Against all odds

«…Не думаю, что люди будут шляться здесь в такое время. А если боишься, то отпусти меня, и продолжим потом…» — эти слова эхом отдавались в голове юного Мидории, едва успевшего забежать в комнату и закрыть дверь. Что это было? Он в полном смятении опёрся на дверь спиной и стал медленно опускаться по ней вниз, подгибая ноги в коленях. И вот под ним уже холодный пол, ноги не находят себе места, а руки дрожат. Парень рвано вздохнул и почувствовал солёный привкус, расползающийся по всей линии губ. Что это? Слёзы? Да, нет, с чего бы ему плакать. Он же ничего не видел, он лишь…слышал. «…Не дум…» — нет, не надо это вспоминать! Снова и снова в голове Изуку прокручивались одни и те же слова, которые никак не давали ему покоя. Он не знал, с чего всё началось. Он не знал, что это лишь постановка. Он не знал, что эти слова предназначались не ему, а самодовольной блондинке. Он…не должен был тогда оказаться на этаже и подслушать их разговор. Нескольким ранее, примерно после окончания занятия, Изуку решил зайти за принцами в бальный зал и узнать, как их успехи. Что-то подать, может быть, но главное — увидеть юного Тодороки. Он шел так же тихо, как и всегда. По походке, вообще, многое можно сказать о человеке. К примеру, походка Кацуки была уверенная, он ступал всегда твёрдо, словно не сомневался в прочности пола, либо же проверял её на ходу. Для него было важно знать, что под ногами есть, на что опереться в случае необходимости. Походка его матери была лёгкой и грациозной, какой и подобает королеве. Она ступала уверенно и властно, уже предсказывая, как все присутствующие рядом будут кланяться ей в пол. Походка Шото была размеренная и благородная, шаги на среднюю длину и всегда одинаковые. Он практически никогда не торопился сделать следующий шаг, но всегда знал, где окажется его нога в следующий момент. Походка его отца была сродни Кацуки, но всё же король не спешил проломить под собой пол. Он шагал ритмично и строго. Походка Киришимы была лёгкой и почти неуловимой, ведь он часто метался с места на место. Однако, если он стоял на месте, то ноги его всей ступнёй опирались на землю под ногами. Походка Айзавы была неоднозначной: ленивой и строгой одновременно, как и он сам. Он ступал медленно и развязно, словно ему крайне не хотелось продолжать идти, а сам процесс передвижения был слишком тяжёл для него и неприятен, однако каждый шаг звучал властно и строго, его было хорошо слышно. Привычка Шоты ступать с пятки на носок всегда выдавала его цоканьем каблуков туфель, так что чтобы остаться незамеченным, Айзаве приходилось стараться. Походка же Изуку была лёгкой и невесомой, почти неслышной. Воспиталась она из-за статуса парня и его необходимости угождать привередливому хозяину. К примеру, чтобы не раздражать того громкими звуками шагов. Хоть парень и стоял полной ступнёй на полу, он почти не задумывался об опоре под ногами, так что сбить его с ног даже на ровном месте было очень легко. Так и ступая тихими лёгкими шагами по параллельному коридору тому, где шла королева, Мидория невольно стал свидетелем одноактной комедии без антракта. Он не слышал начала и конца их разговора, поэтому понимал, что не стоит делать поспешных выводов, но всё же, разве в такой ситуации можно сохранять хладнокровие? Пусть кто-нибудь научит его этому искусству. Он понимал, что нужно поговорить с Шото и всё наверняка узнать, но обнаруженные им флиртующие принцы с их речами перебивали все мысли. Неужели их планам конец? Неужели принцы вдруг заинтересовались друг другом? Неужели… Стараясь угомонить своё сердцебиение и эти возрастающие в геометрической прогрессии «неужели…», Изуку сжался в ком и остался сидеть в тишине. Не обнаружив его за ужином через половину часа, юный Тодороки, сочтя это странным, решил найти слугу и поднялся к его спальне. Заметив лёгкий отсвет в щели дверей он обрадовался, ведь Мидория был всего лишь в комнате. — Мидория, — раздался слегка обеспокоенный голос Шото после тройного лёгкого стука по двери, — ты же здесь? Уже время ужина, у тебя всё хорошо? За дверями сохранялось молчание. Совсем позабыв о времени, Изуку был погружен в свои мысли. Не услышав ответа, принц повторил вопрос и снова постучал немного громче: — Мидория? Ответь мне! Что-то случилось? Придя в себя, Изуку встал и оправил одежду, которая слегка помялась, а также вытер глаза. Открыв дверь, он негромко ответил: — Всё хорошо, извините, что заставил побеспокоиться, Ваше Высочество. — Ну, хвала небесам, всё в…— не успев договорить, Тодороки увидел раскрасневшиеся щёки и нос слуги, а так же заплаканные глаза. — Что случилось?! — вздёрнулся он, заходя в комнату и закрывая за собой дверь, чтобы ничто не мешало их уединению. Лишь приблизившись к Изуку, чтобы обнять его, Шото заметил, как тот отступает от него, сохраняя дистанцию. Не понимая такого поведения, он остановился. — Ничего. — тихим голосом ответил слуга, не показывая принцу лица. — Зачем ты врёшь, Изуку, я же вижу, что что-то случилось. — вновь делая шаг, начал Шото. — Почему ты плакал? — Я не плакал. — отнекивался слуга. — Врёшь, врёшь и не краснеешь. — сократив расстояние до минимума, Тодороки заключил парня в объятия, из который последнему уже было не выбраться. — Скажи мне. В ответ раздавалось молчание. — Скажи мне. — спокойно и немного настойчиво повторил принц. Мидория немного поёрзал на месте, но после, отводя взгляд, заговорил: — Я вам больше не интересен? — начал он тихо. — С чего ты так решил? — не дав ему договорить, перебил принц. — Я видел…нет, я слышал… как вы с Каччаном… — Изуку не плакал, но запинался на каждом втором слове. — С Кач-чаном? — переспросил Шото. Но буквально через минуту до него дошла суть сложившейся ситуации, поэтому он отчаянно затараторил: — Мидория, Изуку, послушай! Всё совсем не так, как ты подумал! Ох, черт, как такое могло произойти…— Изуку в смятении поднял на него грустный и непонимающий взгляд. — Послушай, всё совсем не так, у меня нет к Бакуго никаких чувств! Да какие там чувства, мы же на дух друг друга не переносим! — убедившись в том, что Мидория его всё так же слушает, Шото продолжил. — После нашего занятия у нас возникла перепалка, но мы не заметили, как Её Величество оказалась совсем рядом, поэтому нам пришлось притворяться. — Притворятся…— с непонятной интонацией повторил Изуку. — Да, это была лишь игра! Черт бы побрал этот вечер, нам пришлось притворяться, будто мы флиртуем… Аж противно это вспоминать. — Тодороки замолчал, пытаясь выудить из Мидории хоть какую-то реакцию. — И у вас правда нет романа? — негромко начал Мидория, вновь отводя взгляд. Он знал, что это не может быть правдой, он знал! Он верил, что это была какая-то ошибка! — Конечно же нет! — воскликнул принц, сжимая слугу в объятиях. — Мне не нужен никто, кроме тебя, слышишь? Я никогда не променяю тебя ни на кого бы то ни было! Не дав собеседнику ответить, Шото нетерпеливо поцеловал его в губы. Сбитый с толку, но более или менее успокоившийся Изуку ему ответил. — Никогда не сомневайся в моей верности тебе. Слышишь? Никогда. — бархатным и уверенным голосом окончил Тодороки, отстраняясь от чужих губ. — Да. — кивнул слуга в ответ. За ужином все молчали. Объяснив свой внешний вид плохим самочувствием, Мидория получил право отдыхать сегодняшний и следующие несколько дней по его желанию. Тодороки в голове прокручивал моменты их разговора, вынося для себя то, что им стоит быть крайне осторожными с Бакуго, чтобы не навлечь на себя беды. Кацуки молча переваривал в себе еду вместе с недовольством, оставшимся после недавней ситуации. Ну, а окрылённая королева же и вовсе перестала обращать на внешний мир внимание. Ближе ко сну, когда замок уже готовился к очередной ночи, Тодороки внезапно заглянул в комнату слуги и пригласил его выйти. Прошмыгнув мимо всей шныряющей туда-сюда прочей прислуги, парни оказались в бальном зале. — Зачем вы позвали меня сюда, Ваше Высочество? — глядя на Шото, начал Изуку. — А сам как думаешь? — улыбаясь, ответил принц и завел метроном, стоящий на столе. Айзава им не пользовался, он предпочитал отбивать ритм сам. Метроном стал негромко чеканить три доли вальса. — Неужели вы хотите потанцевать со мной? — удивлённо приподнял брови Мидория. Хоть у них и было достаточно романтики в отношениях, таких выходок слуга ещё не видел. — Угадал. — с улыбкой отозвался принц и подошёл к Изуку. — Ты же умеешь, я прав? — Умею. — утвердительно кивнул тот. Шото положил одну руку парню на талию, другой отвёл их руки в стороны. Мидория положил вторую руку принцу на плечо. Несколько секунд они не решались сдвинуться с места, хотя метроном и продолжал свою работу. Доля за долей отражались в стенах бального зала и разбивались о них, оставляя за собой эхо длиной в доли секунды. Ребята смотрели друг другу в глаза, а затем одновременно глубоко вдохнули и двинулись с места. «Потрясающе… Эти двое двигаются так, словно с рождения танцевали вместе, хотя виделись всего лишь несколько дней в году. С принцем всё понятно, но неужели этот слуга танцует лучше Бакуго?» — озадаченный наблюдаемой картиной, Айзава Шота скрывался за длинными тёмными шторами одного из дополнительных коридоров, которые вели к этому залу. Проходя мимо, он случайно заметил, как закрываются двери в бальный зал, а затем, услышав оттуда счёт метронома, решил проверить. Но каково же было его удивление, когда он застал здесь одного из принцев со слугой. «Они двигаются плавно и четко соблюдая ритм… Их ноги ровно там, где должны быть. Полная противоположность того, что я видел днём. — с каждой минутой наблюдения его смятение нарастало. — Неужели принцы специально плохо танцевали, чтобы разозлить меня?» Спустя пять минут перестановки ног с место на место — танца — ребята остановились посреди зала. Тодороки не удержался и наклонил Мидорию назад, крепко держа за талию, отчего тот хихикнул. Наслаждаясь такой прекрасной атмосферой, оба улыбались. — Хи-хи-хи, Шо-чан, я же сейчас упаду! — Нет, я крепко держу тебя. Наблюдая за ними, учитель пришёл в крайнее возмущение: как смеет какой-то слуга так фамильярно обращаться к принцу! Так ещё и Шото словно всё равно до этого. Крайне возмутительно. Парни всё продолжали ворковать, не зная, что за ними ведётся наблюдение. Тодороки отошёл и остановил метроном. Изуку встал на цыпочки и обнял юного принца за шею. Тот в свою очередь поцеловал его. Возмущение Шоты сменилось резким негодованием и ступором. Его глаза его не обманули? Эти двое сейчас и правда целуются посреди бального зала, пока остальной дворец готовится отойти ко сну? Более того, эти двое и правда принц и слуга? Это же какое-то безумие! Нервно прикусив губу, Айзава дрогнул бровью и инстинктивно сделал шажок назад. Гробовая тишина, царившая вокруг, лишь усилила небольшой цок, издавшийся каблуком его правой туфли. Это слышалось действительно хорошо. Такой маленький и опрометчивый шажок всё испортил. Парни в зале резко осеклись и отстранились друг от друга. Мидория нервно огляделся по сторонам и сглотнул, делая шаг назад от Шото, который наверняка знал, что звук послышался позади него, немного справа. Они переглянулись, прежде чем тишина была разрублена громким и властным голосом принца. — Кто бы это ни был, выходи, или я сам подойду к тебе. — интонация была крайне уверенной, хоть обоим парням и было страшно. Если это кто-то из слуг, проблем бы не было, но вот если это кто-то из старших… «Черт…кажется, принц и правда понял, где я нахожусь» — мысленно ругал себя учитель, понимая, что открытого конфликта с парнями ему не избежать. — Ладно, ладно, выхожу, не будьте так сердиты. — отодвинув шторы, Айзава ленивой походкой вышел к ребятам. Он оказался именно там, откуда его ждал Тодороки. По спинам парней прошёлся мороз, Мидорию бросило в холодный пот. Он в ужасе сделал пару шагов, подступая к возлюбленному, а тот в свою очередь прикрыл его рукой. Реакция напоминала ситуацию, как если бы на них внезапно наставили оружие. Это был один из наихудших возможных раскладов. — Что вы здесь делаете? — немного нахмурился Шото, смотря в глаза учителю. — И не вздумайте мне лгать. — Хм-м-м…— задумчиво протянул Шота, разглядывая ребят. — Я знаю, что лгать вам будет плохой идеей, так что не стану. Я прогуливался и увидел, что кто-то есть в этом зале. Решил проверить и зашёл с того коридора, — он показал на проход, из которого вышел, — а после заметил вас. «Не похоже, что он лжёт…» — анализировал принц. — Как давно вы здесь? — С того момента, как вы начали танцевать. Айзава встретился взглядом с Мидорией, отчего тот в страхе отвёл свой. — Зачем вы подглядывали за нами? — лучшая защита — нападение? Шото не считал нужным давать учителю вставлять лишние слова. — Хм-м-м…— снова протянул тот. — Мне стало интересно. Днём вы танцевали совершенно не так, как сейчас. Могу я задать вам вопрос? — Здесь я задаю вопросы. — отрезал Тодороки. — И всё же, позвольте мне его задать. — словно проигнорировав его слова, продолжил Шота. — Как мне понимать то, что я сейчас увидел? — А что вы сейчас увидели? — глянул на него принц, хмурясь. — Дайте подумать…— начал он, словно измываясь над парнями. — Принц со слугой танцевали поздней ночью… Предположим, вы хотели улучшить так свои навыки танца? — Верно. — отозвался принц. — Далее, если мне не изменяет память, вы поцеловались. — теперь учитель говорил это так, словно ничего особенного не произошло, хотя ещё две минуты назад был максимально шокирован этим и возмущен. Услышав это, Мидория сглотнул. — Н-нет, всё…— начал, было, он. — Не изменяет. — уверенно отозвался Шото, перебивая возлюбленного. Шота остался на несколько секунд в безмолвии, пытаясь понять, почему принц не стал придумывать себе оправдания. Почему он не сказал что-либо другое, хоть что-нибудь, даже ту клишированную фразу с соринкой в глазу, ведь на этом расспросы бы прекратились. — Занятно. — отозвался Айзава негромко. — И что здесь занятного? — не спуская с мужчины глаз, спросил Тодороки. — Хм-м-м… Ну как же. Принц, у которого вот-вот должна состояться свадьба, целует посреди бального зала слугу. Разве не занятная картина? — А вам доставляет удовольствие копошиться в чужой личной жизни? — ответный удар, умноженный в несколько раз, заставил Айзаву удивиться и на некоторое время замолчать. Действительно, его полномочия заканчиваются ровно там, где поля тетрадей, так зачем же он ворошит осиное гнездо? Сбито хмыкнув, учитель заговорил вновь: — Хорошо, простите мне моё невежество. Могу я задать ещё один вопрос? — Прощаю. Задавайте, если он будет последним. — отозвался принц. — Благодарю. Итак, собственно, вопрос: почему вы решили мне открыто сказать о ваших отношениях, а не хотя бы попытаться соврать? Ведь в данном положении я был бы вынужден принять абсолютно любую ложь за правду. — Во-первых, с чего вы решили, что мы в отношениях? — почти сразу начал Шото. — Вот сейчас врать будет совсем не к месту. — поправил его Айзава. — Сейчас я осознал, что стоит лишь взглянуть на вас двоих, как ваша связь становится даже более, чем просто очевидной. Хватает лишь увидеть то, как отчаянно держится Мидория за вас, скрываясь за вашей спиной. — глянув на него, Шота улыбнулся уголком губ, а Изуку лишь сильнее отвернулся. Ему было страшно смотреть учителю в глаза. — Если бы наша «связь» была настолько очевидной, разве не должен был мой отец, Её Величество Бакуго и сам принц Бакуго уже давно догадаться о ней? — всё же, несколько лет парням удавалось сохранять этот секрет. Но всё испортил учитель, лишь несколько дней пребывавший в замке. — Честно признаться, не думаю, что вышеперечисленные персоны догадались бы. Да простят они мне мою грубость к ним. Вы, принц, не такой простой человек, каким кажетесь, и я уверен, что вы тщательно всё скрывали. Хотя, у меня начинаются подозрения насчёт принца Бакуго…— учитель задумался. — Я выслушаю ваши подозрения, когда они станут полноценной гипотезой и не коей минутой раньше. — отозвался грубовато Шото. — Договорились. — слегка улыбнулся Шота. — А что же во-вторых? — Во-вторых, я не считаю нужным вам врать. Что-то в душе мне подсказывает, что вы не такой человек, которому стоит говорить ложь. Кроме того, мне совершенно нечего бояться. — на выдохе произнёс Тодороки, уже уставший от этого разговора. — Занятно, с чего же вы так решили? Вы совершенно не боитесь, что я расскажу об увиденном вашему отцу и Её Величеству? — улыбнулся Айзава, уже зная ответ. — Конечно, нет. — утвердил принц. — Вы не станете этого делать, это я знаю наверняка. — С чего вы так решили? — Хм-м…— протянул Шото. — Что-то мне это подсказывает. Вы не выглядите, как человек, который любит рассказывать всем чужие секреты. Также у вас нет мотива, чтобы доносить на меня. Кроме того, я думаю, вы понимаете, что будет, если вы соберётесь это сделать. Хоть я и добр, я не позволю кому-то или чему-то мешать мне и людям, что мне дороги. — учитель тихо хмыкнул. — Ну, и, даже если вы расскажете им об увиденном, вам никто не поверит. — окончил принц. — С чего бы им мне не верить? — А с чего бы им вам верить? Во дворце вы без году неделя, сейчас ночь, так что мы сможем сослаться на ваше «плохое зрение» в связи с полумраком в зале. — этот аргумент сейчас звучал смехотворно из-за того, что в зале было достаточно светло, однако при должных обстоятельствах он мог стать одним из самых весомых. — Кроме того, до церемонии остался месяц с небольшим, даже если Её Величество и мой отец вам поверят, они попросту закроют на это глаза. Главам двух государств, так долго искавшим возможность союза, подкреплённого узами брака королевских детей, будет абсолютно плевать на их личные жизни. Они сделают всё и закроют глаза на что угодно, лишь бы церемония, которую они ждали столько лет, состоялась. На минуту в зале воцарилось гробовое молчание. Мидория и Шото, продолжая стоять посреди зала и успокаивая своё сердцебиение, в страхе ждали реакции Айзавы, который, немного погодя, поднял руки и захлопал в ладоши. — Ха-ха-ха, — улыбнулся он, сделав несколько хлопков средней громкости, — ваши размышления поражают! Вы продумали всё до малейших деталей, хвалю вас. Действительно, я сам знаю, что никто сейчас не станет прислушиваться к моему мнению. Вам действительно не стоит волноваться о том, что я расскажу об увиденном кому-либо, мне самому не хочется, чтобы меня сочли сумасшедшим. Парни разом облегчённо выдохнули. Эти несколько минут в ужасном напряжении выжали из них все соки, у каждого из присутствующих разболелась голова. Всё, чего каждый сейчас хотел, было просто окончить разговор и разойтись по покоям. — Но всё же, вам стоит вести себя осторожнее. Раз я смог узнать ваш секрет, смогут и другие. — не дав парням полностью расслабиться, Шота решил продолжить дискуссию. — Спасибо за совет. — неучтиво отозвался Тодороки, не нуждаясь в них. — Можете не волноваться, скоро нам не придётся хранить секрет в стенах дворца. — Неужели вы планируете побег? — через тридцать секунд молчания произнёс Айзава, удивлённо приподнимая бровь. — Да. Планируем. — уверенно ответил Шото. — Вы видите какие-то проблемы? — Дорогой мой, я вижу здесь вагон и маленькую тележку проблем. — Этот вагон и маленькую тележку мы уже обсудили и пришли к совместному решению. Не считайте нас за идиотов. — Тодороки слегка ухмыльнулся и обнял Мидорию за талию, вынудив того положить свои руки принцу на плечи. Изуку заметно покраснел и отвернулся, желая провалиться сквозь землю. — Боже упаси мне считать идиотами будущее* нашего мира. — оглядел их учитель. — Мы с радостью выслушаем вас, если вы захотите нам помочь. Однако если вы захотите нам помешать, лучше держите мысли при себе и подумайте дважды. На этом мы вас оставим. — взяв Мидорию за руку, Шото направился к одному из коридоров, по которым можно было попасть в зал. Слуга засеменил за ним. — Доброй ночи, господа. — легонько поклонился учитель двум отдаляющимся фигурам. — Доброй ночи! — послышался голос Изуку, явно немного смущённый. На такой неоднозначной ноте было решено окончить сегодняшний день. Много вопросов осталось нерешёнными. Более того, у Шоты их с каждой минутой становилось всё больше, и на каждый он желал непременно получить ответ. Не из праздного любопытства, разумеется.