cherry kisses

— Ну Юнджи-и, — Чонгук зацеловывает взлохмаченную макушку девушки, топя большими объятиями и умоляюще выпрашивая. — Я не хочу смотреть твои дурацкие ужастики. Если Чонгук по уши влюблена в доброе и сказочное Рождество, то Юнджи все-таки ещё с детства обожает зловещий Хэллоуин. Все эти жуткие штуки, загадочная атмосфера, огромное количество сладостей и страшные фильмы. В холодном осеннем воздухе витает что-то щекочущее за ухом, хочется завернуться в плед от всякой нечисти и наблюдать за ней на экране ноутбука, вырезая нелепые и смешные картинки на тыквах. — Солнышко, я же буду рядом, — Юнджи зацеловывает её в ответ, натягивая пальцами улыбку на её наигранно опечаленном лице. — Буду тщательно следить, чтобы тебя никто не украл. — И не съел, — дует губы Чонгук, заставляя Юнджи звонко смеяться и невольно улыбаясь из-за этого самой. Эти девчонки просто не умеют ссориться. — Ни в коем случае, дорогая, — Юнджи аккуратно убирает волосы с её лба и целомудренно целует. Да и как тут ругаться, когда ее обиженное лицо вызывает желание чмокнуть в наморщенный нос, спрятать в кармашке и больше никогда не спорить. — Только я могу тебя съесть. Они не спеша идут в магазин, наслаждаясь красками осени, людьми в смешных костюмах, отовсюду играющей музыкой и теплотой рук друг друга. Осенние пальто, береты, длинные сапоги и перчатки — будто взявшись под руки, сбежали из прошлого века в странное новое время. Чонгук делает сотни почти профессиональных фотографий Юнджи в листьях, около деревьев с яркой листвой, пока сама Юнджи исподтишка фотографирует Чонгук, а снимки получаются весёлыми и такими живыми — их не выложишь в интернет, но с любовью будешь пересматривать через какое-то время, потому что зачем ещё они нужны. В магазине в глазах начинает рябить от множества форм и размеров тыкв, странных украшений и масок, всевозможных яств с яркими хэллоуинскими упаковками. Они закупаются как на конец света, собираясь не вылезать из их уютной берлоги весь день. Дети с завистью смотрят на их покупки, а взрослые крутят у виска, но они просто улыбаются и убегают с сумками наперевес. Разве их могут волновать чьи-то косые взгляды, если они счастливы. — У меня никогда не получалось ровно, — Юнджи вырезает кривой глаз на измученной ножом тыкве и фыркает от собственного бессилия. Ужасное чувство. Они сидят на тёплой кухне, осеннее солнце стучится в окна, на фоне играет плейлист песен так или иначе связанных с хэллоуином, на голове Юнджи ободок в виде ножа, протыкающего голову, а у Чонгук — миленькие заколочки с пауками, тёплые безразмерные свитера, на ногах длинные махровые носки, а в кружках с дракулой и франкенштейном согревающий кофе с пряными специями. Уют в доме — уют в душе. — Ты же моя тыковка, — Чонгук мягко обвивает руками ее сзади и чувствует, как быстро бьётся сердце Юнджи, от злости или от любви — вопрос уже другой. — Всё замечательно, это у меня получается не очень. Чонгук показывает свою идеальную тыкву, и Юнджи лишь передразнивает её и снова начинает старательно водить ножом. Она знает, что у Чонгук талантов больше, чем у всех её знакомых вместе взятых, и считает это поистине очаровательным, но иногда бывает так обидно за свои кривые руки. В какой-то момент Юнджи все-таки сдаётся и вырезает неровное «:(», недовольно всплескивая руками. Чонгук беззвучно и очень долго хихикает, краснея и, кажется, задыхаясь от смеха. У неё получается филигранный, красивый череп, хотя она даже не старается толком. — Ты у меня такая талантливая, — гнев Юнджи утихает, она любуется тем, как Чонгук, высунув язык и нахмурив брови, доделывает детали и с отвращением отворачивает свою грустную тыкву от них. Ну и ладно. — Давай сделаем друг друга! — Чонгук приходит гениальная мысль и она слабо улыбается, когда видит, как Юнджи морщится. — Это странно. И тебе не понравится, — умоляющий взгляд Чонгук, ее едва слышное «пожалуйста пожалуйста пожалуйста» — и Юнджи не может противостоять. А когда она вообще могла? Чонгук без преувеличений пялится на старательное лицо Юнджи минут пять, всячески подбадривая и поддерживая ее — это совсем капельку, но мотивирует. Даже выглядя как человек, которому принципиально не нужна поддержка — Юнджи она нужна сильнее, чем кажется, и Чонгук с удовольствием даёт её, влюбленно наблюдая, как Юнджи расцветает от её комплиментов, словно цветок. На фоне играет «this is halloween», они подпевают, подражая странным голосам и сами до боли в щеках улыбаются с этого. Тыквы получаются скорее смешными, чем устрашающими, но они с ними так вымотались, что это становится совершенно неважным. Берут их, свечи и зажигалку, и относят в комнату для продолжения праздника там. Солнце почти скрывается за горизонтом, и Юнджи идёт одеваться как ведьмочка — большая шляпа, длинные накладные ногти, чёрное платье, волшебная палочка и чокер. Чонгук охает, она выглядит еще сексуальнее чем обычно, пусть и стиль ведьмы присущ ей даже в повседневной жизни. Она зачем-то подрисовывает ей кошачьи усы и довольно делает ещё кучу фотографий — вся её галерея состоит из снимков Юнджи. Ох уж эта влюблённость. Чонгук наряжается в фею, и Юнджи тоже считает, что это её состояние души и отлично вписывается в повседневный стиль. Диадема путается в волнистых волосах на макушке, яркое платье с блёстками сидит идеально по фигуре, которую так боготворит Юнджи, на спине аккуратно закреплены маленькие крылышки и снова эти серёжки с божьими коровками — какая же она милая, сладкая, ну просто конфетка. Они поют под инструментальные версии песен и танцуют до позднего вечера, включив гирлянды и создавая столько шума, словно у них не романтичная вечеринка на двоих, а безбашенный рейв на целую толпу. Записывают кучу видео, которые будут пересматривать через пару дней, недель, месяцев и смеяться с собственной нелепости и колоссальной разницы в образах. Весёлые кадры будут согревать тёмными и холодными ноябрьскими вечерами, как горячий сладкий чай и одеяло. Пока Юнджи думает с чего бы такого не очень страшного начать марафон ужастиков, Чонгук набирает в огромную плошку всякие вкусности, все смотря на их уморительные тыквы и дешёвые одноразовые украшения в виде приведений, монстриков и паутин. Что-то в этом есть. Возможно, хэллоуин не так ужасен, как ей казалось раньше. Это их первый хэллоуин вместе, и он так прелестен. Они не включают свет, только ставят свечи в тыквы и расставляют их по комнате. Ещё не загрузив фильм, Чонгук уже жмется к Юнджи, с опаской глядя на экран. Ну и что, что Юнджи меньше ее, она запросто защитит от всех монстров на планете, ещё и сама им втащит при необходимости — в этом даже сомневаться не стоит. — Мы можем посмотреть что-то другое, если тебе не хочется смотреть это, — Юнджи поправляет ее диадему и с мировым спокойствием в прищуренных глазах смотрит на нее, пока кого-то в фильме душит демон. Чонгук до побеления сжимает руку Юнджи, вгрызаясь в клубничный леденец в виде мозгов, но ей не хочется обламывать весь кайф, зная, как сильно Юнджи ждала этого дня, составляла план и список кино. Тем более, не так уж это все и страшно, если твёрдо убедить себя в том, что это просто выдумка, не имеющая под собой ничего кроме жуткого сценария и отменной работы актеров, гримеров и остальных причастных к правдоподобности картинки. И пусть, Юнджи любит Чонгук больше, чем ужастики, и она это знает, Чонгук очень хочется, чтобы все прошло, как она задумала. — Нет, Юнджи, все в порядке, — Чонгук оставляет сладкими, липкими губами небрежный поцелуй на ее щеке с нарисованными усами, скорее возвращаясь к просмотру. Почему-то это начинает затягивать ее побольше любимых мелодрам. Так странно. — Крошка, а ты вошла во вкус, — Юнджи откусывает шоколадку и приобнимает ее и подсаживается ещё ближе, чувствуя невероятное облегчение. Исполненное маленькое желание: просмотр любимого жанра кино и присутствие Чонгук рядом так сильно радуют её, поднимают настроение и делают такой яркой, сверкающей счастьем звездочкой. Чонгук эмоционально реагирует на большинство пугающих сцен, иногда прячась за Юнджи, утыкаясь ей в плечо, закрываясь ее волосами или большой шляпой, жадно прожевывая чипсы, конфеты, попкорн и пирожные, даже не замечая этого. Юнджи больше смотрит на Чонгук, чем на фильмы, время от времени порываясь их выключить, но Чонгук её останавливает: «ну, подожди, интересно же, чем закончится», и Юнджи каждый раз с этого так сильно смеётся и продолжает краем глаза наблюдать за сосредоточенной Чонгук с переполненным любовью сердцем и поющей серенады душой. Глубокая ночь наступает будто совсем внезапно. Желудки забиты, костюмы помялись, будто по ним проехались катком, когда они устало плюхнулись на их большую кровать, а ветер из приоткрытого окна задул свечи в тыквах. Чонгук засыпает под крики из фильмов на груди Юнджи, крепко обняв ее обеими руками и закинув ноги. Юнджи все выключает и заботливо перекладывает голову Чонгук на подушку, целуя в ещё сладкие от мармеладок пухлые губы. — Спокойной ночи, моя сладенькая фея, — какая же она красивая. Её любимая фея, которую она, надев свой дерзкий костюм ведьмы, будет защищать всеми силами от всех несчастий, и Чонгук это знает, это чувствует и готова дать всю свою любовь, все самые искренние улыбки и слезы взамен. — Доброй ночи, — Чонгук неразборчиво бурчит, пытаясь найти ее ладошкой, но натыкается на липкую щеку Юнджи и хмыкает. — Моя липкая ведьмочка. — В следующий раз оденемся Марселин и Принцессой Жвачкой, — предлагает Юнджи и получает в ответ игры бровями, широкую сонную улыбку. И такой наглый призыв к объятиям, после кротких, аккуратных поцелуев в маленькие родинки, рассыпавшиеся капельками по худой шее. Этот вопрос они обсудят через годик, долго выбирая подходящую одежду и аксессуары. Потом Чонгук будет предлагать посмотреть разные страшные аниме, которые для Юнджи будут примерно на одно лицо, а для Чонгук «ну, ты просто ничего не понимаешь, давай я сама выберу». Юнджи ложится и обнимает Чонгук сзади, довольно улыбается, ведь так редко бывает «большой ложкой», отдавая эту роль Чонгук, которая, кстати, блестяще с ней справляется. Её любимый праздник прошёл как нельзя лучше: она сделала все, что так любит с безумно дорогим для её сердца человеком. Юнджи перестаёт улыбаться только когда засыпает, вплотную прижавшись к спине Чонгук как котенок. Поскорее бы наступил следующий праздник. Хотя, в их уютном домике, где царит нежность и забота, изредка прерываемая меланхолией, которую, к счастью, излечивают не таблетки, а объятия и шоколадки — праздник каждый день.