Весенний луч султана Ахмеда

       Солнечный свет приятно освещал покои, пение птиц не на секунду не смолкало. Сегодня был определённо хороший день, который я планировала провести с детьми и Ахмедом. Порывшись в одной из шкатулок я нашла серьги подаренный Ахмедов в честь рождения нашего сына Орхана.        Посмотрев в зеркальное отражение я улыбнулась увиденное мне понравилось. Кроваво-красное платье обтягивало фигуру, которая ничуть не испортилась даже после пяти родов. Волосы были собраны в высокую причёску, а на голове красовалась корона.        Приказав накрыть стол в саду я поспешила туда, дабы насладиться чарующими ароматами роз, жасминов и тюльпанов. По дороге мне встретился шехзаде Осман. Юноша поклонился мне, я учтиво кивнула и улыбнулась.        — Осман, ты был у своей матушки верно? — Спросила я, всё также улыбаясь.        — Да госпожа, матушка передала вам письмо. — Шехзаде вытащил из рукава тёплого кафтана сверток пергамента. Взяв письмо в руки и распрощавшись с шехзаде я прошла дальше.        Трапеза проходила как нельзя лучше, Джихангир беседовал с отцом, Хандан пыталась накормить Шаисте, а Орхан и Касым упражнялись с деревянным мечами. Задумавшись я даже не заметила как Ахмед встал, дети послушно поклонились. Взяв меня за руку падишах повёл меня в глубь сада. На вопрос «куда мы идём?» мне не ответели. Издали были слышны чьи-то разговоры, нет не разговоры, молитва. Наконец мы остановились, моему взгляду пришлась поляна, на этой поляне сидели люди. Как я поняла, это совершался наш никях.        Не веря в то что вижу, я ущипнула себя за руку. Визгнув от радости словно малое дитя я бросилась в объятья Ахмеда.        — Это… это наш никях, верно? — Из глаз выступили слёзы счастья.        — Да Нурбахар, это никях. — Улыбнувшись произнёс Ахмед.        Внезапно меня осенило. Также было в сериале, а потом, потом Ахмед… он умер. От рака желудка. О боже… За эти годы я даже и не вспоминала о том, что я из другого времени. От этих мыслей я крепче обняла Ахмеда. Как я не могла заметить, что он постоянно принимает какой-то отвар?! Видела же собственными глазами, но не посчитала нужным спросить, для чего это?        Десятки мыслей звучали в голове. Радость смешалась с горечью от собственного бессилия. Ахмед и правда сильно исхудал и выглядел болезненно. Почему до неё дошло только сейчас? О Аллах, дай мне сил пережить его смерть. Нет, не смогу, умру следом. По крайней мере морально. Но я госпожа, жена султана Ахмеда. Я не смогу умереть, у меня есть дети, в них я найду своё утешение.        Придя к себе в покои я подозвала Сулеймана агу, главного евнуха.        — Ты должен раздобыть яд, так чтобы выпив его человек просто заснул. — Со слезами проговорила я, заказывала яд для Ахмеда, не хочу чтобы он перед смертью мучился. Сегодня всё случится, я останусь без него.        — Конечно госпожа моя, я всё сделаю, вечером яд уже будет у вас.        Оставшись одна я заплакала сильнее, дышать было нечем и я хватала воздух пытаясь не задохнуться. Наша последняя ночь… Даже не вериться.        После хальвета Ахмеду действительно стало плохо. Лекарь сказал, что падишах умирает. Под видом очередного лекарства я влила ему в рот яд. Тело мужчины сразу расслабилось, а веки закрылись, а губы произнесли последние слова:        — Я люблю тебя, мой весенний лучик. — Прохрепел Ахмед.        Закрыв рот рукой я взвыла и упала ему на ещё тёплую грудь, в которой уже не билось сердце. Что же теперь делать? Мустафа не должен занять трон, ибо сразу же освободит свою мать и сестру. По закону Фатиха он должен быть казнён. На трон должен взойти Осман, убив при этом Мехмеда и возможно моего Джихангира. О нет… Сердце кольнуло острой болью.       

***

       В письме Махфирузе султан говорилось: Здравствуй Нурбахар, думаю ты знаешь о болезни повелителя, которая кажется смертельна… Сожалею, но это так. Сейчас перейду к более важному, на трон взойдёт мой сын — Осман. Тогда, твои дети останутся живы, если же нет, то твоих шехзаде всё равно казнят. Мустафа казнит их не моргнув и глазом и ты понимаешь это. Я же гарантирую тебе жизнь твоих детей, не один из них не будет казнён. Решай Нурбахар и поскорее.        Прорычав от бессилия я откинула исписанный пергамент в камин. Коварная идея заселилась в голове. Мустафу нельзя было подпустить к престолу, иначе он мог представлять угрозу для всех шехзаде династии. Осман тоже не подходил на эту роль, так как я не могла доверять Махфирузе. Я прекрасно помнила, что случилось когда Кёсем доверилась Халиме. Такой ошибки я не совершу. На трон должен сесть мой сын. Тринадцатилетний Джихангир.        Дело за малым, лишить жизни двух претендентов на престол. Да, нужно обломать Махфирузе. Никто и никогда на моей дороге не встанет! Путь к престолу будет в крови и эта кровь будет на моих руках. Знаю, что поступаю жестоко, но по другому просто не могу.        Отдаю нужный приказ палачам и они безропотно его исполняют. К утру умирает Осман, после вечернего намаза в столицу приходит весть из Манисы, о смерти Мустафы. Созерцая хмурое небо прошу прощение за свой поступок.        Солнце заходит для моего Джихангира. Он становится следующим султаном Османской империи. В коридоре дворца встречаю заплаканную Кёсем, а за ней Махфирузе. Две змеи объединились, замечательно! Женщины бросаются на меня проклиная, говорят что выцарапают мне глаза и вырвут сердце. Слуги оттаскивают их от меня. Я же совершенно спокойно напоминаю им, что место их в старом дворце.        Дети страдают, особенно Шаисте. Ведь девочка за свои четыре года успела привязаться к отцу. Но я не успеваю успокоить их, так как теперь, на мне лежит бремя регента империи. После смерти Ахмеда сердце словно заледенело. Я стала совсем на себя непохожей, словно моя добрая часть умерла вместе с мужем. Осталась лишь хладнокровная жестокая женщина.        Спустя несколько месяцев.        Государство было в порядке, я всегда помогала сыну в тех или иных решениях. Он уже провёл несколько советов дивана, моя гордость за сына-правителя была огромной. Всё было хорошо, лишь воспоминания от недавней смерти Ахмеда могли омрачить меня. Внезапно в покои ворвались слуги и повели меня в мужскую часть дворца. Доведя меня до приёмной они поставили меня на колени перед… Османом. Я не поверила своим глазам. Но как? Он же умер. Или это сон?        На сон не похоже. Над ней возвышался наследник престола во всей красе. Его гневный взор падал прямо на меня сжигая изнутри. Сдавшись этой пытке я отвела взгляд разглядывая пол. Но Осман не дал мне этого сделать резко подняв на ноги держа за шею.        — Как ты посмела? Кто ты такая чтобы лишать меня жизни? — Крича спрашивал Осман.        — Осман, я… не хотела, но мне пришлось… ради своих детей. — Задыхаясь от удушья произнесла я.        — Моя мать Махфирузе султан заподозрила неладное и в последний момент спасла меня из рук палачей. Потом ты убила и Мустафу, моего дядю.        Меня словно куклу отбросило на пол. Вскрикнув я полетела на землю, при этом больно ударившись бедром. Бежевое платье задралось до непозволительной высоты и я быстро поправила его.        — Теперь я отплачу тебе тем же. Даже не могу представить, что моя матушка почувствовала когда узнала что меня казнят. Теперь и ты потеряла сына, Нурбахар султан.        От этих слов закружилась голова, а слёзы были уже на подходе. Поднявшись я заглянула в решётку, там действительно лежал мой сын и Мехмед. О Аллах…        Выйдя из приёмной я бросилась к сыну упав на колени, я молила его очнуться, но сын был давно мёртв. Его лицо имело бледный оттенок, а сердце не билось в груди. Я рыдала и сжимала одежду сына в руках. Без сил я упала сыну на грудь. Очнулась я от криков Кёсем, которая оплакивала Мехмеда. От её криков кровь стыла в жилах.        Она обещала задушить меня своими руками, потому что я заварила всю эту кашу, а расплачиваться должны её дети.        Вскрикнув от кошмара я резко села. Который год мне снятся лица моих мёртвых шехзаде. Которые поплатились за мои ошибки. Джихангир, Орхан. Разве они хотели стать жертвой моих амбиций? Душа разрывается на части, а сердце непрерывно стучит в груди. Слёзы орошают моё сухое лицо. Поднимаюсь на ноги и беру в руки кафтан моего львёнка, моего первенца. Выхожу на балкон и всматриваюсь в ночное небо, которое так же печально как и я. Гремит гром, вот-вот хлынет дождь, а я сижу на мраморном полу и сжимаю кафтан погибшего сына. В мыслях пустота, как и в душе. Лишь существование Касыма и моих дочерей возвращают меня к жизни.        Гулкие шаги доходят до меня, а тёплые руки дочери разворачивают меня. Хандан, смотрит на меня своими шоколадными глазами, такими же как и у Ахмеда.        — Матушка, зачем вы вышли, зайдём внутрь, здесь холодно. — Упрашивает меня дочь гладя по плечу, она всматриваеться в мои глаза, которые полны слёз и горя.        — Не хочу. Как там Касым, ты ведь ездила к нему в Топкапы? — Спрашиваю я у дочери.        — С ним всё хорошо, Валиде, столько лет прошло, они должны были залечить ваши раны, но даже время не излечило вашу боль. — Старшая дочь садиться рядом со мной, а я не могу на неё налюбоваться. Хандан — шестнадцателетняя красавица, с вьющимися каштановыми волосами и обворажительной улыбкой. Как жаль, что с событиями последних лет, улыбка на её лице появляется всё реже.        — Превосходно, ладно идём. Как я слышала у султана Османа родились двойняшки?        — Да матушка, дети просто прекрасны. Их мать, Акиле султан вполне здорова.