Flashback
Когда Ренгоку предложил ребятам развеяться от работы, Канроджи поддержала его идею и спросила о том, есть ли где-нибудь в кладовой цветные мелки, которыми можно было бы рисовать на асфальте. Тот ответил, что есть такие, и после просьбы девушки пошел искать нужное в маленьком домишке, где, безусловно, есть все, что душе угодно. Вскоре он вернулся с маленькой коробочкой в руках и передал ее Мицури. Девушка созвала ребят к себе и каждому вручила пастельный мелок разного цвета, приговаривая слова о том, что им нужно будет меняться и делиться с теми, кто в очереди. Дети начали рисовать на асфальтированных беговых дорожках, оставляя за собой линии разных цветов: кто-то набрасывал желтое солнце с лучиками, другой пристраивался и добавлял белые облака; и, как выяснила Канроджи, у них всех были неплохие способности к рисованию — она начала представлять, как однажды провела бы для всех собственный мастер-класс и возгордилась бы этими ребятами. Обанай стоял неподалеку от подруги, с теплотой на душе наблюдая за тем, как она возится с детьми и звонко смеётся вместе с ними, словно лёгкий ветерок летая из стороны в сторону. Девушка тоже иногда поглядывала на него, пытаясь придумать, как же и парня развлечь, чтобы он влился в дело. Наконец Мицури оттолкнулась от земли, и, выпрямившись, с улыбкой стала отряхивать руки от мела: уже придумала, что сотворить. — Игуро, а ты можешь меня как ангелочка обвести? — девушка подбежала к другу, по-детски сверкая глазками, и протянула ему мелок голубого цвета. — О-обвести? — растерянно переспросил он, приняв в руку мел. — Да-да, обвести! Смотри, как! — зеленоглазая шустро отвернулась от брюнета и попрыгала вдоль беговой дорожки, совсем не ступая на рисунки. Она добралась до пустого места, что располагалось дальше всех от начала, и опустилась на колени. Затем Канроджи спиной легла на асфальт, распластавшись так, будто была не человеком вовсе, и согнула руки в локтях, положив ладони по бокам от себя на уровне плеч. Она растопырила пальцы, чтобы ладони казались похожими на крылья, и подула на челку, таким образом собирая ее ближе к вискам — и впрямь, похожа была на ангела. Только нимба не хватало. Игуро же не осмелился проходить между рисующими детьми, поэтому выбрал путь по обочине, где росла зеленая коротенькая трава. Он подошел к подруге, изучающе осмотрев ее позу, и присел на колени сбоку от нее. — Обводи по контуру, — убедительно сказала Мицури, заглянув ему в глаза, — Главное- крылышки! А еще соедини расстояние от одной ноги до второй, чтобы получилось дли-инное платье. Обанай кивнул и нерасторопно поставил одну руку по другой бок от Канроджи, чтобы была опора, а второй принялся неуверенно набрасывать линии голубого цвета, проходя через все изгибы тела девушки. «Только не задень, только не задень ни за что», — мысленно повторял Игуро, с напряжённым выражением лица выполняя поручение. А Мицури в то время летала в своем воображении: разглядывала облака, плывущие по небу, птиц, которые издавали крики, сидя на верхушках сосен, вспоминала все случаи, что успели произойти в этом лагере за довольно короткий срок, и улыбалась сама себе. Дело дошло до обводки головы ангелочка. Передние две косы Канроджи были уложены на грудь, а третья — под спину, поэтому никаких препятствий не находилось. Обанай подполз ближе к лицу подруги, повиснув над ней, и сердце предательски застучало в несколько раз быстрее; к щекам прилила кровь, а взгляд столкнулся со взглядом девушки. Наконец Мицури могла подольше насладиться этими гетерохромическими глазами, которые отлично сочетались друг с другом: нельзя было выбрать какой-то один и заострять внимание на нем, ведь оба по-своему прекрасны, а вдвоем они составляли неописуемую гармонию. Его черные пряди волос спадали вниз, и даже та, что была заправлена за ухо, убежала из общей массы, иногда колыхаясь от ветра. Парень все никак не мог дорисовать заключительный штрих, засмотревшись в светлые зеленые глаза Канроджи, которые сияли даже в тени, что он создавал, загораживая солнце. Вскоре светловолосая начала осознавать, что время зрительного контакта затянулось надолго — кажется, прошла целая вечность. Ее сердце забилось на такой же скорости, что и у человека, нависающего над ней, щеки порозовели, а дышать на мгновение и вовсе стало страшно. — Канроджи, ведь таких ангелов обычно зимой на снегу делают? — собравшись духом, развеял неловкую атмосферу Обанай и перевел взор чуть подальше макушки девушки, закругляя последнюю линию. — Д-да, — подумав, засмеялась Мицури, все еще пылая от смущения, — Ну ничего, дождёмся зимы и сделаем таких же вместе! Через пару секунд зеленоглазая поняла, что только что выпалила, и залилась краской еще сильнее, поймав удивлённый взгляд друга: — А, н-нет, то есть… — Дождемся, — спокойно улыбнулся тот. Игуро оттолкнулся от земли и поднялся, отряхнув ладони, а затем посмотрел на кусок оставшегося мела. Он дал руку Канроджи, осторожно потянув ее на себя, и оба уже стояли на ногах. — Ох, — восхитилась девушка, когда обернулась к рисунку, похлопав глазами, — Это так миленько! Брюнет приподнял уголки губ, поглядев на миниатюрные крылья этого произведения искусства, и сделал вывод, что между таким существом, как ангел, и милой Канроджи различий почти нет.The end of flashback
— У-у, — с неподдельный улыбкой протянула Шинобу, анализируя эмоциональный рассказ подруги, — Любовь, любовь... — Ну Шинобу! — с нахмуренными бровками возмутилась Мицури и раскраснелась. Затем Кочо получила удар подушкой по голове. Еще до полуночи из комнаты девочек раздавался смех, который они всеми силами пытались сдерживать, а их дверь иногда приоткрывалась, и в просвет глядела то Шинобу, то Канроджи, проверяя, не идет ли Узуй-сан.***
Утро по обычаю выдалось солнечным и жарким. Но для ребят из всего лагеря — еще и удивительным. У здания стояла черная машина, на вид дорогой марки, от чистоты слепящая глаза. Ее заметил Иноске, с утра пораньше выбежавший на охоту за пауком для своего товарища, а уже на пробежке этот слух расползся по каждому отряду. Даже пока все сидели в столовой, ничего так и не выяснилось: к Шинадзугаве все подходить боялись, не то, что заводить разговор; вожатые при расспросах глупым образом отнекивались и говорили, что не знают, — оставалось только ждать, пока руководители сами все расскажут об этой машине. Да, бывало, что с утра приезжал и другой транспорт — чаще всего, владельцами оказывались родители, но он так же быстро уезжал обратно. А этот автомобиль стоял у ворот достаточно долго, да и цвет немного пугал. — Интерено, что это за махина такая, — допивая чай и выдыхая, озадачилась Мицури, — А кстати, Шинадзугава-сан сегодня какой-то не такой. — Тоже заметил, — согласился Гию. — У вас есть догадки о том, кто бы это мог быть? — спросил Обанай, бросая взгляд на каждого, кто сидел за столиком. — Думаю, это кто-то, связанный с начальством, — предположил синеглазый. — Вполне возможно… — Догадки-догадками, Гию, а я еще помню о горничной, сегодня идем искать костюм, — захватывая со столика свой поднос, подмигнула Шинобу. Мицури с Обанаем переглянулись, сдерживая смех, а Томиока с каменной миной и пустыми глазами уставился на кружку с чаем. — Я обязательно дождусь вашей свадьбы, — мечтательно прошептала Канроджи вслед уходящей подруге, на что получила саркастичные кивки. — Земля тебе пухом, — с трагическим вздохом Игуро подтолкнул друга под локоть. Вскоре гул столовой становился все тише, а девочки-официантки протирали столы и суетливо бегали туда-обратно; Мицури старательно выбирала что-то в автомате со сладостями, пока Обанай искоса присматривал за хваткой монет; Иноске как обычно раскидывал еду по сторонам, пытаясь попасть в сторону Канзаки, а затем получал подзатыльники от Танджиро и под контролем увидевшего все Шинадзугавы (как же это, без наказания?) убирал наведенный беспорядок. Шинобу в это время повела за собой недовольного Томиоку на поиски костюма горничной. — Я думаю, что он есть в кладовой, — глядя вперед и делая маленькие лёгкие шажки в сторону домика в лесу, предположила девушка. Гию же плелся позади, держа руки в карманах и мысленно ища хоть какую-нибудь причину сбежать от этой мученицы. — Вот мы и пришли, — протянула брюнетка, три раза стукнув в дверь. — Думаешь, внутри Узуй? — Конечно, где же еще? Дверь отворил дующий на пальцы Тенген, а в нос Шинобу сразу врезался знакомый запах ацетона и лака для ногтей. Девушка обратила внимание на разноцветные ноготки вожатого — странно это, что такой высокий мускулистый мужчина красит ногти. Хотя, с его блестящей натурой, в этом нет ничего удивительного. — Вы чего-т хотели? — задорно спросил он, все еще не переставая любоваться рукой, протянутой к лицу. — Да, Узуй-сан, в кладовой случайно нет костюмов, по типу платья горничной? — заинтересованно взметнула бровь Кочо. Тенген медленно перевел глаза на девушку, а затем с ног до головы оглядел Томиоку, стоящего рядом с ней. — Горничной? — изумился тот, — Хах, и что же вы будете делать с этим костюмом? Вдвоем…? — он загадочно прищурился и плечом уперся о деревянную обивку прохода, сложив руки на груди: явно задумался о чем-то непристойном, — Неужт… — Нет-нет, Узуй-сан, просто мы поспорили, и теперь проигравший должен носить платье горничной, — перебила Шинобу, растерянно делая отрицательные жесты руками. Все же ей удалось спрятать смущенность за маской улыбающейся девицы и убедить мужчину в безобидности, казалось бы, не очень приличной просьбы. — Хм, — вожатый на секунду отвел взгляд, а затем слегка оттолкнулся от прохода и прошёл внутрь помещения, рукой махнув ребятам в знак того, чтобы следовали за ним, — Я помню, был такой. Узуй подошёл к одному из высоких шкафов, открыл скрипящую дверцу и присел на корточки, смотря на содержимое внутри. Вытащив оттуда коробку достаточно больших размеров, он поправил свою сверкающую разноцветными камнями повязку, которая съехала на лоб, и принялся распечатывать картонный куб. Гию и Шинобу тихонько наблюдали за его действиями: первый про себя молил о том, чтобы костюма горничной там не оказалось, а вторая же — наоборот. Тенген вытаскивал из коробки самые различные наряды: кулёк из тканей белых цветов, зеленых и чёрных, пёстрый элемент одежды шута, кошачьи ушки, перчатки с длинными когтями, маска крика, голова кабана, словно настоящая, и многие другие вещицы, — чего туда только не вмещалось. Наконец, на руках мужчины оказались черно-белые платья разных размеров, которые он позже разложил на столе: от короткого до самого длинного подола, с рюшами у плечей и на краях фартука, бантом на поясе и груди, а также со своеобразными белыми чепцами в комплекте был каждый наряд. — Думаю, тебе подойдёт этот, — Узуй протянул в руки Кочо, что опиралась о стол и с любопытством разглядывала одежду, самый миниатюрный костюмчик, словно стилист приглядываясь к фигуре девушки. — А… — брюнетка начала быстро моргать, невольно протягивая руки в ответ, — Это не мне, он нужен Гию, — и взглянула на друга, отстранённо стоящего рядом. — Оу, — Тенген взметнул брови, притянув наряд обратно к себе, и кинул еще один изучающий взгляд на Томиоку, — А вот это уже интереснее. Мужчина отрыл костюм более больших размеров, с довольно длинным подолом, и демонстративно взял его за плечики, на весу показывая Гию. — Сойдёт, — отрезал синеглазый, холодно принимая платье, и направился к выходу, ожидая Шинобу. — Спасибо Вам, Узуй-сан, что бы мы без Вас делали! — обрадовалась девушка, прикрыв веки. — Обращайтесь, — мужчина гордо указал большим пальцем на себя, — Я самый блестящий дизайнер всего мира! — То есть, все эти костюмы Вы делали сами? — удивилась девушка, округлив глаза. — Конечно! Годы практики, годы практики… Где-то моя швейная машинка завалялась, давно уж я этим не занимался. — Ничего себе… — А то! — рассмеялся Узуй, оперевшись бедром о край стола. — Ладно, мы пойдем. Примерно через недельку вернем Вам! — Кочо проскользнула к выходу, заставив Томиоку облегчённо выдохнуть и пройти на улицу. — Стоять, — внезапно окликнул Тенген, вынуждая девушку замереть в проходе. Он прикрыл глаза, наклонив голову вниз, — Плата за наряд — фоточка. Заставь его встать в какую-нибудь красивую позу и засними на телефон, а потом мне покажешь, — и по-детски захихикал. — А… Э… Хорошо, — неловко улыбнулась темноволосая и кратко кивнула, выйдя из кладовой и закрыв за собой дверь. — Ох уж эти дети… Кочо догнала друга, пристроившись рядом. — Гию, давай ты сейчас примеришь его, а я посмотрю, как выглядишь? — робко начала девушка, не осмеливаясь заглянуть ему в глаза. В ответ он недовольно кивнул. Шинобу выдавила из себя улыбку, а в голове все еще прокручивала недоговоренную мысль Узуя. Глубокими вдохами и выдохами она одновременно с тем сдерживала вот-вот готовый подступить к щекам румянец, которому прибавляли силы также воспоминания вчерашнего вечера, растроганного сердца и объятий. И все-таки, Томиока может быть таким разным… Теплым, но холодным. Какой-то бред. Пара дошла до комнаты мальчиков — Гию зашел внутрь, не отыскав там Обаная, а Кочо наедине со своими мыслями осталась ждать у двери и представлять, как будет выглядеть ее горничная. — Шинобу, ты чего тут одна стоишь? — из двери комнаты напротив выглянула Канроджи, видно, собирающаяся куда-то уходить. На ее голове еле-еле удерживалось махровое полотенце персикового цвета, а на оголенные, благодаря майке на брителях, плечи, иногда капали капельки воды с кончиков ткани. — Я Гию жду. А ты только из душа? — ответила та, приподняв уголки губ. — Да-а, хочу на улице волосы посушить, пока солнце есть! — Не боишься, что Игуро от твоего вида может в обморок упасть? — хихикнула Кочо. — От чего же? — удивилась Канроджи, похлопав глазами, и тут же отвела их в сторону, покрывшись алым румянцем, — И г-где он меня там увидит… — Как я поняла, тут его нет, — ухмыльнулась брюнетка, указав на комнату Гию и Обаная, — Так что… Кхм, хотя, пусть полюбуется твоими волосами. Да и фигуркой тоже. Ох, представляю, как на вашей свадьбе вместо того, чтобы ловить букет, я буду в сторонке допивать свой бокальчик вина… — поддразнила подругу та, припоминая той фразочку в столовой. — Ши-чан! Какая свадьба?! Так Мицури называет Кочо только в экстренных ситуациях: когда находится в чересчур разозленном, смущенном, огорченном или восторженном состоянии, — а одним словом — «очень». В ответ брюнетка лишь рассмеялась, не решаясь продолжать смущать зеленоглазую, поэтому отмахнулась рукой, чтобы та продолжила путь к улице, а сама стала дожидаться зова Томиоки. Канроджи потопала вдоль коридора, держась за щеки. — Вы закончили? — дверь, возле которой стояла Шинобу, приоткрылась, а в просвете показался синий глаз Гию, что сверху вниз смотрел на макушку девушки. Та вздрогнула и резко развернулась к двери, слегка приоткрыв рот: — Э-эй, Гию, не говори, что ты подслуши… — Я не подслушивал, — нетерпеливо перебив, тихо ответил он и отступил от прохода, впуская подругу внутрь, — Просто ждал. — Ва-ау, — выпало у девушки, когда она узрила друга в полный рост: платье отлично сидело на нем, пусть талия не была такой женственной, как хотелось бы; рукава до запястья лились по рукам, а подол опускался немного ниже колен. Но кое-чего все же не хватало. — Не смотри на меня так, — парень смутился и прикрыл глаза, всей душой желая провалиться сквозь землю. — А, нет, просто… Не хватает чепчика, — умиляясь славной Гию-горничной, осторожно подметила Кочо. Томиока распахнул глаза, что-то обдумывая, а вскоре дошёл до своей кровати и обратно, неся в руке украшенный белыми рюшами ободок: — Это? — Да-да, — Шинобу положительно качнула головой, приняв вещицу на ладони, а после, все-таки смирившись с фактом того, что у нее действительно низкий рост, измученно прошептала: — Не мог бы ты… Слегка нагнуться? «Коротышка», — раздался внутренний голос парня, пока он подходил ближе к брюнетке и опускал торс соответственно ее росту. Затем Гию столкнулся со взглядом больших фиалковых глаз и на мгновение будто бы впал в гипноз. Кочо держала ободок по обеим сторонам от центра, с неловкой улыбкой ожидая нужного момента. Девушка еще никогда не разглядывала его лицо на столь близком расстоянии, поэтому не упустила возможности: она медленно повела руки к голове Томиоки, по пути цепляясь за игольчатые пряди волос и изучая его синие глаза, напоминающие цвет морских волн в бурю.Тонкие пальчики Шинобу слегка задели край уха брюнета — тот едва заметно нахмурил брови, но через долю секунды снова вернул их в прежнее положение, а его щеки, хоть и тускло, но вспыхнули. Шинобу не могла этого не заметить и сама чуть не залилась краской, но сохранила спокойствие благодаря контролю над эмоциями и, наконец, опустила руки вниз, любуясь чепцом с рюшами, что впивался в темную шевелюру Гию. Парень выпрямился, начиная гореть желанием посмотреть на себя в зеркале, и подошёл к шкафу, чтобы распахнуть дверцу и увидеть ее внутреннюю сторону. Но сдержался: как-то это странно, крутиться перед зеркалом при девушке, уж тем более в костюме горничной. — Гию, теперь нужно сделать фото, — медленно подходя к другу с середины комнаты, с улыбкой попросила девушка. Но Томиока ничего не отвечал: он лишь уставился куда-то в пространство, будто бы к чему-то прислушиваясь. И впрямь, из коридора можно было расслышать чьи-то тихие шаги; Гию узнал их из тысячи — это Обанай, вечно подбирающийся к своей цели исподтишка, словно змей. — Кто-то идет? — испуганно прошептала Кочо, повернув голову к двери. — Идет. Синеглазый мысленно прокрутил все обстоятельство еще раз: он, в костюме горничной, Шинобу, находящаяся в комнате вместе с ним — и они здесь только вдвоем. Игуро точно не то себе надумает, а после будет бесконечно подкалывать его этой ситуацией и расспрашивать о том, что же тут происходило. Гию привык решать проблемы самостоятельно, докапываясь до самой мельчайшей детали, но в этот раз стоит от них убежать — не зря он подошёл к шкафу…