***
Хаффлпаффец догнал Атсуму уже на лестнице и они вместе поднялись наверх. Коридоры школы были пустые, солнечный свет мягко проливался сквозь высокие окна и утыкался в колонны. Он часто размышлял о том, какой Хогвартс всё же привлекал его больше: ночной или утренний? И сейчас он был уверен в том, что утренняя школа в выходной день была гораздо лучше. Ему не нужно идти на занятия, общаться с однокурсниками, которые постоянно подлизывались, и весь субботний день был полностью в его власти: хоть в Хогсмид иди, хоть тренируйся, хоть в библиотеке отсиживайся. И сегодня он планировал заняться всем, кроме, конечно же, библиотеки — все домашнее задание он выполнит завтра. Шоё до сих пор был немного сонный, но уже более оживлённый: он шёл вприпрыжку, разглядывая небо за окнами, и рассказывал о том, как удивился здешнему тёплому климату, когда только перевёлся с севера. — В это время года там уже холодало так, что я не мог вылезти из куртки, — парень остановился и оглядел себя, — а сейчас в шортах гуляю. Они стояли между двух колонн, отделявших окна друг от друга. В этот уголок легко пробивались солнечные лучи, согревали и освещали. Атсуму подошёл к Хинате и мог коснуться его рукой при желании. Внезапно разница в их росте оказалась слишком очевидна, и рыжий впервые за время их общения почувствовал себя по-настоящему маленьким рядом с ним. — Я не понимаю, — сказал Атсуму, внимательно оглядев Шоё и остановившись на его глазах, — как ты мог учиться на севере? Тебе же там совершенно не место. — Ну спасибо, — пробубнил Хината и уставился в пол. — Ты же такой солнечный. Коротышка непонимающе посмотрел на слизеринца, ведь ему никогда не говорили таких слов, а потом внезапно вспыхнул, как настоящая лампочка. Атсуму рассмеялся, растрепал его волосы и двинулся вперёд, к выходу на улицу, маня Хинату рукой к себе. — У нас впереди пробежка, не забыл? Спустя двадцать минут они взяли передышку и остановились недалеко от арены для квиддича. До тренировки оставалось примерно полчаса — та по субботам всегда начиналась лишь к полудню, потому что тренер Укай пил по пятницам. Да и вообще, это ведь его выходной! Хината плюхнулся на траву, совершенно позабыв о правиле любой тренировке — никогда не садись. Не позволяй ногам расслабиться. Атсуму взглянул на него как на дурачка, склонив голову набок, но в итоге тоже плюхнулся рядом. Они сидели на широкой поляне, зелень которой уже понемногу начала засыхать, их дыхание понемногу приходило в норму, и весь мир казался в тот миг таким прекрасным и свежим. — По субботам много кто не приходит на тренировки, — внезапно сказал слизеринец, — присоединяйся к нам сегодня? Мы играем с Рейвенкло. Шоё очень удивился: у него руки дрожали от желания сесть на метлу и полетать в поисках снитча, но всё же… в команде Слизерина? Когда он даже в основу своего факультета не мог пройти? Да ведь никто и не примет его, кроме двух-трёх людей, с которыми он более-менее общался. Вот если бы здесь был Нишиноя, а не он… — Кошмар, от тебя нерешительностью за версту несёт, — продолжил шестикурсник. — Наш ловец не пропускает ни одной тренировки, так что тебе придётся сегодня побыть охотником, — он сделал паузу и продолжил уже более вкрадчиво, — Сыграй со мной, Шоё. Разве у Хинаты теперь оставался выбор?***
Атсуму задыхался. Стоило ему приблизиться к Шоё, тот сразу же от него ускользал. Коротышка был ловок и быстр, он это знал, но уже успел подзабыть. Это чувство неудовлетворённости стимулировало его и дико возбуждало. — Этот розыгрыш, — сказал он глубоким голосом и прицелился точно в правое бедро противника, — останется за мной! Бладжер с громким стуком столкнулся с метлой Хинаты и он потерял равновесие, наклоняясь в сторону всем корпусом. Правая нога почти соскользнула с дерева, но он вернулся в нормальное положение и кинул восхищённый взгляд на светловолосого слизеринца, наткнувшись на его глаза, полные азарта. — Это было круто, — быстро произнёс коротышка и улетел вверх. Мия едва заметно порозовел; игра продолжалась. На поле ещё никого не было, так что они решили немного разомнуться вдвоём. Слизеринец на правах будущего капитана взял из сундука один из бладжеров, чтобы он мог побросать им в коротышку, но снитч, тоже лежавший среди мячей, внезапно всколыхнулся и вылетел из убежища, теряясь где-то в небе. Им пришлось повозиться, чтобы поймать этот шарик, потому что он уже не раз улетал аж за пределы школы и тренер заставлял их всей командой искать его, отправляя чуть ли не в горы. — Кого я вижу? Чиби и многоуважаемый Убийца бладжеров? — произнёс чей-то шёлковый голос. Его обладатель оказался небезызвестным капитаном команды Рейвенкло, а по совместительству и первый красавчик школы. Он был потный, точно пришедший с тренировки. — И я тебе рад, Король арены, — Атсуму спустился вниз, к траве, где стоял Ойкава Тоору, и миленько улыбнулся ему. — Ты выглядишь прекрасно и свежо. — Но ведь от капитана несёт потом, — искренне недоумевал пятикурсник-рейвенкловец, один из их основных загонщиков. Его тёмные волосы тоже были взмокшие от пота; неужели они все так любят субботние пробежки? — А вот и второй Король, — фыркнул Хината, вставший рядом со слизеринцем. — Не называй меня так, недоумок, — мгновенно вскинулся Кагеяма, отчего коротышка испуганно икнул и непроизвольно спрятался за спиной Атсуму, который бы обязательно потрепал того по голове, если бы не почувствовал внезапно вскипевший интерес к личности того, кто называл коротышку недоумком. Слизеринец был знаком с Тобио ещё по летним сборам, но тогда тот казался более укладистым, неспособным на какие-либо оскорбления; он внимательно осмотрел его. Постепенно подтягивались остальные игроки, наполняя и оживляя арену. На трибунах как всегда каким-то неведомым образом затесалась группа девчонок, несмотря на то, что тренер поставил на этом запрет аж с тех пор, как Ойкава впервые сел на метлу на матче. Сам Укай явился последним, опаздывая аж на добрых двадцать минут, за которые здесь по вине охотника Сугуру чуть атомная война не случилась. Игра прошла как по наитию: Атсуму жутко вспотел, мышцы налились силой уже к десятой минуте, и массивная бита в руках ощущалась не тяжелее пера. Самым тяжёлым для него всё же оставалось именно сохранять спокойствие, входя в раж — а это случалось каждый раз, когда он играл с кем-то достойным, — а контроль метлы и гонки с бладжером уже давно стали чем-то обыденным. А Шоё, как казалось, было неуютно среди гадюк и своевольных орлов: тот пропускал мячи, за которыми чудом угонялся, хотя неслись те на бешеной скорости, и в итоге розыгрыши уходили в копилку очков Рейвенкло. Он просил прощения и выглядел раздавленным настолько, что Мия начинал жалеть о своём решении взять парня с собой. Счёт шёл вровень, но даже тренировочный матч проигрывать не хотелось — вкус победы всё ещё слишком хорошо ощущался на языке. А ещё ему не хотелось видеть Хинату извиняющимся. Он жалел, что привёл коротышку на игру, ровно до одного момента. Шла пятидесятая минута игры, которая уже близилась к концу. Счёт вели орлы со стабильным отрывом в десять очков. Атсуму пробивает очередной мяч совсем рядом с лицом Шоё; тот задыхается, одними губами произносит «спасибо», а потом тут же улетает, разгоняясь на метле. Перед ним летел Акааши Кейджи, игрок основы противников, в руках у которого был квоффл. Забьёт — оппоненты окончательно перехватят инициативу, и тогда слизеринцам придётся совсем туго. Но коротышка внезапно ускорился (Мия не был радикальным консерватором, но даже он задался вопросом, откуда в маглорождённом находилось столько магической силы, чтобы переигрывать даже чистокровных волшебников, у которых чисто физиологически было больше преимуществ), обгоняя Акааши, который даже увернувшись не смог избежать резкого выпада Хинаты, буквально выбившего квоффл из рук противника. Взгляд его при этом был сосредоточен настолько, что, казалось, ещё немного — и полетят искры. Державшийся рядом Сакуса, слизеринский охотник и ас, отошёл от шока быстрее всех, перехватывая мяч и забивая его в одно из колец. Даже Суна, умелый вратарь, достойно напрягавший асов всех факультетов, был прикован взглядом к мелкому коротышке, что наконец показал свою натуру. Атсуму видел, как рыжий удивился самому себе в момент триумфа, и испуганно-восхищённо улыбался его маленькой победе. На этот раз они играли по одну сторону «площадки», и это так сильно грело ему сердце. Даже сильнее, чем их победа, которую они заработали уже без особого труда после того, как Шоё перетянул всё внимание на себя и позволил остальным слизеринцам не на шутку разыграться, приняв на себя роль приманки. — Вот уж действительно Лучшая приманка, — с восхищением сказал он, весь запыханный и раскрасневшийся, сразу же после того, как их капитан словил снитч и игра была завершена. — Слышал, Ойкава? — крикнул он, победно ухмыляясь, — И не называй его Чиби! Хината краснел, смотря прямо на загонщика, но тот, казалось, его не замечал, увлечённый поддразниванием капитана противников. — Знаешь, почему меня взяли в мировую сборную, а тебя ещё нет? — спросил Тоору, смотря зло и одновременно гордо, — Потому что я могу похвастаться не только победами моей команды и моих игроков, а ещё и собственными! У Атсуму желваки на лице зашевелились. Он был взбешён, но эта ярость была направлена скорее не на Ойкаву, а на самого себя, ведь на самом деле тот был прав. Чего он добился, помимо побед с командой на школьных чемпионатах? Выбирал ли его Кубок Огня для участия в турнире Трёх волшебников? Да, его приглашали на летние сборы для потенциальных членов сборной, но помимо него там было еще тридцать человек, некоторые из которых, вроде Кагеямы, были даже младше него самого. Он на самом деле должен показать себя раздельно от своей команды. И лучшим вариантом было собрать свою собственную команду и сыграть на каникулах с сильнейшими — командой Дурмстранга. — Игра закончилась, нам пора, — Шоё мягко коснулся предплечья слизеринца, глядя на него немного обеспокоенно и смущённо. — Ага, — только и смог выдавить себя Атсуму, чувствуя пульсацию там, где только что была рука коротышки. Тот уже спустился с метлы и направился в сторону раздевалок. Парень направился за ним. От недавней злости остался только небольшой осадок, который, впрочем, был полностью затоплен волной тех самых шуточек и подколов, которые следовали после долгой и хорошей игры. Всё же он любил эту атмосферу, любил квиддич и людей, которые подогревали в нём эту страсть.***
Ощущения после душа, как всегда, были просто восхитительные. Мия взглянул на своё отражение в зеркале: влажные зачёсанные назад волосы, чёрная рубашка с незастёгнутыми до конца пуговицами, брюки и пиджак им в тон, накинутый сверху с учётом вечерней погоды. До этого самого вечера оставалось несколько часов, и это время он собирался провести максимально комфортно и приятно: парень позвал коротышку сходить в «Три метлы». Каждые выходные ученикам разрешалось посещать Хогсмид, а всех старше пятого курса даже в пабы пускали, где они могли выпить тыквенного сока или сливочного пива, с которого уносило лишь самого невинного первокурсника. Ещё там часто отдыхал от всей этой магической суеты тренер Укай, деливший компанию с профессором Некоматой и собственным дедом. Атсуму искренне надеялся не наткнуться на них сегодня, потому что последние двое были единственными, кто мог дразнить его и не получать совершенно никакого сопротивления — он просто уважал их, хоть и бесился часто. Парень напоследок чутка растрепал свою укладку, чтобы не выглядеть слишком прилизанным, и вышел из пустой комнаты — Кенджи опять куда-то смылся. Он очень готовился к этой встрече, пускай она и оказалась неожиданной, но не хотел показать Шоё, что настолько волновался. Рыжий был простым и умудрялся оставаться приятным и лёгким в общении, и ему хотелось соответствовать. Атсуму вообще удивлялся, что пытается быть лучше в глазах паренька, с которым познакомился всего пару недель назад, хотя даже перед красивыми и статными девчонками не наряжался никогда. Гостиная Слизерина была наполнена людьми: пятикурсники сидели за столом, тоже наряженные, и, кажется, готовились либо к выходу, либо, что было более вероятнее, исходя из их беседы, устроить кому-то небольшую заварушку. Все они чутка привстали с мест и поздоровались с ним, когда Мия прошёл через комнату в сторону лестницы. Он улыбнулся им и помахал рукой в ответ, выходя из помещения. Тёмные оттенки сменились нейтральной каменной кладкой, стоило ему пройти в коридор. Здесь его уже ждал Шоё, весело болтающий с мадам, написанной на их входном портрете. Он был одет в обычную футболку поло и недлинные шорты, открывавшие коленки. Что было удивительным, так это цвет его верха — чёрный. Он не так часто носил тёмные вещи, за исключением школьной мантии, но и ту обычно снимал, предпочитая носить лишь лёгкую форменную рубашку с жёлтым полосатым галстуком. — Вау! — воскликнул он, заметив подошедшего к нему слизеринца, — Ты выглядишь круто! — Спасибо, — смущённо улыбнулся Атсуму и кивнул головой в сторону выхода. — Теперь мы можем выходить, не думаешь? — Ты прав, — легко ответил Хината. Он попрощался с леди в портрете и они поднялись по лестнице из подземелья. На первом этаже ничего, очевидно, не изменилось: всё те же громоздкие колонны, болтающие друг с другом настенные картины и лениво пролетающие по коридорам призраки, даже в выходной день остававшиеся при параде. Лишь лёгкий гул далёких голосов из большого зала отличал сегодняшний Хогвартс от будничного, шумного, громкого и живого. Всё здесь дышало магией, и каким бы навидавшимся видов волшебником ты ни был, это удивительное сооружение всегда впечатляло, стоило тебе лишь вглядеться. Редкие ученики проходили мимо них, удивлённо оглядывая подобный неожиданный союз. Атсуму уже привык к внимаю в свой адрес. Его было действительно трудно избежать, будучи отпрыском довольно уважаемой в магическом сообществе семьи Мия. Его родители, как и все остальные предки, уже несколько десятилетий занимают высокие должности в Министерстве: отец — мракоборец, работающий в отделе магического правопорядка, и мать, ещё большая шишка, — одна из нынешних учредителей международной конфедерации магии, которая занимается теми же вопросами, что и министерство магии, но на более масштабном уровне. Он уже по праву рождения пользовался уважением и популярностью. А вот Шоё не привык. Парень держался почти как обычно — так же просто болтал ни о чём, вспоминая школьные будни, но всё равно старался держаться ближе к шестикурснику, просто потому что любое излишнее внимание напрягало. — В прошлую пятницу, — рассказывал рыжий, пока они выходили за пределы замка, — профессор Вашиджо и профессор Некомата чуть не устроили дуэль прямо в кабинете. С настоящими палочками! — Не шутишь? — смеялся Атсуму, снимая с себя пиджак и вешая его на руку, чтобы не вспотеть. — Хотел бы я это видеть. Он уже представлял, как Куроо и Сатори с его факультета одновременно профыркают что-то вроде «А чего ещё ожидать от нашего хрыча?», гордые за своих наставников, которые готовили их к итоговому экзамену — ЖАБА, что проводился только на конце седьмого курса и подготовка к нему считалась наиболее важной, потому что именно та определяла, где и кем ты сможешь работать после выпуска. А эти парни на самом деле были достаточно прилежными учениками, так что уже выбрали основные специальности. Просто они, несмотря на всю свою страсть к квиддичу, не планировали связывать с ним дальнейшую жизнь. В этом, наверное, и заключалась основная причина, почему Шоё с первой же встречи бросился ему в глаза: в нём, как и в самом Атсуму, горело это детское, но искреннее желание «гоняться на метле» до самого конца. — Всё из-за супер сильного Ушиджимы, — пояснял Хината, не замечая, как собеседник немного надулся после этого «супер сильного», — он же семикурсник. Но, в отличие от всех остальных выпускников, он до сих пор не выбрал предмет, который будет посещать дополнительно. Профессор Вашиджо считает, что из него выйдет легендарный маг, так что он должен выбрать именно Заклинания, его дисциплину, — паренёк хмурился, очевидно, напрягая мозги и память. — Профессор Некомата такого же мнения, только он предлагает Зельеварение. — Но он сам, дай угадаю, — начал Атсуму и был перебит. — Он уже выбрал квиддич, — подтвердил его догадку коротышка, — Ой, я случайно. — Ничего, — отмахнулся слизеринец, внезапно меняя тему, — Получается, вы с ним близки? — Да не особо, — он слегка задумался, — Я его уважаю, но мы никогда не разговаривали ни о чём, кроме квиддича. Ну, ещё он иногда даёт лекции по садоводству. Его отец ведь тоже магл. Мию радовало, что Шоё теперь мог спокойно говорить о маглах рядом с ним. Ещё он хотел спросить и про Кагеяму Тобио, но понимал, что подобные расспросы будут излишними. Да и те учились на одном курсе: очевидно, что у них были совмещённые уроки. В пути они успели обсудить ещё множество школьных тем, включая то, как коротышка относится к своему месту в команде. Атсуму спросил, почему тот на их первом матче вышел вместо признанного всеми Нишинои Юу с шестого курса, и узнал, что тот незадолго до начала чемпионата заработал травму. Она была недостаточно серьёзной, чтобы бросать квиддич, но её хватило, чтобы капитан поставил на его место единственного другого ловца, на которого мог положиться. Ещё в последнее время активно решалось, кто же войдёт основным составом в следующей игре Хаффлпаффа с Рейвенкло, но Юу, казалось, уже был готов доверить снитч мелкому, но уже показавшему себя новичку. Сомневался только сам Шоё. Длинная, действительно долгая каменная дорожка всё не заканчивалась. Они шли уже двадцать минут, и, хоть те и были скрашены разговорами и время текло быстрее, жара и далёкое от заката солнце всё же давали о себе знать. Атсуму закатал рукава рубашки по локти, не выпуская из рук пиджак и палочку, которой регулярно наколдовывал себе в лицо потоки ветра, а Хината, напротив, ловил тепло всем своим существом, явно чувствующий себя в своей среде. Наверное, он с семьёй жил где-нибудь в солнечной Бразилии или, чего уж скромничать, на Мальдивах. Слизеринец подавил смешок, увлечённый мыслями об этом. Совсем скоро озеро, окольцованное дорогой, закончилось, и его сменил сначала небольшой хвойный лес, и сразу же за ним следовала единственная магическая деревушка в мире, в которой жили только волшебники. Здесь воздух был почти такой же, как в Хогвартсе: в каждой постройке и в каждом человеке чувствовалась родная, ни с чем не сравнимая магическая сила, которая хранилась и не нарушалась целыми столетиями. Атмосфера Хогсмида действительно обладала невероятной силой. И красотой, очевидно: деревушка была не особенно больших размеров, но это и придавало ей своего шарма. Все крыши были выделаны из особой черепицы, что защищала дома от любых природных невзгод, вроде пожаров или дождей. Точно таким же свойством обладали все стены, выкрашенные в коричневые оттенки, отливавшие в лучах солнца где-то янтарём, а где-то густой карамелью. Атсуму решил взять путь через всю деревню, чтобы Шоё сумел разглядеть тут каждую улочку; тот признался, что посещал Хогсмид впервые. Они прошли по центральной улице вверх, натыкаясь сначала на несколько стоящих в ряд небольших магазинов смешных сувениров, которые, в отличие от подобных магазинов в магловском мире, всегда пользовались популярностью. Коротышка взял со слизеринца слово, что когда он заработает денег, они обязательно сюда вернутся. Сразу же после них следовал магазин письменных принадлежностей, откуда вышли несколько учеников Хогвартса, очевидно, пополняющие свои школьные запасы. Атсуму заскочил туда, чтобы взять несколько чернильниц для себя и Футакучи, у которого те закончились сегодняшним утром. И, наконец, очередь посещения дошла до пивных баров, в один из которых они и держали путь. Мия уже предвкушал вкус обожаемого сливочного пива, которое он не пил аж с прошлого учебного года, но до входа в паб они так и не дошли. — Это кондитерская?! — возбуждённо спросил Хината, взглядом прикованный к большому по меркам здешних зданий четырехэтажному домику из кирпичной кладки. У её входа в клумбах росли магические растения красных цветов, постоянно качающиеся вправо-влево. — Да, — Атсуму в очередной раз не смог подавить улыбки, — Называется «Сладкое королевство», только они, кажется, в очередной раз забыли поставить вывеску. Чудная семейка там живёт, — добавил он, — но готовят вкусно. Хочешь зайти? — Не думаю, что у меня хватит денег, — честно признался Шоё. — Тебе и не нужны деньги, — просто ответил слизеринец, — Я куплю себе чего-нибудь, а ты посмотришь рядом. Крутая же идея, — и он не выдержал давления от выражения лица коротышки, который, казалось, был готов пойти на подобное, и рассмеялся. — Ты чего, согласиться вздумал? Шучу же, — парень подошёл к рыжему, чтобы в очередной раз за день растрепать его итак торчащие во все стороны волосы. Просто к ним хотелось прикасаться, да и коротышка был таким коротышкой. — Сегодня я плачу. — Ты не должен! — тут же возразил пятикурсник. — И что? — спросил Атсуму. — Я не должен платить, но я хочу тебя угостить. Шоё не нашёл, что возразить. — И там действительно очень вкусные лавандовые чизкейки. Правда, от них иногда в сон клонит, но это не страшно. После этого протестующая сторона уж точно потерпела полный крах, сдавленная под натиском сильнейшей и, по мнению слизеринца, милейшей любви коротышки к сладкому. Внутри оказалось так же уютно, как и на милых улочках Хогсмида с его доброжелательными жителями и ухоженными клумбами, растения на которых цвели везде. Ну, это ведь не Запретный лес, где на каждом углу бесконтрольно росли дьявольские силки и хитро поджидали своей жертвы всякие твари, вроде ядовитой тентакулы. На первом этаже было несколько столиков, приборы на которых появлялись сами, стоило лишь посетителю сесть за стул. Они сделали заказ, не ограничившись одним чизкейком, и взяли ещё чайник имбирного чая и обычного свежеиспечённого хлеба. В кондитерскую часто ходили школьники, и в основном это были именно парочки. Вот и сейчас случилось то, чего так не желал Атсуму — он и здесь наткнулся на знакомых: за дальним столиком, сидя лицом к нему, расположился Дайшо, с которым они играли в одной команде. Тот был той ещё гадюкой, но рядом со своей девушкой становился настоящим душкой, и это было вечным поводом для подколов самого семикурсника. Кто бы знал, что Мия сам пойдёт по его стопам. — А ты не будешь? — просто из вежливости спросил Хината, уже начавший уплетать вкуснейший бисквит, приправленный магическими травами. — Я не особо люблю сладкое, — ответил Атсуму, отламывая кусочек мягкого и тёплого хлеба. Чай, разлитый по чашкам, пах так прекрасно, что они оба поневоле всё время принюхивались. — Блин, — коротышка внезапно прекратил есть, — теперь мне неловко. Ты не должен был платить за меня целый галлеон, но ты просто обязан попробовать торт, Атсуму! — Шоё, — парень приложил руку ко рту, всеми силами сдерживая смущённую улыбку и покрасневшие щёки. Он убрал её спустя несколько секунд, когда в его голове вспыхнула идея. — Ну, если ты правда так думаешь… — Конечно, я правда так думаю! — Тогда накормишь меня им?.. — тихо спросил Атсуму, уже готовый зажмурить глаза от неловкости и глупости своей просьбы; отказ рыжего был очевиден. Но ответа не последовало, и слизеринцу пришлось поднять взгляд на чужое лицо, чтобы в очередной раз ошеломительно раскраснеться: коротышка всё же зачерпнул вилкой кусочек чизкейка и протянул руку ко рту сидящего рядом друга. Они на мгновение встретились взглядами, тут же отворачиваясь и жутко краснея. Мия всё же попробовал торт, пускай это и стоило ему титанических усилий и воли. Они продолжили трапезу дальше, пытаясь замять этот случай разговорами, и к концу чаепития у них, на удивление, удалось это сделать. Когда и слизеринец, и хаффлпаффец вышли из кондитерской, где-то за одним из столиком гаденько ухмылялся один семикурсник, смотря им вслед. Планы о том, как отомстить Атсуму за годы подколок так и рисовались в его голове. — Эй, Сугуру, — спрашивала Мика, сидевшая рядом с ним. Она уже привыкла к его «змеиной» натуре, которую он так тщательно пытался подавить рядом с ней. — Ты в порядке?***
В магическом сообществе ходили шутки, что «Три метлы» стояли на этих землях ещё до появления Хогвартса, а дома деревушки Хогсмид были выстроены вокруг этого древнего бара. Он повидал за годы жизни не одно поколение колдунов, в итоге окончательно и бесповоротно став обиталищем волшебных алкоголиков со всего света. Конструкция здания поражала своими узкими размерами, внутри обретающими немыслимые просторы: длинная барная стойка, стоящая у самой кирпичной стены, за которой орудовал достаточно немолодой бармен, и как минимум с десяток столиков, раскиданных по всему помещению. В отличие от магловских баров, освещение здесь было натуральное, хоть и оставалось приглушённым и низким. А ещё здесь всегда было шумно и людно. Атсуму пробирался сквозь болтающихся там и сям людей, которых, как и подобало в любой выходной день, было хоть пруд пруди. Он поглядывал себе за спину, проверяя наличие Шоё за ней, и уже почти добрался до свободного столика, сокрытого тенью широкой колонны, когда внезапно услышал своё имя сбоку. — Хей-хей, Тсуму! — с улыбкой выкрикнул Бокуто с седьмого курса, всё это время одиноко сидевший у барной стойки и высматривающий зал в поисках любого знакомого. Он был одет в просторную рубашку в клетку из цветов Гриффиндора; видимо, это была та самая рубашка, которую ему вручную сшила и передала бабушка через совиную почту в самом начале учёбы. — С кем ты? Давайте сядем все вместе. Мия поздоровался с выпускником и переглянулся с коротышкой, который воодушевлённо кивнул, заметив его вопросительный взгляд. Видимо, даже он, проучившийся в Хогвартсе всего месяц, уже был наслышан о подвигах гриффиндорца. Не все из них, конечно, были достойны похвалы, но парень всё же был достаточно популярен. — Я как раз хотел занять столик, — сказал слизеринец, прошедший за колонну вместе со компаньонами, но был ошарашен ещё одной неожиданной встречей: прямо за тем местом, которое только что пустовало, сейчас сидел его сокомандник. — Оми? Ты когда появился? — Ты мог бы не подходить так близко, ладно? — из-за своей маски прошипел Сакуса, снимавший её лишь на тренировках да в собственной комнате. Его тёмные кудрявые волосы были собраны в аккуратный хвост, руки в чёрных кожаных перчатках держали низкий стакан с янтарной жидкостью. — Я был здесь с самого начала. — В одиночестве? — со смешком спросил Атсуму, уже пододвигающий стул себе и Хинате рядом. Все трое сели, не обращая внимания на удручённый вид второго слизеринца. Они с Сакусой учились, к слову, на одном курсе, и играли в одной команде уже несколько лет, но так и не смогли найти общего языка. Всё из-за вредного нрава кудрявого, как считал Мия. — В обществе себя, — ответил он, оглядывая свою новую компанию и благодаря бога за то, что рядом с ним сел именно Бокуто; от него, по крайней мере, не тошнило. — Я надеялся, что не встречу здесь никого со школы, но по иронии судьбы явился именно ты. Так ещё и с мелким ловцом Хаффлпаффа. — Его зовут Шоё, — заметил загонщик, уже совершенно не смеющийся. Ему в принципе были даже приятны постоянные перебранки с Оми, но такого пренебрежительного тона в отношении Хинаты он не терпел. — Хината Шоё, — добавил коротышка, немного зажатый компанией старшекурсников и чувствовавший, что назревает конфликт. — Но я пока не основной ловец, так что… — О-о-о, — тут же вскинулся Бокуто, явно заинтересованный внезапной сменой темы разговора, — ты играешь в квиддич? Я думал, ты первокурсник. — Я учусь на пятом курсе, — пробубнил рыжий, до сих пор не выработавший иммунитет к подобным замечаниям, пускай даже не несущим в себе никакой издёвки. К ним подошла официантка в форменном костюме, весьма неоднозначно раскрывающим прекрасные пышные виды. Впрочем, интереса к таким молодым ребятам она никакого не проявила, лишь узнав подробности заказа. Парни, как и Сакуса, взяли себе по бокалу крепкого алкоголя со льдом, которые пришли к нему уже сами, на заколдованном подносе. Хинате, скорее всего, ничего крепче сливочного пива бы не продали; он и не хотел. Атмосфера в пабе была максимально расслабленная: все посетители тихо переговаривались между собой, шутя и смеясь, и буянили лишь особо пьяные мужики да полувеликаны, специально для которых потолки первого этажа были удлинены вдвое. — Оми почти всегда предпочитает одиночество, — говорил Атсуму, лениво потягивая огневиски, — но ты, Котаро? — А я тут ждал кое-кого, — ответил Бокуто, готовый к такому вопросу. И правда, он с самого момента их встречи то и дело оглядывался, напоминая большую скучающую сову. И в этот момент, как по воле судьбы, гриффиндорец, кажется, наконец дождался того, кого ждал весь вечер: парень внезапно вытянулся, на его лице проскользнула лёгкая искренняя улыбка, и он отставил свой бокал, отодвигая стул и приглаживая пучок волос назад. Котаро вежливо попрощался с ними и пошёл к выходу из паба, где стоял… Акааши Кейджи? Да, это и правда был он, в кардигане и классических штанах, так не сочетающихся с этим заведением. Они вышли из бара. Вслед за ними решил ретироваться и Сакуса, давно уже опустошивший свой виски. — До встречи, Оми, — сказал загонщик. Шоё помахал рукой. — На удивление, это было не так плохо, как я ожидал, — напоследок бросил кудрявый и ушёл, не дожидаясь умилительно-язвительных реплик в ответ. А ведь Атсуму на самом деле было приятно это услышать. — Я всё время хотел спросить у них с Бокуто, — вставил коротышка, — как им удаётся пробивать такие крутые атаки, но они бывают странными не только на поле, да? — Да, — ответил Атсуму, посмеиваясь, — они всегда странные. Они остались вдвоём, как и планировали изначально, и что тот, что другой, в глубине души только и ждали этого. За окном садилось солнце, на столе у них покоился прекрасный алкоголь, и до отбоя оставалось целых два часа.***
Два часа, которых хватило, чтобы эти двое напились в самые дрова. — Мерлинова борода… — жалобно хныкал Футакучи, когда Сакуса Кийоми, с которым они даже не общались никогда, внезапно зашёл в его комнату в подземелье, и предупредил, что его дорогой дружок остался с коротышкой и двумя бокалами крепкого шотландского огневиски. Трансгрессия на территории школы была запрещена, так что ему пришлось переться аж до самого Запретного леса, чтобы добраться до Хогсмида как можно быстрее и успеть притащить Атсуму с собой до того, как декан объявит отбой и зачарует дверь в подземелье. На улице уже стемнело, ветер продувал не хило, и он оделся максимально не для выхода в свет — время поджимало, злость на безответственного придурка затмила разум, что уж тут думать о каком-то там внешнем виде? В деревне всюду горели огни, мелькали люди, и только почувствовав среди некоторых запах перегара, он понял, что до «Трёх мётел» оставалось совсем недалеко. И правда, паб оказался прямо за углом. Из него выходили подвыпившие волшебники, среди которых оказались Иваизуми и Ойкава с седьмого курса; первый, как обычно, отчитывал и отвешивал пинков последнему. При виде Футакучи их лица внезапно переменились, и парни тут же трансгрессировали обратно к границе Запретного леса, который стал всем ученикам путеводителем из школы в деревню. Видимо, вспомнили, что до отбоя оставалось всего пятнадцать минут. Кенджи вошёл в паб злой, с опущенной головой и грозным взглядом, выискивающим светловолосого и рыжего придурков. Те бросились в поле зрения сразу, потому что вокруг них собрались почти все присутствующие в помещении, начиная сотрудниками и заканчивая завсегдатаями заведения. Атсуму стоял на выступе из бревна и ведал что-то о том, что будет играть загонщиком в мировом чемпионате по квиддичу и, когда лично вместе с этим коротышкой они одолеют чёртовых болгарцев, он благородно раздаст им всем автографы. — Вы только подойдите, — добавил парень, — и я обязательно… О, Кен! Казалось, ещё секунда, и у Футакучи бы пар из ноздрей пошёл. Он молча закрыл счёт за этими двумя, потом взял обеих за шкирки и, извинившись перед всеми сотрудниками, трансгрессировал. Как только Мия с Хинатой повалились на землю, совершенно не готовые к внезапному колдовству и приземлению, шатен тут же перевёл дыхание и посмотрел на замок, возвышавшийся уже совсем рядом. Слава богу, свет в кабинете директора Макгонагалл ещё горел, а значит, время оставалось. Ему было слегка трудно держаться на ногах, ведь трансгрессия отнимала много сил, особенно если пользоваться ею не в одиночку. — Тсуму, — ласково произнёс он, наклоняясь к другу и резко хватая его за оба уха, — как меня зовут? — Да ладно тебе… Ай, ладно, ладно, придурок! — ощущения были такие, словно его круциатусом пытали. — Как меня зовут? — Кенджи, блядь! — Сам ты блядь, — ответил Футакучи, отпуская уши несчастного. — Чего вылупился? — он обратился к Шоё, который на самом деле даже не замечал, что всё это время смотрит на двух друзей. Он в принципе ничего не замечал, улетевший от впервые попробованного огневиски. — Только этого не хватало, — шатен схватился за голову, тяжело вздыхая. Пришлось силой поднимать однокурсника на ноги, чтобы тот шёл на своих двоих, а коротышка… Ходить самостоятельно тот точно не смог бы. — Шоё, малыш, что с тобой? — взволнованно прошептал Атсуму, прикладывая руки к его щекам и вглядываясь в помутнённые глаза. Они сидели так секунд двадцать, пока к единственному волнующемуся об их будущем человеку не пришла в голову гениальная идея. — Малыш Шоё хочет к тебе на спину, Тсуму, — сказал он, кривясь на «малыше». — Это правда? — спросил счастливый Мия. — Да, — к великому облегчению Кенджи согласился коротышка. Он его даже зауважал, чёрт побери. Времени оставалось совсем в обрез, и им пришлось бежать, чтобы не остаться ночевать в холодных коридорах подземелья. Атсуму был уверен, что они убегают от гигантского тарантула, который выбрался из Запретного леса, Шоё просто сонно приложился головой к шее слизеринца, закрывая глаза и обнимая его руками, а Футакучи молился. К концу их забега он чуть не стал верующим, потому что молитвы действительно принесли свои плоды: они успели! Влетели за портрет в гостиную Слизерина, и едва добежали до спальной комнаты, когда услышали, как староста факультета известил всех об отбое, и декан зачаровал статного мужчину в портрете, чтобы тот не впускал и не выпускал никого до самого рассвета. — Дальше сами разбирайтесь, — кинул он им, оставляя пьяниц в спальне и выходя, чтобы умыться и подождать, пока те уснут. — Мою кровать не трогать, иначе тентакулу будете жрать ещё два месяца вместо завтрака. Оба, — добавил парень и закрыл дверь. Кита, староста Слизерина, как раз зашёл в свою комнату, когда шатен тихонько выскользнул в тёмный коридор. Свет здесь потух, и подземелье наконец ожило: по ночам оно всегда обретало своё собственное дыхание, слышащееся лишь в тени и по углам. Парень уже давно переборол свой иррациональный страх этого длинного узкого помещения, но всё же каждый раз, стоило ему услышать чьи-то далёкие выдохи, невольно ускорял шаг и старался не оборачиваться. В гостиной же оставалось светло: здесь горели свечи и настенные лампы, что создавало какую-никакую атмосферу безопасности и комфорта. Футакучи посетил ванную, умылся, остудил голову и вернулся в общую комнату. Он вытащил палочку, произнёс заклинание и зажёг дрова, всё это время лежавшие в печи лишь для декоративной красоты. Сел на диван, стоящий напротив камина, и растёкся по его поверхности, позволяя себе расслабиться. Огонь горел медленно, сверкая редкими искрами. Стало уютно. Спать хотелось жутко, но нужно было оттянуть время, чтобы не пришлось больше контактировать с пьяными идиотами. Хватит ему на сегодня приключений… …Он проснулся глубокой ночью, всё так же сидя на диване. Пламень в очаге потух. Кенджи поморщился, встал с места и отправился в спальню, еле различая предметы вокруг себя, но, зайдя в комнату, всё же сумел разглядеть двух спящих в обнимку школьников. Те так и не переоделись после попойки; Атсуму зарылся носом в волосы коротышки, а тот, вроде маленький, каким-то образом распластался по всей постели. Футакучи сонно усмехнулся, лёг на свою кровать и уснул, улыбаясь запомненной картине. Всё же, наверное, в глубине души он был искренне рад за друга.