Летний полдень, жарой окутана природа Лишь легкий ветер напевает мелодию любви Легонько шелестя листвой зелено-изумрудной. Лишь звенит прозрачно-голубой волной река. Томительная жара в июльский полдень, Лучи оранжевого солнца ослепляют И не дают открыть глаза, природу разглядеть. От реки идет прохлада, давая с легкостью вздохнуть. Хочу напиться я речной прохладой, Хочу вдохнуть я аромат лесов вишнёвых И в счастье утонуть и жить надеждой, Что нежною любовью душу согревает. Хочу в мечтах своих я утонуть, Умчатся вдаль заоблачную грез. И не хочу из мира сладостной мечты Я в грешной жизни бренность возвратиться.
Целых две недели пролетели незаметно. За это время многое произошло, а также многое осталось неизменным. Встреча Танджиро с другом так и не состоялась. Потому что Агацума, убегая, совсем не следил куда бежит. В итоге он оказался в саду поместья. Услышав своими ушами трепет крыльев, он решил остаться разглядывать ночных бабочек-мотыльков. Именно тогда Зеницу признал свою любовь к этим существам. Шинобу за это время пару раз встречала Канао — девочку, которая была последним напоминанием от сестры, из-за чего Кочо уделяла всё своё свободное время ей. А Танджиро до сих пор боится признаться сенсею, что её одолевают сны о прошлом. Всё так же больно раскрывать старую рану, как и три года назад, когда она жила у Урокодаки-сана. *flashback* Растрёпанная девочка с каре пробежала очередной круг по горе. Воздух, как и всегда, был разряжен, и по-прежнему пытался заставить задыхаться ни в чём не повинную ученицу. Вот послышался запах очередной ловушки, но тело не успело отреагировать. Она упала в яму, где неудачно приложилась головой. Тогда-то Танджиро и увидела первый сон с родными лицами. — Суяко… Нет, это не я! Такео… Ханако… Не говорите так!.. Я…- дыхание девочки учащалось с каждым словом. — Я не виновата!.. Сумиёши… Почему ты… так говоришь? Шигеру… Матушка, отец… Нет! Сумире… Не плачь! — Камадо бредила, перед её глазами всё смешалось, но больше всего ей запомнилось безразличие в глазах близких людей. Её всю ночь мучила лихорадка. Одно хорошо — бывший Столп Воды успел вовремя забрать синеющее от наступающего холода тело. Мужчина слышал, как девчонка звала своих близких и часто прикусывал губу, вытирая очередные слёзы с пухлых щёк Танджиро. Он успел привязаться к этой напористой девчушке. Да и не только он, ещё и этот оболтус Гию, нашедший их не так далеко от разгромленного дома. В старшей Камадо Урокодаки видел своих умерших учеников, не подозревая, что та уже давно разговаривает с их душам. Сердцебиение Танджиро было загнанным, казалось, вот и придёт ее конец. Было страшно. Саконджи уже хотел звать лекаря, как проблема сама собой разрешилась с первыми лучами солнца. Лихорадка отступила, но слёзы по-прежнему не прекращались, а имена её родных он запомнил надолго. Так и прошло несколько дней, пока девочка не подскочила, сразу отправившись в объятия сенсея. Он старался успокоить плачущее дитя, которому столько выпало за столь короткий промежуток времени. — Не плачь, Танджиро! Ты очень сильная девочка, ты обязана пройти этот путь! — Поглаживания по голове всегда успокаивали её, что и делал в свою очередь мужчина, хотя та была перебинтована. С тех самых пор, каждое утро посвящалось пересказу ужасного сна за кружечкой зелёного чая. А когда Урокодаки-сан исчез, девочка находила своё утешение в рассказывание своих снов младшей сестре. *The end flashback* Здесь только Шинобу знала эту тайну, стараясь каким-либо образом помочь. Если бы она знала, что ничего не было способно остановить это. Единственное, что могла сделать истребитель — истощить себя до такой степени, чтобы не видеть снов вовсе. И если бы не Ренгоку, она бы даже не задумывалась обо всём этом. — «Почему рядом с ним становится так легко, а груз вины, словно сваливается с плеч.» — Для неё это было даже странно. Вот только рядом Кёджуро был не всегда. Ему в любом случае нужно к родным или на миссии. Именно в такие дни Камадо снится этот сон. Больно, но что поделаешь, всю злость она вымещает на дереве, отрабатывая новые удары. Иногда просто делает замахи новой катаной, которая досталась ей марафонным забегом от Хотару Хаганезука-сана, мужчины из Деревни Кузнецов, который был готов убить юную Камадо. Тот день стал очень запоминающимся, ведь именно тогда Танджиро впервые услышала и почувствовала запах ребячества от Кёджуро-сана. Сегодня один из тех дней, когда к девушке лучше не подходить. Но этот раз стал исключением, выводящим из рамок тренировок. Рабочей силы не хватало, а для создания яда нужно собирать цветки глицинии. Собственно, для чего девушку и отправили на гору, где проходили ежегодные отборы охотников. — Ах… Сколько же воспоминаний…- говоря это, она вдыхала аромат цветов, которые так ей нравились. Но приметив чужой запах, Танджиро резко развернулась. А тот, кто стоял позади, резко вскрикнул высоким голоском. Камадо как-то сразу стало спокойней, ведь это не её преследовали. Правда же?! Тут волнение вернулось, но девушка, не подавая виду, направилась к незваной гостье. По ней можно сказать одно: она столп, ведь не каждый носит форму истребителя с золотыми пуговицами. подойдя ближе Танджиро лишь убедилась, что от неё не стоит ожидать опасности. Но вот глициния сама себя не соберёт, это она знала точно. Взгляд наткнулся на зелёные кукольные глазки. Решение познакомиться было принято моментально. — Здравствуйте. Эм… — как же иногда всё-таки неловко знакомиться кто бы знал. — Ой, п-привет. Ты видимо Камадо-чан? Я ведь права? Ой, какая ты милашка…- из розововолосой рвался такой водопад слов, что его явно было не остановить. Одно смущало Танджиро — откуда её знает эта девушка. Та лишь подошла ближе и стала тискать ее. — Ой, я забыла представиться. Я — Мицури Канроджи, Столп Любви. Для тебя просто онни-чан. Ты ведь не против, правда? — Столп Любви была готова пустить слезу. Против чего никто не мог устоять и Камадо не исключение. — Хорошо, онни-чан! — смущение накрыло с головой. Зачем было поддаваться на провокацию? Ну, и ладно, что сделано, то сделано. Состояние Мицури надо было видеть: она подпрыгивала от счастья глупо улыбаясь. — Давай помогу со сбором цветков…- Столп Любви просто взяла одну из двух пустых корзин, направившись дальше по тропе. Пение птиц завораживало, как и запах, пропитывающий одеяния. Рядом идущая девушка совсем не мешала своими вопросами. В какой-то степени даже приятно делать работу с кем-то, тем более она будет в два раза быстрее. — А ты любишь покушать? Я вот люблю… — то, как сверкали изумрудные глаза не передать словами. Следя за этим блеском Танджиро по-доброму посмеивалась, ведь Канроджи была такой забавной. Вот и показалось нужное дерево, которое было окутано лозами прекрасного растения. Девушки без промедления начали собирать цветки вистерии. Они иногда перекидывались вопросами. — Нээ-сан, а как можно описать чувство влюбленности? — эта дилемма так нервировала девочку несколько дней. Камадо решила спросить у Столпа Любви, потому что её статус говорил сам за себя. — Уф… Всё зависит от того, к кому ты испытываешь это чувство. В целом это такое приятное чувство, берущее своё начало из сердца… — Канроджи решила присесть под деревом и взять перерыв. — «Бабочки в животе» — на самом деле неправильная формулировка. Бывают перепады настроения, чувство шума в ушах из-за собственного ускоренного сердцебиения, — щёки истребителя стремительно заливала краска. — Для меня это, как падение с закрытыми глазами, но не имеющее конца и в итоге, открыв глаза просто понимаешь, что воспарил. — повернув голову, та увидела застывшую Танджиро, пытающуюся осмыслить сказанное. Теперь и очи Камадо заблестели, но не из-за приступа счастья, а из-за выступивших слёз. — Ой, что случилось? Где-то болит?.. А младшая просто взяла и упала в объятия старшей, шепча: — Ничего, я просто задумалась… — пение цикад разбивало комфортную тишину, вставшую после решения дилеммы. Камадо решила резко поменять тему: — А давайте поскорее закончим со сбором и отправимся перекусить… — слова возымели блестящий эффект, теперь обе девушки не отвлекались от работы, аккуратно срывая цветы. Одна из них была явно в предвкушении вкусного обеда. Кисть листопадной лианы состояла из множества небольших цветов, напоминающих собранные в гроздья цветы гороха, фасоли. Цвет был разнообразен от белого до фиолетового оттенка. Иногда Камадо думала, насколько это растение понравилось бы Незуко, при этом её грустные вздохи были едва слышны. По большей степени Танджиро настолько увлекало занятие, что та не замечала ход времени и посторонний шум. Такими темпами, охотница и не заметила, как набрала полную корзину. Только сейчас Камадо поняла, насколько устала из-за работы, хотя это было не настолько сложно, по сравнению с тренировкой с Кёджуро. « — Интересно, как он там?» — даже сама, не осознавая того, Танджиро стала больше думать о своём учителе каждый божий день. Когда его нет, когда он рядом. Да, даже ложась спать последние мысли были о нём. Вроде бы всё в порядке, но её же мысли иногда пугали. Камадо успокаивала себя лишь тем, что это всего лишь привязанность и не более. — … Ау! Танджиро, я уже закончила собирать! — Мицури уже несколько минут машет перед ее лицом, пытаясь привести в чувство. Как только наконец последовала реакция, та облегченно вздохнула. — Наконец-то ты отреагировала, я уж подумала, что ты спишь с открытыми глазами. Погодите-ка… — девушка широко улыбнулась, вглядываясь в глаза Танджиро. — Кто этот счастливчик? Одно предложение, три слова, а Камадо уже считай испустила дух: — Ренгоку-сан…- теперь точно, Танджиро готова слиться с цветом кончиков своих волос. — О, божечки-кошечки! Когда ты собираешься ему признаться? — Ее полный восхищения громкий голос можно было услышать в радиусе километра. Камадо, дабы предотвратить катастрофу, прикрыла рот Канроджи рукой. Прикладывая палец к своим губам, взывала к молчанию Столпа, ведь даже такое небольшое признание для неё являлось подвигом. « — А, как это смущает!» — Прости… Может пойдём ко мне? Я блинчиков приготовлю. Опять Танджиро была не способна сказать «нет». А, собственно, зачем это делать, если у неё появилась ещё одна подруга, которая внушает большое доверие? Возникла лишь одна проблема: — Что такое эти блины? — Это такой круглый кусочек теста, напоминающий по форме солнышко. С обеих сторон они слегка румяные, и пышненькие. — жестикулируя, Мицури старалась сглотнуть скопившуюся слюну. — А давай оставшийся путь будем бежать? Тут до моего особняка рукой подать. — если честно этот вопрос был не к чему, ведь Столп уже схватила свободную руку девушки, утаскивая за собой. Танджиро боялась, что перевернёт корзину, из-за чего её буквально тащили вниз по спуску с горы. Канроджи не на мгновение не сомневалась в себе, желая поскорее накормить Камадо своей стряпнёй. Так и не дойдя до жилой зоны Мицури завернула в другом направлении. Вот из-за деревьев показался высокий забор, скрывающий за собой нечто загадочное. Прямо перед носом Камадо пролетела пчела. Из-за чего она принюхалась и поняла, что где-то неподалёку есть пасека. — Нээ-сан, у вас есть домашние пчёлы? — после того как они увидели поместье, их бег плавно перешёл в шаг. В ответ Столп лишь хитро глянула из-за плеча, растягивая улыбку ещё шире сказала: — Ой, как ты догадалась? Я обожаю мёд! Готова его весь день есть, намазывая на хлеб. Сейчас они уже стояли у самых ворот. Теперь представилась возможность раскрыть завесу тайны. Открыв калитку истребительница так и застыла с открытым ртом. Перед ней предстала картина, будто нарисованная по образцу какой-нибудь сказки. Вокруг были кучи цветов разных разновидностей, что самое интересное каждый аромат дополнял друг друга, превращаясь в самый прекрасный запах на свете. В центре всего этого был фонтан, окружённый несколькими деревьями, чьи мягкие ветви водопадами свисали, соприкасаясь с водой. Буйство красок приятно радовало глаз. — Мицури-сан, сама всё это вырастила? — Камадо даже не заметила, что назвала новую знакомую по имени. А самое главное- что Танджиро не заметила, как произнесла мысли вслух. Но этому не придали большое значение. — Да, одно печально, что они увядают к осени, но зато сейчас они в самом пике цветения. — Столпу Любви стало очень грустно, ведь она находила отраду в каждом бутончике посажанных цветов. Некоторые из них ещё пару лет будут радовать глаз, а остальные уже закончат свою жизнь через парочку месяцев. Заметив столь грустную обстановку Танджиро потянула Мицури за рукав хаори. Та лишь выдавила из себя улыбку и велев идти за ней повела к крыльцу дома, где они и оставили две корзины с будущим ядом для демонов. Внутри дома обстановка была простой, но со вкусом. Комнаты располагались точно так же, как и в поместье бабочек. Гостью просто усадили за стол принуждая следить за процессом готовки. Камадо всё было крайне интересно, ведь раньше она никогда не пробовала блины. Теперь перед её носом стояла тарелка со стопкой блинчиков сверху политая толстым слоем мёда. Девушка даже не знала, как взять пищу палочками, она постоянно выскальзывала. Но вот наконец-то Танджиро смогла донести первый кусочек блина до рта, слегка замарав щёку в мёде. Вкус просто поражал воображение и Камадо не могла не похвалить за такую стряпню. — Это божественно, Мицури-сан, будь я мужчиной, я бы обязательно вышла бы за вас. Хоть эти слова и были сказаны с набитым ртом, но они заставили Канроджи залиться густым румянцем, расплываясь в довольной улыбке. От них так и веяло искренностью, ведь Танджиро просто не способна врать. — Ты правда так считаешь? — Изумрудные глаза так и блестели переполненные надеждой. — Да, это лучше, что я ела за всю свою жизнь. Эх, повезло вашему избраннику. Столп Любви чувствовала, что потеряла дар речи, для девушки эти слова оказались настолько важны, что она не смогла сдержать слёз и разрыдалась от счастья, всё время причитая: — Спасибо, спасибо, спасибо, Танджиро!.. Под конец трапезы Камадо всё-таки смогла успокоить Канроджи, которая так долго не могла взять себя в руки. Девушки стали вновь разговаривать на самые разные темы, совсем забыв о времени. Солнце приближалось к горизонту, пробиваясь через окно кухни. Оно имело явное намерение посмотреть, что творят две девушки, столь долгое время скрытые от лучей небесного светилы. — Ой, Канроджи-сан, мне пора идти! А то я получу выговор от Шинобу-сан! Ещё сегодня возвращается Ренгоку-сан! — смотреть на Танджиро было не столько смешно, ведь та начала паниковать. Конечно кто не запаникует, узнав, что получит выговор от Кочо. Только смертники решат разгневать Столпа Насекомого. — Хаха… Тебе бы лучше поспешить, надеюсь ты найдёшь момент, чтобы признаться Кёджуро.~ — загадочная улыбка озарила лицо Мицури. И никто не знает, что творится в голове у девушки. — Ну, Канроджи-сан! — Камадо заныла, растягивая каждую гласную. — Ладно, больше не буду! До встречи, Танджиро-чан! Не забудь корзинки! — в догонку кричала Мицури, удаляющемуся силуэту. Прежде чем отправиться в свою комнату, чтобы получить очередное письмо от того человека, в которого она «безответно влюблена». Лишь ветер слышал, как она пищала от смущения перед прочтением.***
« — Лишь бы не наругала. Лишь бы не наругала. Лишь бы…» — с такими мыслями охотница подходила к кабинету Кочо. Но боги видимо не слышали её молитвы, ведь за спиной выросла фигура с пугающей улыбкой. — З-здравствуйте, Ш-Шинобу-сан! — зуб на зуб не сходился из-за страха, девушка уверенна, что смерть её неминуемо настигнет сегодня и именно от руки подруги. — Привет, Танджиро! — леденящий холод чувствовался в словах. Да, ещё и это запах злости, заставлял трястись, как нашкодившего котёнка. — Где ты была? — кажется если Камадо скажет что-то не так, то ей не отвертеться от наказания. Первая капля пота медленно стекла по скуле, капая на чёрную юкату. — У… М-миц.- девушка сделала глубокий вздох. « — Чего противозаконного я совершила? Правильно, ни-че-го!» — Я была у Канроджи-сан. Шинобу после этих слов сразу же успокоилась, словно и не было той устрашающей ауры. — Так бы сразу и сказала, а то я переживала. — нежная рука прикоснулась к лбу, проверяя температуру. — Ты в порядке? Нигде не болит?.. Так бы и закончился её вечер если бы не… — Здравствуй, Танджиро, девочка моя, я так соскучился! — Столп Пламени развёл руки в стороны, на что девушка без промедления кинулась в такие приятные объятия. — Ренгоку-сан! — сколько счастья испытывала девушка, когда её подхватили на руки слегка кружа вокруг своей оси. « — Как тепло…»