Слендермен: ожившая легенда леса Хойя-Бачу

      Колетт сидела на коленях у комода, уткнувшись носом в открытую пачку чая, подвернувшуюся под руку в темноте. Девушка ранее не встречалась с кровавыми представлениями подобного размаха. Помимо скорби за чью-то душу (она не видела, кто был убит, кому ещё можно было помочь) сработал физический фактор — она была на грани потери сознания. Низ живота сковала боль, к горлу подступили рвотные позывы, но страшнее всего было ощущение того, что она сама, кажется, погибнет. Колетт глубоко вдыхала запах ванили, пытаясь отделаться от железного запаха, бьющего в нос. Нужно было выползти из этой комнаты и найти помощь, однако так сильно болел живот, что она была готова уснуть в углу рядом с трупом. Так правда было намного легче для всех.       — Летта, прости… — над ухом послышался голос Элисабеты. Должная радость за то, что маленькая девочка жива не посетила Колетт, она только сильнее нахмурилась и вдохнула приятный запах чая. Ей было плохо, поэтому не было сил говорить. — Я не виновата в этом, ты мне веришь? — девочка коснулась плеча подруги, но та никак не отреагировала, пытаясь абстрагироваться от реальности, чтобы согнать тошноту. — Ангел сказал, что я обязана так поступить, иначе…       — Там твоя мать? — бесстрастно немного хриплым голосом спросила девушка, облокотившись спиной о комод. Пачку чая она крепко держала в руках, при любом ощущении намереваясь вдыхать спасительную ваниль.       — Он сказал, что мама мне не настоящая. И рассказал много ужасных вещей про неё. — Элисабета присела рядом с ногами Колетт, смиренно положив руки к себе на колени.       — Если он расскажет тебе что-то плохое обо мне… ты тоже меня убьешь? — девушка, держась за угол комода, встала на ноги, а после резко одёрнула руки, понимая, что оставляет улики. — У тебя есть голова на плечах, Элисабета? Ты убила родную мать. Слышишь меня? И даже не плачешь. — Девушка натянула кофточку и вытерла участок мебели, к которому прикасалась. Колетт была хорошим человеком, но не самоотверженной дурочкой, которая бросится помогать девочке, отношение к которой в корне изменилось. Спасать убийцу не её удел.       — Ты тоже не плачешь. — Исключительно ровным голосом в ответ проговорила девочка, вставая вместе с Колетт. — Помоги мне убрать это всё, я прошу тебя. Ты ведь даже не представляешь… насколько это может помешать Ангелу в просвещении человеческого рода, он только помочь хочет…       — Заткнись, умоляю. — Она говорила не с ребенком, нет, это была уменьшенная копия монстра, и она не заслуживала фильтрации речи. — Я не буду участвовать в этом дерьме, хватит использовать меня. — Последнее Колетт кричала шепотом прямо в лицо Элисабеты. Слюни девушки маленькими капельками обрызгали лицо. — Пока. — Девушка бросила взгляд на труп и натянула ткань майки на кулак, чтобы открыть дверь. Кожа живота оголилась по границу талии.       — Если ты не поможешь, я позову его. — Рука Колетт задержалась на двери, она все еще намеревалась уйти. Это должно было кончиться. — Или позову людей. Они подумают, что ты её убила.       — Ты ненормальная? — Колетт повернулась к ребенку. Ей не хватило самообладания, чтобы не трогать ее. Колетт схватила девочку за плечи и встряхнула ее. — Какого черта ты ввязываешь меня в это? По-твоему, если я взрослая, смогу решить проблему с турпом? — Девушка схватила Элисабету за шкирку и за горло. — Я каждый день прячу трупы?! Так ты считаешь?! — Девушка вскрикнула и всхлипнула, закрывая рот рукой, она до боли прикусила её, чтобы не крикнуть еще раз. Тут картонные стены.       Элисабета смотрела в окно, и это приводило Колетт в еще больший ужас.       — Ладно… ладно. — Девушка махнула рукой, спуская ей это с рук. — Но я все равно не смогу унести труп, я не раскопаю могилу за такой короткий срок. Господи, у меня не хватит ни сил, ни времени. Еще кровь оттирать.       — Просто сбросим труп в окно. Он его заберет. — Не нужно было спрашивать «кто?». Если Колетт еще раз услышит это имя, прямо сейчас, забьется в угол.       — Если… если я помогу… он тронет меня? — Элисабета пристально смотрела в глаза девушки. Она сделала ленивое движение — небольшой наклон головы, только и всего, но какой ужас он поселил внутри Колетт. Что за неопределенность?! — Он не причинит тебе вреда. Пойдем. Я говорю правду. — Девочка встала у головы матери. Колетт задержала дыхание и подняла ноги умершей женщины.       — Я тебя ненавижу. — Шепот перемешался со злостью и брезгливостью. Элсабета ничего не ответила, кладя голову мамы на подоконник. — Я никогда не забуду этого, Элисабета. Ты отвратительна и… фууу! — Кровь обрызгала одежду Летты, когда труп скатился по белому подоконнику. Они наоставляли столько отпечатков… Стоило надеятся на то, что безликий тот еще монстр и будет способен на сохранение их инкогнито в этом деле.       — Пойдем.       Колетт не сразу услышала, смотря на кроны деревьев за забором. Там пока никого не было.       — Что? — Она очнулась от морока и посмотрела на девочку внизу. Та уже стояла у двери.       — Пойдем со мной. Нам нужно проводить маму до могилы. Это его условие. Мы должны сделать это вместе. — Летта сжала ткань одежды на себе. Она повернулась к лесу и увидела то, чего не замечала, потому что оно захотело быть видимым. От деревьев отделилось высокое нечто, похожее на дерево. Слендермен перемещался по поляне, идя в их сторону. Летта присела на корточки, спиной к окну, чтобы спрятаться от него и зажала себе рот. — Хватит вести себя, как маленькая, Летта. — Девушка убрала руку от рта, оскорбленно глядя на Элисабету. — Он давно знает о твоем присутствии, он видит тебя везде, чувствует. Этими приседаниями от Ангела не укрыться.       — Он Сатана, а не Ангел, черт тебя дери! — злобный шепот подтолкнул Коллет к действию: она встала. Ее спина открывалась безликому в окне. Было гнетущее ощущение того, что, стоит ей обернуться, как окажется с ним лицом к лицу или он потянет ее вслед за трупом.       — Пойдем, пожалуйста. Если бы он хотел убить тебя, сделал бы это давно. — Эти слова были донельзя логичными и звучали банально. Колетт обернулась. В руках Слендермена была зажата хрупкая женщина, он держал ее за голову, как куклу, неся за собой. Он был повернут спиной, когда девушка обернулась. Но, стоило ей это сделать, как монстр наградил Колетт своим вниманием. Всегда молчаливый и безинициативный, он поднял костлявую руку с когтями на концах, и выпрямил пальцы, будто делал приветственный жест. Тонкий Человек был готов идти на контакт с человеческой девушкой, потому что она тоже была готова слушать, а не кричать.       — Что за черт… — Летта была загипнотизирована безликостью монстра. Они сверлили друг друга взглядами, пока Элисабета не потянула девушку за собой. Колетт в забвении спускалась по ступеням прямиком в ловушку. За спиной исчез черный вход отеля, калитка забора, фигура Слендермена приближалась, хотя он шел в сторону леса. Его рост постепенно уменьшался, пока не изменился до двух метров с большим хвостом. Он явно не хотел создавать всем неудобство расовыми отличиями, хотя бы в росте. Может, все ждали, что Колетт заговорит первая, рванет бежать прочь из леса, когда они вступили в чащу, но она шла. Шла, пока они не остановились.       От этого места еще было видно проклятый отель. Монстр клал женщину неопрятно, как попало, но под землю в уже готовую могилу. Рядом с деревом стояли лопаты, в темноте их не было видно. Колетт сверлила взглядом процессию, пока она не остановилась.       Все стоялии в безмолвном оцепенении, пока Летта не очнулась и не осознала, что они смотрят на неё. Девушка отшатнулась, со слезами на глазах глядя на монстра и девочку.       — Ч-что?.. — В голове появились мысли о том, что ей живьем придется лечь к трупу. — Я не расскажу о том, что произошло, но только не закапывате меня вместе с ней. Прошу вас. — Девушка отступила на шаг, когда Хозяин Леса двинулся в ее сторону. Тихий писк пронзил тишину. — Умоляю тебя, Слендермен, Ангел, Властелин Тьмы, как бы тебя ни звали, не убивай меня. Я уеду и никогда не скажу о том, что происходит. — Девушка сложила руки в молитвенном жесте, снизу-верх смотря на монстра. Он протянул к ней коготь, выглядящий на фоне серо-черного ночного мира бледным и болезненно туманным, а не белым.       Колетт всхлипнула, протяжно, не стесняясь льющихся из глаз слез. Безликий зацепил острием когтя щеку девушки, но не поранил её, только обдал щекотным ледяным потоком, стирая слезы. Его вторая рука, на которую Колетт даже не смотрела, протянула ей лопату.       — Ты хочешь, чтобы я ее закопала? — Он немногословно и четко кивнул. Колетт крепко сжала инструмент и подошла к могиле. Руки сами собой, будто всю жизнь это делали, стали копать. Девушка закидывала землей труп, поглядывая то на монстра, то на Элисабету. Девочка робела говорить в присутствии безликого. Кажется, в их дуэте уже существовали какие-то правила и иерархия.       Солнце никак не хотело показываться на горизонте, а слой земли равняться с основным. Мышцы рук забились. Колетт потеряла надежду увидеть солнце, когда осознала, что пришла домой не так уж и поздно. Почему именно сегодня Доминик остался с той женщиной? Почему он, как в мультфильме, ничего не почувствовал, не появился в лесу?       Она боялась остановиться. В какой-то момент девушка стала плохо попадать ногой по лопате, черпая на нее землю. Это спустили с рук, но, стоило ей оступиться и зайти одной ногой в могилу, Колетт потянули назад, как котенка. Монстр выхватил у неё лопату и воткнул в землю. Элисабета не останавливалась, поглядывая на них. — Прости. — Летта стушевалась, смотря ему в грудь перед собой. — Я знаю, что это не оправдание, но мне очень тяжело. Руки и ноги не держат. — Она даже перестала обращать внимание на мозоль. На ранки попала грязь, кровь перемещалась с земляным месивом, а красивый разноцветный педикюр на пальцах пострадал от вкраплений земли под ногтями.       Слендермен поднял голову девушки на себя. Летта всматривалась в его лицо, стараясь разглядеть хоть что-то знакомое, человеческое.       «Ты человек. Это нормально»       — Что? — Она сипло шепнула, смотря ему в лицо. Чужой мужской голос, неподдельный мыслями, ошпарил холодом внутри. Нутро зазвучало басом, это пустило дрожь по всему телу. Голос был могильно прекрасным и жутким. — Я боялась, что ты не говоришь на нашем языке.       «Моя материя совершеннее человеческой. Я могу говорить с любой формой жизни, послушав несколько звуков из её запаса»       — Зачем ты заставил ребенка убить свою мать? Я в полном ужасе от того, что происходит. — Колетт не старалась бравить храбростью, она была готова быть откровенной настолько, насколько это возможно, лишь бы получить ответы.       «Ты не поймешь моей мотивации, у нас разные расы. Исполняй мои приказы, и я не стану тебе вредить. Мне импонируют послушные люди»       Колетт отошла от него на шаг, и он выпрямился, разрушая тонкую связь, соединившую их. Таинство, объявшее их на минуту, было волшебным. По ее губе стекла кровь из носа. Он подобрался слишком близко. Воздействие несвойственной для Земли материи пагубно влияло на физиологию, повышая давление.       «Тембр твоего голоса напоминает мне вибрации моего мира. Я хочу иметь тебя около себя. Ты редкий вид человека»       Его не смущало ни одно странное слово, он, кажется, тоже хотел быть откровенным, не смущаясь своих чувств и желаний. Монстрам вовсе не стоило чуждаться себя, для них не было буквы закона и морал .       — Я не могу бросить брата и учёбу. — Девушка нервно усмехнулась. — Да, это звучит по-человечески и не сравнимо с ценой жизни, которую ты у меня заберешь, если я не соглашусь, но согласиться на это добровольно… Ты просишь невозможного.       «Сегодня я прошу добровольного согласия, Летта. Завтра я заберу тебя в свой мир без объяснений. Боль — валюта моей природы. Я готов не причинять её тебе, потому что ты нужна мне, но…»       — Нет! Не продолжай! — Колетт отпрыгнула назад и обернулась: отель еще на месте. — Я не пойду с тобой. Обращусь в церковь, и они вытравят тебя отсюда. — Девушка взглянула на Элисабету, желая забрать её, но та даже не шелохнулась.       Слендермен протянул руку Колетт, в последний раз мирно предлагая ей пойти вместе с ним. Её ответом было бешеное бегство. Она не понимала, что монстр с легкостью догнал бы её, не осознавала, что оно такое, а он принимал человеческую игру. Ему было более приятно получить реликвию в коллекцию с усилием. До этого они были на одной стороне, он не вредил ей и давал время понять, изучить, однако теперь она готова противостоять ему.       Монстр издевательски потянулся к ней щупальцем и ухватил за ногу. Девушка обессиленно рухнула лицом в землю, крича, как порезанная пилой. Он повесил ее перед собой вверх ногами, Колетт опять заныла перед ним.       «Я хочу дать тебе возможность получить преимущество. Человек монстру не соперник»       — Просто отпусти меня, Боже… Что ты такое… — Она оглядывала щупальца монстра с прикусанной губой. Его другое склизское черное острие обвило рукой лоскуток чего-то цветастого.       — Это платье мамы! — Радостно воскликнула Элисабета, монстр одобрительно кивнул на предположение девочки и посадил Летту на землю, кладя перед ней платье.       — Ты издеваешься? — Летта ударила кулаком по земле. — Ты можешь просто забрать меня в свой чертов Ад, но так просто отпускаешь!       «Ты никуда не сбежишь, девочка. Мне интересно. Я хочу ближе узнать тебя, пока ты будешь пытаться сбежать. Переоденься. Если тебя поймают люди, игра закончится ещё утром. Протяни хотя бы до обеда, Летта»       — Ублюдок. — Стаскивая майку, выплюнула она. Колетт не стеснялась наготы перед существом непонятного пола, последнее, что ему будет интересно — её нижнее белье. Больше интима будет, когда он вскроет её и посмотрит на органы. Тогда у этого озабоченного придурка, может, что-то да встанет.       Платье гармошкой ложилось на тело. Девушка стянула джинсы и бросила одежду на земле, уходя к выходу из леса не бегом, а спешным шагом, лицом к Слендермену. Когда она споткнулась, тогда решила обернуться и бегом покинуть лес.

***

      Девушка бежала по асфальту босиком. Прятаться в номере не было смысла, а вот центр города — то еще укрытие. Нужно было дождаться открытия ярмарки, чтобы купить новую обувь и попросить помощи у брата Иона. Теперь она знает, что это, зачем оно охотится за ней, а остальное вовсе не так важно — Слендермен прав: его не понять ни одному человеку, не получив культурного шока.       Может, интернет и тот мужчина что-нибудь знают. Нужно успеть посетить церковь и найти брата. Не бывает так, что нельзя что-либо придумать. Он не бессмертен, у него есть слабости, осталось их только найти.