История любви

      Понедельник день тяжелый, даже для человека, который не выходит из дома. Настроение напиться до беспамятства и просто уснуть.       Умоюсь и буду работать, снова. Волосы мешаются, а резинки, как всегда, где угодно, но не в моем поле зрения. Возможно, уже пора постричься, но мне жалко. Примерно такая же длина у меня была, когда я был подростком. Я сильно выделялся из толпы. Не каждый день можно встретить мальчишку с серебристыми волосами, да еще и такой длины. Я любил производить хорошее впечатление, поэтому был радостью для родителей и одновременно их самой большой ошибкой. Я часто попадал в больницу из-за своей упертости. Если дрался, то пока руку не сломаю, если катался на коньках, то обязательно уезжал с сотрясением, зато прыгать умел. Всегда хотел кататься, мечтал о большом спорте, только денег не было. Тогда и родилось желание обеспечить родных. Знаю, глупо, зато добился своего и ни о чем не жалею. Все что не делается, все к лучшему. Через саморазрушение к прогрессу так сказать. Так я думал, пока не совершил самую главную ошибку в своей жизни. Ну вот, опять об этом вспомнил. Так что там, холодильник опять пустой. Пора выйти в люди. Свитер джинсы. Можно выдвигаться.       Дни летели невозможно быстро. Я вставал в начале девятого, ложился в начале одиннадцатого. Режим был отточен поминутно, вплоть до того, что я засыпал прямо за столом, если долго копался в документах.       На самом деле было бы очень интересно увидеть лица людей, с которыми я работаю, но это сильно усложнит мне жизнь. Я уже давно живу не под своим именем, для окружающего мира я Дмитрий Попов. Так на много проще жить, люди перестают задавать лишние вопросы. Какое-то время меня вообще считали пропавшим без вести, а потом и вовсе мертвым. Возможно, до сих пор так считают.       Сегодняшний день был совершенно потрясающим, утром лил дождь, но сейчас светило солнце. Редкость. Может это знак? Я усмехнулся своим мыслям. Просто люблю субботы. *звонок в дверь*       Нет, сегодняшний день точно особенный. Ко мне никто не приходил уже очень давно, даже дистрибьюторы знали, что эта дверь никогда не открывается. Когда я подошел к двери и посмотрел на панель, то совершенно опешил. Кристофф? — Боже… Витя? Это действительно ты? — на глазах крашенного блондина, буквально собирались слезы. — Крис? Что ты тут делаешь? — ну да, только он и знал про этот дом, похоже, надо переехать. — Я и не надеялся, что снова тебя увижу. Я прилетел в Россию по делам. Заехал к тебе домой. Твои родители сказали, что очень давно тебя не видели, не знают, живой ли ты. Это просто повергло меня в шок. Я ведь тоже не получал от тебя ни слова все эти годы, все так сложилось в моей голове, — мужчина прошел в дом. — А тут ты как оказался? — я разговаривал совершенно безэмоционально, похоже, разучился. — Ну, мы были тут однажды, после службы, помнишь? Я действительно думал, что не угадал с адресом, дом выглядит совершенно иначе. Как же ты изменился, — шок не сходил с лица мужчины. -Сильно? Я просто сам себя уже давно не видел.       Крис огляделся в поиске зеркал, но не обнаружил того, что искал. Тогда он включил фронтальную камеру телефона и дал его мне. Было страшно, я не мог решиться, но интерес победил. — Ахуеть. — Согласен.       На экране был совершенно не тот человек, которого я помню. Там был взрослый мужчина с длинными волосами, на худощавом лице проступали скулы, а над левой бровью был шрам. Как я и думал. — Дай мне прийти в себя, ладно? — У тебя есть что выпить? — Да, на кухне.        Я просто глаз не мог оторвать от себя. Это было так странно. Нужно зеркало. Я хочу увидеть себя. Долгие годы эта мысль не посещала мою голову. Но теперь передо мной совершенно другой человек.       Крис любезно налил мне виски.       Мы сидели и глупо пялились друг на друга. Он тоже сильно изменился, уже совсем не мальчик. — Ты тоже ахриневаешь? — Ага. — Если честно, я даже не знаю, что спросить, — Крису было неловко, эта эмоция была буквально ощутима. — Когда мы последний раз виделись? — Почти десять лет назад. — И ты вспомнил про это место, — подозрения начали закрадываться в мою голову, паранойя от того, что я слишком давно не говорил с людьми. — Я всего два места в Петербурге знаю, твой дом и дом твоих родителей. Почему ты с ними не общаешься? Это из-за… — Пожалуйста, не надо. — Бог мой. Витя. Ты все эти годы, сидишь тут, не выходишь, не видишь близких, из-за того что ты принял одно из самых правильных решений в своей жизни?! — Крис перешел на эмоции и понимал, что Виктору это просто необходимо, иначе он никогда не переломит себя, — Тебя наградить хотели. Ты же знаешь? — Я прошу тебя… — Ты хоть знаешь, сколько раз мне звонил твой японец в тот год? — Эта фраза загнала меня в тупик еще сильнее, — Что ты смотришь? Тебя люди мертвым считают, а ты тут без конца себя винишь. Почему ты только о себе думаешь? — Крис кричал. Я просто сидел и смотрел на него, совершенно не знал что ответить. Но так и не показывал, что чувствую, а чувствовал я отчаяние и боль. — Неужели тебе все равно? — Нет. — Уже хорошо. Давай пройдемся. Надо успокоиться. — Нет. — Почему? — Я не могу. — Быстро блять одевайся! Я не хотел спорить, но и выходить из своего мира я не хотел. — Крис, мне не нужно, чтобы люди обо мне вспомнили. Если это все всплывет, меня сразу убьют. — Прости, но кто тебя вспомнит? Вить, если бы я не знал, что ты тут живешь, я бы ни за что в жизни не понял бы, что это ты. Единственное, что тебя выдает — цвет волос. Но сейчас столько людей красится в этот цвет, что ты просто себе не представляешь, — Крис демонстративно указал на свои серебристые кончики волос.       Сомнения и любопытство не давали мне покоя, мне казалось, что в моей жизни резко перевернулась страница. Хотелось встать, одеться и бежать за Крисом. Но здравый смысл не позволял мне этого. Поэтому я просто сидел молча. — А еще тебе не мешает подстричься. И не смотри на меня так. Ты всю жизнь ходил с каре по плечи, сейчас у тебя волосы до задницы, почему бы не сделать стильную мужскую стрижку. С такой тебя точно никто не видел. — Нет. — У тебя ножницы есть? А хотя чего я спрашиваю.       Было страшно. Я, конечно, доверяю Крису, этот человек был модным стилистом и очень влиятельным человеком. Но расставаться с тем, что утешало меня, совершенно не хотелось.       А еще я прекрасно понимаю что он не отстанет. Возможно это к лучшему.       В ванной Крис нашел две пары ножниц и электрическую бритву. Я раньше сам себе подравнивал челку и уже давно обзавелся таким комплектом. — Ты сам хвост отрежешь, или я? — Сам.       Крис затянул мне тугой хвост. И я сделал это. Слеза покатилась по моей щеке, хорошо, что он этого не видит. — Ну погнали. Джакометти делал свою работу быстро и уверенно. Буквально через двадцать минут на меня смотрел второй незнакомец за сегодняшний день. — А вот теперь тебя даже мама родная не узнает.       Стильно, красиво. Мне правда нравится. Но как будто чего-то не хватает, пол метрового хвоста, например! — Пиздец, — это все что я смог сказать и пошел одеваться. Как давно я не надевал эти брюки? Черные, узкие, со стрелочкой и черный бадлон под горло. Что вообще сейчас в моде? — Я не выгляжу как идиот? — Нет, конфетка. Только плащ свой накинь, там прохладно. Я прям человек в черном, эта мысль меня позабавила. И мы сели в белый лексус. Ох уж эти понты. — Куда поедем хоть? — Белый тигр (1). — Это что? — Клуб. Тебе надо выпить. Уж я то знаю. — Ничего ты не знаешь. — Тогда расскажи, как ты оказался в такой заднице. — Расскажи сначала, что было с Юри? — Так сразу? Я не думал что ты спросишь. Он был в отчаянии, он ненавидел тебя, понимал что не прав, но все равно ненавидел, вернулся в Японию. Потом до него дошел слух, что ты откинулся. Я сразу не поверил в это. Потом шли годы, а тебя все не было. Юри звонил и спрашивал, правда ли это? Он отчаялся, когда до него дошли все подробности того дела, он понял как был не прав. Где он сейчас — не знаю, можешь даже не спрашивать. Обратная сторона тебя уже давно перестала искать, если ты только чего-то нового не натворил.       Я не знал что ответить, поэтому просто спросил: — А где находится клуб? — Кудрово, — вздохнул Крис, не понимая упертость друга, могли бы поговорить, рассказал бы, что там у него на душе и все такое, но он не понимал насколько все серьезно. Не понимал как долго я сам себя рушил, и мне останется только переродиться, ведь из праха, что от меня остался, уже не получится ничего собрать.       Я погрузился глубоко в свои мысли и был очень благодарен Кристоффу, что он не давит на меня. И так не легко.