Избранный

Спал Майкл как убитый. Противно зазвенел будильник на телефоне. Шесть тридцать. Когда вообще надо было так рано просыпаться? Когда ходил в школу? Надо принять душ. Парень поднялся с заманчиво теплой постели, прошел мимо заваленного одеждой кресла и направился в ванную комнату. После бодряще холодного душа (горячую воду опять отключили), удара пальцем ноги об ножку стола и поднадоевших хлопьев с молоком настроение как-то не улучшилось. Надев любимые черные джинсы в обтяжку, толстовку и кроссовки, повидавшие грязь со всего города, типичный британский шкет вышел на встречу своей судьбе. Почему-то его тянуло туда, куда его вчера направил мужчина в кожаной куртке, хотя к горлу подступал странный комок, вспоминая тот вечер. Ну ничего, если что, всегда можно уйти, ведь толком никто никому ничего не обещал. На том и порешили. Дождавшись наконец нужного автобуса, юноша со спокойной душой примостился около изрисованного и исцарапанного окна в самом конце полупустого транспорта. Добравшись до места назначения, Майкл сверил адрес с адресом на визитке. Все верно. Странно, что это еще за место? Уж не маньяк какой этот Алекс Капранос? Поправив причесанные на бок черные волосы, малец открыл дверь, спустился по серым грязным ступеням к длинному коридору, по стенам которого, словно вены, проходили трубы. Приближаясь, до него доходили звуки гитар и барабанов, разговоров и смеха. Зайдя в комнату, из которой они доносились парень увидел пятерых мужчин: четыре за инструментами, а пятый сидел на складном стуле с ноутбуком на коленях. Никто из присутствующих не обратил на юношу внимания. Майкл стоял и осматривал комнату, когда темноволосый гитарист тронул Капраноса за плечо. – Эй, Алекс. Это тот шкет, о котором ты говорил? – музыкант указал кивком на тихо стоявшего в углу новоприбывшего. – Кажется, да. Привет, Майкл! – тот встрепенулся и посмотрел на обращавшегося. – Молодец, что пришел. Чего стоишь, иди сюда! Иди, иди, не бойся, – паренек оттянул пониже толстовку и, ухватив как спасательную веревку ремень сумки, сделал пару шагов навстречу группе. Оказавшись под светом ламп, он очутился под пристальными взглядами ожидавших его людей. Румянец проявился на гладких щеках, и Майкл промямлил: «я хотел еще раз извиниться, и вы что-то говорили про клип…» – Алекс, ты уверен, что выбрал нужного? Он же совсем… – Абсолютно, черт возьми, – певец прервал мужчину на середине предложения, – Знакомься, малыш, это – Ник МакКарти: наш гитарист, пианист и бэк-вокалист, а это – Боб Харди. Он играет на бас-гитаре. Это Пол Томпсон – барабанщик, иногда тоже поет, а это – Тор Йоханссон, продюсер. Майкл осмотрел всех по очереди. Его немногочисленные друзья часто замечали в нем привычку всматриваться в лица пассажиров метро, прохожих на улицах, посетителей кафе. Человек с бас-гитарой – Боб – выглядел очень дружелюбно: светлые чуть вьющиеся волосы, добрый взгляд; барабанщик с татуировками на руках – Пол – наоборот, выглядел несколько устрашающе, но улыбнулся и подмигнул, когда Майкл на него посмотрел, и впечатление немного сгладилось; слева был невысокий красивый гитарист – кажется, Ник первый заметил Кэмпбелла – первая черта, которая бросилась в глаза юноше, были острые высокие скулы; наконец, в самом центре с уверенно поднятой головой и убийственным взглядом, наперевес с электро-гитарой стоял мужчина, ради которого стоило идти в такую рань в это богом забытое место и в то же время, из-за кого приходить хотелось меньше всего. В баре парень не разглядел, что волосы Капраноса имели рыжий оттенок, но ему это даже нравилось. Нравилось сочетание изумрудно-зеленых глаз и рыжей шевелюры с небольшой челкой, высокого роста и худобы. Алекс спустился с небольшой сцены к пареньку, все еще крепко сжимавшему ремень сумки. – Ну что, малыш, готов искупить свою вину? – с легкой иронией произнес он, кладя свою руку на плечо готовому провалиться сквозь землю от такого обращения Майклу. Пальцы на плече чуть сжались, и парень как-бы ненароком заметил, что именно такие пальцы присущи гитаристам: длинные, прямые, цепкие – а он любил гитаристов. Покраснев еще сильнее от своих же мыслей, как и вчера, Майкл посмотрел на мужчину рядом с собой и часто закивал. – Ну, тогда начнем, – улыбнувшись во все свои тридцать два зуба, певец запрыгнул обратно на сцену, взял гитару в руки и оглядел музыкантов. МакКарти подошел вплотную к Капраносу. – Майкл? Серьезно? Где ты вообще его нашел? – яростным шепотом спросил Николас. – Тебе он не нравится? – Просто я не так себе это представлял. – Увидишь, малыш справится. Я чувствую, что он подходит как нельзя лучше. – Посмотрим… – Пол, начинай! – уже в полный голос обратился зеленоглазый к барабанщику. И началась феерия.

***

Майкл любил музыку, часто ее слушал по дороге домой, по дороге из дома, да куда бы он ни направлялся – музыка везде сопровождала его. Парень всегда наслаждался ею, но в этот раз все было иначе. Перед ним стояла четверка мужчин, одетых как обычные парни из Глазго, выглядящие как и все парни из Британии, ну, кроме одного, пожалуй. Единственное, что их отличало, это то, что они родились с талантом. Талантом к музыке. Из-под палочек обычного шотландца вылетал заразительный ритм, передающийся, словно электрический ток по тяжелым проводам, к каждому нерву твоего тела. Из под пальцев простых британцев доносились до ушей не звуки дрожащих струн, но вибрация, созвучная вибрации твоих клеток, и ты словно распадаешься на эти самые клетки. Из губ типичного жителя Глазго… хотя нет, он не был типичным. Таких людей встречаешь редко, а если встречаешь, они переворачивают твой грязный безжизненный мир вверх тормашками, и потом в душе остаются следы, словно пятна перед глазами, когда долго смотришь на солнце. Из губ такого человека лилась музыка в самом чистом ее виде. Вкрадчивый бас Капраноса впивался в мозг, словно его же цепкие пальцы в плечо Майкла, чьи веки были опущены от удовольствия, а тело двигалось, повинуясь лишь ритму барабанов обычного шотландца и гитар простых британцев. Когда песня закончилась, черноволосый паренек еще несколько мгновений стоял, не открывая глаз. Когда тело, наконец, стало его слушаться, и веки разрешили себя поднять, первое, что увидел завороженный Майкл, были улыбки. Улыбался и продюсер Тор Йоханссон, который уже отложил свой ноутбук и собирался встать со стула. Мужчина в не слишком официальном костюме подошел к юноше и протянул ему руку. – Майкл… как твоя фамилия? – Кэмпбелл. Майкл Кэмпбелл. – Что же, мистер Кэмпбелл. Вы теперь официально снимаетесь в клипе! Поздравляю! – они еще долго трясли руки, пока наконец мистер Йоханссон не сказал, что его ждут срочные дела, а гонорар они обсудят попозже. Парень посмотрел вслед уходящему и подумал, что чтобы стать счастливым, многого не надо. Смысл этого был ему не до конца ясен, но почему-то оно казалось как никогда верным.