Семейные узы

Документы были наихудшей частью. А точнее, спор по поводу какие из бумажек заполнять. - Он не пойдет в ебаную частную школу, - повторил Каин в третий раз, швыряя заявку на вступление в это самое заведение через стол, отчего отдельные листы повылетали и приземлились на пол. – Он будет ходить в школу вместе с остальными раздолбаями из колонии – там его место. Все равно, ты ж не хочешь потом разбираться, кто и почему бросает на тебя косые взгляды в частной школе. - Что ты имеешь в виду, зачем кому-то… - нахмурился блондин. - А ты думал, как это все будет со стороны выглядеть, блять, Авель? Ты пойдешь туда с ребенком, который не говорит по-английски и не похож на тебя, они подумают, что ты его похитил и что ты чертов педофил. Этан уставился на него в шоке, он о таком даже не подумал. Каин махнул рукой, мол тема закрыта, лучше помолчим, никогда и не вспомним, просто скажем что-то такое, что причинит блондину боль, а там уже пусть сам разбирается. - Для всех будет лучше, если он пойдет в школу, где сможет говорить с детьми, это по-любому. С детьми в школе, где работает Каин - школе для исправления тех, кто уже одной ногой за решеткой, и каждый из этих детей каждый раз оглядывает Этана с ног до головы, прикидывая, на какой руке у него часы и в каком кармане лежат ключи от машины. - Он не может ходить в школу вместе с ними, они престу… - Блять, Авель, я весь день там, - повысил голос Каин, шлепнув ладонью по поверхности стола, - да и не будут они его учить, как завести авто без ключей. Раз ты не хочешь, чтобы на него плохо влияли, то не стоило ему для начала давать общаться со мной, - он медленно и осторожно встал под настороженным взглядом Этана. Каин подошел вплотную к блондину, склонился к нему еще ближе и прикусил соблазнительную мочку уха. – Не хотел кричать. Да и вообще, я и сам его научу, как угнать машину, когда подрастет, - пробормотал он куда-то в шею Этана. - Ты ужасен, - щеки Этана заалели, губы растянулись в улыбке. А как иначе, когда Каин извиняется теплыми поцелуями, рисуя влажную дорожку вниз по шее, а его пальцы перебирают светлые волосы. - Знаю, - ответит тот, опуская руку на молнию джинсов блондина и расстегивая ее. – Подожди годик, пусть немного научится английскому, а потом уже поговорим о том, чтобы отправить его в твою пафосную школу маленьких богатеньких блядей, хорошо? Дай ему сначала немного времени, - Этана сдернули со стула и толкнули на подлокотник дивана. Когда позже они закончили поднимать с пола разбросанные во все стороны вещи, Этан позволил Каину начать заполнять документы на зачисление Миши в колониальную школу, где брюнет работал. Каин точно знал, что так будет лучше и для Миши, и для них с Авелем. Раз споров по поводу документации все равно было не избежать, Каин и Авель смогли все же в этом найти один такой немаленький плюс – жаркий секс в знак примирения. Так что документы все-таки не были худшей частью. ***** Его родители были наихудшей частью. Этан был весь на нервах, ожидая, когда на следующей неделе они наконец-то смогут забрать Мишу домой. Вместе с матерью он склонился над планшетом и просматривал фотографии, сделанные во время вчерашнего визита к мальчику: Каин держит Мишу на руках, Каин сидит рядом с Мишей, Каин идет с Мишей по спортивной площадке. - Какая же он прелесть, - произнесла мама, проводя пальцем по щеке мальчика на экране, - ты только взгляни на его красивые волосы, он словно маленькая куколка. Этан прикусил губу, он уже не мог точно сказать, насколько она на самом деле рада или недовольна. Отец подошел и встал за спинкой стула матери. Лицо было отстраненным, он взглянул на фотографию, не посчитав нужным даже наклониться ближе, казалось, он разглядывает свой нос. - Из колонии, - было все, что он сказал. Вердикт. Больше ничего. Никогда ни одна сфера жизни Этана не коснется в его глазах отметки «довольно неплохо», никогда и ни в чем он не оправдает надежд этого надменного мужчины. - Он твой внук. - Мы бы помогли тебе собрать денег на услуги суррогатной матери, - сказал он. – Таким образом он не имел бы никакого отношения к твоему… квартиранту. - Ты прекрасно знаешь, что мы – нечто большее, так зачем ты снова и снова продолжаешь… - Проблемы исчезнут, как только ты, наконец, решишь вышвырнуть своего сожителя, - парировал отец, стоя над ним. – Ты все еще можешь нанять суррогатную мать, еще не слишком поздно, Этан. Мне плевать, что ты там подписал в агентстве по усыновлению, мы все еще можем замять это все и создать тебе нормальную семью, если ты так сильно хочешь ребенка. - Семья, которую я хочу, у меня есть сейчас, - медленно проговорил Этан, контролируя голос, чтобы не дать отцу шанса сказать, что он устраивает истерику или разводит тут драму. Или что он педик или гомик. - Что ж, мог бы раньше сказать, что он колониец, тогда нам не нужно было бы тратиться на подарок к Рождеству, - отец не мог успокоиться. – Эти люди не знают ценностей, он же, наверняка, обрадуется, даже если ему просто кусок хлеба с маслом подарят. Этан встал со своего места и начал собирать вещи. - Поверить не могу, что ты до сих пор мне говоришь такие вещи. Позвони, если найдется что-то достойное сказать. Я домой, - он чмокнул мать в щеку и, уходя, краем уха слушал, как женщина отчитывает отца. Он был опустошен. ***** Родителей можно избегать, потому родители не были наихудшей частью. Наихудшим было наблюдать за Каином и Мишей, когда они, наконец, привезли мальчика домой. Миша цеплялся за Каина, следовал за ним по пятам по дому и глядел на него широко распахнутыми глазами, застенчиво улыбаясь при этом; брюнет садился рядом с мальчиком за обеденным столом, чтобы вместе порисовать, и они начинали тихо переговариваться между собой. Каин укладывал его спать по вечерам, помогал собраться в школу утром, и целовал растрепанные волосы Миши каждый раз, когда тот оказывался достаточно близко. Каждое утро Миша стоял на маленьком стульчике в ванной рядом с Каином, очарованно глядя, как мужчина бреется, после чего Каин покупал ему фруктовое мороженое, а затем купил и новый баллончик с кремом для бритья – специально для Миши, и показал ему, как правильно бриться. Каин был именно таким, каким Этан надеялся увидеть его в своих самых смелых мечтах – безумно любящий и заботливый, гордый за сына. Каждый раз после обеда, перед тем как он засыпал на диване вместе с Мишей, прижавшимся к нему, он посылал Этану кривую улыбку. Этан улыбался в ответ, улыбался каждый раз, и старался ни одной мышцей лица не выказать свою боль, которая иглами впивалась в сердце, когда раз за разом Миша отодвигался от него на диване и жался ближе к Каину, внезапно замолкал, когда блондин входил в комнату, или когда Миша позволял обнять себя только в присутствии Каина. Блондин старался не обращать внимания на то, что Миша на него не смотрит, сторонится его, вздрагивает при малейшем прикосновении. - У него сейчас период привыкания, - сказала соцработник. – Иногда у детей с этим проблемы, особенно у детей брошенных, и для них нормально прикипеть к одному из родителей и сторониться другого. Просто дайте ему немного времени. Этан сидел у нее в кабинете месяц спустя, опустив голову на ладони и чувствуя себя одной большой ошибкой. Благодаря стараниям Каина, все казалось таким простым – между ним и мальчиком были такие отношения, какие Этан всегда и хотел видеть, это было так просто, как никогда не было у блондина в отношениях с его отцом.