***
-POV Марк- — «Марк? С тобой все в порядке?», — спросил Джек, выглядя максимально обеспокоенным тем, что я даже не моргал последние несколько минут. Я кивнул в ответ слишком резко, чем следовало бы, и он, кажется, забеспокоился ещё больше. Перелёт в Ирландию занял всего два часа, поэтому мы уже сидели в такси и ехали в его родной дом, где нас ждала его большая семья. Я не мог отделаться от чувства, что меня сейчас вырвет. Самое смешное, что я ничего не ел с самого утра, хотя Джек и пытался меня заставить. Он протянул руку и положил её мне на колено. Внезапное тёплое прикосновение его ладони вернуло меня в реальность, а когда Джек заговорил, его голос звучал очень приглушённо, как будто между нами было десятки метров: — «Марк, успокойся, тебе нужно сделать глубокий вдох… Ты выглядишь так, будто вот-вот упадёшь в обморок или что ещё похуже». Повторяя за ним, я медленно вдохнул и выдохнул, почувствовав, как в моих лёгких начался тушиться пожар от этого притока кислорода. Видимо, я не только не моргал, но даже не дышал. Нас окружал неприступный лес. Такси проехало через арку, которая образовалась из очень высоких и раскидистых деревьев, и остановилось у довольно большого участка, единственного находившегося посреди этого зелёного поля. Посередине стоял деревянный одноэтажный дом, а в конце участка виднелось несколько мелких построек и также загончик, где можно было увидеть чёрную лошадку. Интересно, они дали ей имя? Я мгновенно расслабился, когда вспомнил об одном из старых видео Джека. Но его самого сильно коробил тот факт, что мы всего в нескольких шагах от места полного эмоций и воспоминаний, Джек вздохнул, и мы переглянулись, а после небольшой паузы оба вышли из такси. На мне была самая обычная белая футболка и синие джинсы, максимально нейтрально. Мои волосы были причёсаны так хорошо, как только можно, но, учитывая проступивший от волнения пот, часть волос противно прилипла ко лбу. Таксист открыл багажник, достал оттуда наш небольшой чемодан, а когда я расплатился, он сразу же уехал. — «Погоди… пока мы не зашли», — не успев подойти к калитке, тихо произнёс Джек, открыл чемодан и достал очень знакомую красно-чёрную рубашку. — «Шон, ты правда взял мою счастливую фланель?» — «Нам нужна каждая крупица удачи, которая поможет пережить этот день, — сказал он с лёгкой улыбкой, протягивая её мне. — Я бы прям сейчас отправился искать четырёхлистный клевер, если бы он не был настолько расистским среди всего этого поля». Я оценил шутку больше, чем он думал, и громко рассмеялся, а уже через секунду Джек тоже присоединился ко мне. Обстановка почти разрядилась. А когда я накинул рубашку, он открыл калитку, и мы направились к дому.***
Джек постучал в дверь, и мы сразу услышали, как залаяла Гизмо, но никаких других голосов не послышалось. Через мгновение ручка повернулась, и деревянная дверь открылась с нереальным скрипом. Перед нами появился крупный мужчина с огромной бородой, которая закрывала всю нижнюю часть лица и в ней виднелись седые локоны, в то время как волосы на голове были довольно коротко подстрижены. Его широкие плечи закрывали весь проход настолько, что стоящих бы сзади людей было бы не разглядеть, а могучие татуированные руки были скрещены на груди. Он казался вышибалой в захудалом клубе, которого не следовало бы злить. Нос у него был длиннее и острее, чем у Джека, но ярко-голубые глаза и густые брови, хотя и смотрели на меня очень пристально, были абсолютно такими же, как у человека, стоявшего рядом со мной. — «Малколм, — неуверенно произнёс Джек, — рад тебя видеть». Он коротко кивнул, ничего не ответив, и, отойдя на несколько шагов, пригласил нас обоих войти. Весь дом так и излучал теплоту, мой нос мигом уловил букет восхитительных запахов. Малколм шёл впереди нас, когда мы направлялись, наверное, в гостиную. Не успев войти, я ощутил, как по телу прошла волна мурашек, когда я увидел остальных членов семьи Джека. Его отец выглядел, как более старая и седая версия Джека. А Саймон был таким же высоким и широкоплечим, но налысо подстриженным и гладко выбритым. Его сестры сидели по обе стороны от матери. Я предполагаю, что Эллисон — с более светлыми волосами. Она слегка улыбнулась мне, когда наши взгляды пересеклись. Другая сестра, кажется, Сьюзен, встала и подошла к отцу, как только мы с Джеком уселись на два деревянных стула посредине комнаты. Глядя на его отца, я понял, почему у Джека такой маленький рост. Остальные члены его семьи казались просто гигантами по сравнению с ними обоими. — «Итак, — начала Эллисон, нарушив неловкую тишину, — мы все рады познакомиться с тобой, Марк». Я кивнул в знак согласия, и мне стало намного легче от того, что разговор, по крайней мере, начался не с предрассудков. — «Спасибо, мне тоже приятно вас всех увидеть, — сказал я, стараясь, чтобы мой голос не дрожал. — Вы Эллисон, верно?» Она улыбнулась и кивнула, довольная фактом, что я знаю её имя. Сьюзен тут же кинула на неё серьезный взгляд, и та, прокашлявшись, снова посмотрела на Джека, а потом на меня. — «Почему ты встречаешься с Шоном?», — раздался громкий голос с дивана, и все в комнате повернулись в сторону отца семейства. Его глаза смотрели в мои с такой строгостью, что по моему телу вновь пробежали мурашки. Просто помни, что все говорили. Больше доверяй своему сердцу и не парься по пустякам. Они ценят тот факт, что ты любишь их сына. Просто будь честен в том, кто ты есть. — «Я... встречаюсь с ним, потому что я... Я люблю его». Лицо его отца стало ещё более суровым, а густые брови сердито дрогнули. Джек придвинулся ближе ко мне, будто боялся, что отец может закричать, на него. — «Шону и так достаточно людей, что разбили ему сердце. Чем ты лучше остальных? — грозно сказала Сьюзен и сжала свои губы в тонкую линию, — Он и так многое пережил, мы не хотим, чтобы это повторилось». — «Я взрослый человек и сам могу принимать решения!» — произнёс Джек. Его голос был по меньшей мере на две октавы выше обычного, и казалось, что он стал на 10 лет моложе. — «Твои решения — как раз причина, по которой мы так обеспокоены, — прошипела в ответ Сьюзен. — У тебя такое доброе сердце, Шон, но ты не заботишься о нём должным образом, а иногда даже вредишь ему». Джек хотел было открыть рот, чтобы ответить, но его мама подняла свою руку, и он тут же передумал и промолчал. Его лицо в тот же миг покраснело, а глаза наполнились слезами. — «Я думаю, что мы совсем не дали шанса Марку высказаться, — тихо сказала она. — Он проделал весь этот путь, чтобы поговорить с нами, а мы так себя ведём. Марк, мы тебя слушаем». Никогда ещё я не чувствовал себя таким маленьким и напуганным, как сейчас. Так много голубых глаз, пристально наблюдающих за мной. Кто-то со всем вниманием и терпением ждёт, что я скажу, а кто-то со всем недоверием смотрит на меня, сидящего в их гостиной, почти что незваного гостя. Прежде чем начать что-либо говорить, я в последний раз взглянул на Джека и переплёл наши пальцы. — «У вас нет абсолютно никаких причин доверять мне, — сказал я, глубоко вздохнув. — Я начал встречаться с вашим сыном, даже не подумав, как вы можете на это отреагировать». Джек посмотрел на меня с выражением лица вроде "какого хрена, чувак", и будь мы в другом положении, я бы рассмеялся. — «Мы никогда не думали о вашем мнении на этот счёт. Мы никогда не принимали во внимание ваши чувства. Мы были озабочены только нашими собственными желаниями». Подняв свой взгляд и оглядевшись, я заметил, что даже мягкое и доброе лицо Эллисон поникло, слегка обозлившись. — «Знаю, мы поступили неправильно, так поторопившись. И я не могу придумать никакого хорошего оправдания, потому что истина в том, что правды нет, и она не может дать понимание или ответы на все ваши вопросы. Я глубоко влюблен в вашего младшего сына, — я взглянул на его братьев и сестёр, — втрескался по уши в вашего маленького брата». Рука Джека крепче сжала мою, и, почувствовав такую знакомую своему сердцу волну тепла, полностью затопившую меня, я продолжил: — «Я не могу изменить тот проклятый день, когда вы все узнали обо мне, но обещаю, что потрачу столько времени и сил, сколько нужно, чтобы вы получше узнали меня и доверили мне не только его сердце, но и ваши тоже. Если кто-нибудь хочет накричать на меня, задать какие-нибудь вопросы или, чёрт возьми, вытащить меня на задний двор и избить до полусмерти за то, что наши отношения так неправильно сложились, я на всё соглашусь». Сьюзен посмотрела отца, который оглянулся на неё, затем они снова повернулись ко мне. — «Мне очень жаль, что мы так встретились, правда. Пожалуйста, дайте мне возможность познакомиться с каждым из вас». — «А почему мы должны верить тебе?» — спросила Сьюзен с непроницаемым выражением лица. — «Потому что я очень дорожу возможностью познакомиться с людьми, которые вырастили самого замечательного и доброго человека, с которым я хочу провести остаток своей никчёмной жизни». Джек не смог сдержаться и начал плакать, его руки заключили меня в объятья и крепко прижали к себе. Эллисон порывисто вздохнула, её глаза заблестели так же, как у Джека, когда она попыталась сдержать слёзы. А его мама была следующей из тех, кто начал плакать. Она достала из кармана своей рубашки белый платочек. Его братья посмотрели друг на друга, в их глазах теперь читалось спокойствие. Вдруг глава их семейства встал, подошёл к Сьюзен и наклонился, очень тихо что-то ей прошептав. Сьюзен вздохнула и посмотрела на нас с Джеком. На её лице всё ещё читалось беспокойство, но это было намного лучше, чем прежнее хмурое выражение. — «Мы бы хотели, чтобы вариант с избиением на нашем заднем дворе, который ты предлагал ранее, оставался в силе в случае, если ты облажаешься», — сказала она, уперев руки в бёдра. Я тихо рассмеялся и кивнул: — «Без проблем». — «Тогда поздравляю тебя, парень, — сказала она, наконец я увидел улыбку на её лице, — ты смог произвести впечатление на викингский клан МакЛохлинов. А это не маленький подвиг». К нам подошли его братья и отец, и все по очереди хлопали меня по спине, громко смеясь. Джек долгое время не мог осознать реальность, он был временно вне себя от шока и радости. Затем множество рук подтолкнули нас к кухне, где, оказывается, был накрыт стол.