***
На площади перед церковью стояли пёстрые шатры, где продавали вещи и еду. Люди торопливо толпами шли по одному и тому же пути — к магазинам, танцующим и поющим девушкам, фонтану, местной достопримечательности этого места. Летта слышала, что Влад Цепеш поставил на него кубок из чистого золота и распустил охрану. Таким образом он проверял, достаточно ли хорошо искоренил воровство на своей земле. Колетт засмотрелась на прозрачную воду, льющуюся в маленький бассейн. Ей очень нравилось архитектурная задумка румынского фонтана, но почему-то мысли пребывали у неё в совершенно другом месте — она порой сталкивалась с людьми, роняла бублики, купленные в магазине, которыми заедала свои нервы, спотыкалась об неровные камни на дорожке, служившие тем же архитектурным излишеством. Девушка поправила портфель на плечах, тот постоянно спадал из-за сломанной лямки и тяжело вздохнула — было жарко. Босоножки больно сдавили ноги и на носике натирали ноги. Ей казалось, что они окончательно стёрли кожу вокруг пальцев и ступне. Летта морщилась от боли и хромала. Несмотря на то, что сейчас был разгар дня — палящее солнце освещало всю площадь, занимая свою главенствующую роль, ей почему-то хотелось в отель. В некоторых местах Колетт уже успела получить слабые ожоги от солнца, которые превратятся в красивый загар. Да будет спасена её голова от солнечного удара модной соломенной шляпкой, купленной у отеля. На ней в качестве красоты был голубой бантик, в центре которого была декорированная белая роза с голубыми блестками на лепестках. — Девушка! — Летта не обратила на это внимания, вдыхая запах вкусного багета из пекарни в французском стиле. — Девушка с розочкой на шляпке, красавица, обернитесь! — Колетт нахмурилась, инстинктивно поворачивая голову на звук. Перед ней стоял взрослый мужчина преклонного возраста, в его руках была колода карт, одет он был бедно, но со вкусом, подстать жителю этого города. — Простите? — любезно улыбнувшись, спросила девушка. Она нервно поправила портфель на плече и мысленно пожалела о том, что надела такую обувь. Дойти домой будет настоящей проблемой, по пути придётся искать аптеку, чтобы хоть как-то избавить себя от адских мучений. — Вы не хотите получить предсказание? Я занимаюсь гаданием на картах, кофе и воске. — Колетт неловко опустила взгляд. — Это бесплатно. — Я не особо уверена, что мне это нужно. Поймите правильно, но я верующая. — Уклончиво ответила Колетт, виновато заглядывая в глаза мужчине. — Но за вашей спиной стоит сам дьявол. Неужели вы не ищите помощи? Вы ведь видели его лицо. — Девушка резко обернулась, думая встретиться с пустым лицом безликого монстра в смокинге, но позади неё стояла полная женщина, продающая семена для огорода. — Это какая-то шутка? — недовольно спросила Летта, нахмурив брови. — У вас на спине его знак. — Рука девушки медленно потянулась вверх, она коснулась своего плеча, до побелевших подушечек пальцев сжимая край своей кофточки. — Но как дьявольские гадания могут помочь мне? — Гадания не всегда бывают тёмными, если просить карты о добрых вещах, о спасении и в правильное время и день, то это не грех. — Он протянул ей свою руку. Девушка взглянула на морщинистые линии ладони и шрам на пальце, вложив свою маленькую ладонь в его. — Как вы увидели его? Он сейчас у меня за спиной? — Мужчина покачал головой, призывая Летту к молчанию. Она тяжело вздохнула и проследовала за ним в его шатёр. На удивление ей там было светло — огромный торшер, накрытый синей тканью. Солнечный свет пробивался через чёрную ткань шатра, от чего мраку было не место в храме предсказаний. Под столом гудел вентилятор, а в углу расположился красивый цветок. — Садитесь, я расскажу всё, что знаю. — Летта послушалась, опускаясь на стул. Незаметно она сняла босоножки, освобождая свои ноги от мучения — ранки больно заныли. — Тут у нас местные хранителем леса его называют. Слышали страшилку? — Да. Я слышала колыбельную. — Мужчина довольно хмыкнул, качнув головой в знак одобрения. С улицы послышалась очередная заводная песня, намного громче предыдущей — три флейты виртуозно обрывали и захватывали мелодию друг друга, когда к ним присоединился оркестр. Летта отвлеклась. — На самом деле это не совсем обычная легенда. Ваше право — верить мне или нет, но я живу здесь с рождения, видел его своими глазами, видел, как он уводил в лес моего брата. — Девушка удивленно приподняла брови, сжав губы в полоску. Этого человека не было жалко, страх в душе уступил место странному чувству спокойствия, она слушала это, как очередную байку про чудовище, которое можно узнать и изучить. — Его зовут Слендермен. — Типа… тонкий человек? — последние два слова она произнесла на французском, и мужчина кивнул. — Так вот, что за акцент, я, право, подумал, вы из провинции. — Не будем об этом. — Словно от глупости отмахнулась Летта, с интересом взглянув в глаза мужчины. — Что со Слендерменом? — он шикнул. — Простите? — Не говорите его имя. Он чаще всего слышит, когда его называют. — Кто он? — Дьявол. — Летта фыркнула. — Вы издеваетесь? Мне сказали, что он ангел. Потом, что хранитель леса. Кому верить? — Себе. — Он пожал плечами. — Мне представился дьяволом. Детям представляется ангелом, взрослым — добрым духом леса, а кем он будет вам — ваше дело. Каждый человек сам решает, как и кем нарекать мёртвую материю. — Я буду с вами откровенна. Его видит маленькая девочка. Она гуляет с ним в лесу, и он говорит с ней обо мне. — Колетт сжала руки под столом, смотря на перевернутые карты на столе. — Мне это больше льстит, потому что я не могу поверить в его существование. Честно. Не хочу рассказывать вам всё. Я многое успела увидеть, почувствовать, но плохого он мне не сделал. — Будете ждать, когда он заберёт вашу душу? — Зачем? Это ведь глупо. Пусть он окажется хоть Сатаной, но пока моя вера в Бога крепка, он не тронет ни меня… ни тех, за кого я молюсь. — Уверенно проговорила девушка, тяжело вздохнув. — Если вы действительно настолько крепки своей верой в Господа, скажите, интересна ли вам судьба той девочки? — Да. Она моя подруга. Поэтому я сейчас здесь, рядом с вами. Её безопасность меня волнует поболее своей. — Если вы не отправите его в Ад, она умрет. — Мужчина закашлялся, отвернувшись от Колетт. — Я заклинаю вас — не входите на его территорию. И не играйте в его игры. — Игры? Это записки? — его лицо помрачнело, он сжал колоду карт в руках. — Вы их видели? Так далеко зашли? — Я читала. Не суть. Что за записки? Объясните. — Я не знаю. Мой брат говорил мне, что хочет поиграть с ним… и, если найдёт все восемь, то его друг подарит ему что-то, но в ту ночь этот друг… чёртов посланник… забрал Иона, и я больше никогда его не видел. — Ион?! — Вас это удивляет? Да, имя похоже на американский бренд игрушек, но… Летта не слышала его, лишь плотнее сжала губы, вспоминая неряшливый почерк мальчика, который писал обо всём этом. Этот особняк был их ловушкой в течение нескольких дней, но тогда почему этот мужчина утверждает, что Ион пропал одним вечером? Как это объяснить? Девушка отвлекалась, слыша звук рассыпавшейся колоды карт, несколько полетели в её сторону, и она поспешила их поднять — крестовая дама, пиковый туз и пиковая шестерка. Колетт с трепетом сжала эти карты в руках и положила на стол. Мужчина положил то, что упало с его стороны. — Я пойду, спасибо, что рассказали. — Устало произнесла она, вставая со стула. Боль сковала ноги — вспомнились мозоли. — Будьте осторожны. — Он только предупредил её, не став говорить, что расклад карт предсказал смерть.***
Колетт устало плелась по улице, не смущаясь того, что хромает на одну ногу и еле переставляет ноги. Она держала портфель за лямки, чтобы не приходилось поправлять его каждую минуту. Летта не обращала внимания на ноги, что, казалось, вовсе перестали чувствовать боль, потому что пластырь их вовсе не спасал, а только облегчал участь на первые несколько минут. В наушниках играла веселая песенка по радио, но и та не отвлекала девушку от желания скорее дойти до постели и упасть в кровать. Перед глазами мелькнула тень, и Летта молча прошла мимо неё, не обращая внимания. Мысли в беспорядочном водовороте ютились между собой, подначивая девушку вовсе перестать думать, что она и сделала. Веки сами по себе закрывались от усталости, Летта зевала, не прикрывая рта рукой и посматривая на тротуар перед собой. Радовало то, что отель совсем недалеко — она увидела указатель в конце улицы. В думах девушки промелькнула мысль о том, что она, наконец, получит долгожданное блаженство и окунётся в омут сна и мёртвого отдыха, когда не мучают даже кошмары, а, если и мучают, то до них никакого дела нет. В этот раз тень, которая показалось ей, была куда настойчивее. Мусорный бак, совсем рядом, начал шевелиться. Железное ведро, прикрученное к полу, тряслось, словно его кто-то дёргал из стороны в сторону. Улица была пуста, стояла духота, поэтому Колетт действительно не смогла найти этому оправдания, глупо уставившись на движущийся предмет перед собой. Девушка опёрлась о калитку дома, у которого стояла и начала быстро моргать, потирая глаза — тушь осталась на руках, а тени опали так неаккуратно, что прорисовались синяки под глазами. Летта потянулась за наушником, в котором играла музыка, чтобы лучше прислушаться к тому, что происходило на улице, но остановилась, узнавая мелодию, звучащую на радио. Скрипка. Не то «Воскрешение мертвеца», не то «Падение ангела». Она окрестила это произведение именно так. Ещё крепче схватившись за железные прутья, она почувствовала, как старая краска осыпается с них, пачкая ей руки и слетая на землю. Мотнув головой, Колетт вновь оглядела мусорный бак, он перестал шевелиться. Девушка вытащила наушник и огляделась по сторонам — на её счастье никого здесь не было, а заветная дверь дома была рядом. Страх захватил бы тогда, когда появился бы сам монстр. Колетт медленно и шумно выдохнула, выпрямляясь и идя к своему отелю. В окне мелькнули темные тени, она услышала выраженные крики, такое случалось здесь, в первую ночь это пугало, но она привыкла к здешнему менталитету — многие личные проблемы Румыния любит выставлять напоказ. Колетт сощурила глаза и присмотрелась — ругались в номере девочки Элисабеты. Она о чем-то спорила со своей матерью. Девушка прикрыла глаза и пошатнулась, расставляя руки в стороны, чтобы сохранить равновесие. Перед глазами вдруг всё так стало нечетко, она почувствовала, как сознание дурманится дымкой бессознательной чёртовой хвори. Не стесняясь возможных прохожих, Летта звучно ругнулась французским матом, оседая на колени. Тёплый мрамор тротуара обжёг кожу, помогая девушке очнуться от забытья. Она перевела взгляд на то же окно и увидела, как в соседнем, совсем рядом с её, стояла вытянутая мужская фигура. На шее человека в смокинге, чьё тело было вынуждено согнуться пополам в сторону, висела петля. Он держал конец веревки в своих руках, сверля взглядом улицу. Было непонятно, куда он смотрел, потому что на лице до сих пор не проступило ни одной живой человеческой черты. Девушка легла на земле, закрывая глаза. Веки подобно плотному ночному полотну скрыли ужасную картину, которую явил ей сам дьявол, она боялась произносить его имя вслух, молясь Богу. Ей послышался громкий крик — она сжалась от страха на земле, начиная тереть закрытые глаза. Коготки больно царапали нежную кожу век, оставляя на ней маленькие царапины. Боль отрезвляла, Летта забывала навязчивый образ Тонкого Человека, но воображаемая петля обхватила шею девушки, не давая ей вздохнуть. Она неподвижно лежала на каменной дорожке, кряхтя, словно от судороги, вздрагивая и, растирая глаза для того, чтобы перестать видеть. Мысли заполонили чёрно-белые картинки, они мелькали перед глазами, она видела, как изображения видений разрезают линии красных и белых пентаграмм, в эпицентре которых кровью блестит лик козла. Колетт нажала на глаза сильнее и заныла от боли, она слишком давила на свои очи, норовя их выколоть. Всё, что происходило в голове, было похоже на изображения, увиденные ей прежде в кино — огромное железное изваяние Сатаны в образе рогатого скота, и огонь под ним, жарящий человека, запертого в тяжелой бочке, в животе, созданного людьми, дьявола. Эти пентаграммы были похожи на наложенные в редакторе картинки, они пересекали изображения грязно, быстро мелькая в сознании, словно наталкивая Колетт на определенные мысли, заставляя девушку запомнить их, символы. Слёзы боли лились из покрасневших глаз. Летта тихо стонала и шептала «Господи», но пришел на помощь не тот, кого она молила. Колетт лежала на земле, прислонившись ухом к горячей земле, она слушала сам Ад и взывала к Господу. Чем ближе ты к обители Сатаны, тем звучнее твоя молитва, тем желаннее для него него не оскверненная душа, загнанная в ловушку. Тихое завывание скрипки донеслось до чуткого слуха девушки, и она, прекратив потирать глаза, стонать, двигаться, сильнее прижалась к земле, чтобы лучше расслышать знакомую мелодию, посланную ей Слендерменом во сне одной ночью назад. Прогнившей музыкой наполнилось всё существо Колетт, нутро возжелало быть охваченной бесовской мелодией скрипки, подарившей ей Рай на грешной земле. Её тяжёлые оковы, данные Богом, тело, сковавшее душу, мертвым образом лежало на земле, и только безумная счастливая улыбка на губах помогала распознать в теле жизнь. Душа рвалась навстречу к скрипке, звучащей из-под земли, из самого Ада, а тело держало Колетт в мире людей, не позволяя Сатане заполучить душу девушки. Скрипка насмехалась над Леттой, искусно подчиняя себе тело девушки. Смычок бегал по струнам, Летта беззвучно смеялась, царапая когтями каменный пол, чтобы прикоснуться к инструменту и пасть к ногам существа, исполняющего эту мелодию. Звук разбивающегося стекла разрушил сладкое забытье музыки. Колетт распахнула глаза и перевела взгляд туда, откуда на неё до этого смотрел Слендермен. Комната была пуста, а крики из номера Элисабеты вместе с тем стихли.***
Толкнув деревянную дверь рукой, Колетт придержала её пальцами, крепко сжав края рукой. В нос ударил запах смеси металла и сахара. Тошнота подкатила к горлу, и Летта нахмурилась, чувствуя неприятное покалывание вокруг глаз. — Элисабета? — тихо, чтобы мама девочки не пришла в ярость от вечернего посетителя, спросила Колетт, заходя в комнату. Неприятное ощущение от запаха не покидало тело Летты, она кривилась, но продолжала стоять на месте, высматривая в темноте силуэт девочки в её комнате, пока не увидела кровавую лужу прямо у себя под ногами.