***
Цю Хайтан проснулась от едкого запаха пепла. Она моментально вскочила, в испуге смотря на чистые простыни. Сердце бешено стучало, а её глаза испуганно и настороженно осматривали её спальню. Она выискивала знакомый запах гари и боялась снова обжечься от малейшего тепла. Тепло напоминало о пожаре, об обжигающем жаре пепла под ногами. Тепло напоминало то, что у неё ничего не осталось. То, что огонь сожрал всё, даже её саму, её чувства и её душу. Хайтан боялась тепла, поэтому в её новой комнате холодно. На ней лишь тонкое покрывало, но она сама ничего не чувствовала. Уже согрелась на всю жизнь, считала она. И в воздухе вместо едко-сладкого дыма витает запах благовоний. Она пыталась успокоить саму себя: пытается-пытается. А очередные слезы всё равно стекали по её осунувшемуся лицу и тело трясло от дрожи. Она помнит тот день, когда проснулась точно так же, ощущая боль, опустошение, непонимание и шок. Она оказалась единственной выжившей из всей семьи Цю, помимо некоторых слуг, вовремя выбравшихся из поместья. Цю Хайтан помнила, как отвратительно пахла её рвота, как тошнота сопровождала её по всему пути на сгоревших останках её некогда величественного дома. И не может понять: почему? за что? зачем? И она ищет-ищет хоть кого-нибудь, чтобы ей помогли. Но никого. Совсем. Все слуги перепуганные, будто обезумевшие, твердят одно, что ничего они не знают. Вот совсем ничего. Ничего не видели, ничего не слышали, богами клянутся, что тогда они, отчаянные, ничего сделать не смогли и пытались спасти свои жизни. И озираются, будто думают, что кто-то их услышит. Будто где-то там, за их спинами, кто-то стоит и пытается услышать всё, что они говорят. У Цю Хайтан была куча времени, чтобы понять одну вещь. Их настолько напугали, что правду они никогда не расскажут. Горожане, что помогали в тушении, натянуто улыбались при виде здоровой молодой хозяйки и приносили свои глубочайшие извинения, отдавая всё, что успели награбить бедные после того, как пожар прекратился. И настойчиво спрашивали о том, чтобы приютить ставшей одним моментом богатую сиротку. — А где А-Цзю? — спросила она, когда отошла от шока и горечи потерь своих родных и близких. Ей стало стыдно, что она забыла про свою подругу. Она всё никак до сих пор понять не могла, как при пробуждении оказались у неё все подаренные девушке вещи. — Что с моей подругой? Слуги не ответили. Лишь отводили взгляды и говорили наперебой, что её останков не нашли. Строили теории и проклинали её, пока не слышит Цю, спрятавшись так, чтобы подслушать разговоры своих оставшихся в живых слуг. Говорили о том, что Сяо Цзю сумасшедшая, что именно она подожгла ненавистный ей дом, что это была месть или что она лишь под шумок сбежала с заклинателем, который хотел забрать её к себе и для этого устроил поджог. У Хайтан кружилась голова о предположений, и её снова постигли слезы горечи и непонимания. Любимая подруга её бросила? Или всё же умерла вместе с её семьей? Та, которая искала у неё тепла и поддержки? Та, которая всегда ей старалась улыбаться и со смущением принимала аксессуары? Та, которая оставила их ей обратно?.. Погодите-ка… Оставила? Младшая Цю пыталась вытереть слезы обиды и на дрожащих ногах встала с постели. Морозный воздух окружил Хайтан, лишь мурашки пробежались по коже, но девушка не обращала на это внимания. Лишь всхлипывала и старалась всё в точности вспомнить о черном дне её жизни. Она нашла на своем туалетном столике все заколки и ленточки, что дарила она Цзю. Они были рядом с ней, когда она очнулась. Она очнулась на холмике вдали от своего сгоревшего дома, будто её кто-то туда перенес. Хайтан поджала губы и взяла в руки одну драгоценную шпильку для волос, которую часто носила А-Цзю, но её оставила для самой Хайтан. Её спасла Цзю? И оставила аксессуары для неё, потому что сбежала или для того, чтобы она помнила о ней? Или ещё что? Или… Хайтан схватилась за голову и присела на корточки, сжимая в кулаке шпильку. Она была достаточно умной, но никак не могла понять, почему Сяо Цзю подобное совершила. Она не могла понять, что произошло, и почему. Она точно знала, что Цзю выжила, но почему она не с ней? Потому что она хотела уйти, чтобы стать заклинательницей? Но почему именно с человеком, который прославился своей жестокостью и кровавыми убийствами? Хайтан отказывалась верить в то, что Цзю была такой же. Что Цзю устроила пожар. Что Цзю сбежала, чтобы начать путь заклинателя. Что Цзю оставила её одну в живых, чтобы она помнила о ней? Или чтобы страдала? Или она действительно спасла её? Но тогда почему только её? От тяжелых дум болели тело и душа, а слезы скатывались по щекам, обжигая своим теплом и заставляя переживать внутреннюю боль снова и снова. А потом она поднялась, смотря на своё опухшее от слез лицо. Упрямо поджала губы и посмотрела на шпильку подруги. Она знала, что Цзю была другой, она не хотела верить россказням о том, что Цзю предатель и убийца, как и её учитель. Она найдет её, чтобы всё узнать прямо у неё. Нечего выдумывать и верить сплетням. Цю была умной девочкой, и А-Цзю всегда говорила об этом. Говорила и гладила по голове. «Надо докапываться до правды, а не выдумывать невесть что», сказала тогда Цзю, когда Хайтан напористо пыталась выяснить, откуда синяки были на теле подруги. Девушка их тщательно прятала и скрывала, не желая лечить, и уж тем более показывать. Она почти поверила, что она неудачно упала, как и говорили слухи. Она тогда не понимала, почему тогда Цзю сильно разозлилась. И она сейчас не понимает. Но фраза врезалась в сознание, оставаясь там и подталкивая к действиям. Цю Хайтан докопается до правды. А если Цзю не были нужны украшения, то молодая хозяйка семейства Цю воспользуется ими для восстановления дома. И тогда она найдет Цзю, чтобы выяснить всю правду. Неожиданное озарение сделало тело Цю Хайтан легким, а сознание ясным, словно отчистилось от боли и тягостных размышлений. Память хранила многие воспоминания о её семье и о жестоких, но правдивых словах Сяо Цзю. К несчастью, только часть из них она могла понять сейчас. И всё же, смотря на заколки и все оставленные подарки, Хайтан было пока что самую малость обидно. Неужели путь заклинателя оказался гораздо важнее, чем подруга, оставшаяся в беде и горе? Огорчение и тихий гнев опутывало девичье сердце, точно шипастым ядовитым плющом. Неужели она была такой плохой подругой? Или Цзю не воспринимала их дружбу всерьез? Как Цю Хайтан ни старалась, мрачные мысли возвращались, сжигая её душу горькими чувствами. Но решимость найти правду оказалась сильнее всего этого, пусть мысли о потерях заставляли испытывать скорбь и гнев. Цю Хайтан всё так не оставит, она докопается до истины, чего бы ей это ни стоило.***
Юэ Цинъюань не мог понять, что могло пойти не так, что всё обернулось тем, что он как был, так и остался ни с чем. Возможно, всё пошло наперекосяк с тех пор, как он с Сяо Цзю жили на улицах, пытаясь сделать каждый день не последним. Но что-то пошло не так именно с Сяо Цзю. Бледной, озлобленной и циничной, с его маленькой, рано повзрослевшей названной сестрой часто случались несчастья, словно злой рок следовал за ней по пятам, а смерть так и ждала за каждым темным уголком. Но стоило дать обещание, стоило сделать всё возможное в его руках, как всё обернулось ещё большим несчастьем. Он стоял на пепелище того дома, где осталась ждать его маленькая сестра. И печаль поразила его душу, сжимая его в тисках вины, сожаления и гневе на самого себя. Ци-гэ опоздал! Сяо Цзю не дождалась. Страх за то, что он опоздал на совсем, палила его до самого нутра. И руки холодели с каждой секундой, как он ступал по остывшему пеплу, и то — те совсем его не слушались. Казалось, вот-вот подогнутся, он упадет и заплачет от раздирающей кручины. От дома, укутанного солнечным светом и нефритом, остались обугленное дерево с удушающим пеплом. — Господин, что вы ищете? — спросила у юного адепта пика Цандюн, стоило ей немного приблизиться. Юэ лишь растерянно повернул голову к испуганной служанке. Он пару раз сморгнул, пытаясь скрыть свою душевную боль и слабо улыбнулся, пытаясь не напугать сильнее бедную девушку. — Что тут произошло? — с содроганием сердца спросил этот ученик, с силой сжимая в ладони пепел. — Дом настиг пожар пару месяцев назад, — честно ответила та, отступая на шаг назад, когда Юэ Цинъюань пытался приблизиться. Увидев настороженность девушки, он лишь виновато улыбнулся и поднял руки вверх, чтобы та прекратила отступать. При слове «пожар» внутри у парня всё сжалось. — Выжила только юная хозяйка Цю. Нет, не может быть… Только она? Сяо Цзю не могла так все оставить! Она же умная и хитрая, она должна была выбраться. — А вы… — Его голос был слабым и тихим, ком застревал в горле, а на сердце легла печаль и сдавливала сильнее. — А вы не могли сказать, я мог бы с ней встретиться? Казалось, тишина между ними стояла такая, что даже ветер не шумел, не поднимал черную пыль в воздух, заставляя закашляться и почувствовать, как невидимая рука сжимала горло Цинъюаня, пытаясь удушить. Будто невидимый призрак Сяо Цзю пытался утащить того на тот свет. — А зачем вам с ней встречаться? — наконец-то обдумав слова юноши, спросила осторожно служанка, сжимая края платья и найденных ею обугленных вещей. — Я ищу человека, который жил здесь, — честно ответил тот. — Он наверняка мертв, зачем вам… — не скрывала неприязни и подозрений девушка, но мягкая улыбка и твердый решительный взгляд юноши заставил её замолкнуть. — Я уверен, что этот человек остался жив. Так вы меня проводите к своей госпоже? Девушке показалось на секунду, что аура вокруг молодого человека потяжелела, дышать стало гораздо труднее, так что она испуганно пискнула и склонила голову вниз, думая, что всё это точно не к добру. Она развернулась и торопливо проговорила: — Прошу, тогда следуйте за мной. — Премного благодарен, — поблагодарил Юэ Цинъюань, в душе надеясь, что встреча с Цю Хайтан даст свои плоды в поиске Сяо Цзю.