Am I The Best You've Ever Had?

Октябрь 2007 года, Бруклин, Нью-Йорк

Can we fast forward to «go down on me»?

— Бля, как же тут жарко, — тишину, нарушаемую только мерным глубоким дыханием, прерывает хриплый возглас. — Не стони, ради всего святого, ты уже пять раз это сказал. Твоя гиперактивность — такая заноза в заднице… — У меня и правда синдром дефицита внимания и гиперактивности, ты знала? — Брендон радуется, что Лиз включилась в какую-никакую беседу, и поворачивается на бок, пытаясь различить черты ее лица в темноте, удобно устраивая локоть на подушке и подпирая ладонью голову, словно бы готовился к долгому разговору. Глаза горят энтузиазмом, на губах — широкая невинная улыбка. — Не знала, но охотно верю. — Мы с тобой уже лет семь знакомы, а ты знаешь обо мне меньше, чем некоторые фанаты, — девушка закатила глаза и бросила на него уничтожающий взгляд, жалея, что в комнате слишком темно, чтобы он мог прочитать ее эмоции. Ему, впрочем, ее эти взгляды — все равно как об стенку горох… Зато на его лицо сейчас мягко ложился свет фонаря, что был за окном, и потому она увидела его нарочито надутые губы — видимо, он таким образом выражал обиду. — Разве этот синдром не только у детей бывает? Или при условии играющего в жопе детства он остается на всю жизнь? — Лиз сама улыбнулась своему подколу; Брендон опять обнажил ровный ряд зубов и хихикнул. — Именно. Тут он немного приподнялся на постели и стянул с себя майку, пробурчав «я так больше не могу». Теперь парень остался в одних боксерах. У Лиз брови поползли наверх — сама-то она лежала одетая, на ней были легкие пижамные шорты и футболка. Вообще-то она тоже предпочла бы снять с себя все до последней нитки, включая нижнее белье, ведь в комнате и правда было ужасно жарко — октябрь в этом году бил все рекорды по жаре, создавалось полное ощущение, будто они во Флориде, а не в Нью-Йорке, и даже ночью зной спадал лишь отчасти. Обнажаться, однако, было бы крайне неуместно, учитывая, что она и лежащий рядом парень — просто друзья, и у них не те отношения, при которых можно щеголять друг перед другом в чем мать родила без капли стеснения. — Если бы ты меня предупредил, что собираешься прийти ко мне в дом и ходить тут голышом, я бы ни за что тебя сюда не пустила. — Во-первых… ты вот это называешь домом? — Брюнет обвел комнату рукой. — Ну ты и сученыш, Ури, — беззлобно ответила девушка. В ее крошечной квартирке-студии действительно было крайне мало места, а именно ровно столько, чтобы вместить кухонный уголок, кровать, хлипкий письменный стол со стулом и небольшой шкаф. Кое-как расставив все это в новом жилье при переезде, девушка тяжело вздохнула, увидев, что из-за немногочисленной мебели в комнатушке стало буквально негде развернуться. Впрочем, несмотря на компактность жилища, девушка была им довольна, локация и стоимость более чем устраивали ее — не каждому везет найти однушку в Бруклине за те небольшие деньги, что готовы были ей присылать родители на первых порах обучения в Нью-Йоркском университете. Кто же знал, что спустя пару месяцев после ее переезда к ней поздно вечером завалится ее знаменитый друг, наверняка избалованный люкс-номерами в отелях, который вполне мог себе позволить выкупить ее скромное пристанище хоть прямо сейчас. Только вот на сегодня отеля ему не нашлось — обзвонив пару-тройку и получив неизменное «извините, но сегодня уже все забронировано» и «чек-ин у нас до трех часов, но мы можем записать на вас номер с завтрашнего дня», Ури плюнул и начал вспоминать, кто из его многочисленных знакомых обитает в Нью-Йорке. В голове тут же всплыла фраза из недавнего разговора с Джеймсом о том, что его младшая сестрица уехала в Нью-Йорк учиться в августе, а также то, что в последний раз, когда Брендон видел ее, он отметил про себя, как она похорошела. Решение нашлось само собой, и вот он уже звонит девушке и напрашивается к ней на ночь, попутно к своему удовольствию выяснив, что она живет не в общаге, а в съемной квартире. — Нет, ну ты что, будешь отрицать, что это место просто микроскопично? — Повел густой бровью брюнет, одновременно стирая бисеринки пота со лба. — Знаешь, что еще микроскопично? — Лиз с ухмылкой указала в район черных боксеров, которые, к счастью или к сожалению, еще оставались на парне. Брендон заржал. — Ооооо, ну да, точно! Как будто ты видела мой член! Не выдавай желаемое за действительное, по-моему, тебе еще так не везло, — продолжая хихикать, парировал музыкант. — Ой, упаси господь, — девушка сморщила аккуратный нос. — Да ладно, не притворяйся, что не хочешь! Знаешь, сколько девушек отдали бы все, чтобы его увидеть? Девушка фыркнула. — Возможно, в следующий раз тебе стоит кинуть клич среди тех самых многочисленных девушек и остановиться на ночь у одной из них, а не у меня? У них и жилая площадь наверняка побольше. — Обязательно так бы и сделал, если бы знал, что ты будешь обижать мой бедный, несчастный, просто гигантский член. Все еще улыбаясь, Брендон встал с кровати и прошествовал к холодильнику. Прежде чем девушка успела спросить, что он делает, он достал оттуда две банки пива и кинул одну из них на кровать, видимо, таким образом предлагая ее Лиз. — О, настоящий джентельмен, — чудом увернувшись от банки, сыронизировала та. — Откуда у меня дома пиво? — Я принес, конечно. — Он плюхнулся на кровать, открыл свою банку и протянул ее Лиз, чтобы чокнуться. Она поколебалась, но все же пожала плечами и повиновалась. Девушка осторожно отпила холодную хмельную жидкость, а ее гость приложился к банке так, будто там вода, а не алкоголь, а он сам — путник, наконец набредший на оазис после многих дней скитаний в пустыне. — Ну, и как тебе в Нью-Йорке? — Светским тоном спросил он, когда едва ли не залпом осушил содержимое банки. — Я думала, мы легли спать, а ты теперь хочешь пить пиво и вести беседы? — Ну, во-первых, я не смогу уснуть в такой жаре, а пиво хоть немного освежает, да и усыпляет неплохо. А во-вторых — я соскучился, а завтра с утра времени толком не будет, чтобы общаться, поэтому выкладывай. Девушка не сдержала улыбки и сделала еще один глоток. Не слишком привычный для нее вкус пива сначала заставил скривиться, но напиток и правда охлаждал, проясняя разум и одновременно расслабляя. — Знаешь, неплохо. Все мне говорили, что ньюйоркцы те еще козлы, закрытые и холодные, но нет, мне в основном попадаются очень приятные ребята. — О, как по мне, они и правда козлы, просто мы, выходцы из Вегаса, еще менее приятные ребята, вот нью-йоркцы и кажутся тебе душками на контрасте, — выдал Брендон. Девушка не нашла, что ему возразить, и просто улыбнулась. — Нашла себе уже какого-нибудь ньюйоркца, а? — вдруг скабрезно ухмыльнулся парень. — Не-а, у меня вообще-то отношения на расстоянии… — Брендон заставил себя не показывать разочарования, — только что закончились. Ник… а, вы вроде как знакомы, помнишь его? — Рыжий такой? — Брендон усиленно пытался вспомнить всех своих знакомых в Вегасе. — Неет, не тот, я про Дэвидсона. Ну, такой высоченный, футболист… — Брендон подавился пивом, что можно было трактовать как крайнюю степень удивления. — Ты встречалась с тем Дэвидсоном? Сколько же я пропустил в своих разъездах! Боже, какой кошмар! Разве он не только с черлидершами встречается? — Зря ты так, вопреки всем стереотипам о спортсменах, он вовсе не идиот и очень даже приятный в общении парень. Что, впрочем, не помешало ему пару недель назад изменить мне с черлидершей в своем колледже, так что, да, по сути ты прав. — Ох бля, мне жаль… Вот уёбок, — Брюнет покачал головой, в красках представляя, как дает дылде Дэвидсону по его высокомерной роже. — Как ты? — На удивление нормально. — Лиз пожала плечами. — Я и не строила себе иллюзий, что мы будем с ним вместе, пока смерть не разлучит нас. Я вообще хотела с ним расстаться до переезда в Нью-Йорк — решила, что смысла пытаться сохранить отношения на расстоянии нет — мы всего-то в апреле начали встречаться, и полугода не прошло, считай. Но он разнылся и уломал меня дать ему шанс. Вот, дала, — усмехнулась девушка. — Ну, слушай, у тебя сейчас новая жизнь, круг общения… Наверняка найдешь кого-то, чтобы отвлечься, — Брендон совершил неловкую попытку поддержать подругу, попутно отправляясь к холодильнику за второй банкой пива. — Ты будешь еще? — У меня еще эта наполовину полная, — девушка взболтала банку в руке и продолжила тему, — да я-то нашла бы, без проблем, вот только… надо ли мне это? Я и забыла, как здорово быть одной и не быть никому ничем обязанной, когда тебя не связывают обязательства и не страшит, что твой бойфренд может на что-нибудь обидеться, — Лиз закатила глаза и пригубила еще пива. — Слушай, я, как человек, у которого уже год нет отношений, понимаю тебя, как никто другой. Свобода — это заебись. — Сильно сказано, за это надо выпить. Они обменялись улыбками и чокнулись; их жестяные банки встретились с глухим стуком. При этом Лиз пришлось резко податься вперед, чтобы достать до банки Брендона, и вот тут-то она с удивлением почувствовала, что нетрезва. Это, конечно, не перый ее контакт с алкоголем — а как же? Сами попробуйте расти в Вегасе и не начать выпивать, будучи подростком, да еще с таким как у нее старшим братцем и его друзьями, торчащими вокруг 24/7. И все же то ли от духоты и жары, стоящих в комнате, то ли от того, насколько быстро она пила сейчас, неосознанно пытаясь угнаться за другом, напиток уж очень быстро ее опьянил. Девушка потрогала щеки — они горели, и она знала, что будь в комнате чуть светлее, то Брендон наверняка увидел бы ее яркий румянец и отпустил пару дурацких шуточек на этот счет. — Да, но… у всего этого есть один минус, — осторожно, как показалось девушке, начал вдруг ее собеседник. — А? — Ну, у отсутствия отношений. Лиз сразу подумала о том, что мучило ее последние два месяца, но не собиралась озвучивать свою версию, лишь краснея еще пуще. Она кивнула, как бы прося Брендона продолжить свою мысль. — Отсутствие регулярного секса. Боже, он что, стесняется? Как трогательно! — ДА! Слава богу, хоть кто-то меня понимает, — девушка с облегчением вздохнула. Да, секс — именно то, что мгновенно пришло ей в голову. — А я-то боялся, вдруг ты девственница и тебе еще незнакомы проблемы нас, половозрелых людей, — хихикнул Брендон, тоже чувствуя облегчение, какое испытываешь всегда, когда твой друг признается, что находится в такой же неловкой ситуации. — Ой, заткнись! А вообще-то — разве главный плюс жизни рок-звезды заключается не в том, что ты можешь хоть каждый день с новой фанаткой спать? — Она приподняла бровь. От столь щекотливой темы сердце забилось быстрее — а может, все дело в пиве, вторую банку которого Брендон все-таки протягивал ей? — Ну, слушай… И такое бывало, конечно, но не каждый день, да и это так… — Он поморщился, ища правильное слово. — Неудовлетворительно, что ли. Первые несколько раз чувствуешь себя альфа-самцом, а потом кажется, что проще и лучше подрочить — и чувства вины перед собой и партнершей нет, и выпроваживать никого не надо после, а ощущения по сути такие же, когда девушка, с которой ты спишь, тебе никто, и ты знаешь, что уже завтра не вспомнишь ее имени. Кроме того, многие наши фанатки только-только возраста согласия достигли, а некоторым еще и до него далеко, так что лучше к ним не прикасаться от греха подальше. — Ого, — Лиз пораженно смотрела на парня. Девушка была приятно удивлена — она-то считала, что он вовсю пользуется своим положением и трахает все, что движется, без особого разбора. — А ты-то чего? Вам, девушкам, точно не проблема найти секс на одну ночь, а с твоей внешностью к тебе вообще очередь должна стоять. — Да она и стоит, просто… — теперь пришла очередь Лиз смущаться и искать подходящие выражения. — Смотри, приводя домой незнакомку, чтобы переспать с ней, ты по сути ничем не рискуешь. А я, приводя домой рандомного мужика, могу до утра не дожить. Сечешь, о чем я? — Брендон нахмурился и кивнул. — Поэтому я не хочу спать с кем попало. Я не говорю о любви и прочей чуши, но я должна хотя бы доверять парню достаточно, чтобы не бояться прийти к нему домой или пустить его к себе. Ури с задумчивым лицом отхлебнул очередной глоток своего пойла, а когда проглотил его, на его физиономии внезапно появилась хитрая улыбочка. — Ну… Очевидно, мне ты достаточно доверяешь, раз я сейчас здесь? — Да, мы же знакомы сто лет и… — И тут до Лиз дошло, к чему он ведет. Она застыла, не зная, как ответить на это, и стала ждать его дальнейших действий. — Так за чем же дело стало? — Улыбка на его лице становилась все шире. Девушка все еще находилась в замешательстве, пытаясь понять, что же ей делать. Сердце стучало как бешеное. — Хм… Хороший вопрос. Она решила подыграть, стараясь, чтобы голос не выдал волнения. Ури захихикал: — Вообще-то, я шучу, но раз так… — Вообще-то, я тоже, дурень, — она фыркнула, пытаясь никак не показать вдруг накрывшее ее разочарование. Брендон хмыкнул. Допил пиво и вытер рот тыльной стороной ладони. Поставил пустую банку рядом с кроватью. Забрал пиво у Лиз из руки, поставил туда же. Девушка с подозрением следила за этими манипуляциями, окончательно запутавшись в своих чувствах и мыслях. Ури посмотрел ей прямо в глаза и абсолютно серьезно сказал: — На самом деле… я бы соврал, если бы сказал, что не хочу тебя и мне не пришла в голову мысль о том, чтобы затащить тебя в постель в ту же секунду, как ты открыла мне дверь в этой полупрозрачной пижаме… — он мимолетно скользнул взглядом вниз по ее телу и улыбнулся уголком рта; Лиз почувствовала, как щеки начинают гореть еще сильнее, и машинально скрестила руки на груди. — Да ну тебя, — прошипела она. — Но я не буду тебя домогаться. Могу спокойно пойти спать. А могу… ну… раз уж мы здесь собрались, почему бы не помочь друг другу? — По старой дружбе? — Съязвила девушка. — Ну да. Друзья с привилегиями, классика, — Ури сделал вид, что не услышал сарказма в ее голосе. Лиз закусила губу в нерешительности. С одной стороны, она никогда не спала ни с кем вне отношений, и это же Брендон, тот самый придурковатый друг ее старшего брата, который был рядом половину её детства, вечно смешил её пополам с раздражением. Заняться сексом с ним? Это будет так странно. Это не может не быть странно, верно? Но с другой… Как же он похорошел с тех пор, как она его видела… От того смешного взъерошенного очкарика с акне и брекетами ни следа — рядом с ней лежал красивый, возмужавший парень, которому она доверяет, который не будет ничего усложнять… И на котором по счастливой случайности почти не было одежды. Лиз нервно сглотнула. — Дай мне мое пиво обратно. — Вау… окей. — Брендон почему-то был почти уверен, что она согласится, и оттого ему было еще сложнее скрыть разочарование от отказа. Он повиновался и протянул девушке полупустую емкость. К его удивлению, она выпила оставшееся содержимое почти залпом, после чего потянула жестянку обратно. Парень кинул банку на пол, не отрывая взгляда от нее. — Ну, не тупи же ты. Иди сюда. Дважды просить его не пришлось. Он с победной улыбкой приближался к ней; одной рукой брюнет уперся в кровать, другой аккуратно прикоснулся к ее лицу, чуть поднимая его, приближая ее губы к своим. Она поддалась и закрыла глаза в ожидании, но Ури все медлил. — Ну?.. — девушка нахмурилась и недовольно уставилась на него; с такого расстояния его глаза казались еще больше, и он смотрел на нее в каком-то странном благоговении. — Ты красивая. — Ой, я тебя умоляю, — тут она сама взяла его лицо в ладони и сократила то ничтожное расстояние, что между ними оставалось. Это было… необычно, но ничего странного в их поцелуе не было. Его губы были больше, чем всех, кого она целовала раньше — непривычные ощущения, но приятные. Она начала слишком бурно, а Брендон, видимо, не был готов к такому напору, потому что двигал губами нежно и ласково. Удивительно, каким чувственным и осторожным он, обычно гиперактивный, был сейчас… Спустя пару секунд они все-таки нашли нужный ритм, девушка осмелела и пустила в ход язык, в ответ на что услышала тихий стон. Она не смогла не улыбнуться ему в губы. «А ты у нас чувствительный, а?» — подумала она, с удивлением чувствуя, как возбуждается все больше. Лиз отпустила его лицо, переместив одну ладонь на затылок, зарываясь в мягкие, чуть влажные волосы; его правая рука так и оставалась на её щеке, и теперь пальцы начали нежно спускаться ниже, к бархатной коже шеи. По телу прошел табун мурашек; она едва могла дышать от захлестнувших эмоций. Девушка с удивлением осознала, что давно не чувствовала такого возбуждения — а ведь еще пару минут назад думала, что не сможет сделать ничего подобного… Она отстранилась от друга. Тот тяжело дышал и явно был доволен, как сытый кот. — Ну что? — С улыбкой спросил Брендон. — Не так уж и плохо, — буднично, почти скучающе ответила она, словно говорила о погоде — частно взымающаяся грудь и полыхающие щеки, однако, не особо помогали ей делать вид, что этот поцелуй ее не впечатлил. — Тебя спрашивать не буду, твои стоны все за тебя сказали. — Заткнись и иди ко мне, — он потянулся к ее майке, которой уже давно было место на полу, а не на её изнывающем от жары и желания теле. Девушка позволила снять с себя ненужную вещь и полюбоваться на открывшийся ему вид, но, прежде чем он коснулся ее груди, спросила: — Ты ничего не забыл? Он озадачено уставился на нее. — Аа… ЧЕРТ! — Брендон резко вскочил с кровати и взял со стула свои джинсы, из кармана которых извлек кошелек, пытаясь в нем что-то найти. — Сука! — судя по голосу, он чуть не плакал. Девушка вальяжно растянулась на кровати и явно наслаждалась зрелищем, даже не пытаясь сдержать улыбки. — Ну и чему ты радуешься?.. Блин, прости, я понятия не имел, что у меня сегодня может быть секс, поэтому и не взял. — Успокойся. Считай это знаком судьбы — если так вышло, что нет защиты, то, пожалуй, нам стоит просто успокоиться и пойти спать. Брендон упал на кровать со стоном разочарования. Донельзя довольной Лиз захотелось помучить его еще; девушка подвинулась к нему. — Ну полно тебе, не расстраивайся. Может, в другой раз… С каждым словом голос ее становился все тише и приглушеннее, а лицо приближалось к любопытной физиономии Брендона, который не ожидал такого перепада настроения и сейчас разрывался между замешательством и возбуждением. Волна последнего то ли еще не успела схлынуть, то ли снова захлестнула его от почти опасной близости к обнаженной Лиз. Ури шумно сглотнул, не понимая, что ему делать, и просто пялясь ей в глаза. — Если будешь хорошо себя вести, — наконец, произнесла она шепотом, так близко к его губам, что их обожгло ее дыханием. Брюнет на мгновение закрыл глаза, прерывая зрительный контакт. Не успел он открыть их, как его губ коснулся кончик ее языка. Она так нежно и умело ласкала его губы, что у Брендона вырвался новый тихий стон, в котором явственно слышалась мольба. Она в ответ довольно хмыкнула и мягко обхватила его челюсть ладонью, чуть надавив, заставляя его приоткрыть губы. Ури безвольно повиновался, абсолютно завороженный собственным желанием узнать, что же она сделает дальше. Девушка уверенно запустила язык в его рот, и он благодарно ответил, встречая его своим собственным, уже вовсе не соображая. Ладонь Лиз, добившись своего, отпустила его лицо и скользнула ниже, на шею, нежно оглаживая мягкую кожу и заставляя тело парня покрыться мурашками с макушки до пят. Рука медленно, но уверенно сомкнулась на шее Брендона, так, что у него перехватило дыхание, но он тут же понял, что может дышать без труда — захват был недостаточно сильным, чтобы причинить ему боль или дискомфорт, но в нем было столько власти и уверенности, что у Ури запульсировало и в трусах, и в висках, и, кажется, во всем чертовом теле. Он снова простонал ей в губы, и она прерывисто выдохнула через нос, что, как он полагал, тоже свидетельствовало о возбуждении. Девушка оторвалась от него, и он открыл глаза — и если до этого он думал, что уже не может быть возбужден сильнее, то от этого взгляда — властного, обжигающего, «я-хочу-тебя», «ты-принадлежишь-мне» — у него как крышу сорвало. — Если ты не прекратишь… — Тихо, но уверенно начал он. — То что? Что ты сделаешь? — Лиз перебила друга, дерзко усмехаясь. Она отпустила его шею, но тут же наклонилась к ней, и он тихо застонал, когда кончик ее языка прошелся по отчетливо пульсирующей вене слева от кадыка. И вот уже ее губы нежно сжимают мочку его уха, язык уверенно играет с ней, а зубы лишь на краткий миг, но чувствительно смыкаются на ней, и это становится последней каплей — с Брендона будто спадает гипноз, он резко отстраняется, но только чтобы прорычать «вот что» и, неотрывно глядя в широко распахнутые от удивления и возбуждения глаза Лиз, опрокинуть ее на спину. — Я не буду спать с тобой без презерватива, Ури, — упрямо сказала Лиз, встречая хищный, голодный взгляд парня — так он на нее никогда еще не смотрел, и она почувствовала, что возбуждается еще сильнее. — Я могу подсказать тебе пару вещей, которыми мы можем заняться и без них, — промурлыкал он, — не для всего нужна защита, глупышка. — Сам ты… Лиз замолчала, когда парень резко поднялся и навис над ней. Спесь девушки, до того льющаяся через край, была мгновенно сбита. Прежде чем она отвела глаза в смятении, он лишь на секунду успел встретиться с ней взглядом, но этого хватило, чтобы ее обдало жаром, никак не связанным с температурой в комнате. Не в силах ни что-либо сказать, ни посмотреть на него, она закрыла глаза в томительном ожидании того, что он собирался сделать. Невесомое касание кончиков пальцев к хрупкой ключице сбило дыхание; табун мурашек устремился от пальцев Брендона по шее, груди, животу девушки. Соски стали еще тверже, что вызвало удовлетворенный вздох парня, внимательно наблюдающего за реакцией подруги. Этот поцелуй был куда более хаотичным; языки заплясали в бешеном ритме, заставляя обоих стонать в голос. Девушка в порыве чувств зарылась ладонью в волосы Брендона, не давая ему отстраниться — именно это он и сделал, однако, но лишь чтобы запустить кончик указательного пальца ей в рот. Она уже догадалась, к чему он ведет, и с готовностью приняла его, играясь с ним, обводя языком, запуская глубже, как сделала бы с членом, чем вызвала очередной низкий стон парня. — Черт — прорычал он, — ты… — вместо продолжения он заменил палец своими губами, увлекая ее в еще более страстный поцелуй, и пуская увлажненные пальцы в дело — скользя по соску, уже давно жаждущему внимания. Она громче застонала ему в губы и выгнулась навстречу; он проделал то же самое со вторым соском. Он снова оторвался от нее, на что получил недовольный стон, который тут же сменился очень даже довольным, когда его полные губы и умелый язык занялись ее соском; второй Брендон продолжал ласкать пальцами. — Мммм… можешь… сильнее, — связная речь в таком состоянии — миссия невыполнима. Брендон одобрительно промычал, не прекращая свою сладкую пытку, и пустил в дело зубы, одновременно сильнее сжимая пальцы на другом соске. Лиз тихо вскрикнула; она открыла глаза и посмотрела вниз — один вид парня, самозабвенно ласкающего ее грудь, заставил все внутри сладко сжаться, вызывая очередной громкий стон. Он посмотрел на нее, и, увидев, как она смотрит на него, не смог сдержаться и снова горячо поцеловал ее, прежде чем вернуться к действу. — У тебя охуенная грудь, — хрипло сказал он, теперь уже одаривая другой сосок тем же вниманием. — Перестань, — если бы можно было покраснеть сильнее, чем она уже покраснела от крайней степени возбуждения, она бы обязательно это сделала. — Хочешь, чтобы я перестал? — Он снова чуть прикусил сосок, а затем нежно обвел ареолу. — Правда? Лиз не отвечала, лишь смотрела в его потемневшие и словно бы пьяные глаза. — Хорошо. — Не дождавшись ответа, Брендон остановился и чуть отодвинулся — ее грудь тут же почувствовала себя обделенной, и Лиз не сдержала тихого стона разочарования, который вызвал у него довольную улыбку. — Ты права, пора переходить к основному блюду. Прежде чем сознание девушки успело обработать эту фразу и понять, к чему он ведет, его пальцы уже мягко скользили вниз, под резинку трусиков, неумолимо приближаясь к клитору. В первое мгновение Лиз дернулась от неожиданности, сжимая бедра, но тут же инстинктивно раскрылась навстречу тому, чего жаждала уже битый час. — Чччерт… — прозвучал его голос одновременно с ее стоном, что был громче всех предыдущих. — Такая мокрая… — Два месяца, Ури… два чертовых месяца… — кое-как вымолвила она. — Ну ладно тебе, не умаляй моих заслуг, — судя по ее стонам, он нашел нужное место и теперь наращивал темп. Вместо ответа она подалась вперед бедрами, подстраиваясь, помогая ему довести себя до исступления. — А ты знаешь, чего хочешь… — Да, я хочу, чтобы ты заткнулся и поцеловал меня, — выпалила Лиз. Он улыбнулся и покорно запустил язык ей в рот, одновременно вводя в нее палец, давя на нужную точку внутри. Поцелуй не заглушил ее крика. Брендон был готов кончить только от близости ее горячего влажного тела и ее реакций на его ласку, ей даже не нужно было его трогать, и как только он ощутил, как она вслепую нащупала его член, тут же уверенно сжимая его через ткань боксеров, желая отплатить ему за то удовольствие, что чувствовала, он понял, что уже на грани. — Подожди… я хочу позаботиться о тебе, — сказал он и начал двигаться вниз. Лиз с сожалением разжала пальцы, а Брендон проворно устроился у нее между ног и теперь выжидающе смотрел на нее снизу вверх. Девушка опустила взгляд, встречаясь с ним глазами, и машинально поерзала на месте, что было воспринято Ури как сигнал к действию. Он стянул с нее давно ненужное белье не без помощи самой Лиз и мягким движением развел ее ноги шире, устраиваясь поудобнее, как будто планировал там и заночевать. Она только теперь заметила, что вся дрожит неравномерной крупной дрожью. — Ой! — Тихо воскликнула она. — Что? — Парень испуганно приподнялся. — Я… не знаю… д-дрожжу, — объяснила Лиз, пряча глаза. — Странно, тут же совс-сем не холодно… Брендон опустил горячую и все еще чуть влажную после нее ладонь на внутреннюю сторону бедра подруги и действительно ощутил дрожь. Самодовольная улыбка уже не в первый раз за ночь тут же расплылась на смазливом лице брюнета. — Ты серьезно? Холод? Да будь тут хоть минус десять, ты бы сейчас даже не заметила, — он убрал ладонь и тут же заменил её все еще растянутыми в усмешке губами. Девушка тихо охнула. — Это от возбуждения. У Лиз не было сил спорить, тем более что способность рационально мыслить, окончательно покидающая ее в эти мгновения, подсказывала, что он абсолютно прав. Девушка закрыла глаза, полностью сосредоточившись на ощущениях; неконтролируемая дрожь становилась все сильнее. Лаская пухлыми губами и горячим языком кожу ее бедер, ее друг подбирался все ближе туда, где им самое место, и каждый раз, когда он чуть отстранялся, Лиз предвкушала, как его язык вот-вот коснется клитора, но он лишь перемещался на другое бедро. — Брендон, твою мать, если ты не перейдешь к делу прямо сейчас, то… — она вскинула голову, говоря это, и в эту же секунду она будто в слоу-мо увидела, как его влажный язык накрывает ее клитор. Ощущения вкупе с этой картиной заставили девушку негромко вскрикнуть и откинуться обратно на подушку, полностью растворяясь в пространстве. Он то нежно ласкал ее кончиком языка, то куда более уверенно всасывал в себя клитор, то широкими мазками языка стимулировал все, что мог охватить, и Лиз казалось, что в эти минуты в мире не существовало ничего, кроме горячего рта Брендона… и его рук. Он медленно заменил язык пальцем, стимулируя клитор, поднял голову и встретился глазами с Лиз. Она будто в забытье завороженно следила за действиями друга, и было совершенно очевидно, что она уже давно перестала отдавать себе отчет в том, что происходит. Пухлые, влажные от ее смазки губы парня произнесли: — Сейчас я доведу тебя до оргазма. — Одновременно с этим с силой нажимая на гиперчувствительный комок нервных окончаний, заставляя девушку стонать еще громче, чем прежде. У Лиз промелькнула мысль о том, чтобы саркастично пожелать ему удачи, ведь ее бывшему и близко не удавалось заставить ее кончить от орального секса, но это было бы просто нелепо — им обоим совершенно очевидно, что она уже на грани, а умелый рот и пальцы музыканта («Профдеформация» — усмехнулась про себя девушка) ни в какое сравнение не шли с жалкими попытками предыдущего её партнера доставить ей удовольствие. — Брендон… — Да? — Он продолжал безотрывно смотреть на нее, теперь уже всей ладонью стимулируя клитор. — Пальцы… — Девушка пыталась побороть стеснение, надеясь, что тот все поймет с полуслова, но Брендон терпеливо ждал. — Что? Скажи. — Трахни меня пальцами. Он издал низкий гортанный звук — что-то среднее между стоном и рыком. — Мне нравится, как ты говоришь мне, что делать, — он оставил нестройный ряд легких поцелуев на девичьем бедре, и к симфонии её ощущений прибавились табуны мурашек. — Если бы я только знал раньше, какой у тебя грязный рот… — Брееендон, — прохныкала девушка, ведь мучитель, судя по всему, не собирался переходить к исполнению просьбы. — Не сейчас… Я знаю, что делаю, — он хитро усмехнулся и вдруг резко оказался на соседней подушке, правда, оставив пальцы внизу. Он жадно впился в нее поцелуем, и они оба застонали друг другу в губы. — Скучал по этим губам, — прошептал он с улыбкой, на секунду прерывая поцелуй. Девушка совершила попытку залезть к нему в трусы теперь, когда могла до них дотянуться, но он упрямо отстранился. Брендон вернулся на уже облюбованное им место между ног Лиз, теперь заменяя пальцы языком. Девушка вздрогнула от смены ощущений, но тут же подалась навстречу ласкам, изнывая от желания почувствовать его в себе, что не укрылось от парня. — Попроси меня, — горячее дыхание обдало ее клитор. — Ч-что? — Попроси меня, — уже увереннее, даже властно, повторил парень. — Брендон… — Девушку накрыло новым приливом жара, вызванного смесью стыда и странного, нового для нее возбуждения от мысли о том, чтобы попросить его довести ее до оргазма — не приказывать, не говорить требовательным тоном, как она привыкла, как говорила еще пару минут назад, а выпрашивать… Удовольствие от наружной стимуляции между тем уже граничило со сладкой болью, и она понимала, что стоит ему войти в нее, пусть и пальцами, она взорвется. — Лиз. — Жестко позвал он ее. — Ты хочешь этого или нет? — В ответ только хныкающий стон. — Я знаю, что хочешь. Проси. — Я убью тебя… — С удовольствием позволю тебе это сделать, но сначала ты кончишь. Проси. — Брендон… — Да? Девушка зажмурилась. — Пожалуйста… — Хорошая девочка, — наконец он стал медленно вводить два пальца, чувствуя, как туго она обхватывает их. Девушка чуть не задохнулась от удовольствия, новыми волнами расходившегося по телу. — Черт, убил бы, чтобы быть в тебе прямо сейчас, — прошептал он прежде, чем прильнуть к клитору губами, всасывая его в себя и одновременно с этим надавливая на самую чувствительную точку внутри. Лиз закричала; ей потребовалась не больше минуты таких движений Брендона, чтобы кончить так, как она никогда еще не кончала. Мощные волны неописуемого удовольствия вновь и вновь сносили девушку, заставляли биться в неконтролируемых хаотичных движениях. Девушка понемногу затихла, и Брендон лег рядом с ней, не в силах оторвать взгляд от того, как тело его подруги отходит от оргазма. Закрытые веки трепетали, искусанные полные губы жадно хватали воздух, грудь с все еще возбужденными сосками прерывисто вздымалась. Не думая, повинуясь инстинкту, он вобрал один из них в рот, нежно целуя, и тут же ощутил, как рука Лиз зарывается ему в волосы и слабо тянет наверх. Она легко целует его, и в этом поцелуе и желание, и благодарность, и обещание. Он знает, что в девушке уже не осталось энергии — сногсшибательный оргазм выжал из неё все соки, и её неоткрывающиеся веки и явно ослабевшее тело красноречиво говорят об этом. Брендон накрывает уже почти спящую девушку тонкой простыней, целует ее в макушку и только теперь смотрит на свой член, возбужденный и налитый кровью почти до боли. Он тихо вздыхает и идет в душ, чтобы решить эту проблему в одиночку, в сотый раз за ночь мысленно проклиная себя за то, что не купил презервативы.