Глава десятая. Эксперимент
30 декабря 2020 г. в 20:16
Какой бы всеохватывающей ни была тревога, рано или поздно от неё устаёшь. Нервы, натянутые до предела, в конце концов расслабляются, тело охватывает вялость, а в голове становится пусто-пусто — так что иначе как словом "овощ" тебя уже нельзя описать. И, если после этого не поддаться чарам Морфея, рано или поздно ты вернёшься в своё естественное состояние.
Так и произошло с Кларой. Сидя с ногами в кресле, она практически полностью отошла от пережитого ужаса и теперь уже пару часов бестолковейшим образом убивала время: играла в игры на мобильном, работающие без интернета, пыталась читать скачанные книги и мангу... Однако за что бы она ни бралась, всё было уныло, утомительно, тягуче и невыносимо, мучительно... скучно.
Да, скучно. В её вялом, подвешенном состоянии никакие внутренние ресурсы не могли её расшевелить. Неудивительно, что в конце концов её тоскливое внимание оказалось на её спутниках — в первую очередь на Лаэрте, так же бесцельно (и безнадёжно) залипающем в телефон, как она сама.
Вернувшись к своей группе, Лаэрт явно не был слишком счастлив. Во-первых, он не был доволен тем, что его дамы нашлись там же, где он их оставил, хотя он просил их перейти в безопасное место — впрочем, в итоге он был вынужден признать, что, возможно, сделал это лишь мысленно, так как никто не помнил за ним таких слов. Во-вторых, он не был рад состоянию тревоги, в котором он их всех нашёл. В-третьих, свою роль сыграл тот факт, что Клара начала разговор с вопроса, заданного скорее обвинительным тоном. В конце концов ему объяснили ситуацию, всё разрешилось — но неприятный осадок остался. Именно он определил атмосферу отчуждения, царящую сейчас в комнате Лаэрта — той самой, которая ещё утром была и комнатой жестоко убитого Сида.
И вот теперь Клара смотрела на то, как хмурит брови её средний брат, сидящий на краю своей постели, и как морщина на его лбу становится лишь глубже в белом освещении экрана телефона... От его вида вспоминались слова Элизабет Лавенцы: "Груз ответственности сейчас как никогда тяжёл для него". И действительно: хоть Лаэрт нацепил свою привычную небрежно-равнодушную маску, эта мученическая морщина на лбу слишком хорошо выдавала его истинные чувства. Глядя на неё, Клара испытала непреодолимое желание каким угодно образом вывести брата из этого состояния.
В конце концов желание вылилось в вопрос-замечание:
— А вы близки, да?
От звука её голоса, так неожиданно прорезавшего вязкую тишину, Лаэрт вздрогнул и быстро поднял голову от телефона, едва не выронив устройство в процессе. Элизабет, расположившаяся на соседней кровати с книгой, такая строгая и прямая, также оторвалась от чтения и с любопытством взглянула на Клару. Одна лишь Корделия продолжала играть роль неподвижной мебели, даже не шелохнувшись на своём месте подле гувернантки.
Неловкое молчание висело ещё пару секунд, пока Лаэрт, ещё не до конца пришедший в себя, наконец не спросил:
— Кто?
Клара вскинула одну бровь, всем своим видом упрекая его за несообразительность.
— Моя вторая и третья воображаемые личности, с которыми я внезапно решила побеседовать, — саркастически парировала она — и тут же, закатив глаза, со вздохом ответила: — Ну конечно я о вас с Элизабет-сан, мой многоуважаемый брат!
Как ни странно, её манера немного привела Лаэрта в чувство и наконец-то разгладила эту ужасную складку на лбу. И хоть он в следующий миг с кривой улыбкой подался вперёд, Клара почувствовала, что ему лучше, и невольно немного расслабилась.
— Язвительность тебя не красит, моя драгоценная сестра! — ответил он ей в тон. А в следующий миг он вздохнул и, прикрыв глаза, спокойно заметил: — И да, тебе не кажется, что для этого сейчас не лучшее время?
Клара усмехнулась и спустила ноги на пол. Пересаживаясь поудобнее, она возразила:
— "Этого"? Братец Лаэрт, мне кажется, кто-то тут немножко испорчен: я имела в виду вовсе не то, о чём ты подумал!
Цоканье со стороны Лаэрта заставило её приподнять уголки губ в улыбке. Когда она наконец-то взглянула на брата, тот задумчиво смотрел через плечо на Элизабет, которая глядела на него в ответ с прежним выражением сдержанного любопытства, точно ждала, как именно он выкрутится. Поняв, что поддержки от неё ждать не стоит, Лаэрт хмыкнул.
— Допустим, что я подумал не о том же, о чём и ты, — начал он, поворачиваясь назад к Кларе. Встретив её лукавый взгляд, он вздохнул и, сцепив руки в замок и покачав головой, заключил: — Но нет, я просто помог Лави-тян немного освоиться, когда она поступила сюда на работу, — только и всего.
— Лаэрт-сан преподал мне несколько ценных уроков, — вставила Элизабет со своего места — и тут же опустила глаза в книгу и прикрыла ей нижнюю половину лица, явно пряча улыбку. Лаэрт поперхнулся воздухом и одарил её возмущённым взглядом.
— А вот это уже звучит двусмысленно... — как бы невзначай заметила Клара, вновь перетягивая внимания брата на себя.
Лаэрт несколько секунд смотрел на неё с поджатыми губами — а затем хмыкнул и с шутливой обидой воскликнул:
— Вы надо мной просто издеваетесь, бессовестные женщины!
Клара усмехнулась: хоть он и ворчал, но явно отвлёкся от тяжёлых мыслей, так что свою миссию она могла считать выполненной. И даже тот факт, что в беседу вмешалась Элизабет, впервые не нервировал, а даже забавлял. Словно та рядом с Лаэртом из призрака превратилась в нормальную человеческую женщину.
Полностью удовлетворённая результатом, Клара потянулась и встала с места. Лаэрт непроизвольно дёрнулся.
— Ты куда собралась? — подозрительно спросил он.
Клара одарила его косым взглядом.
— Мне бы в дамскую комнату, — невозмутимо объявила она.
Градус напряжённости на лице Лаэрта чуть повысился. Однако это не помешало ему криво улыбнуться и иронически заметить:
— Интересное желание после двусмысленных разговоров...
— Это ты виноват! — тут же парировала Клара и, скрестив руки на груди, заявила: — Рядом с тобой у меня всегда такие разговоры!.. Эм, ты что, со мной собрался? — не сдержала удивления она, наблюдая, как он уверенно поднимается с места.
А Лаэрт, встав на ноги, без промедления кивнул и с невероятно серьёзным видом отрезал:
— Я тебя провожу. Я ни за что не позволю тебе бродить по дому одной сейчас.
От тона, каким он это произнёс, по спине Клары пробежала волна мурашек: в нём была столько стали и в то же время искреннего беспокойства о ней, Кларе, что к ней мигом вернулось осознание ужасной ситуации, в которой они оказались. Три человека, три члена её семьи, были зверски убиты, и их убийца сейчас бродит где-то на свободе — и как только Клара могла быть такой беспечной и позволить себе забыть?..
А вот Лаэрт не забыл. Сейчас, глядя в его тёмные глаза, Клара ясно осознала: всё это время он постоянно держал в голове опасность и ни на миг не переставал думать о том, как их троих от неё оградить. Это слишком ясно читалось в его серьёзном, полном решимости взгляде, под которым Клара мигом растеряла все намёки на желание спорить.
Клара опустила глаза в пол и быстро кивнула.
Лаэрт решил, что оставить Элизабет и Корделию в комнате достаточно безопасно, и, когда гувернантка доказала, что хорошо помнит сигнальный стук в дверь и не откроет чужому, выдвинулся с Кларой в путь. Уже в первую минуту действия Клары окончательно убедили его, что он не зря навязал ей свою компанию.
— Ты куда намылилась? — сурово поинтересовался Лаэрт, кладя тяжёлую ладонь ей на плечо, когда она направилась было в сторону ванной.
Не успевшая и шага сделать Клара моргнула и растерянно обернулась.
— Так это... — пробормотала она, не находя нормальных слов, и в итоге просто указала на двери ванной в конце коридора.
Лаэрт цокнул и покачал головой.
— Считай меня каким хочешь тираном, но я не позволю тебе ходить в ту сторону, — отрезал он и, опустив взгляд, тихо добавил: — Не тогда, когда я точно знаю, что за одной из дверей старик Хитклиф с ружьём...
Это напоминание заставило Клару поёжиться: факт, брошенный Такечи во время собрания практически между делом, довольно легко ускользнул из её памяти — однако для Лаэрта, который тогда присутствовал, угроза была яснее ясного. В очередной раз за эти десять минут Клара была вынуждена молча подчиниться его воле и избрать своим пунктом назначения ванную в западном крыле.
Коридор второго этажа был достаточно длинным, чтобы, проходя по нему, Клара успела осознать одну деталь поведения брата: весь путь он держался справа от неё, с опаской поглядывая на двери гостевых комнат и точно прикрывая её собой. Как бы он ни старался, Клара не могла не заметить его напряжённый вид, его тяжёлый взгляд и крепко сжатые челюсти. Финальный штрих — подрагивающие руки — лишь окончательно её убедил: Лаэрт боится. Боится, что в любой момент из одной из дверей может выскочить маньяк и мгновенно оборвать его жизнь — и жизнь его младшей сестры. Однако именно последнее обстоятельство не позволяло Лаэрту дать сейчас слабину.
Пока она искоса поглядывала на брата, в голове Клары вдруг ясно всплыла одна картина из прошлого. Она, восьмилетняя, идёт по тротуару, в то время как на газоне неподалёку резвится собака: хозяин кидает мячик, а та с радостным лаем бежит за ним. Клара с любопытством косится на неё, не сбавляя шага и стараясь получше рассмотреть из-за высокой крепкой фигуры брата, — а Лаэрт тем временем крепко сжимает её маленькую ладошку в своей руке. Клара ясно чувствует, как он дрожит, видит, как он нервничает, — он ведь на самом деле ужасно боится собак — нервничает, но уверенно двигается вперёд, инстинктивно закрывая свою маленькую сестру от "опасности".
Прямо как сейчас. Только вот теперь опасность вполне себе реальная.
К счастью, в ванной ни в одной из душевых кабинок маньяка с ножом не оказалось, так что эта часть "вылазки" прошла без эксцессов (и без присутствия Лаэрта, которому достало такта дождаться Клару снаружи). Обратная дорога по западному крылу также была гладкой, и Клара уже понадеялась было, что они благополучно доберутся до комнаты, когда случилось это.
Они как раз подошли к двери на лестничную клетку, и Лаэрт, как и в прошлый раз, ненавязчиво завёл Клару за спину, прежде чем осторожно положить ладонь на ручку и медленно, с опаской приоткрыть. Клара ожидала, что он, как и до этого, убедится, что всё чисто, и они проследуют далее, но... Но Лаэрт вдруг застыл на пороге, не раскрыв дверь и наполовину.
Он не шевелился несколько секунд, но сквозь ткань рубашки было заметно, как напряглись его лопатки. Клара нахмурилась. Пару мгновений, тянущихся вечность, ничего не происходило... Наконец, устав ждать, Клара выглянула из-за плеча Лаэрта — и её глаза широко распахнулись от удивления.
Прямо перед портретом бессмертного алхимика и его невесты, в ярко освещённом коридоре пылало алое с золотым пятно, которое в глазах Клары очень быстро сложилось в знакомую фигуру — в фигуру Мери.
О да: залитая солнечным светом, Мери стояла перед портретом, задрав голову, и, скрыв взгляд за стёклами тёмных очков, всматривалась в лицо белокурой девушки на картине. По её выражению было решительно невозможно сказать, какие мысли её занимают, — однако уголок губ, видный с позиции Клары, был определённо приподнят в полуулыбке.
Впрочем, что бы ни творилось в голове у Мери, похоже, она всё-таки немного витала в облаках: она повернула к ним голову лишь тогда, когда Лаэрт довольно сурово поинтересовался:
— Вы почему тут одна, Мери-сан?
Когда она соизволила одарить их двоих своим вниманием, она не выглядела удивлённой или застигнутой врасплох, точно она только их и ждала. Ну или она на самом деле просто их сразу же заметила, хоть и не подавала виду.
— О, пока остальные члены моей группы заняты своими делами, я всего лишь удовлетворяю свою маленькую потребность в исследовании, Лаэрт-сан, — улыбнулась она, слегка склонив голову набок. Видя, что Лаэрта её слова ничуть не успокоили, она сделала шаг назад и, подняв руки с раскрытыми ладонями вверх, добавила: — Вовсе не с целью кого-нибудь убить, честно. Посмотрите: я совершенно безоружна. Видите?
С этими словами она покачала ладонями, точно демонстрируя, что между пальцами у неё не скрыто какое-нибудь орудие убийства. Лаэрт пару мгновений пристально вглядывался ей в лицо (Клара, сменив позицию, хорошо это видела), прежде чем наконец-то открыть дверь полностью. Однако на площадку он так и не вышел.
— Я не могу быть уверен, что вы не прячете оружия в вашей сумочке, — заметил он, кивая на висящую на плече Мери сумку, и криво улыбнулся. — Уж простите.
Мери проследила направление его взгляда... а затем каким-то автоматическим жестом положила ладонь на сумку и, хихикнув в кулак, озорным тоном переспросила:
— Вы хотите знать, какие дамские штучки я храню в своей сумочке, Лаэрт-сан? А может, ещё мой возраст спросите? Впрочем, — продолжала она, подёрнув плечами, — на самом деле у меня там просто схема ваших семейных отношений, чтобы не запутаться, кому кто кем приходится, — только и всего.
И она подарила собеседникам одну из очаровательнейших улыбок, на которые только была способна.
В то время как на Лаэрта её поведение не произвело никакого положительного впечатления, Клара испытывала иные эмоции. Выглядывая из-за спины брата, она смотрела на Мери с любопытством и думала о том, как эта женщина одновременно похожа и непохожа на других друзей матери "по интересам". Да, была в Мери объединяющая их всех эксцентричность, было что-то странное и жутковатое, как и во всех остальных, когда они обсуждали очередную страшилку... но было и что-то ещё. Что-то неуловимое, неясное... другое. Клара не могла объяснить этого словами — она просто чувствовала. Прямо как с Элизабет Лавенцей.
Наверное, именно эта неясность заставила Клару в конце концов осторожно спросить:
— А что именно вы исследуете сейчас, Мери-сан?
Мери слегка повернула голову к ней, и Клара физически ощутила её взгляд — а также дрожь, прошедшую по телу Лаэрта, всё ещё тщетно пытающегося закрыть её от этой странной женщины. Поняв, что его надежды потерпели крах, Лаэрт тяжело вздохнул и, наградив Клару недовольным взглядом через плечо, наконец-то сделал шаг на лестничную площадку. Впрочем, выражение, с которым он наблюдал за Мери, оставалось настороженным.
Клара также вошла и, убрав руки за спину, взглянула Мери в лицо, тщетно надеясь прочитать хоть что-то за стёклами тёмных очков. Та же, будто нарочно не желая упрощать ей задачу, поднесла руку к губам и загадочно хихикнула.
— Что именно? — переспросила она и, подернув плечами, невозмутимо заявила: — Происходящее в этом доме, конечно же! Точнее, — продолжала она, скрещивая руки на груди, — то, что произошло здесь... примерно полтора-два века назад. Что происходит сейчас. И, — Мери слегка склонила голову набок, — что произойдёт здесь в ближайшем будущем.
От уверенности, с которой она говорила, Кларе стало неуютно и захотелось поёжиться. Лаэрт явно испытывал те же чувства, но постарался скрыть их за фальшивой иронией.
— И вы думаете, что убийц троих людей надо искать в прошлом, среди призраков? — поинтересовался он, также наклоняя голову.
— И что убийства... будут продолжаться? — добавила Клара, хмурясь.
Боковым зрением она заметила, как вздрогнул от её слов Лаэрт, но не обратила на него особого внимания — в этот момент её больше занимали собственные мысли. В частности беспокойство, что три сегодняшних жертвы — это только начало. Да, Сохей в гостиной активно это утверждал, гобелен намекал на будущие смерти, да и сама Мери... Но в глубине души Клара всё ещё продолжала на что-то глупо надеяться. Что ничего больше не случится. Что всё ограничится несчастными Джессикой, Сидом и Цудзурой. Что беда пройдёт мимо.
Мимо неё и её семьи.
Мери как назло медлила с ответом. Некоторое время она стояла неподвижно, глядя на Клару и Лаэрта, прежде чем её губы растянулись в невесёлой улыбке. Шагнув вперёд (Лаэрт сделал непроизвольное движение, точно собираясь закрыть собой Клару), Мери вдруг развернулась на каблуках и невозмутимо заявила:
— Несомненно. Точнее, — продолжала она, сложив руки за спиной и оглянувшись на собеседников через плечо, так что за дужкой очков мелькнул её глаз, — несомненно продолжатся. Что до уже случившегося... — Она отвернулась и пожала плечами. — В прошлом надо искать причины, а не убийц. Так я считаю.
На это заявление Клара с Лаэртом невольно раскрыли рты. От знакомой матери из кружка оккультистов они ждали утверждения о вине призраков — но никак не намёк, что убийцами могут быть не они. Лаэрт настолько растерялся от несоответствия ожиданий реальности, что положил руку на лоб и уточнил:
— Погодите, вы думаете, что убийца — не призрак, а тот, кто в них верит?
Не отвечая на его вопрос, Мери медленно приблизилась к окну и, положив руку на подоконник, бросила взгляд за стекло. С такой позиции собеседникам хорошо было видно её лицо — точнее, его нижняя часть и брови, ярко освещённые солнечным светом. Некоторое время Мери неподвижно стояла у окна, сомкнув тонкие, подкрашенные алым губы и чуть-чуть нахмурившись. Она точно забыла, что находится тут не одна, настолько погружённой в себя она казалась. В какой-то момент Клара даже задумалась, не стоит ли ей напомнить о себе тактичным покашливанием, — однако Мери опередила её, неожиданно заявив:
— Возможно, убийца верит в них. А может, он решил свалить свои грехи на призраков, которых он отрицает. А может призраки действительно решили убить загордившихся людей. Собственно, это я и хотела бы попытаться выяснить, закопавшись в легенды этого места. — Мери повернулась к Лаэрту с Кларой и одарила их загадочной улыбкой. — В конце концов, это мой долг как члена Клуба Тайной Печати — достичь сердца потусторонней загадки; достичь правды.
С этими словами она вновь резко развернулась на каблуках и сделала шаг прочь. Настороженно наблюдая за ней, Клара не могла не поинтересоваться:
— А вы не думаете, что можете пострадать из-за своего любопытства?
Мери склонила голову на плечо и хохотнула.
— Клара-сан, я так не думаю — я это точно знаю! — объявила она и с жутковатой улыбкой заметила: — В конце концов, с тем миром всегда так: ты всего лишь слегка коснулся его — а он в ответ выпотрошил тебя, твой разум и твои внутренности... Впрочем, — невозмутимо продолжала она, вдруг делая уверенный шаг в сторону лестницы, — в конце концов, уже лет пятнадцать это моя работа — профессионально шагать в пасть ко льву!
С этими словами она оказалась перед чередой двадцати ступеней.
Как тот, кто посещал Лунную гавань чаще, Лаэрт первым отреагировал на её действия: он вдруг бросился к ней, невольно воскликнув:
— Что вы делаете, Мери-сан?! Это же!..
Однако договорить он не успел: уже в следующую секунду нога Мери ступила на верхнюю ступень, так что его рука, которую он протянул было, чтобы схватить её за плечо, поймала лишь воздух. Тут-то дошло и до Клары: Мери всё это время стояла у правой лестницы. Той самой, где находилась проклятая тринадцатая ступень.
В то время как от лица Клары отливала кровь, Мери запрокинула голову назад и, одарив испуганного Лаэрта насмешливым (в этом Клара была готова поклясться, хоть и не видела её глаз) взглядом, практически с вызовом закончила за него:
— ...правая лестница, тринадцатая ступень? — Она вернула голову в нормальное положение и кивнула. — Верно. Я это прекрасно знаю. И именно поэтому...
Мери сделала ещё один шаг. Девятнадцатая ступень скрипнула под носком её туфли. Клара сглотнула.
— Именно поэтому? — тихим, дрожащим голосом переспросила она, на ватных ногах приближаясь к лестнице и останавливаясь подле застывшего Лаэрта.
Мери вновь уверенно кивнула и спустилась на восемнадцатую ступень.
— Именно поэтому, — повторила она. Семнадцатая. Негромкая усмешка. — Считайте это небольшим экспериментом с моей стороны.
С этими словами она оказалась на шестнадцатой ступени. Клара невольно нахмурилась, совершенно растерянная после её ответа.
— Что вы имеете в виду под экспериментом? — спросила она и, когда Мери обернулась, осторожно заметила: — Я думала, вы верите в призраков, так что вы собрались проверять? Станете ли вы жертвой проклятия? Это как-то...
Клара замолкла, совсем потерявшись. Мери одарила её долгим взглядом... а затем вдруг приподняла очки на лоб и, смотря ей прямо в глаза своими тёмно-фиолетовыми, отражающими льющийся из окна свет глазами, озорным тоном поинтересовалась:
— А вы, Клара-сан, верите... в существование своих друзей? Что до призраков... — продолжала она, отворачиваясь и опуская очки на место. — Мы не поймём их намерений, если не проверим. Впрочем, — задумчиво продолжала она, делая ещё один шаг вниз, — я несколько удивлена, что мой маленький эксперимент так взволновал вас, Лаэрт-сан. Вы ведь, кажется, не верите в привидений?
Мери обернулась и как-то невинно взглянула на Лаэрта снизу вверх. Тот шумно сглотнул. Всё это время он стоял неподвижно, словно превратившись в ледяную скульптуру, и обращение Мери как бы вернуло в него жизнь. Пару секунд он колебался, глядя на неё со сложным выражением лица, прежде чем отвернуться и отрывисто бросить:
— Не верю. Просто... — Он снова сглотнул. — Эта лестница... всё равно не могу отделаться от суеверий, только и всего. Это у меня из детства.
Лаэрт неловко усмехнулся и подёрнул плечами. Клара невольно одарила его сочувственным взглядом: она прекрасно знала истинную причину его тревоги, и ей было больно оттого, как его до сих пор мучает трагедия пятилетней давности. Да и не то чтобы Кларе было трудно его понять: в конце концов, она тоже была привязана к ней, ведь она была такая добрая и хорошая, их тётя Ю...
— Дело ведь в смерти Мизунохары Юи, вашей тёти, верно? — вдруг прямо спросила Мери.
Клара и Лаэрт синхронно вздрогнули и, побледнев, практически в священном ужасе уставились на Мери, спокойно смотрящую на них в ответ, — на Мери, дерзнувшую открыто назвать имя, которое произносили в этой семье лишь украдкой, на Мери, которая откуда-то вообще его знала.
Как ни странно, второе обстоятельство дошло до Клары гораздо позже, чем первое. И, когда Лаэрт задал свой вопрос, он опередил её всего на мгновение — мгновение, за которое в глубине души она была ему крайне признательна.
А Лаэрт, не сводя с Мери взгляда, напряжённо начал:
— Откуда вы?..
Мери как-то виновато усмехнулась. Она отвернулась, лишь чтобы низко опустить голову, и вдруг ни с того ни с сего начала:
— Элизабет-сан сегодня в гостиной сказала что-то вроде "Неизвестно, какое правило нарушила Цудзура-сан". И, благодаря вашей реакции, я лишь утверждаюсь в своей догадке: в этом доме запрещено говорить о Мизунохаре Юи. Я же... — Мери сделала паузу и, перехватив ручку своей сумки, неопределённо повела плечами. — Я, по сути, вынудила её этот запрет нарушить. Я спрашивала у неё о той, на кого намекнула Мияко-сан за обедом, и Цудзура-сан рассказала об их младшей сестре...
От этих слов Клара моргнула, а Лаэрт удивлённо вскинул брови.
— Тётя Цудзура вам что-то рассказала? — вырвалось у него. Получив ответный кивок Мери, он недоверчиво заметил: — Да вы, видимо, волшебница, Мери-сан, раз смогли её разговорить...
Мери грустно улыбнулась и пожала плечами.
— Мне показалось, что Цудзура-сан — тот человек, которому просто не хватало доброты, чтобы открыться, — тихо произнесла она и с болью добавила: — Я признаю, что поступила плохо, воспользовавшись этим. В любом случае! — вновь возвысила голос она, оглядываясь на собеседников. — Если следующим трупом, обнаруженным в Лунной гавани, станет мой труп — по крайней мере вы двое будете знать, за какие прегрешения, Лаэрт-сан, Клара-сан!
С этими словами Мери спустилась ещё на одну ступень вниз — и оказалась на четырнадцатой, в шаге от роковой точки. И, хоть её тон звенел беспечностью, у Клары от него почему-то сжалось сердце. Наверное, это были те самые чары, благодаря которым её тётя открылась этой женщине — этой странной, загадочной женщине, которая безумно бросилась в омут тайны... и которая, кажется, чувствовала вину за то, что втянула в своё расследование другого человека. Клара прижала руку к груди и опустила глаза.
— Мери-сан... — только и пробормотала она.
В этот момент Клара почувствовала, как ладонь её висящей вдоль тела руки обхватывает чужая рука — холодная, слегка дрожащая рука её родного старшего брата. Клара подняла на него полные растерянности и какой-то непонятной горечи глаза — лишь чтобы встретить его полный уверенности взгляд.
Убедившись, что Клара слушает, Лаэрт коротко бросил:
— Пойдём, Клара. Мы и так слишком тут задержались, остальные могут начать волноваться.
И, не дожидаясь её ответа, развернулся к двери и настойчиво потянул Клару за собой.
Клара послушно дала себя вести и дошла с братом до дверей в коридор. Однако, пока он в прежней осторожной манере проверял, нет ли за ними опасности, она не удержалась и бросила последний взгляд на Мери. Та всё так же стояла на лестнице, глазами прожигая дыру в проклятой ступени, и нервным жестом теребила кулон на своей шее. Она будто собирала последние силы, чтобы сделать этот роковой шаг — шаг в пасть ко льву, после которого назад пути не будет. Вся её фигура была пронизана таким напряжением, что Клара поймала себя на мысли, что хочет увидеть момент, когда она наконец-то встанет на эту ступень. Словно ждала, что прямо тогда развернется пропасть, и Мери утянет в ад...
Клара затаила дыхание и взволнованно смотрела на "экспериментаторшу". Наконец, Мери вздохнула, опустила руку, медленно занесла ногу над ступенью...
— Клара.
...и именно в этот момент Лаэрт распахнул дверь и потянул её за собой.
Уводя Клару с лестничной площадки и оставляя в неведении относительно результата эксперимента.