Его прекрасные глаза

-POV Марк- — «Прошу прощения», — тихо произнёс я. Женщина за стойкой подняла указательный палец, на котором можно было заметить совсем недавно сделанный красный маникюр, жестом говоря мне: "один момент". Её тёмно-синие глаза изучали экран компьютера. Глубоко вздохнув, я лишь кивнул, не желая разводить конфликт на пустом месте, особенно после такого долгого перелёта. Я взглянул на свои часы, прекрасно осознавая, что стою здесь и жду уже больше пяти минут, все люди с моего рейса давно разобрали свой багаж и вышли из душного здания. — «Приношу вам свои извинения за ожидание, — наконец, сказала она, глядя на меня и по-служебному улыбаясь, её английский акцент заставил моё сердце замереть. Я осознал действительность и то, насколько я всё ближе и ближе к Джеку. — Чем я могу вам помочь?» — «Как мне лучше всего добраться до этого адреса?» — сказал я, протягивая ей телефон. Она быстро взглянула на экран и, снова улыбнувшись, отдала обратно. — «Из аэропорта можно спокойно доехать либо на трамвае, либо на метро. Если только вы не торопитесь?» Я кивнул в знак согласия. Вчера вечером я звонил Джеку. Мы поговорили о том, о сём, я сказал, когда приземлюсь, но мне также показалось, что что-то определённо не так. — «Тогда лучше всего ехать на такси, — посмотрев ещё раз на монитор, сказала она, немного повысив голос. — Если пойдёте прямо по этому коридору, а затем повернете налево и выйдете через раздвижные двери, то вы сможете найти стоянку». Я поблагодарил её и, схватив свой чемодан на колесиках и сумки, направился прямо по коридору. Люди снова окружили меня, некоторые выглядели сильно уставшими, проверяя свои телефоны и часы. Другие, как я думаю, туристы, останавливались через каждые несколько футов, чтобы оглядеться и сделать фотографии. Я рад за них. Нет, правда. Если у человека исполнилась, может быть, заветная мечта, то почему бы просто не порадоваться вместе с ним, забыв на секундочку о своих же проблемах? С этими мыслями я повернул налево, увидел стоянку и запрыгнул в первую попавшуюся машину. Водитель вежливо кивнул, и, когда я назвал ему адрес, мы тронулись в путь. День был солнечный и ясный, что, по словам водителя по имени Дэвид, было "чертовски удивительно", учитывая время года. Мы немного разговорились, он даже посоветовал мне несколько мест, куда было бы хорошо заглянуть в первый мой раз в Брайтоне. Я несколько раз писал Джеку, сообщая, что приземлился и почти в центре города, но ответа так и не последовало, хотя он просматривал сообщения. Когда мы добрались до невысокого белого дома, Дейв помог мне вытащить сумки из багажника и крепко пожал мне руку после того, как я расплатился с ним. Я поднялся на нужный этаж и, встав напротив входной двери, позвонил. Через несколько мгновений дверь открылась. Это был Джек, прямо передо мной. Его лицо выражало почти облегчение, когда он увидел меня. На нём были тёмно-серая футболка и синие джинсы. Его очки покоились на макушке, и волосы... — «Ты снова покрасился!?» - спросил я, немного в шоке... Да, в каком шоке, я ахирел, не успев зайти в квартиру. Он ухмыльнулся и, водрузив очки на нос, провёл бледными тонкими пальцами по своим тёмно-каштановым волосам: — «Ну, да, — тихо произнёс он, — думаю, мне всегда не хватает перемен. Теперь я снова кофейное зернышко». — «Мне нравится, — сказал я, почти перебив его, — я, конечно, буду скучать по зелёному гнёздышку на макушке, но твой естественный цвет подчеркивает цвет глаз». Он снова улыбнулся, но не по-настоящему, я как будто переместился во времени и вернулся на месяца два назад, когда они только расстались с Вишу. Джек открыл дверь шире, чтобы я мог войти, помогая мне занести сумки. Он был таким тихим. — «Милая квартирка», — сказал я, пытаясь завязать разговор. Он кивнул и сказал лишь: "Спасибо". И снова эта удушающая тишина. Это было очень странно, даже страшно. Как будто мы не виделись два года, а не две недели. Мне так не хватало его болтовни и ласки, а сейчас между нами образовывалась пропасть каждый раз, когда он замолкал. Не обнять или поцеловать при всех. Мы вообще почти не смотрели друг на друга. — «Ты же не против, если мы отнесём твои вещи в комнату?» — «Э-эм, да, конечно». Он схватил мой чемодан, я подхватил сумки с оборудованием, и мы молча шли по коридору в его спальню. Он поставил сумки возле шкафа. Моё тело слегка покачнулось, когда я почувствовал лёгкую разрядку. На стене виднелись фотографии его самого с семьёй. Было легко прийти к такому выводу, ведь все на них были такими же голубоглазыми. Я почувствовал некоторое облегчение от того, что мы оказались в одной спальне. Судя по тому, как он себя вёл, я опасался, что буду спать сегодня на диване. Пока я стоял в ногах кровати, чувствуя себя ещё более неловко, чем раньше, он стоял лицом к двери, не желая даже смотреть на меня. — «Джек, с тобой всё в порядке?» — спросил я, делая шаг к нему. Он опустил голову, ничего так и не сказав. — «Джек?» — повторил я, и его глаза, наконец, утонули в моих, он сжал кулаки изо всех сил, что аж руки слегка затряслись. Воздух становился тяжелее между нами. Он, казалось, почти боялся смотреть на меня. Я медленно подошёл к нему, и он, словно испуганный кролик, попятился к двери. — «Ты, должно быть, устал, да и голоден, — протараторил он более высоким, чем обычно, голосом. — Я могу приготовить нам что-нибудь. Просто...-» Он будто хотел провалится под землю… прямо здесь и сейчас, но даже сбежать не получилось, ведь я схватил его за руку, не желая отпускать. Он вздрогнул, но не попытался вырваться. Он посмотрел на мою руку, а потом аккуратно коснулся её, не веря в моё существование. Его глаза наполнились слезами, а тело пробила дрожь. Как будто внутри была тонна боли и стекла, о которой он хотел мне рассказать, но всё ещё пытался найти нужные слова. — «Что произошло тогда? Случилось что-то плохое? Что сказали твои родители?» Казалось, он переваривал мой вопрос, его тело всё напряглось. Он подошёл ко мне ближе и почти неуверенно протянул руку, чтобы коснуться моего лица. Ощущение его прикосновения заставило меня вздрогнуть, колени начали трястись, и я полностью прижался лицом к его ладони. Он притянул меня к себе, и наши губы воссоединились, наши глаза закрылись, и я почувствовал, как меня легонько толкнули назад. Пошатнувшись, я вскоре смог почувствовать мягкую кровать под собой. Я был всё ещё немного испуган его поведением, поэтому открыл глаза, чтобы лучше понять, что меня окружало. А ведь это он, только он, навис надо мной, встречаясь взглядом. — «Шон, — по-настоящему сбитый с толку, начал я — что происходит? Почему ты так себя ведёшь?» Остальная часть моих мыслей была пожертвована для другого поцелуя. Этот был более страстным, чем первый. Я почувствовал, как мой ремень на джинсах ослаб, а сами джинсы почти лежали на полу. Я схватил его за футболку, потянул вверх, и он быстро вылез из неё. Он начал расстегивать мою рубашку, и, когда обнажилась моя шея, наклонился, чтобы покрыть её поцелуями. Штаны были следующими, кто покинул наши тела. Его движения стали почти свирепыми. А поцелуи такими завораживающими. Я был вне себя от смущения, но упал в жар его сверкающих глаз и почувствовал, как стянуло в паху. Я тихо застонал в воздух, прикусывая нижнюю губу. Мы переместились поближе к изголовью кровати, оставляя всю одежду на полу. — «Я так скучал по тебе», — почти задыхаясь, сказал Джек. Он крепко обнял меня, и я протянул руку, чтобы коснуться его лица, радуясь, что он, наконец, заговорил со мной — «Шон, — начал я, пытаясь вырваться из этого жаркого момента, — ты не представляешь, как я скучал. Только мысли о том, что мы снова будет вместе, помогли мне пережить эти недели». Он резко вдохнул холодный воздух, а его розовые губы оказались в нескольких дюймах от моих. — «Но мне нужно знать, что с тобой всё в порядке. Ты ведёшь себя совсем не так, как обычно». — «Всё не в порядке, Марк, — сказал он дрожащим голосом, но до сих пор не выпуская меня из объятий. — Ты мне н-нужен прямо сейчас. Мне нужно, чтобы ты любил меня». По его лицу текли ручейки из слёз, что блестели на свету, моё сердце разрывалось от всей тяжести печали в голубых глазах. Что он хочет? Чтобы я просто был с ним и отложил свои вопросы в дальний ящик? Или чтобы мы снова слились в поцелуе? Я кивнул и притянул его ближе: — «Ладно, — прошептал я, положив ладони на его покрасневшие щеки, большими пальцами убирая слёзы, — позволь мне показать, как я скучал по тебе, мистер Ясноглазик». Услышав мои слова, он глубоко вздохнул, и я притянул его к себе, чтобы поцеловать. Его тело просто горело подо мной. Он стонал от малейшего прикосновения, что я мог ему подарить, и задохнулся, когда я стал ему надрачивать. — «Детка, — мягко начал я, потихоньку ускоряя темп, — у тебя есть что-нибудь?» — «Ящик слева», — тихо простонал Шон, закрыв глаза и откинув голову. Открыв ящик и сунув в него руку, я нащупал знакомый тюбик и быстро вытащил его. Я замедлил свои движения и вернулся к поцелуям, а его руки крепко обвились вокруг моей шеи. — «Спасибо, — шепнул он мне на ухо, — спасибо за то, что делаешь меня любимым». Я снова поцеловал Шона и, смазав свой член, раздвинул его ноги. На всю комнату раздался гортанный стон, когда я вошёл в него, и он обхватил меня ногами. Я почувствовал его тепло, меня уже начало трясти, хотя я ещё не успел начать двигаться. Его руки вцепились в мои растрепанные волосы, не желая отпускать. — «Я люблю тебя, — прошипел я, пока мои уши купались в его прекрасных стонах. — Ты для меня целый мир, Шон». Я никогда раньше не слышал, чтобы он так громко стонал или так нуждался в моих прикосновениях. Его ногти впивались в мои лопатки. Его стоны, казалось, отражались от каждого уголка спальни. Его уши горели ярко-красным пламенем. Он был близко, и я тоже. Шон притянул меня к себе для нового поцелуя: — «Господи, скажи, что любишь меня. Скажи это ещё раз, — в его глазах заблестели слезы. — Мне нужно услышать это снова. Пожалуйста». Я положил руку ему на щёку и прижался лбом к его лбу. Жар нарастал с каждой секундой, каждым толчком и каждым стоном. — «Я люблю тебя, — задыхаясь, произнёс я, чувствуя, что он ходит по тонкому льду. — Я так сильно люблю тебя. Я мог бы кончить от одного взгляда твоих глаз, от одного моего имени на твоих невероятных губах, Шон». Теперь его глаза не отрываясь смотрели в мои так глубоко, что было трудно сосредоточиться на ритме моих толчков. Он громко застонал и послышалось рваное: — «М-Марк…-» В этот же миг мои бёдра рванули вперёд, и оргазм был таким сильным, что комната, казалось, закружилась в ритме вальса. Всё его тело напряглось, а голова откинулась на подушку, когда он кончил. Его лицо порозовело от прилива удовольствия, и вновь я утонул в ярких глазах. Шон… Шон расплылся в первой искренней улыбке, которую я лицезрел с тех пор, как ступил через порог. Его ноги мягко соскользнули с моей талии на кровать, почти бесшумно. Веки слипались, а голова камнем лежала на подушке. Прерывисто дыша, я взял его руку и нежно поцеловал, ложась рядом: — «Это было просто великолепно, Шон». Он до сих пор тяжело дышал, но медленно кивнул в знак согласия. Мы лежали там некоторое время. Я наблюдал, как его дыхание потихоньку восстанавливается, ожидая, что он вскоре заговорит. Джек потянулся ко мне, коснулся моего лица, его блестящие голубые глаза ясно открылись и снова соединились с моей душой. — «Вот он», — сказал я, наконец увидев, что мужчина, в которого я влюблён, начал вести себя как обычно. Наверное, это ощущение поглотило нас обоих, ведь я почувствовал себя дома. — «Прости, прости меня, Марк. Это были худшие две недели в моей жизни. Я морально истощен». — «О, Шон», — чувствуя себя подавленным тем фактом, что он тратил последние силы, чтобы поговорить со мной, произнёс я. — «Я не хотел тебя беспокоить. Ты и так слишком много сделал и делаешь, к тому же у тебя есть другие заботы, кроме меня». Мы крепко обняли друг друга. И я почувствовал, как он начал плакать, роняя слёзы на мои плечи. Я ничего не говорил, лишь целовал его за ухом. — «Ты был прав. Ты был прав во всём. Мне нужно было, чтобы ты был рядом. Какой же я имбецил». Я посмотрел ему в лицо, теперь красное и слегка опухшее: — «Но почему? — спросил я, убирая прилипшие волосы с его лба. — Что случилось?» Его голос дрожал, когда он заговорил, как будто каждое слово причиняло ему мучительную боль: — «Моя…Моя семья не думает, что я принял верное решение».