Это солнце так прекрасно!

Колючая мгла поглотила весь мир, Мрак, Холод и Вьюга устроили пир, И звезды, даря миру свет красоты, Бездушно глядят со своей высоты. Лишь только два сердца алея огнем, Надежду и свет дарят миру вдвоем, Их свет хоть не ярок, но только лишь он, Способен прогнать равнодушия сон. Мгла гуще мешает свою черноту, Стремится зайти за света черту, Но все ж пока вместе бьются сердца, Не будет Любви и света конца. Не может быть только радость в любви, Бывают и ссоры, и беда на пути, Но все же любовь может все одолеть, Два сердца способны до звед долететь. Для жизни в любви мы приходим родясь, И чувства не скроешь огласки боясь, Любить это счастье, и в этом вся суть, Цените друг друга, пред вами ваш путь.

       В предрассветные часы слышится такая невесомая тишина, что лишь шорох листвы и трав способен разбить это чудесное мгновение. Запах тлеющей плоти медленно исчезает, оставляя место для свежего воздуха в это волшебное время просыпающейся природы.       По крайней мере тишина была до того, как в лесу раздался крик: — ТЕНГЕН! — В одном слове чувствовалась не скрытая угроза и в тоже время начинающаяся истерика. Зная кричащего, можно предположить, что это был скорее всего второй вариант. Но не в этот раз. — Ты, идиота кусок, не смей меня больше так пугать! — Агацума просто плевался ядом в сторону Столпа Звука. — Но ничего же не произошло! Мы победили, благодаря моему блеску! — от мужчины так и шло обожание, даже не сколько к себе, сколько к этому спиногрызу. Только он никогда за собой этого не признает. — Правильно мне говорил дедушка: найду я себе со своим характером такое чудо, которого свет не видывал…- пробухтел под самый нос мечник. — Ооо… Ты мне льстишь! Хотя, я не против! — последние слова говорили горячим шёпотом в самое ухо.       Зеницу был как громом поражённый, расположившись между деревом и широкоплечим мужчиной сексуальной наружности. Его ноги подкашивались, а юношу всё сильнее вдавливали в царапающую кору. Ногти впивались в древесину, собирая маленькие кусочки под пластины. Было неприятно.        Рука с ярким маникюром слегка подняла парня за подбородок. Кадык юноши дёрнулся, когда тот судорожно сглотнул, а сердце пропустило удар. Агацума, который так жаждал заглянуть в эти глаза-рубины, прямо сейчас получит желаемое. Своим чутким слухом мечник слышал каждую эмоцию любовника, каждый вздох, циркуляцию крови - все другие звуки меркли на фоне его бога. Зеницу зарывался в белоснежные пряди, что распустились в течении боя с очередным демоном. Они пахли лавандой, как и всё тело Столпа. Глаза бывшего шиноби блестели жаждой, потемнев, а расширенные зрачки выдали всю его возбуждённость. Поцелуй-укус влажными губами пришелся в нежную кожу за ухом блондина. — И почему ты всё не можешь признать свою зависимость от меня? — вопрос остался без ответа, но Узуй добьётся своего, даже сквозь пытки, а сейчас он был увлечён в чувственный поцелуй, в котором так и ощущался гнев и остатки страха. Губы Тенгена терзали, кусали, облизывали, но углублять Агацума не позволял. Отросшие ногти впились в кожу между лопаток, прямо под одеждой, оставляя после себя четыре продолговатые царапины.        Зеницу боялся буквально всего, но он старался бороться со всем по маленьку. Очень радуя этим Тенгена, который никогда не считал мальчишку трусом, поощряя его самыми различными методами. Если младший и старался забиваться в угол, прыгать на руки к Столпу или же просто плакать от безысходности, то Тенген всегда успокаивал, обнимал, ловил и лелеял. А его сестры так вообще тискали бедного парня.       На этом задании Узуй подверг себя опасности, стараясь защитить мальца, но не заметил, как его самого чуть не задело. Зеницу успокаивался от любимого звука - биения сердца Столпа. По коже бегали мурашки только лишь от поцелуя, потому что всегда они заканчивали это очень развратно. Без сомнений, каждый из них мог сказать, что любит второго, но в лицо признавать эту правду не получалось, из-за чего они передавали это действиями.       Чаще всего они изводили и доставали друг друга. Постоянно на людях разгорались споры на повышенных тонах, иногда дрались - так выглядели их чувства со стороны. А на деле всё куда интересней: за каждым криком стоит переживание, за каждой дракой кроется страсть, за каждым издевательством - нежность. Всё противоречиво, но обоим это было нужно. Каждое совместное задание проходило за сплошными спорами и есть на примете один случай. flashback — Тенген, сколько раз я тебе говорил следовать плану? — Да, говорил. Ну и что? Я уже привык использовать инстинкты!       Перепалка сопровождалась дракой с группой демонов, которые даже застыли, наблюдая за развернувшейся ситуацией. Один из этих существ даже начал что-то говорить. — А… — Заткнись! — истребители сказали синхронно, разрубая шею с двух сторон из-за чего послышался лязг железа. Оба начали перекидываться комплиментами, кроша ночных существ одного за другим. The end flashback       Тенген и не помнит почему влюбился в этого несносного мальчишку. Только помнит одно: осознание пришло во время очередной перепалки. flashback — Как же ты бесишь! Вот каждый раз одно и тоже. Ты можешь элементарно не выставлять себя на показ?! — Зеницу негодовал с поводом и без него. Просто Тенген уже в очередной раз выставил Зеницу дураком перед друзьями. За то время, что он учился у «бога» ещё ни разу Агацума не появлялся спокойно на людях, ведь его начинает окружать один сплошной Тенген. — Нет, не могу! Просто потому, что начинаю ревновать. Ты смотришь на каждую девушку с таким обожанием, словно я для тебя пустое место. Я каждый раз чувствую себя оскорблённым, ведь Я ЛЮБЛЮ ТЕБЯ, шкет! — только после сказанного Столп понял, что именно сказал. Теперь он понимает, что такое неловкость, хотя прежде такого не случалось.       Агацума выглядел очень забавно. Он явно не ожидал признания. Конечно; он догадывался, но чтобы прямо настолько. Парня просто охватила паника и слёзы выступили на глазах. — Идиот! Мой идиот! — раньше Узуй никому не позволял называть его так и даже сёстрам, но этому парню дозволено всё, ведь его улыбка заставляет Столпа стать послушным зверем у ног своего хозяина. Маленькие кулачки били в широкую грудь бывшего шиноби, следом цепляясь за плечи, заставляя Агацуму вставать на носочки. Их лица застыли в считанных сантиметрах друг от друга. " — Знал бы ты, что способен манипулировать мной одной лишь улыбкой!" — Узуй никогда не признается в этой слабости.       Первый поцелуй мальчишки был украден именно в этот момент его Столпом Звука. The end flashback — Узуй, всё, лимит! Сегодня ты ко мне больше не притронешься! — Ну, солнышко. Я на колени перед тобой встану…       И как же всё до такого дошло, знает лишь одно дерево, что стоит среди сотен таких же вековых хозяев леса. И, конечно же, Тенген не сможет удержаться от того, чтобы не поцеловать своего мальчика, который так редко улыбался для него.