Место буйства ветров

      Холодные ветра её нисколько не щадили. Как и самого младенца в корзинке.       Только за несколько секунд хорошая погода превратилась в настоящее ненастье. Поднялся ледяной ветер, а воды реки Ло забурлили, — речной поток усилился, снеся единой волной всё со своего пути и берегов, — а после выплеска затихла, медленно застывая после небольшой бури. Снегопад начал свой танец в воздухе, летая вокруг то тут, то там.       Непогода очень удивила и заставила Цзю отдаться во власть растерянности, которую сдерживала в своей душе. Да и малышу это тоже всё не нравилось — он начал кричать, надрывая свои голосовые связки.       Отбежав от берега реки, она укрылась за толстыми деревьями, что утратили свою зеленую красоту. Она сняла свою накидку, чтобы укрыть кричащего младенца и заставить того успокоиться, покуда над рекой царил хаос.       Шэнь Цзю моментально пожалела о том, что вообще взялась за это дело. В её руках ребенок никак не успокаивался, наверняка привлекая много чужого внимания. И зачем она только взяла на себя эту обязанность? Разве она что-то должна делать той умершей женщине? Нет, даже то, что она умерла спустя одно дуновение ветра, не означало, что Шэнь должна была исполнить последнюю волю заклинательницы. Да она же её имя не знала! И этого ребенка тоже!       А ещё она вся дрожала от холода и от того, что никак не могла сама согреться. И кричащий младенец никак не успокаивался, как бы она ни пыталась его согреть и утихомирить. Вот ведь угораздило её!       Девушка устала, хотела спать и просто спокойствия. Она ещё не смирилась с тем, что Шэнь слаба настолько, что даже Учителя разочаровывает, но сил ей хватает ещё для того, чтобы прикончить каких-то глупых сошек из заклинательского мира. Она не считала себя сильной из-за того, что могла их убивать. Нет. Она считала себя падшей из-за того, что не могла нормально сразиться с ними, потому что те бы её убили первыми. У неё тоже есть чувство достоинства!       Но иначе никак. Нельзя. Слабость и доброта караются.       А жить хотелось очень.       И приходилось избавляться от противников такими нечестными методами, за что оправдано заслуживала ненастные и презрительные взгляды. И пусть она признавала их, но это не означало, что она ничего для этого не делает. Она учится, тренируется, совершенствуется. Однажды она докажет, что заслуживает не только все эти неприятные взгляды. Она достойна своего места под солнцем.       И она будет сражаться за свою жизнь в этом мире.       Однако неприятности так и липли к ней, давая понять, что выбираться из грязи не так-то просто.       Постоянные ранения, где зализывать раны приходилось самой, потому что Учителю было на неё по большей части плевать; мрачные шепотки вокруг неё и мужчины, не приносящие ни славы, ни удовольствия; вечные тренировки, где Учитель не забывает втаптывать её в грязь снова и снова, почти не имея конечного и удовлетворительного результата. А на десерт, будто всего этого ей не хватало, ей выпала честь увидеть смерть женщины, не имея возможности её спасти, и быть нянькой ребенку!       Замечательно! Чудесно! Превосходно!       А может, где-то рядом ещё какой-то заклинатель бродит? А почему нет? Ей же мало! Она ещё живет, ходит и дышит! Если мир её хочет убить, то пусть пробует, черт возьми! Она уже без сил совсем, и не знает, что ей делать!       — Малыш, ну успокойся, пожалуйста, — почти не надеясь на что-либо, пыталась измотано успокоить дитя Цзю, беря на руки и укачивая его на руках, как помнила она из воспоминаний своей прошлой жизни. — Эта Шэнь уже и так устала. Она не знает, что тебе нужно! Ты… Черт, даже имени у тебя нет!       Цзю просто не понимала, что она такого успела сделать, чтобы испытания в этой жизни падали на неё, словно из рога изобилия.       Снег всё падал с серого неба, окутывая всю землю своим белоснежным покровом, и Шэнь Цзю краем глаза увидела, что река уже остудила свой пыл настолько, что медленно начала покрываться корочкой льда. Температура сильно упала, будто бы осень совсем оставила эту землю, отдавая все на власть зимнему периоду. Шэнь только диву успевала даваться, так быстро всё застывало...       Мысль-идея пришла внезапно, что она успела своей переменной заставить обратить на неё внимание новорожденного: тот хныкал и разбрасывал из небольшого покрывала ручки-ножки.       Шэнь закутала дитя заново, уже посильнее и бережно прижимая к себе. Она стала тихо, нежно напевать мелодию какой-то песенки из прошлой жизни, пытаясь повторить способ передачи своей духовной силы малышу, как ей показывал наставник. Сил мало, но малышу должно хватить на время. Убаюкивая и давая палец на растерзание маленькому рту малыша, она наконец расслабленно выдохнула — младенец наконец-то успокаивался.       — Как же у вас имена-то дают? — пыталась она вспомнить из чужих воспоминаний и многочисленным скитаниям по новому миру. — Я пусть и не твоя мать, но имя же тебе необходимо… Предположим, твоя фамилия теперь «Ло», ибо ты, скорее всего, в этой реке и родился, — жарко шептала Цзю, подминая ноги под себя и прижимая к сердцу нового человека, — а имя…       Она застыла, коротко взглянув на почти застывшую реку, укутанную снегом, и повернула голову со слабой и радостной улыбкой к младенцу, наконец-то сонно прикрывая глаза.       — Бинхэ, — нежно и слабо проговорила она в лицо малышу, чувствуя, что дать имя новому человеку большая честь, особенно для неё, и со смешком закончила, — потому что ты в этой реке чуть не замерз с ней. Теперь ты Ло Бинхэ, и… с днем рождения, малец.       Черные затягивающие глаза малыша не выражали ничего, кроме сонного любопытства, но Шэнь досадливо сложила брови домиком и с улыбкой хмыкнула. Она хотя бы заставила его замолчать, грея духовной энергией и давая палец, чтобы посасывал, ведь из еды у неё ничего и не было. И пусть её накидка была всё ещё в пятнах от травы и засохших каплях крови, она немного тоже помогала. Всё же лучше, чем мокрая накидка той женщины.       Она подняла голову и снова запела младенцу, качаясь с ним из стороны в сторону, чтобы тот уснул и она могла продолжить путь к городу:       — Да, Я - загадка. Я - вопрос. Я - пылинка среди звезд. Вечный странник на этом пути. — Малыш, причмокивая, наконец отпустил её указательный палец, а Шэнь Цзю опустила взгляд со снежного неба снова на новорожденного ребенка, чувствуя себя немного необычно: она ведь тоже пришла в этот мир недавно, но её никто не успокаивал и не помогал. — И как мне понять: зачем я здесь? Я лишь знаю, что Я есть.       Она погладила невероятно нежную, почти горячую щеку малыша, чувствуя себя успокоенной и собранной небольшой передышкой в этом томительном ожидании тишины. Погода постепенно успокаивалась, и холодный ветер теперь уже кружил над голым лесом, помогая нарядить его белым пушком.       — И мне надо себя в этом мире огромном найти…*       Решив, что время у неё вышло и погода наладилась, она положила малыша обратно в корзинку и встала, не чувствуя от холода ног. Шэнь Цзю глубоко вздохнула и сконцентрировала свою духовную энергию в ноющих от боли ногах. Шипя и несерьезно проклиная весь свет за то, что ей выпало сегодня, она подхватила снова корзинку и побежала снова. По бокам звенели монеты на ниточке и в её мешочке.       От качки Ло Бинхэ даже не проснулся, а мирно бесшумно сопел.       Снежинки кружили вокруг неё, а ветер перемен дул ей в спину, точно подгоняя вперед. Буря первого снега над рекой Ло утихла, оставив после себя замершую тонким льдом реку. Рыбаки, встретившиеся ей на пути, лишь огорченно качали головами и смеялись над ней, указывая путь к городу. Ноги болели, а легкие снова жгло от неправильного дыхания. Она торопилась, она не знала, сколько времени прошло прежде, чем наставник мог бы обнаружить пропажу. Он, конечно же, за неё не волновался, но вероятно предательства или побега стерпеть бы не смог.       Уже ближе к городу она наконец помимо рыбаков встретила и других людей. И эти люди не могли не насторожить: заклинатели заполонили окрестности города и наполнили сердце Цзю преждевременной тревогой. От очередного напряжения и проникнувшего к ней страха за себя она чуть не свалилась на холодную землю. Ей помогла прачка, поддерживая её спину и также устало и ласково улыбаясь.       — Мадам, — с жаром и низким голосом, что было бы под стать мальчишке, прошептала Шэнь, почти не соображая и стараясь побыстрей укрыться от чужих внимательных взоров мужчин, — прошу помогите мне.       Ло Бинхэ в корзинке лишь проскулил, из-за чего молодая прачка шокировано уставилась на ученицу У Яньцзы и младенца.       — О, сейчас! — удивилась та и закивала, всё же помогла, почти не спрашивая, зачем и почему, пряча за стопками чистого белья в корзинках. К ним она поднесла и самого Бинхэ, укутывая и другой чистой белой простыней, и сама на корточках выглянула из-за довольно большой стопки белья.       Женщина в старой и поношенной одежде, косынкой повязала волосы на голове и занималась своим делом: стирала белье, бросая взгляды то на саму Шэнь, то на господ заклинателей. Поразившись чужой доброте и наивности женщины, девушка поджала губы, мысленно поблагодарив ту. Мужчины в дорогой одежде внимательно обыскивали округу.       Цзю сразу поняла, что что-то произошло, а это значит, что её время вышло окончательно, и надо было срочно искать наставника. Но и бросить младенца не могла. Она же теперь ответственна за него, но и ему нельзя было с ней. Ученица посмотрела на Ло Бинхэ, пытаясь увидеть в сонном лице ответы и снова посмотрела на прачку, пытающуюся скрыть своё нервное состояние. Оно было слишком явным. Мужчины заметят, и тогда найдут саму Цзю. Вряд ли они узнают её как ученицу темного заклинателя, и всё же они не отпустят её, а то, что прачка укрывала её, было и так ясно. Пусть прачка укрыла её, то ей причинять неприятности не хотелось.       Но принимать решение надо прямо сейчас.       И кажется, Шэнь понимала, что нужно сделать.       Она понимала, что младенцу Шэнь большим пока не сможет помочь, покуда её жизнь не перестанет быть похожей на вечное странствие.       Не сейчас. Не в данное время. Потом.       — Мадам, — шептала довольно громко, чтобы перебить шум плеска холодной воды у берега реки, окутанной белым тонким льдом, блестящий на солнечном свету. Прачка настороженно посмотрела в её сторону. Её лицо было худым и бледным, но не лишенным своей красоты. Шэнь опустила голос, чтобы полностью походить на парня, и с надеждой улыбнулась: — Я скоро вернусь, присмотрите за ним?       — Господин? — испуганно пропищала она, округляя свои и без того маленькие глаза, делая их куда больше обычного.       — Его имя Ло Бинхэ, — поспешила ей передать важное Шэнь, укладывая рядышком с самим мальчиком свой именной мешочек. — Шэнь вернется, — прошептала она уже самому спящему младенцу и забирала с собой верхнее желтое одеяние, свернув в своих руках.       Кинув взгляд на прачку и ближайший дом, запоминая всё, чтобы вернуться, она, сгорбившись, кинулась прочь от ошарашенной женщины. Да, как и Бинхэ, Шэнь Цзю тоже умела быть внезапной, как снег на голову. Она мысленно извинилась перед женщиной, надеясь, что оставленная большая сумма денег поможет и ей, и мальцу. Было жаль расставаться с такой большой суммой, но на большее юная заклинательница в своих теле и положении не способна. Да и заботиться о младенце — это не то, что могла бы позволить себе Цзю.       Малыш был бы в большой опасности рядом с прачкой. Поэтому она смела надеяться, что когда у неё жизнь не будет похожа на перекати-поле, то сможет вернуться к нему, чтобы исполнить последнюю просьбу той красивой и отважной заклинательницы.       В городе было не так много заклинателей, скорее всего, это были ученики Дворца Хуанхуа, как и та женщина в реке. Её верхнее одеяние она выбросила, когда оказалась подальше от берега реки и той прачки, и стала наблюдать между темными улочками, купив на последние деньги в небольшом магазинчике теплый плащ взамен верхнего старого одеяния цвета фуксии. Теперь по бедрам больше не бился звонко и весело мешочек и ниточка с монетами. Шэнь Цзю снова была на мели.       Внезапно Шэнь Цзю затылком почувствовала посторонний взгляд и присутствие. И прежде, чем она смогла атаковать незнакомца, прозвучал знакомый голосом с хрипотцой.       — Они не нас ищут.       Учитель тоже был теперь в городе. Интересно, а он давно тут? Видел её с младенцем? Столько вопросов, которые беспокойно забивали голову ученице.       — А кого? — снова имитируя юношеский голос и не скрывая своего замешательства, спросила у наставника, который также приобрел теплую накидку. Он, выдыхая теплый воздух, и стоял тоже на корточках возле самой Шэнь Цзю. Он был серьезен и раздражен. Видимо, людей много, и они даже его заставили понервничать.       — Кого-то из своих, — чуть ли не с ядом выплюнул тот, зло сверкая глазами на своего ученика. — Пора уходить, делать больше нечего возле леса Байлу.       Он моментально развернулся и побежал прочь, Шэнь Цзю оставалось лишь поспешить за ним изо всех оставшихся сил.       — Почему? — почти приблизившись к мужчине, задала вопрос Цзю, считая, что он важен. Ведь они резко поменяли свои планы, убегая прочь не только из города, но и из территории Дворца Хуанхуа.       — Святого правителя запечатали, с большим трудом заклинатели победили, отделавшись небольшими потерями.       Больше он ни слова не произнес.       Вот как. Значит, люди победили. Шэнь Цзю не была удивлена, люди довольно живучи и сообразительны, когда надо, но и проигрышем правителя демонов была озадачена. Почти без потерь, заточили самого владыку! В такое Шэнь не верила, считая, что что-то было упущено, но раз так говорил сам У Яньцзы, то информации стоило верить. Шэнь Цзю отпустила эту новость и больше не беспокоилась, просто следуя за наставником.       Прежде чем они совсем убежали из окрестностей города, юная заклинательница в последний раз пригляделась к городку и, мысленно попрощавшись с малышом, снова побежала за мужчиной, что не остановился ради своего ученика. Ноги болели, легкие снова жгло от морозного воздуха и беспрерывного бега, но это послужит девушке тренировкой. Лишь бы не упасть в обморок по дороге.       Когда она будет уверена, что достаточно сильна, будет иметь хотя бы свою крышу над головой, она вернется за Бинхэ. Она окрепнет, будет готова, то тогда и сможет помочь мальчику. Не хотелось бы так всё оставлять, но так будет правильней.       Шэнь Цзю чувствовала, что сделала верный выбор, и она ещё увидит Бинхэ.       А пока она отдастся на милость наставнику и своему обучению.