежал на моем теле после пробуждения. Я не могла встать, а его туша лишним грузом давила мне на органы.
Слендермен.
Оживший, худой, бледный, болезненный, он лежал на мне. Его черные волосы больше не торчали кусками, они покрывали всю его голову, растрепанные и грязные. Как и мои, впрочем.
У меня получилось сбросить его, когда он позволил это сделать, очнувшись. Монстр уперся руками в землю, загоняя грязь под ногти, а я, прижавшись спиной к дереву, рассматривала его. Мои конечности были ватные, я не могла бежать столь скоропостижно, мне нужно было размять их. Перебирая пальцами под ботинками, я смотрела на него и рассматривала сгорбившуюся спину. Он пытался встать, но у него ничего не получалось. Монстр уже в третий раз падал лицом в землю, перебирал губами, пытаясь сплюнуть куски, но они неизбежно растворялись у него во рту, вызывая горечь на языке.
Слендермен повернулся на бок и заметил меня. Мы встретились взглядами, ничего не выражающими. Я уже попрощалась с жизнью, еще там. И быть здесь, все еще дышать, вернуться… Это разве было возможным? Я смирилась со смертью, но высшие силы вернули меня в мой мир, который мне… Не был нужен?
— Ты… — Мышцы в горле напряглись, выдавая звук за звуком. Я прокашлялась, сдирая обезвоженную слизистую глотки. — Ты проиграл, безликий. — Не сдержавшись, моя грудь начала вздыматься от смеха. — Если бы я была таким же монстром, как ты, я бы раскромсала тебе бошку, бросив на нее булыжник, да потяжелее. — Цепляясь за дерево, стала медленно карабкаться наверх, поднимаясь с задницы. — Но я оставлю тебя здесь, и ты сдохнешь сам. — Равновесие вернулось, мне легче балансировать после тех крышесносных путешествий по мирам. С ощущением потери оболочки и перехода в мир Слендермена вряд ли сравнится что-то еще.
Наклонившись к мужчине, я потрепала его за щеку. Он напоминал беспомощного инвалида. Изнеможённого, доведенного до анорексии. И мне не было его жаль. Это было лучшее чувство победы и облегчения в моей жизни.
Я почувствовала, как мою руку обхватывает его ладонь, и я уже лечу вниз, падая на монстра. Неизбежно ныряю за своей порцией грязи в землю, потому что он не дает выставить руки и спастись от удара. Лицо немеет от сотрясающего прикосновения. Мужчина крепко держит мои руки за спиной, чуть ли не заламывая их, и я бью ногами по земле. Он садится сверху, опираясь о мою спину, чтобы не упасть. Мы примерно в одной весовой категории, как мне кажется, но мне не удаётся его скинуть: в теле нет силы.
— Ты сдохнешь, если будешь так себя вести. Ты уверен, что знаешь людей, но и дня не протянешь в городе без меня. — Для меня настолько очевидно мое преимущество перед ним, что его и озвучивать вслух смешно.
— Так ли это? — Его хриплый голос приятной бархатцой обласкал уши. Хоть что-то у трупа было человеческое.
— Ты не сможешь поесть без денег, тебя сразу же схватить полиция, а у тебя не будет документов. — Его руки разжались, и я попыталась удрать, но он ударил меня в грудь, и я упала на землю. Он дождался, пока я перевернусь на спину и посмотрю ему в глаза.
Как же высоко он был. Встал и смотрел сверху-вниз.
— Зачем ты убегаешь? — Он сел на корточки и схватил меня за волосы на затылке, чтобы я облокотилась о локти и приподнялась.
— Только у тупого мог возникнуть данный вопрос. — Огрызнулась, ударяя его по рукам. Он отпустил меня и нахмурился от боли, кости задрожали под кожей от боли. Мужчина тяжело выдохнул. Уязвимый. И смертный. Как и я. Он понял это позднее, но более дальновидно, поэтому погнался вслед за мной через лес.
Мои пятки блестели вдалеке, я задирала ноги так высоко, словно это ускоряло меня. Мужчина зацепил под ногами камень и, ощутив, как я сбавила темп, остановился и бросил его. Попал в спину.
Колено подогнулось, и я осела, чувствуя россыпь молний по спине. Позвоночник выдержал, но я не могла бежать. Слендермен не заставил себя ждать, подхватывая меня под руки. Он замахнулся, и я получила кулак в лицо. Кровь потекла по губам. Зубы поцарапали щеку изнутри, и капилляры в носу полопались.
— Я сдаюсь! — Мужчина прижался ртом к моему носу, слизывая кровь, добрался до губ и укусил их, пытаясь отодрать. Я заорала ему в рот, боясь, что он откусит нижнюю. Но монстр отстранился первый и стал сплевывать кровь. Для него это было настолько же вкусно, насколько и грязевой завтрак.
Он растеряно посмотрел на мои губы, разглядывая кровь. Слендермен потянул пальцы к моему лицу и размазал её.
— Хватит. — Я перехватила руку, и его брови съехали к переносице. Недоволен. — Я помогу, только отпусти. Перемирие. Ты теперь человек.
— Хорошо. — Он кивнул и разжал ладонь. — Иди в город. Мне нужно поесть.
— Ты осознаешь, что нельзя нападать на людей в городе? — Я шла вперед, обернувшись к нему через плечо.
— Да.
— Я позвоню брату, и он разберется со всем. Сколько дней я пробыла в твоем мире? — Слендермен нагнал меня, идя со мной нога в ногу. Его человекоподобность пугала, и я старалась не смотреть.
— Неделю. Не знаю. Ты не одна прибыла тогда. — Он даже не брал меня во внимание, увидев, что я плохо справляюсь.
— Все погибли? — Подняв взгляд, увидела, как монстр кивает. — Что ж…
— Будешь винить себя? — Я фыркнула на его вопрос, оставив мужчину без ответа. Чтобы винить себя, нужно быть виноватой, это как раз его прерогатива.
Выйдя из леса, я остановилась осмотреться, потому что не поняла, где мы. Выход из леса к цивилизации был понятно доступным, но где отель? Привычное здание превратилось в кирпич, высокий кирпич с кучей окон. Убедившись в том, что это именно то место, где я раньше жила, я замерла посреди дороги. Многие озирались на нас: выглядели мы не очень, но меня беспокоило не это.
Я надеялась увидеть Доминика в отеле, ищущим меня… Хотя бы просто доживающим оплаченный срок.
— Что случилось? — Монстр наклонился к моему уху. Я повернулась к нему.
— Ты помнишь такое здание? — Он отрицательно качнул головой. — А что-нибудь вообще узнаешь? — Мужчина повторил движение. — Сэр, простите! — Я поймала мужчину, идущего рядом.
— Вам нужна помощь? — Он косо глянул на моего спутника и оказался прав, но я уверила его, что все в порядке. Я могла бы заложить Слендера, но тогда он был бы в разы кровожаднее, разорвав нас с мужчинкой руками. — Дайте мне телефон. Мы с братом потерялись, я хочу позвонить отцу.
Встречный протянул мобильник, и я отпрянула. Сенсорная панель без кнопок отражала мое лицо.
— Давайте я наберу номер вашего отца? — Видя замешательство на моем лице, предложил мужчина, и я вымученно кивнула, диктуя. Выхватив у него из рук телефон, когда он сказал «ало», я прибила экран к уху.
— Доминик! Доминик! Ты слышишь?! — Боясь, что связь оборвется, я говорила в трубку очень экспрессивно.
— Что? Кто это? — Голос в трубке был мне незнаком. Лишь отблески чего-то старого скользнули в интонации.
— Это Доминик Кросс?
— Предположим, что да. Так что вы хотели? — Я очевидно не напоминала ему навязчивые услуги банка или мошенника, поэтому брат говорил со мной спокойно, но его голос не давал мне покоя.
— Где ты? Я вышла к отелю, а тут многоэтажное здание… Где Влад? — Осматривая все в округе, продолжала задавать вопросы, чтобы скорее разобраться.
— Какой отель, девушка? Какой Влад? Вы ошиблись. — Я почувствовала по его интонации, что он готовится сбросить трубку.
— Колетт! Доминик, это я! Я вернулась! А где тебя и Влада носит — мне не понять. Что случилось с городом, пока меня не было? Они снесли отель из-за убийства хозяйки? — Мужчина, давший мне телефон, резко обернулся, удивившись. Доминик на другом конце резко замолчал. — Доминик? Ответь хоть что-то, прошу. У меня все лицо в мясо, я хочу есть, а моя одежда продувает все, что только возможно. — Он молчал. — Сейчас уже лето? Сколько меня не было?
— Это какой-то розыгрыш? — В этот раз замолчала я. Мы оба дышали в трубку. — Я похоронил тебя сорок лет назад. — С моих губ сорвался смех, я бросила взгляд на монстра, но он был не читаем.
— В смысле? — Я снова засмеялась, но на другом конце никто не хихикал. До меня дошло, что меня смутило в его тоне. Дряхлость, старость, хрипотца.
— Колетт, это правда ты? Ты в Трансильвании?
— Да… — На выдохе прошептала я, смотря под ноги. — Я стою у того места, где раньше был отель. — Снова молчание. — Сколько тебе сейчас лет, Доминик? — Не хотелось задавать этот вопрос, но мне пришлось.
— Шестьдесят восемь.
Телефон выпал из моих рук.
