Казус времени

Своим наблюдательным пунктом Баки выбрал место в самом углу барной стойки с отличным обзором танцплощадки и прилегающей территории для боулинга с бильярдной. Ему также был виден край второго этажа, где размещался ресторан, и вход в клуб. Благодаря выбранной позиции он мог следить за передвижениями Тора, вошедшего во вкус веселья, пользуясь личной карточкой. В первую очередь он явно решил скупить бар, чему Баки не стал препятствовать. Всё равно здесь не было напитка, способного серьёзно опьянить его, а уж для аса любой земной алкоголь был не крепче сока. Баки оставалось не позволить тому попасть в переделку и глушить вспышки собственной ревности. Баки мрачно цедил из своего бездонного стакана ирландский виски, наблюдая за заинтересованными взглядами посетителей обоих полов в сторону Тора. Не то чтобы он их не понимал — ему самому было трудно отводить от него взгляд и не залипать, откровенно любуясь. Трудно не смотреть на того, кто обладал невероятной — нечеловеческой во всех смыслах — притягательностью, помимо внешней красоты. Как устоять перед многообещающим взглядом ярко-голубых, как само небо, глаз? Тор чему-то рассмеялся, прежде чем отпить из своего стакана, а Баки, отпивая параллельно свой виски, вспоминал, каково было целовать эти губы. Как же хотелось подойти, притянуть к себе, крепко обнимая, и поцеловать его. — Вам повторить? — вежливо спросил бармен по имени Майкл. Высокий рыжеволосый бородач, с татуировкой на шее, выдававшей бывшего морпеха. Впрочем, Баки понял, что перед ним бывший военный, по его манере двигаться, цепко осматриваться и другим мелким деталям, которые недоступны для людей мирных профессий. — Да, спасибо. — Он передал ему свой опустевший стакан, благодарный в глубине души, что его отвлекли от размышлений о комбинации «Тор и поцелуи». — Парень сегодня зажёг, — заметил Майкл, наливая виски. Баки бросил взгляд и увидел, что народ в клубе стал активно спорить — чуть ли не до драки — за право потанцевать с асом, хотя Тор со смехом заявил, что его на всех хватит. — Он рискует. — Молодость на то и дана, чтобы расправить плечи, рисковать, делая пробные шаги. Ошибаться, падать и снова подниматься. Наслаждаться жизнью. — Совсем терять голову тоже не стоит, — проворчал Баки, чувствуя себя брюзгливым стариком, которому не хватает трости и трубки, чтобы дымить, сидя на лавочке, и отчитывать современную молодёжь. Смешно, учитывая год его рождения и то, что Тор даже сейчас во много раз старше его. Дважды смешно, потому что он никогда не был брюзгой до этого вечера. — Мера нужна во всём. — Всё приходит со временем, — миролюбиво улыбнулся Майкл. — Я так долго откладывал свою жизнь, жил по выдуманным правилам, но что мне это дало? Зато сейчас занимаюсь любимым делом и в море выхожу на своей маленькой яхте. А до этого думал: кому я нужен? — Он улыбнулся на вопросительный взгляд Баки и лихо закинул правую ногу на стойку, подворачивая штанину и демонстрируя протез. — Потерял ногу выше колена на последней операции, глупо всё вышло. Потом походы к мозгоправу в качестве бонуса. Он долго не мог выбить всю дурь из моей головы — в оправдание скажу, что я был на сильных успокоительных, но настоящим лекарством и спасением стала моя Эльза. Я о ней мечтал со школьной скамьи, но считал, что не нравлюсь ей, а калекой тем более не нужен, да и характер у меня был паршивым в то время. Только она меня переубедила, а я понял, что был слепым ослом, потому что нравился ей всегда. Прости, приятель, заболтался я. — Напротив, очень хорошая история. За вас двоих! — Баки отсалютовал стаканом и залпом выпил виски. — Повтори. — Силён, — уважительно ответил Майкл. — Значит, она любила тебя всегда и любого? А что, если бы ты из прошлого заменил тебя сегодняшнего? — Баки понимал, что его вопрос похож на бред, но он не первый и не последний, кто несёт чушь, болтая с барменом. — Не имеет значения. Себе прошлому я бы дал по морде, чтоб не тупил. Люди порой меняются, но вот здесь, — он прижал руку к груди, — никогда. Есть то, что связывает людей, несмотря на любые парадоксы. — За нашу веру, — пробормотал Баки, залпом выпивая, и попросил ещё. Майкл улыбнулся и отошёл к другому клиенту, наливая ему до краёв и сочувственно выслушивая его жалобы на изменщицу-жену и козла-босса. В своих чувствах он не сомневался и был не властен над тем, что любит Тора любым — из любого времени. Но ведь сам Тор мог просто увлечься, он вовсе не обязан был влюбиться в Баки — это и останавливало. Кто знает, может, в юности у Тора были другие, кого он очень любил. При мысли о нём Баки дернулся, тревожно осматриваясь, и увидел слишком размашисто жестикулирующего Тора, который пару раз покачнулся и слишком громко рассмеялся. Он выглядел…пьяным? Но на него не мог действовать земной алкоголь. Внимательнее присмотреться помешал начавшийся музыкальный марафон от диджея, и весь танцпол превратился в единый прыгающий и танцующий организм. Резко вспыхнувшая в стороне драка отвлекла его от золотистой макушки аса посреди толпы, вынуждая вмешаться, а когда он вернулся к наблюдательному пункту — было уже поздно. Баки не мог найти Тора и, ведомый беспокойством, шёл через толпу танцующих до тех пор, пока не уловил своим суперсолдатским слухом разговор по телефону одного из тех парней, чья компания изначально ему не понравилась. Следуя за ним тенью, удалось расслышать, что они «обработают золотого мальчика-мажора». Баки тяжело опустил на его плечо левую руку и сжал металлические пальцы, собираясь быстро провести краткий допрос, наблюдая за испугом в маленьких глазках парня. Он не заботился о долгих церемониях: оттолкнул двоих, пытавшихся ему помешать, прошёл в комнату, где нашёл Тора. Той компании очень повезло, что ничего не успело произойти и что Баки никого не калечит вне миссий. — Вечеринка окончена. Мы уходим. — Баки уводил нетвердо стоявшего на ногах Тора, держа его под локоть, что не мешало тому посмотреть с возмущением: — Кто это сказал? Я хочу ещё! — Нет. — Баки пришлось обхватить упирающегося аса за талию, невольно чувствуя себя телохранителем капризного мажора. — Сам иди! Я остаюсь! У меня тут веселье в разгаре, а ты мне мешаешь. — Тор предпринял ещё одну попытку вырваться, но алкоголь помешал воспользоваться преимуществом в силе, и он едва не сполз по стене на пол. — Не понимаю, как ты мог напиться земным алкоголем. — Баки покачал головой, опускаясь рядом, подхватил его под мышки и поставил на ноги, сразу же приобнимая. — Никак, — довольно подтвердил Тор. — У меня была с собой ванахеймская настойка. Достаточно парой капель разбавить. Баки вспомнил, что у Тора была походная сумка, а перед уходом он слишком долго возился с вещами — оказывается, вовсе не для того, чтобы прихорашиваться. И как он смог пронести через охрану? — Пойдём. Примешь душ и проспишься. — Никуда я не пойду. Пусти меня! Я хочу веселиться! — Тор змеёй вывернулся из его хватки и сейчас возмущённо смотрел на него. — Вздумал душить меня своей напускной заботой? Я в ней не нуждаюсь. — Я не хотел этого, — с вздохом предупредил Баки, резко бросился на Тора, перекинул его через левое плечо и понёс к выходу, кивнув на прощание бармену. Он не собирался тратить время на споры. Должно быть, ас был настолько удивлен, что начал дёргаться только на улице, когда клуб исчез из поля зрения. По весу он был легче, чем взрослый Тор, но вырывался за пятерых. — Отпусти меня! — Нет. — Баки пришлось крепче сжать его ноги. — Как смеешь ты нести сына Одина, словно куль с мукой?! — Не обессудьте, мой принц. Не дёргайся! — Ты не смеешь так со мной обращаться. Я тебе не игрушка! — Верно, ты — пьяный юный ас, который пытается мне что-то доказать и казаться взрослым, — сухо ответил Баки. — Можешь кричать, но я всё равно отнесу тебя домой. — Он неожиданно тяжело опустил ладонь на его задницу. — Это чтоб ты не дёргался. Тор вздрогнул от шлепка и на время замолчал, бессильно повиснув. — У меня голова кружится. — Меньше пить надо было. В отместку ас опустил руки и провёл ими по его бедрам и ягодицам, заставив уже Баки вздрогнуть. Ничего, расплата будет утром, а пока Тор получил пару шлепков, чтоб руки не распускал. В квартире Тор даже не думал помогать раздевать себя. Посмотрел потемневшим взглядом и обхватил ладонями лицо Баки, впиваясь в губы отчаянным и порывистым поцелуем, прижимаясь к нему всем телом. Не ожидая этого, он приоткрыл рот, впуская его язык, крепко обнимая. Вкус ирландского виски смешивался с ванахеймской настойкой, и Баки понял, что на грани лёгкого опьянения, не говоря про давно сдерживаемое желание. К тому же ас пьян и за себя не отвечает, и он — не из этого времени. Пришлось осторожно, но решительно отстранять его от себя, заранее перехватывая за руки. — Почему? — тихо спросил Тор, заставляя сердце Баки сжаться от взгляда, в котором смешались искренняя растерянность и боль. — Тор, ты сейчас не отвечаешь за свои действия. — Он старался говорить с ним как можно мягче. — Тебе нужно умыться, лечь спать, а утром мы поговорим. — Хочешь сказать, что это тоже ненастоящее? Что всему причиной настойка? Знай, опьянение никогда не влияет на меня в выборе — с кем делить ложе. Я сам решаю, я выбрал тебя давно. — Тор упрямо вздёрнул подбородок, пытаясь скрыть ранимость в взгляде. — Я хочу быть с тобой. — Тор, послушай меня, пожалуйста… — Я готов тебе уступить. Признаюсь, что делал так редко, но потому что не всегда доверял партнёрам. — На щеках Тора разгорелся румянец. — Хочешь, я позволю тебе быть сверху? — Я знаю, — вырвалось у Баки. — Мы в твоём мире — в этом времени — всегда были… так? — Тор бросил на него быстрый взгляд и чуть прикусил нижнюю губу. — Я не против этого, просто думал, что хотя бы иногда менялись, — пробормотал он. Баки раздирали настолько противоречивые чувства, что он прикрыл глаза ладонью и издал звук между полувсхлипом и нервным смешком. Ему нужно взять себя в руки, но до чего всё сложно, и с каждым разом сложнее. — Знаешь что? Мог бы оставить меня в клубе, а не вести себя как жадный дракон, который чахнет над златом! — рассердился Тор, неправильно истолковав поведение Баки, и заперся в ванной. — Прости меня! — Баки сразу бросился к двери и постучал. — Тор, прошу, прости. Я не хотел тебя обидеть. Всё не так, как ты подумал, дай мне объясниться. — Он тревожно вслушался в странные полузадушенные звуки. — Тор? Вышибить дверь было минутным делом. Аса он увидел склонившимся над унитазом. — Всё хорошо, я с тобой. — Баки сразу опустился на колени рядом и придерживал волосы Тора, нежно гладя его по вискам и продолжая говорить успокаивающие слова. Он помог ему умыться, сам бережно вытер его лицо и шею смоченным в прохладной воде полотенцем, отвёл в спальню и аккуратно уложил на кровать. — Скажи мне, но заклинаю — будь честен со мной. — Тор посмотрел грустно. — Я хоть немного нравлюсь тебе? — Да. — Баки погладил его по горящей румянцем щеке, испытывая нежность. — Ты не представляешь насколько. — Поэтому не позволил мне остаться в клубе? Ты же сам говорил, что мы сейчас чужие друг для друга. — Я не мог, — признался Баки, присев рядом. — Не мог смотреть на тебя и других. Понимаю, что тоже виноват и противоречу сам себе, сильнее запутывая тебя, а потом что-то требую, хотя не имею права. Тор задумчиво посмотрел на него. — Меня из этого времени ты ревнуешь? — Да, но всё немного сложно. Ревность больше шутливая, потому что я знаю, что могу доверять. Это другим не доверяю, хотя я не претендую на большее. — Потому что я — ас, а ты — мидгардец? — Это одна из причин. — Для меня это не имеет значения. — Слышу знакомые слова, но тебе вроде не нравится Мидгард. — Это другое. — Тор устало прикрыл глаза. — Не ты один всегда думаешь о том, что можно говорить, а о чём лучше умолчать. Баки был готов хлопнуть себя по лбу левой рукой. Он настолько зациклился на собственных чувствах, опасениях и постоянных сравнениях между двумя Торами, что не задумался, что юной версии ещё сложнее. Тор из прошлого, владелец смертоносной и яростной секиры Ярнбьёрн, пока что не обладал большим опытом аса, не набрался мудрости, был ведомым своими чувствами — чистыми и искренними в своей прямоте, пусть и немного грубоватыми в выражении, совершал первые ошибки, но старался быть достойным. И просто хотел любви, хотел понравиться. Вспоминая все его выходки, Баки поражался тому, что был так слеп, списывая его поведение на юношескую вздорность, посчитав себя вправе судить на правах старшего, а Тор, что юный, что взрослый, всегда понимал и видел больше. Возможно, это была особая способность асов. Теперь ему нужно проявить чуткость и не ранить Тора. Стать его опорой, помочь ему разобраться и не отталкивать. — Кажется, нам завтра нужно попытаться начать всё сначала. — Баки поправил одеяло. — Могу я попросить тебя быть со мной рядом? — Тор приоткрыл глаза, выглядя ранимым как никогда. Он был готов довериться. — Конечно. — Сглотнув ком в горле, Баки быстро переоделся и вернулся к нему, ложась рядом. — Ты устал. Спокойной ночи, — шепнул он ему. — Доброй ночи, — пробормотал Тор, уткнувшись лицом в шею Баки и мгновенно засыпая. Баки нежно перебирал медового оттенка волосы, которые через много лет станут светлее. Получше укрыл его одеялом по плечи, которым предстоит в будущем налиться мощью мышц, а тело станет более рельефным и скульптурным. Тор станет выше ростом, увереннее в себе, пройдёт через многое, теряя и приобретая. Ярнбьёрн уступит место Мьёльниру, и Тор будет ошибочно думать, что в нём его сила. Правду он узнает перед Рагнарёком, вновь пройдёт через потери и отчаяние, Эйтри создаст для него Громобой, чтобы сразиться с Таносом. Баки помнил, что нельзя рассказывать Тору про важные поворотные моменты в его жизни, и от этого стало тяжелее. Как бы он хотел уберечь его от жестокой правды, подсказать, что ему делать, облегчить жизненный путь, но нельзя. Юный Тор должен вернуться в своё время, пройти через все удары судьбы. Но он мог хотя бы узнать, почему тот не любит Мидгард. Понять причину, почему его Тор из этого времени практически ничего не рассказывал про пору своей юности. Благодаря временному парадоксу у Баки появился шанс лучше понять его. Он мягко коснулся губами спящего аса и осторожно обнял его, засыпая с этими мыслями.