Два цветных зрачка — красный и белый — буравили взглядом самую обыкновенную дверь, скрывающую за собой обитель Хранителя всея Мультевёрса и его подопечного, которые сейчас шумно, надрывая несуществующие связки, ругались. Понять, стоя здесь, за дверью, о чём спор Монохромный не мог, зато отчетливо слышал отборнейший глючный мат, которым так искусно орудовать могли только единицы в отдельных частях Мультивёрса.
Замерев в нерешительности с протянутой для стука рукой, Крест задумался. Может лучше придти в другое время? Наверняка с такими разборами полетов Инк успел позабыть, что ждал в гости друга. А надо ли ему это в принципе? Да и что за черт? Почему он со своими
душевными переживаниями ходит к
Бездушному?
Искать ответы на вопросы не пришлось, да и сам он знал прекрасно каждый из них. Дверь молнией распахнулась перед скелетом, так и стоящего с протянутой рукой, а из проёма высунулась чёрная недовольная черепушка:
— Почему ты так долго? Зачем оставил меня с ним одного? Где Дрим? Найти?
Кое-как ответив на заданные вопросы, Кросс поймал на себе хмурый, печальный взгляд красных глазниц, обладатель которых спешно ретировался на кухню, не забыв при этом обидчиво фыркнуть в сторону просторной светлой гостиной. Сразу понимая, где находится хозяин дома, Мечник, не торопясь, вошёл в зал.
Первым, что бросилось в глаза, были босые ноги Стража, комично свисающие с коричневого дивана. Остальная часть была сокрыта его широкой спинкой, хотя с ростом Оруженосца была немного видна макушка головы.
Обойдя диван и присев на один из ближайших к нему пуфиков, он оценил состояние друга. Казалось, что Художник его не заметил, или проигнорировал, чего раньше за ним по отношению к себе скелет не замечал, но комментировать вслух этого не решился, а стал ждать.
Где-то на кухне загремела посуда — хозяйничал Эррор. Времени на сбор мыслей в единое целое не было: если чернокостный вернётся до того, как они поговорят, то, скорее всего, такой возможности может и не выпасть.
— Ты же знаешь, дружище, за его злостью часто скрывается грусть. Не думаю, что он обижен на тебя по-настоящему, — проговорил в попытке приободрить товарища Крестоносец, но вышла какая-то скороговорка.
— Да, он не зол. Он
разочарован во мне. Ему горько и досадно, что он связался с таким эгоистом, вроде меня. Монстром, который думает лишь о себе и не хочет упустить его.
Повернув голову в сторону собеседника, Чернильный слабо скривил лицо в подобии улыбки и слегка махнул рукой, в знак запоздалого приветствия. Такой Инк, подавленный и разбитый, выходил за рамки привычного, поэтому Икс предпринял ещё одну попытку хоть как-то помочь:
— Не только ты можешь быть хорошим психологом, я тоже всегда готов тебя выслушать.
Бездушный мягко хохотнул:
— Я был хорошим психологом?
В ответ на лице Монохромного поднялись уголки иллюзорных губ.
—
Другом. Всегда готовым выслушать и принять всё как есть. Психолог бы брал за это деньги.
Осторожно переведя взгляд тускло горящих зрачков на бежевый узорчатый потолок, Радужный горестно сказал:
— Отсутствие души вынуждает много анализировать и помогает смириться с большим количеством даже самых невообразимых вещей. Я, можно сказать, почти профессиональный эмпат. Однако справиться с ребёнком не могу, разве это не странно?
Улыбка медленно сползла с лица говорившего, а глазницы он накрыл своими ладонями.
— Ты думал с чем это связано? — Кросс был озадачен поведением своего товарища, потому что…
Никогда не опускающий руки Страж выглядел искренне подавленным, хотя оба знали, что это невозможно.
–Не просто думал, я знаю причину, — Творец вскочил, принимая сидячее положение, и глянул горящими глазами на Креста. — С ним я хочу быть
Живым. Я не чувствую той пустоты, когда он рядом. Я ощущаю себя полноценным, даже принимая краски. Я иногда замечал за собой, что могу и вовсе забыть о том, что пил ту или иную эмоцию. Словно они
мои, понимаешь? Из-за этого я иногда пренебрегаю его чувствами и желаниями, да это так. Я знаю.
Повисло секундное молчание, прежде чем он продолжил:
— Эррор уверен в том, что я ему не доверяю, поэтому и не хочу показать
«Настоящего» себя. Как я объясню маленькому ребёнку, что нет меня
Настоящего? Что я насквозь фальшивка?
Всё началось довольно мирно, может даже покажется смешным, но одним утром я потерял стыд и совесть, — Хранитель многозначительно постучал по вышесказанным колбочкам, но веселиться Кресту не хотелось. — И что-то в этот момент щелкнуло у моего чертёнка, я и сам не понял, что именно, но по итогу мы с ним сошлись на небольшом пари. Знал бы, что оно приведёт к такому раздору между нами, никогда бы не согласился.
Условия были вполне себе безобидными на первый взгляд: я должен протянуть без красок пять дней, а он позволяет мне о нем заботиться без каких-либо возражений.
В первый же день я понял, что без красок могу легко его обидеть, сказав что-то не то, поэтому два дня я просто молчал. Без шуток. Боялся сказать даже слово, а он просто смотрел на меня и тоже молчал. Принимал мою недо-заботу и ласку, мой пустой взгляд и молчал. Был совсем тихий и послушный. Совсем не такой как обычно. И тогда, после третьего мучительно долгого дня, я испугался, что…
Голос стих, а говоривший проглотил ком в горле.
Икс внимательно слушал друга, не смея перебить, не обращая внимания на запинки, и вспоминал. Точнее: пытался вспомнить, отыскать в памяти хоть один момент, когда был настолько близок к Инку. Монстру, сидящему прямо перед ним сейчас. Существу, которому лучше всех известно насколько абсурдно даже предположение наличия у него собственной души. Другу, который сейчас говорил ему о чувствах, которых никогда не могло и не может существовать.
— Я был в ужасе от мысли, что потеряю его, — быстро протараторил Страж, следя за реакцией Меченосца. Какое-то время в комнате висела тишина.
–Как я понимаю, ты не стал говорить ему об этом прямо.
Вопрос риторический, оба знали на него ответ.
–Шутишь? — Чернильный глянул на него сквозь пальцы, — даже намекать не стал бы. Он видел
такого меня. Ни один нормальный монстр никогда не поверит в правдивость слов Бездушного существа. Я сам-то не верю даже в такую возможность.
Что же, по итогу: в четвёртый день я по капельке стал лакать из флакончиков, но и мой маленький глюк далеко не идиот. Прознал об этом ещё до вечера. Вот так-то. Теперь имеем то, что есть.
Кажется, Красочный успел закинуться своей химией, потому как иначе объяснить тот малый подъем настроения, с которым он проговорил последние фразы, Икс не мог.
— Я тебе верю. Погоди, — остановил уже готового язвить друга Монохром, — я знаю, что ты скажешь, но послушай меня. Малой другой. Он выбивается из понятия «нормальности» больше меня, возможно, даже больше тебя, начиная с внешности и заканчивая характером. Я уверен, что он бы принял тебя, если бы ты всё ему объяснил. Принял таким, значит примет любым. Ему нужно, чтобы ты это понял.
«Он так много держит в себе и так много времени. Эта большая выдержка» — подумал Крест. «Большая глупость» — возразил бы ему Эррор, если бы мог читать мысли.
Чернокостный слышал большую часть разговора, сидя около арочного прохода между кухней и залом. Само собой он подслушивал. Что там хотел ответить Кроссу Хранитель никто так и не узнал: помешал громкий свист закипевшего чайника, напугавший всех сосредоточенных каждый на своих мыслях скелетов.
Встрепенувшись, через считанные секунды на кухне собрались все: хозяева и гости дома.
— Может чаю? — стыдливо отворачивая голову, тихо спросил маленький скелетик.
— Да, с радостью, — потрепав по черепушке ошибочного, ответил Крестоносец. Радужный неловко мялся возле входа, исподлобья следя за малышом.
— Две ложки кофе без сахара? — как бы между делом поинтересовался Глюк.
В глазах Художника ярко засияли золотые звёзды.
— Три ложк… — запнулся старший, поймав на себе сердитый взгляд, — да, две. Две ложки.
Пару кружек спустя
— Так дело в Эпике? Подумаешь! Помиритесь ещё. Хоть он меня и недолюбливает, но он неплохой. Всё будет хорошо, вы же друзья.
Удивительно, как быстро распитие горячих напитков сбросило ту тяжёлую атмосферу. Сейчас друзья мирно беседовали, отвлекаясь только для того, чтобы наполнить стаканы. Никанор как-то уже успел рассказать об этом чудном свойстве посиделок, но в первую рабочую неделю свалилось столько информации, что Крест как-то упустил это. Ничего, наверстает ещё.
— Ох, это наша первая ссора. Раньше мы старались хотя бы списываться, а теперь уже неделю не общаемся. Я хотел извиниться перед ним ещё в первые дни, но не знаю как, да и за что именно просить прощения.
Кросс задумчиво крутил тёплую кружку в руках. Это не первый раз, когда он размышляет об этом, однако ничего из этого не выходило ни неделю, ни сейчас.
— Почему ты так уверен, что это не он должен первым пойти навстречу? — хмуро, с долей обиды за Монохромного, проговорил Эррор, который был осведомлён о ссоре друзей ещё в первый день, как, собственно, и Художник.
— Не знаю. Мне жаль, что всё так вышло, но, признаюсь честно, вины я не чувствую
Это было правдой. Для самокопания времени у Икса было, мягко говоря, немного. От слова совсем. Работа у Клары и Никанора с непривычки выматывала, да ещё и забота о малышах была делом непростым. Парень упустил как-то информацию о том, как растут скелеты, монстры, люди, да в принципе все живые существа. Из своего детства он мало что помнил. Поэтому момент, когда у близнецов чуть ли не одновременно начали резаться молочные зубки, застал его врасплох. Со сном пришлось попрощаться, а днём, к изумлению скелета, с малышами возился старик, который успешно справлялся с их проблемой каким-то отваром. Действовал он несколько часов, но использовался только один раз в день. Сам хозяин чайной прогнозировал ему ещё неделю-две мучений.
Посетить неугомонную парочку тоже была идея ворчуна, который жаловался на рассеянность нового работника. Жена затею мужа поддержала и Кросса почти силком отправили развеяться. И вот, он здесь. Снова ищет помощи у ребёнка и Бездушного монстра. Может он что-то делает не так?
— Забегался с работой и мелкими, а теперь и представить не могу как поступить. Должно быть он сильно обижен.
— Или же тоже замотался. Знаешь же сколько времени может занимать один перезапуск вселенной! Пока по сюжету пробегутся, пока состояние временной линии стабилизируется, — чернокостный продолжал перечислять все возможные варианты, активно жестикулируя, пока не выдохся: вот так вот. Столько сложностей!
Защитник молча наблюдал за Глюком, пряча горделивую улыбку в уже опустевшей чашке. О временных ветках он сам не так давно рассказывал малышу и то, что тот его слушал вызывало приятное тепло в области рёбер.
–Но если уж говорить откровенно, то мне не нравится Эпик.
Неожиданная фраза породила на кухоньке немую сцену. Даже нелепые, неподчиняющиеся никакой логике и законам часы Творца замерли, будто в нерешительности. Старшие сидели неподвижно, словно под прицелом, со стаканами у ртов. Они явно ожидали продолжения и нетерпеливо поглядывали на Разрушителя. Последний грузно вздохнул и стал рассматривать подаренные Инком смешные желтые носочки. Очевидно, заканчивать мысль он не намеревался.
Переглянувшись, взрослые спросили вразнобой:
— Почему?
Немного нервно дёрнув плечиками, Ошибочный чуть скатился по спинке стула и посмотрел на Кросса. Ожидаемого гнева во взгляде не было, лишь интерес, поэтому Малой ответил:
— Он странно смотрит на тебя, Кросси. И на Инка тоже странно, но иначе. И ругается с ним не так как вы между собой, а как-то по-другому, по-злому.
— А как он смотрит на тебя? — не мог не вставить своё слово Живописец. Отчего-то этот вопрос его волновал сейчас сильнее всего.
— А, да как обычно. Как и все остальные. Косо. Я слишком неудобен для них, — совсем скатившись со стула так, что виднелась только макушка, закончил скелетик. Что-либо объяснять дальше его не просили.
***
— Надеюсь, что в следующий раз мы соберёмся уже полным составом.
— О, не сомневайся в этом. Так легко вы от нас не отделаетесь, — посмеялся Монохромный, надевая свою любимую куртку. Защитник с улыбкой наблюдал за товарищем, облокотившись о дверной косяк, и готовился открывать портал. Закончив с одеждой и прихватив небольшой пакет, — презент от Эррора маленьким зубастикам, — Оруженосец кивнул собеседнику.
— Что, Гличи всё-таки не станет меня провожать? Или ему папочка не разрешил? — с усмешкой поддел друга Крест.
— Во-первых, он ещё не выздоровел до конца, ему нужен отдых. Во-вторых, не называй его так, — глаза Радужного сверкнули красным огоньком, но быстро сменились на две веселые спирали, на что оба скелета тихо рассмеялись, — и, в-третьих, он ещё маленький для «папочки».
Мечник глянул на наглого хозяина дома нечитаемым взглядом:
— Дурак?
— Не без этого, — вновь рассмеялся Чернильный, но затем серьёзно продолжил: спасибо, Кросс.
— Всегда пожалуйста, старый друг.
Оба молчали, пока Творец не открыл небольшой портал, некрасиво растекшийся на деревянном паркете. Мечник уже было собирался ступить в него, как до него донёсся чуть хриплый голос Защитника:
— Жизнь не стоит тратить на ненависть и обиды. Если монстр не может отпустить их, то, возможно, не стоит и тратить на него свои силы и время?
Крест обернулся и внимательно изучил товарища: всё такой же растрёпанный, взбаламученный видок, дурацкая улыбка, мелькающие огоньки-зрачки, колбочки-эмоции на ремне, но что-то было всё же иначе. Что-то невесомо поменялось, и скелет хотел верить, что в лучшую сторону.
— Может ты и прав, — улыбнулся он и шагнул в Чернильный портал.
— Подслушивать нехорошо.
Из-за арки выглянула чёрная черепушка, а за ней и цветная кисть сложившаяся в не самый приличный жест.
— Я тебя предупреждал по поводу подобного, Эррор.
Младший даже не дрогнул, сразу парируя ответ:
— Ничего подобного, м*дила. Тебе опять память отшибло?
По гаденькой ухмылке Глючный понял, что где-то знатно просчитался.
— Шах и мат, чертёнок. Больше меня не проведёшь, я записал угрозу на шарфе в последний раз.
-… — цветные зрачки меньшего скелета метались в поисках спасения, — я могу назвать тебя папой? — не сработало, — Инк, клянусь, если ты меня ударишь, я тебе этого не прощу.
-Ничего, поплачем вместе — и баиньки.
— Б*ять.
