Невъебирский

      Последние учебные дни мая с яркими тёплыми лучами солнца так и манят прогулять школу. Невский так и делает, хотя для него они ещё пока далеко не последние. В этом году экзамены. Это лето убьет его окончательно еще, как ни парадоксально, в самом начале. Не его одного, что радует и расстраивает одновременно.       Он ждет протяжного скрипучего звонка с уроков, ждет, когда у главного входа окажется белобрысый девятиклассник с недовольным взглядом, просто ждет. Голову уже напекло солнцем, а тут недалеко и до теплового удара. Саша все остается сидеть на порожках, не прячась от жары и яркого света в тени деревьев. "Придурок," — думает Сибирский, глядя в окно, пока учительница ждет ответа от его одноклассника. И неясно про кого он так нелестно отозвался.       На перилах висит разноцветная олимпийка с почти пустым рюкзаком, а, оперевшись о холодную поверхность стены здания, сидят два парня с банками уже теплой газировки. Сережа, не сделав ни единого глотка, встает и выкидывает сладкую воду в мусорку и хватает Сашу за рукав майки, тянет вверх, побуждая подняться вслед. Брюнета слишком разморило на теплом солнце, чтобы делать хоть что-то. Он лишь хватает запястье и, в свою очередь, тащит вниз. — Хочешь попробовать? — Саша протягивает незажженную сигарету, глядя в глаза.       Сибирский вяло тянет: "Не люблю эту марку," стараясь не выдать свое неумение курить. "Ты их и в рот ни разу не брал-то," — издевательски кидает оппонент, зажигая белый кончик бумажного свертка. — Я же — не ты, чтобы в рот брать, — слишком быстро они перешли от редких приветствий к таким шуткам, отмечает про себя блондин. Улыбка, почти искренняя, трогает губы Саши, перед легким ударом в плечо Сережи.       Вечером тридцать первого мая Саша стучится к ним в квартиру. Уговаривает мать друга отпустить того погулять с ними в честь окончания мучений. Говорит, что там все порядочные дети и ничего, хлеще энергетика, покупать никто не будет. "Это ложь," — думает блондин, когда уже выходит в коридор, слыша уговоры выпускника. Мать пускает, беря с сына обещание не вляпаться ни в какие неприятности. Он кивает, скрещивая пальцы за спиной, потому что он идет с Сашей, а за Сашей толпой плетутся неприятности.       В двенадцать часов ему в руки впихивают тошнотворно пахнущего Бонда с кнопкой, а Невский его выкидывает, предлагая какие-то менее противные альтернативы. Отличник неуверенно затягивается, чувствуя, как обжигает рот, гортань и легкие, и держит кашель в себе. Выпускники ржут во всю глотку, не над ним даже, но все равно ужасно обидно, а Саша смотрит в глаза и отбирает табачную трубочку.       Больше он не давал закурить, пока сам Сибирский на нервах не попросил.

***

      Они работают вместе пару лет и в начале июня всегда устраивают глупые посиделки на крыше с парой банок пива. Обе выпивает побитый жизнью следователь, но пьянеют оба. Иначе и не назовешь эту эйфорию от разговоров, совместного молчания и почти интимного контакта. "Почти," — напоминает себе Сережа, отодвигаясь от сашиных рук с зажигалкой. "Почти," — повторяет Саша, вспоминая их школьные годы и расставание длиной всего в шесть лет.       У Сибирского свадьба тридцать первого числа. "Мая," — добавляет Женя, поправляя свою куртку и записывая показания экспертов.       Ужасно выводит из себя сам этот факт помолвки. Лицемерие какое-то, ты сам-то, Александр, дважды женат и дважды разведен, почему другу мешаешь попробовать? А потому и мешает, что глупо это все. С Сашиной точки зрения, конечно же. Киров только смотрит сострадальчески и молча подбирает наиболее вероятные варианты будущего. Точнее, подбирает к чему готовиться.       Двенадцать часов ночи снова. И снова они стоят, курят, молчат так неловко. Неловко только Саше, как всегда. Он сказать что-то хочет. Он и возразить хотел во время нудной речи в ЗАГСе, мол, я вот против всего этого. Женя остановил. Женя хороший малый, умный, от ошибок глупейших спасает. Где он был, когда Саша по уши влюблялся в блондинистого заучку из девятого?       Сибирский тушит сигарету о белоснежную стену заведения и смотрит на друга. Он слишком часто стал просто глазеть на него, без слов, без мыслей, просто так. Может, еще не до конца верит, что вот он, Саша Невский, из детства, юношества совместного, вернулся, живой и невредимый, немного заросший и погрустневший, но с таким же по-ребячьи живым взглядом. А потом отворачивается и заводит свою шарманку: — И как тебе праздник? Нудятина? Я Нике говорил: "Давай просто распишемся и всё. А потом просто ребят позовем и мирно отметим." Но, не-е-ет, надо же как хочет ее мать, как принято, — он и болтать стал больше, а ещё быстрее и спутаннее. На работе Сережа себе такого не позволяет, ни в коем случае. Но вечер с Сашей — это не работа. Вечер с Сашей — это отдушина для его нудной, "правильной" и такой серой жизни. — Дядя всегда говорил, что женщины в жизни — зло, — ложь, не говорил так он. Но какая разница? Тем более это очень даже в духе материного брата, точно так думал хоть раз. Эксперт тепло улыбается, отворачиваясь, чтобы это скрыть. Брюнет тоже отворачивается, только чтобы найти глазами Кирова в толпе и убедиться в его трезвости. Сегодня за рулем он, однозначно.       Через четыре года и десять месяцев они разводятся. Как иронично. Из девушки жена вышла никакая, раз так случилось. Разошлись хоть мирно, уже неплохо, только вот их все равно связывает вместе дочь.       Ждал первого летнего вечера, чтобы позлорадствовать, два месяца ждал Саша. Но вот первого июня, а мутить воду этим неприятным воспоминанием не хочется. Такой стресс, но они не курят, потому что Яна сегодня у отца ночует, сама захотела.       Следователь заламывает себе пальцы на правой руке, глупость эта с универа осталась; Сибирский не помнит, чтобы его хладнокровнный товарищ хоть раз так делал при нем до сегодняшнего дня.