Путь, с которого ты сбежал, никуда не делся, ведь по нему идут живые.
Всё началось с мысли. Одной. Маленькой. Незаметной. Неважной. Промелькнувшей, возможно, всего лишь единожды. Но она осталась там, превращаясь в идею. Навязчивую, хорошую, привлекательную, желанную. Заманчивую настолько, что хочется воплотить, увидеть её, услышать, потрогать. Сделать её реальной. В тот момент идея превратилась в надежду. Теплую, мягкую, светлую. Под которой, вся тьма растворилась, а ты начинал верить в невозможное. Надеяться на лучшее. Эта легкая и привлекательная надежда дала толчок вперед, мотивировала на нечто большее, даже на невозможное. Она пушистая, согревающая, которую так и хочется потрогать, купаться в её лучах, но она всё ещё маленькая, всё ещё недосягаемая, всё ещё нереальная. И тогда мы эту надежду ищем, гоняясь за ней, встречая и приобретая множество бед и отчаяний. Сражениям за надежду нет конца и края. И тогда надежда превратилась в желание, за которое все люди будут бороться. В обмен на исполнение хотя бы одного желания, даже самого потаенного, мы часто обрекаем себя на путь несчастий и страданий. На то, чтобы вечно бороться за жизнь и своё желание, ввязываясь в бесконечную битву с монстрами, чтобы однажды забыться вечным сном, наконец удовлетворенные исполнением того самого желания или разочарованные во всём. И, лишь закончив свою жизнь, оковы отчаяния и отягощающих чувств спадут и люди обретают свободу. А пока желание не исполнено, человеческая жизнь не закончена, люди ждут новый оборот колеса судьбы, который укажет им путь. Скитаясь по миру, что был так ненавистен Ло Бинхэ, обреченный на вечные муки из-за совершенных поступков, бесчисленных ошибок, он брёл, не зная дороги и мечтая лишь об одном. Ему было плевать на разрушенный мир, где может осталась малая доля живых. Под ногами хрустело стекло, останки костей, деревянные рамы окон, а песок с пеплом, поднимаемые ветрами, кружили в воздухе, подобно живым когда-то листьям. Остался песок с пеплом, багряная ночь и Ло Бинхэ. Всё также пусто, как и внутри мужчины, продолжающего идти вперед. Сердце сжимали стальные тиски, не давая вдохнуть, а глаза горели от выплаканных слез, — иногда мужчина и сам удивлялся, что они у него ещё оставались, — его тело покрывали многочисленные шрамы. Он жутко устал, был опустошен и хотел всё это прекратить, и всё же продолжал жить, бредя куда-то вперед на чистой силе воли. Демоническая метка в виде очаровательного символа яростного пламени слабо мерцала алым вместе с глазами. Он дошёл лишь до примерного центра мира. Там, где когда-то был его дом, семья, любимый человек. Но сейчас всё здесь было предано земле и песку. Нет выживших. Лишь ветер был его верным спутником, периодически бывая с ним то ласковым, то буйным. Осмотрев округу пустым взглядом, он наконец-то остановился, задрав голову вверх — там, прямо над ним, сияла кровавая луна среди блуждающих токсичных облаков, извергающих ядовитые дожди. Бинхэ знал, что надо было сделать, чтобы всё вернуть себе обратно. Безнадежно и безумно желал вернуть. Пронзая насквозь своё сердце мечом Синьмо, его отчаяние, смешанное с надеждой, породило одно желание. Порочное, неподвластное никаким законам бытия, и в самом деле безнадежное, нереальное, неосуществимое… Он всё ещё жил и брел по пустому миру, мечтая лишь вновь почувствовать тепло её улыбки. Далекая чарующая мечта теплилась в душе самого полудемона до последней капли сознания, пока она в ярких красках растворялась повсюду вместе с его разумом. Из раны полудемона вырвался вместе с кровью ослепляющий свет, бьющий прямо в небо мощным потоком. Из его меча, Синьмо, вырвалась багрово-черная тьма, окутывающая, словно змея, столп света. Тьма пыталась поглотить весь свет, продолжая расти, разрастаясь до немыслимых масштабов, окутывая весь мир и мощный поток духовной энергии Ло Бинхэ, как внезапно всё остановилось, резко сужаясь до пронзенного Лорда демонов. А после взорвалось, сметая всё на своем пути, предавая разрушению и превращая в ничто. …Однако горящее глубоко внутри мужчины желание, несмотря на все противоречия и невозможность выполнения, исполнилось, ознаменовавшее в полной темноте новой вспышкой ослепительного сияния жизни.***
— А ты слышал, что недавно произошло? — говорил какой-то мужчина у лавки с продуктами, разговаривая с продавцом, и тут же добавляя, словно фраза могла что-то пояснить: — Почти на границе с ущельем Цзюэди. Продавец нахмурился. Его выражение лица полностью выдавало то, как ему тяжело было вспоминать. Продавец не выглядел старым человеком, а скорее мужчиной в самом расцвете сил, и всё же не мог особо что-то припомнить, с чем можно было связать ущелье Цзюэди помимо собирания заклинателей. — Что-то произошло с заклинателем? — Не просто с заклинателем!.. — возбужденно произнес этот начинающий и огляделся, понизив голос: — А с темным заклинателем! У Яньцзы! Брови продавца приподнялись, и на лице отразился шок и понимание. — Тот самый? Который перебил кучу благородных заклинателей с учеником? — Да! Да-да! Это именно он! Знаешь, что там было? — Продавец на торопливый вопрос кивнул. — Так вот, его нашли мертвым! — Не может быть!.. — ДА! У Яньцзы, наконец-то, мертв! И его уже мертвое тело притащила какая-то юная заклинательница прямо к воротам местного ордена и потребовала вознаграждение за него! — Продавец мог лишь пораженно охнуть, испытывая в глубине души облегчение. А покупатель всё продолжал: — А после его тело сжигали на костре прямо там же по требованию той же девушки! Говорят, что она притащила ещё кучу одежды его ученика, бросая прямо в костер, но самого тела не было. Поговаривают, что одежда всё, что от него осталось… — Ужас-то какой… — не зная, что и сказать от данной новости, поразился продавец, качая головой и ставя руки в бока. — Чего только не бывает. — Ходят слухи разные, — скривился покупатель, переведя взгляд на продаваемый товар. И выбрал небольшую корзинку овощей под любопытный взгляд собеседника. И тот не стал его томить. — В ордене ходят в основном два слуха: это ученик убил своего Учителя, а после сбежал, и что именно эта заклинательница их перебила. — Думается мне, что первое больше походит на правду, — почесав затылок под соломенной шляпой, задумался продавец, беря за корзинку овощей несколько монет. — Кто знает, ничего доподлинно неизвестно нам, простым людям, — растеряно проговорил покупатель, отходя от прилавка. — Но говорят, что заклинательница была довольно сильной, невероятно прекрасной и непоколебимой, настаивая на сжигании тела того ублюдка и полном вознаграждении. — Невероятно, — изумленно пролепетал в ответ собеседник. Мужчина с корзинкой мог только также покивать головой. Цю Хайтан внимательно прислушивалась к разного рода слухам, бродя по многочисленным городам и пытаясь хоть что-то разузнать о своей подруге. И вот так новость — учитель, с которым она сбежала, мертв. А про саму заклинательницу ни слова. Речь всегда об ученике, а не об ученице, и Хайтан подозревала, что её подруга скрывала свой пол по многим причинам. Она их не знала, но могла вполне предположить. Вот уже прошёл год с тех пор. Шэнь хорошо ускользала от неё, как бы Цю-младшая не пыталась догнать её, опираясь на слухи и информацию от людей, Цзю исчезала быстрее, чем её кто-то мог найти. Догнать. Поймать. Была одна зацепка — публичный дом для куртизанок, и эта была хорошая наводка, так как некоторые местные кокетки были очень тесно знакомы с самой Шэнь, тепло и нежно отзываясь о ней, беспокоясь о её внезапной пропаже и спрашивая саму Хайтан о красавице Шэнь. Такая информация ей попала в руки совсем неожиданно. Цю Хайтан видела в Шэнь гадкого утенка, всё никак нерасцветший цветок, а тут девушки буквально чуть ли не влюбленно и так возбужденно описывали её подругу, что на секунду показалось — они описывали какого-то другого человека. Но Цю отмела эти мысли сразу же. Она пусть и не слишком сильно воспринимала внешность Сяо Цзю, но мирно спящая девушка выглядела очень и очень красиво. Она помнила, всё ещё, о тех беззаботных теплых днях, когда она могла позаботиться о вымотанной лучшей подруге. Чувства смешивались в кучу. Она не знала, что думать и как быть. Она гонялась за ней, как за призраком, желая одного — ответа на один вопрос. Почему она просто не сбежала? Она понимала, что вопрос был довольно глупым. Она помнила всё: до последней рассказанной ей крошке, что поведал Юэ Цинъюань об их совместном детстве, как она с этим заклинателем допрашивала остальных слуг, ужасаясь от раскрытой правды о своей собственной семье. Она не могла поверить во всю правду, которая в одночасье вылилась на неё, и при этом её подруга ничего словом не обмолвилась, терпя все унижения, издевательства, насилие над собой. Буквально всё. Пока Цю Хайтан ей мило улыбалась, наивно хлопая глазами, и сетовала на то, что подруга сильно перетруждается, занимаясь своей работой. Это было ужасно. И вот она ищет её. Хотела найти, чтобы задать вопрос. А может, потом ещё. И ещё. И, может, ещё. Предварительно увидев её живой. Она хотела найти того, кто её оставил в живых. Того, кто убил всю её семью, оставляя её сиротой, на съедение стервятникам, далеким родственникам. Хотела найти и поговорить. А там — узнать почему она стала ученицей этого ужасного человека и почему ему подчинялась, не сопротивляясь. Ей всё ещё было не по себе от того, что ее подруга была способна на убийство. Но её нынешние попытки были бесплодны. И вот теперь, когда главная ниточка — У Яньцзы — пропала, шанс найти Шэнь Цзю, оставшуюся мгновенно одна на весь мир, таял на глазах. Единственное, что теперь ей оставалось, так это — связаться с мечом Сюаньсу. Если это произошло вблизи хребта Цзюэди, то там должен был проходить знаменитое Собрание Союза Бессмертных, в котором юноше необходимо было участвовать. Они объединились ради того, чтобы найти её. И раз попытки Хайтан не приносят успеха, то надо было подключиться и этому ученику хребта Цанцюн. Вместе у них точно должно было больше шансов дотянуться до далекой спины этой девушки, полной тайн.***
Ци-гэ ещё надеялся, что ничего никогда не поздно. Точнее, старался верить словам молодой госпожи Цю, которая ему сказала, выражая своё желание найти Сяо Цзю. Он мог лишь надеяться на чудо. На самом деле в это чудо он не верил. Просто думал, что если приложить ещё больше усилий, то сможет найти не он, а скорее сама Хайтан. На её фоне все попытки помочь младшей сестре ему казались смехотворными. Сяо Цзю, наверняка, посмеется перед ним, услышав его «жалкие оправдания» неисполненного обещания. Юэ понимал, что он опоздал. И теперь Сяо Цзю находилась под влиянием темного заклинателя, в отчаянной попытке успеть развить своё золотое ядро. Выбраться из той грязи, в котором они выросли. Вина и тающая надежда жили в его сердце, отравляя всё его существо. Хотелось быстрее найти и рассказать всё ей, повести в школу, помочь во всём, снова быть вместе. Быть братом и сестрой. Быть хоть какой-то, но семьей. Больше не оставлять её одну. И когда после Собрания, по пути обратно, уже уставшие и довольные собой ученики встретили её. Точнее, Цинъюань увидел её силуэт издалека и знакомый профиль. Он не мог ни с кем её спутать. Пусть она вся была увешана с ног до головы мешковатой и великоватой одеждой, он чувствовал, что это именно она. Чудо всё же существовало, хотя Юэ Цинъюань считал, что был его недостоин. Он не мог выразить спокойно свою радость и накопившиеся чувства. Он моментально на лошади помчался вперед, впереди Главы школы и учителей. Он был рядом. Вот руку протяни — она стояла перед ним, одинокая, одичавшая и усталая, сжимающая веер в руке. — Сяо Цзю… Веер раскрылся, скрывая половину родного лица, и глаза были полны замешательства и неприятия. Это немного отрезвило его, и Юэ Ци отступил. — Ты знаешь этого юношу? — Подошедшие Бессмертные были заинтересованы подобной реакцией. Его Учитель пусть и был доброжелателен, но по его голосу было слышно, как тот недоволен своеволием главного ученика. — Да, Учитель… — растеряно отозвался Цинъюань, не понимая, почему Сяо Цзю приняли за мужчину. Что самое поразительное, что помимо его Учителя, с ним на лошади грациозно поравнялся Лорд Пика Цинцин, пристально вглядываясь в небольшое препятствие, вызванное появлением в этих землях странствующего человека. Сяо Цзю всё ещё его игнорировала, обращая всё своё внимание к Пиковым Лордам. И это заставляло его дрожать и чувствовать себя глубоко виноватым. — Этот непочтенный младший брат Юэ Цинъюаня, — внезапно странным низким голосом произнесла Шэнь Цзю, шокируя ещё больше ученика, не понимающего, почему вдруг всё так получилось. Цзю внезапно для юноши даже поклонилась и выражала глубокое почтение перед бессмертными заклинателями. — Нижайше прошу прощения… — Юэ Цинъюань, — позвал его учитель, и тот встрепенулся, поворачиваясь к Главе школы Цанцюн. — Ты искал всё это время младшего брата? Острый предупреждающий взгляд из-под веера впился в него так, что у Юэ Цинъюаня пересохло всё в горле, но мгновенно собрался и выпрямился. Ему не раз приходилось врать. А врал он искусно, на улице в компании Сяо Цзю и не такому научишься. Он лишь сконфужено улыбнулся красивым мужчинам, почтительно кивая и смиренно опуская взгляд на землю. — Всё верно, Учитель, я искал своего младшего брата, когда отлучался на задания, — покаянно объяснял своему мастеру Ци-гэ все его частые походы за пределы школы на задания. — И как видите, у меня это получилось… — Я вижу в тебе потенциал, мальчик, — внезапно отозвался Второй Лорд Цанцюн, всё это время сверля взором серых глаз. — Ты хотел бы совершеноствоваться так же, как твой брат? — Да, — безразличным тоном произнесла Цзю голосом, очень похожим на юношеский, и Юэ Ци никак не мог понять, почему та вытворяла, волнуясь сильнее, но он тут же осознал всё. Безумно, необдуманно, но Юэ Цинъюаню казалось, что сейчас ему повезло, так что упускать момент тот не хотел. И потому ждал подходящего момента и результата этой беседы. Лорды смотрели на подростков свысока, возвышенно и спокойно, будто ничему не удивлялись. Будто кто-то на дороге всегда попадался и тот обладал хорошим потенциалом. Юэ мог лишь мысленно посмеяться, но не мог. Ему всё это было на руку. — Тогда почему бы тебе не пройти экзамен на хребте Цанцюн? — спрашивал уже Глава, видимо, завидев силу Сяо Цзю, и Юэ Цинъюань держал вежливую и немного даже радостную улыбку, вставая рядом с сестрой. — Этот ученик полагает, что брат как раз искал себе школу, чтобы встретиться со мной, — вставил своё словечко, как главный ученик пика Цандюн, полагаясь на своё доверием и отношениями между ним и Учителем. — Можно ли мой брат присоединится к нам? — Разрешаю. Юэ Цинъюань позволил своей радостной улыбке занять своё место на его лице. Внутри всё горело счастливым огнем. Они теперь могли быть вместе! Лорд Пика Циндин улыбнулся, кивая и поговаривая, что хотел бы иметь на своем пике способного ученика с таким же потенциалом, как и у его сестры. Внутри у Цинъюаня расцветала надежда на то, что немного неудачное Собрание обернулось большим сюрпризом. Поэтому, не говоря ничего, он сел обратно на лошадь и протянул руку Сяо Цзю, полагая, что они обо всем поговорят позже. Наедине. И он даже не полагал, что та смиренно возьмется за ладонь, садясь перед ним. И Юэ Цинъюань мог полностью ощутить, как была всё ещё тощей его сестра, но тело было определенно крепко. И казалось, Сяо Цзю не испытывала усталости, держа спину прямо и стараясь не соприкасаться телом больше, чем возможно, к нему. Укол боли пронзил в самое сердце Юэ и тот поджал губы, понимая, что наладить их отношения будет очень сложной задачей. Но с этого момента он постарается её больше не оставлять! Теперь он мог её защитить! Уберечь! Быть рядом!.. — Я не Сяо Цзю, — прошептала она очень тихо, а Цинъюань замер, недоуменно всматриваясь в затылок Шэнь Цзю. — Сяо Цзю умерла, я не она. Внутри юноши все заледенело, и он буквально почувствовал, как по спине прошёлся холодный пот.