***
— А ты что? — Я иду выпить с коллегой, и я прошу тебя присмотреть за Трикси, так как это школьный вечер, и я не хочу, чтобы она засиделась допоздна. Если это не слишком много, чтобы просить, — Хлоя закатывает глаза в ответ на реакцию Дэна. Они были порознь в течение нескольких месяцев, но он всё ещё ведет себя так, как будто у него есть какое-то слово в том, что она делает со своим свободным временем. — Ты действительно думаешь, что я просто ничего не скажу о том, что ты идешь на свидание с Люцифером? — его челюсти сжаты, ноздри раздуваются, и в такие моменты Хлоя не может вспомнить, чтобы она когда-либо видела это в нем. — Детектив Уоррен, на самом деле, и да, я действительно ожидаю, что ты ничего не скажешь, потому что это не твоё дело, с кем я встречаюсь. — Но это мое дело, кого ты впустила в жизнь нашей дочери! — Это всего лишь выпивка, Дэн. Выпивка с единственным человеком в этом отделе, который еще не ненавидит меня, — теперь она просто расстраивается, хотя ещё несколько минут назад была немного взволнована. — И ты действительно думаешь, что свидание с другим офицером поможет тебе? — хуже всего то, что он думает, что защищает её и что она даже нуждается в его защите. Нет никакого смысла пытаться спорить с ним, когда он становится таким. — У меня есть работа, Дэн. Я высажу Трикси в 7:30, — с этими словами она поворачивается на каблуках и уходит, прежде чем успеет сказать что-нибудь похуже.***
— Но я думала, что тебе нравится Люцифер. Хлоя никогда не поймет открытую любовь Трикси к Люциферу, человеку, который кажется искренне сбитым с толку присутствием детей, или её сверхъестественную способность видеть свою мать насквозь. Не то чтобы ей нравился Люцифер, не в этом смысле, даже если они были в основном в дружеских отношениях. Он недавно напомнил ей, чего ей не хватало в последнее время. Но сегодня она совсем о нём не думает. Она думает о том, что надеть для выпивки, и действительно, прошло слишком много времени с тех пор, как ей приходилось одеваться для чего-то, кроме работы. — Люцифер просто мой друг, милая, — она, конечно же, не собирается объяснять свои странные отношения с Люцифером своей дочери. Достаточно того, что Трикси настояла на том, чтобы знать все детали её планов на этот вечер, и теперь сидит на кровати Хлои, чтобы помочь ей выбрать наряд. — Значит, теперь он твой друг? — Хлоя слишком поздно понимает, что она каким-то образом попала в ловушку 7-летнего ребенка. — Да, просто друг. — Раньше ты его так не называла… — Хлоя боится, что самодовольство Люцифера каким-то образом передалось её маленькой девочке. Она даже не знает, почему они всё ещё ведут этот разговор. Но она, кажется, не может удержаться от вопроса. — Ах да, а как я его раньше называла? — Засранец! — Трикси сияет в ответ. — Беатрис Эспиноза! Язык! — Прости, мамочка, — она нисколько не выглядит огорченной, но на этот раз Хлоя готова пойти на попятную. Она сама виновата, что не следит за собой в присутствии дочери. Она пытается вернуть их диалог в нужное русло, вытаскивая из шкафа красивую блузку и темный брючный костюм. — А как насчет этого? Лицо Трикси выглядит так, как будто кто-то только что предложил ей брюссельскую капусту на десерт. Хлоя вздыхает и кладет брючный костюм обратно, вытаскивая вместо него юбку-карандаш. Трикси выглядит задумчивой на мгновение, но после некоторого размышления качает головой. Хлоя тянется глубже в шкаф, чтобы вытащить черное облегающее платье, держа его перед собой и с надеждой смотря на своего консультанта по мини-моде. — Но ты же надевала его на похороны тёти Хелен! Ты не можешь это надеть! — Трикси явно не понимает идею повсеместного черного платья, но её испуганного взгляда достаточно, чтобы отправить платье обратно в шкаф. — А как насчет голубого? Хлое требуется несколько секунд, чтобы вспомнить, о чем говорит Трикси. Она находит его в самом дальнем углу своего шкафа. Пережиток прошлого раза, когда она пыталась снова войти в сцену знакомства, обычно не вызывающий восторга эксперимент. Однако это платье, конечно же, не было виновато в ее тусклых результатах. Темно-синее и изготовленное из какой-то шелковистой ткани, оно имеет длинные рукава и юбку, которая достаточно коротка, чтобы Хлоя могла быть сексуальной, не будучи полностью непрофессиональной. По крайней мере, если смотреть на переднюю часть платья. Задняя часть провисает достаточно низко. Трикси, похоже, считает, что решение уже принято, и роется в коллекции обуви, чтобы раскопать пару ремешков на каблуках. Она также настаивает на том, чтобы Хлоя носила свои волосы зачесанными в сторону, чтобы лучше показать заднюю часть платья. Хлоя говорит себе, что она просто соберёт их обратно, когда высадит Трикси, но позже никак не смогла заставить себя сделать это.***
Из сотен баров в Лос-Анджелесе Джек почему-то решил, что «Люкс» — это место, где можно встретиться за выпивкой. Она не уверена, что новый детектив знает репутацию клуба, хотя, возможно, он знает, но она действительно не может придумать хорошую причину, чтобы пойти куда-то ещё, поэтому они здесь. Если он и удивлен, что охранник пускает Хлою, а себя по доверенности, на передовую, то ничего не говорит. Просто говорит ей, как он взволнован от того, что увидит немного ночной жизни Лос-Анджелеса, когда они усаживаются за дальний столик, а затем продолжает рассказывать ей всё о последнем месте, где он работал. Детектив Джек Уоррен только что перевёлся в Лос-Анджелесский филиал из какого-то крошечного пустынного городка в Нью-Мексико, где видели больше НЛО, чем настоящих жителей, и это, вероятно, самая интересная вещь, которую она узнала о нем. Но он милый и вежливый, и они в основном говорят о работе — видимо, это единственное, что у них действительно есть общего. В целом, это не самый ужасный способ провести вечер. Помяни Дьявола. Хлоя никогда по-настоящему не понимала эту фразу, но она кажется подходящей для того, чтобы внезапно почувствовать его присутствие ещё до того, как она видит его приближение. — Детектив! Я не знал, что ты будешь украшать мой маленький ночной клуб этим вечером. Ты здесь, чтобы снова допросить моих покровителей? — его рука покоится на спинке её стула, когда он наклоняется к их столику, заставляя её очень остро ощущать его возвышающееся присутствие. Поначалу она думает, что он дразнит её, потому что он наверняка понимает, что она на свидании. Но нет, он этого не делает, потому что зачем ему это делать? Это не совсем обычная вещь для неё, и она не звонит Люциферу каждый вечер, чтобы посплетничать о своем дне. Это было бы странно. Она не уверена, как начать, или почему так трудно сказать слова «Это мое свидание». Джек, к счастью, избавляет её от некоторой неловкости. — Детектив Джек Уоррен, мы с Хлоей работаем вместе, — он даже протягивает руку, чтобы пожать руку Люцифера — сама вежливость и искренность, — Откуда вы двое знаете друг друга? Хлоя уверена, что ей просто мерещится мимолетное выражение боли, промелькнувшее на лице Люцифера. Но все проходит так же быстро, и эта тревожная усмешка возвращается на свое место. — Вообще-то я и сам немного детектив. Мисс Деккер и я — отличная команда. Хлоя повернулась, чтобы посмотреть на Джека в ожидании его ответа, но она всё ещё чувствует пристальный взгляд Люцифера, обжигающий её. — А, так ты тот самый консультант, о котором она говорила. Тебя действительно зовут Люцифер? «Этот человек просто совершенно бесхитростен», — думает Хлоя про себя. — Люцифер Морнингстар — падший ангел и преступный правитель ада, к вашим услугам, — Люцифер заканчивает это совершенно ненужное вступление тщательно продуманным взмахом свободной руки, оставляя Джека смущенным, а Хлою чувствующей себя совершенно нелепо. Это не похоже на то, что все остальные в отделе уже не думают, что это шутка, и здесь Люцифер просто доказывает это прямо перед новым парнем. — Что..? — Ну что ж, полагаю, мне следует оставить вас вдвоем. Наслаждайся остатком своего свидания. Приятно познакомиться, Джек. Детектив Деккер, — он кивает ей, прежде чем выпрямиться, — мне нравится это платье. Когда его рука соскальзывает со спинки её стула, костяшкой он проводит по линии её спины там, где она не прикрыта платьем. Его прикосновение похоже на провод под напряжением, легчайшее прикосновение его кожи оставляет все её тело слишком чувствительным и таким внимательным. Она старается не выгнуть спину в ответ, молясь, чтобы никто не заметил, как напряглись ее соски под гладкой тканью платья. Джек, похоже, блаженно не знает о том, что только что произошло, по-видимому, он всё ещё думал о том, что только что сказал Люцифер.***
Хлоя почти благодарит судьбу, когда вскоре после этого детектив Уоррен предлагает им разойтись. Вечер становился все более неловким после визита Люцифера, и было совершенно очевидно, что Джек чувствовал себя довольно неловко из-за всего этого. Но, несмотря на всё это, он по-прежнему настаивал на том, чтобы она благополучно добралась до дома, и был очень вежлив в своих прощаниях, хотя он, конечно же, не искал повода, чтобы все пошло дальше. По крайней мере, он был порядочным парнем, что в последнее время было довольно редкой находкой в мире Хлои. Даже если сейчас он думал, что она общается с сумасшедшими, он не был похож на человека, который использует это против нее. Что ещё больше выводит её из себя. Почему он должен был прийти и испортить ей свидание? Когда у них был совершенно хороший вечер! Она игнорирует тот факт, что это было едва ли свидание, и у них был в лучшем случае спокойный вечер. Это вовсе не означало, что Люцифер мог просто ворваться и отпугнуть беднягу! Хлоя понимает, что последние десять минут она ходила взад-вперед по своей квартире, злясь на Люцифера и нервничая. Потянувшись за телефоном, она быстро набирает номер Люцифера и готовится пройти мимо грубых уклонений Мэйз. Её удивление при непосредственном контакте с Люцифером почти достаточно велико, чтобы заставить её забыть, что она хочет сказать. Но он быстро напоминает ей об этом. — Детектив! Уже скучаешь по мне? Я действительно тронут. — Люцифер, что за чертовщину ты затеял? — она почти кричит в пустом доме. — И в чем же ты обвиняешь меня на этот раз? — За то, что сказал моему спутнику, что ты Дьявол! — Но я же он самый, как я и пытался тебе все это время сказать… — перебивает он Хлою — Одно дело говорить мне такую чушь, но я должна работать с этими людьми! То, что ты им говоришь, отражается на мне! — Почему тебя так волнует, что они думают обо мне? Или ты просто не хочешь, чтобы они думали, что ты какая-то Королева тьмы? О, мне это нравится. Звучит очень мило, не правда ли? — его непочтительное подшучивание снова действует ей на нервы. — Я не твоя королева! Я тебе вообще ничего не говорю! Я была на свидании сегодня вечером, с милым нормальным парнем, на случай если ты как-то пропустил это! — Я, конечно, ничего не пропустил. Например, тот факт, что твой спутник, похоже, привел тебя домой в очень неудовлетворительный час. — А что именно не так с этим часом? — она снова слышит это, но уже слишком поздно, и она сама попадает в очередную глупую ловушку. Только на этот раз её устанавливает не её не по годам развитая дочь, а самый бесящий человек в Лос-Анджелесе. — Вы ушли из моего клуба всего полчаса назад. Даже если вы используете самый короткий путь, это означает, что он не мог быть с тобой более пятнадцати минут. Это звучит не очень удовлетворительно для меня. — Я совершенно удовлетворена! — она не может поверить в то, что говорит, — Хотя это и не твое дело! Она каким-то образом нашла дорогу в свою спальню, и в настоящее время вымещает свою агрессию, бросив свои высокие каблуки через всю комнату в шкаф. — А, детектив, — он говорит это так мягко, что это можно было бы считать почти ласковым, если бы не было так снисходительно, — Во-первых, это мое личное дело. Напряженный детектив — это беспечный человек, и ты мне нужна в отличной форме, если мы собираемся выследить всех плохих парней в этом городе. А во-вторых, ты не удовлетворена. Это совершенно очевидно. — И что же, по-твоему, могло бы меня удовлетворить? О боже, что это у нее такое выходит? Ну почему она всегда позволяет ему вот так лезть под кожу? — Детектив, где ты сейчас находишься? Хлоя вдруг задается вопросом, не собирается ли он снова навестить её и не повторится ли то, что было в последний раз, когда он приходил к ней домой. Она не уверена, надеется ли она на это или боится. — Я у себя дома. — Я все прекрасно понимаю, детектив. Я имею в виду, где ты находишься в своем доме? Хлоя не решается сказать ему об этом, снова вспоминая о том, что раньше происходило в этой комнате. — Ты сейчас в своей спальне? — Да… — Хорошо. Я хочу, чтобы ты снова легла на свою кровать. — Нет! Этот разговор заканчивается сейчас, Люцифер. — Ты можешь прекратить этот разговор, когда захочешь, детектив. Но ты всё ещё не повесила трубку, так что я приму это как знак того, что ты не совсем готова закончить это. А теперь ложись на спину, устраивайся поудобнее. И она может винить в этом любопытстве простую усталость, но она делает то, что он просит. После этого вечера, который она провела, просто лечь — это настоящее облегчение, и хорошая часть её гнева, кажется, рассеивается, когда она снова прижимается к мягкому матрасу. Её голова даже не лежит на подушке, но она даже не пытается пошевелиться. — Вот мы и пришли, хорошая девочка, — он, должно быть, услышал шорох простыней, и только теперь она заметила отсутствие посторонних звуков с его стороны. Он тоже должен быть дома. Она старается не думать слишком сильно о том, где именно он может быть в этот момент, — Я хочу, чтобы ты взяла свободную руку и положила её себе на живот. А потом я хочу, чтобы ты глубоко вдохнула, почувствовав, как воздух наполняет твой живот, а затем медленно выдохнула. Она ловит себя на том, что повинуется, чувствуя, как все больше напряжения уходит из её тела с протяжным выдохом. Она делает это еще дважды для хорошего эффекта. В конце концов, она немного более расслаблена, чем когда начинала, но она бы точно не назвала это удовлетворенным. — Так это и есть твой большой план? Чтобы я занималась дыханием йоги? — Нет, это было сделано для того, чтобы ты достаточно успокоилась, и я рассказал тебе следующую часть, — он делает паузу на мгновение, — Я хочу, чтобы ты потрогала себя. Она хочет разозлиться на него за это, просто закричать и повесить трубку, закончить весь этот сюрреалистический разговор. Но дыхание действительно помогло, и она не может прямо сейчас вызвать свою обычную ярость. И несмотря на грязное обещание в его голосе, он почти вежлив в своей формулировке, и это заставляет её задуматься. По сути, он не ошибается. Хлоя не испытывала такого облегчения с тех пор, как он неожиданно зашел к ней в спальню, и две недели, прошедшие с того утра, кажется, бесконечно растянулись в её памяти. Но в тот первый раз она хотела доказать ему, что он ошибается, а не просто сбежать, и на этот раз позволить себе сделать — это означало бы также позволить ему победить. И она не собирается сдаваться, не получив сначала немного своего. Она хочет, чтобы он был так же разочарован от того, какой он сделал её, а это означает, что она должна оставаться спокойной. По крайней мере, сейчас. — Это, конечно, не самая худшая твоя идея, но тогда мне нужно будет повесить трубку и… — Нет! — Люцифер почти рычит в ответ. Хлоя поймала себя на том, что усмехается, одержав такую легкую победу так рано. — Что, нет? Я думаю, что смогу справиться с этой частью самостоятельно, и, конечно же, мне понадобятся свободные руки, — она шутит, не совсем готовая отказаться от игры прямо сейчас. — Я бы предпочел, чтобы ты еще немного побыла на линии, детектив, — приходит несколько напряженный ответ. — Это ещё почему? — Потому что остальная часть ночи наскучила мне, а это, по крайней мере, слегка забавно, — Люцифер всегда гордился своей честностью, но Хлоя знает, как легко скрыть правду за риторическим вопросом. — Хм, неправильный ответ. Конечно, ты можешь сделать что-то лучше, чем это, — удивительно легко говорить с ним вот так — с барьером телефонной линии между ними, она почти может притвориться, что не будет никаких последствий от того, что она говорит. Очевидно, Люцифер чувствует то же самое, потому что его следующие слова удивительно искренние. — Детектив, ты здесь не единственная, кто нуждается в… облегчении. — Неужели это так? — Не надо со мной скромничать, — в его голосе есть резкость, но это её не пугает. На самом деле её немного волнует то, что она вот так добралась до него, и это придает ей смелости. Он продолжает идти дальше, в равной степени ругая и соблазняя, — Ты само искушение, и все же ты дразнишь меня тем, чего я не могу иметь. И тут я подумал, что я Дьявол. Хлоя удивляет их обоих, смеясь и даже хихикая над его ужасным каламбуром — если это вообще можно так назвать. Абсурдность этой ситуации, безусловно, заслуживает её смеха, но более того — это внезапная свобода, которую она чувствует на исповеди Люцифера. Он признал, что хочет её, на самом деле хочет её, а не только для того, чтобы доказать, что он может её иметь. Он лишил себя роли циничного Плейбоя, поставленного после какого-то нового вызова, и показал себя просто нормальным человеком с небольшим увлечением. Ну, честность может и давит на неё, но тот факт, что он больше чем немного в неё влюблен, вполне очевиден. А это значит, что ему тоже есть что терять, и это немного выравнивает их отношения в её сознании. Это немного облегчает ей задачу, даже когда это внезапно становится важно так, как никогда раньше. Хлоя берёт несколько минут, чтобы отдышаться после того, как смеётся сильнее, чем за долгое время, прежде чем "надеть" свой лучший серьёзный голос. — Хорошо, тогда что ты хочешь, чтобы я сделала? — и снова её голос звучит глубже, чем она намеревалась, но на этот раз она полностью осознает, какое воздействие она оказывает на него. Она слышит, как Люцифер на другом конце провода резко втягивает воздух, и ей приятно, что она снова застала его врасплох. Но он достаточно быстро возвращается в форму. — Я думаю, что совершенно ясно дал тебе это понять, детектив, — этот голос уже несколько недель дразнил. — И ты собираешься просто сидеть и слушать? — она хочет знать, как далеко он намерен зайти с этим и будет ли она единственной, кто будет так интимно разоблачен. — Я планирую сделать гораздо больше, если ты, конечно, согласишься, — Хлоя почти слышит его ухмылку, доносящуюся из телефона. Она также замечает, что его собственное дыхание не совсем не зависит от этой линии разговора. — Я всё равно не собираюсь спать с тобой, — очень важно, чтобы она напомнила ему об этом сейчас, до того, как он начнет думать, что она согласна на что-то большее, чем просто немного общего облегчения. Как бы то ни было, это всё ещё может быть ужасным решением. — Тогда хорошо, что я не прошу тебя об этом прямо сейчас, — судя по его тону, совершенно очевидно, что в будущем они ещё раз обсудят этот вопрос, — А теперь иди, поставь свой телефон на громкую связь и дай этим хитрым ручонкам побродить. Я предполагаю, что о видео-чате не может быть и речи? Хлоя на самом деле рассматривает эту идею, взвешивает плюсы видения… Она думает о том, чтобы снова спрятаться под одеялом, но это лишает её цели. И теперь, когда рядом нет ничего, кроме его голоса, всё это кажется ей не таким уж реальным, и она наслаждается этим мгновением, похожим на сон. Она отрицательно качает головой, прежде чем не забыть сказать это вслух, направляясь туда, где её телефон теперь лежит в нескольких дюймах от неё. — Тогда фотографию? Я покажу тебе свою, а ты мне свою. — Ни за что на свете, приятель, — её слова резки, но тон дразнящий. — Тогда мне придется полагаться только на свою память, чтобы заполнить пробелы, — её лицо пылает при мысли о том, что его память вызывает прямо сейчас, а также от осознания того, что теперь у неё есть свои собственные воспоминания, которые подпитывают воображение. Как бы быстро она не отвела взгляд, его попытка свести счеты между ними оставила у неё довольно хорошее представление о том, как он выглядит под этими дорогими костюмами. В то время она была более сосредоточена на шрамах на его спине, но теперь она вспоминает… другие его аспекты. Сейчас она представляет себе, что он всё ещё безупречно одет в свою вечернюю одежду, но уже снял пиджак, чтобы закатать рукава на сильных предплечьях. Она почти думает спросить его об этом, но это просто кажется выше банальности. Однако для Князя Тьмы это было не слишком банально. — Ты всё ещё одета в то милое синее платье, детектив? Или, возможно, ты уже проскользнула в эту восхитительно чистую пижамку с того утра, — Хлоя никогда раньше не думала о своей поношенной пижаме как о чем-то особенно соблазнительном, но у Люцифера есть явный дар делать всё, чтобы звучало сексуально. Дар, которого ей самой не хватает — она никогда не была одной из тех, кто говорит во время секса, и она внезапно чувствует себя ужасно не в своей тарелке со всем этим. К счастью, Люцифер ничего не ожидает от неё, поскольку он продолжает говорить: — Хотя твоё вечернее платье тоже ничего не скрывало. Не думай, что я не заметил, как восхитительно ты отреагировала на мои прикосновения сегодня вечером. Хотя я не могу себе представить, чтобы у твоего скучного маленького друга была причина заметить, насколько тонким было твое платье. Это было всё, что я мог сделать, чтобы не взять тебя прямо там перед ним, и показать этому скучному смертному то, о чем он никогда не мог мечтать. Хлоя все еще не полностью простила Люциферу его грубое поведение этим вечером, но знание того, что оно было рождено из ревности, наполняет её странным чувством гордости. Однако она ни за что не согласится признаться ему в этом и не станет описывать, как её руки скользнули вверх, чтобы обхватить грудь сквозь шелковистый материал платья. Она выгибается от прикосновения, представляя, что это руки Люцифера. — Возможно, если подумать, я предпочёл бы не делить тебя ни с кем из тех низших существ, которые заполняют мой клуб. У нас было бы больше уединения только наверху. Наверняка ты помнишь, как посещала мою квартиру? Я думаю, что ты найдешь мою кровать гораздо более удобной, чем бар, и вид там гораздо более подходящий. Хлоя застонала от этого эвфемизма, но он заставил её подумать о том, что она видела в его квартире — действительно, прекрасный вид. Одна рука уже подтягивает её юбку выше, дразня вдоль бедер, в то время как другая продолжает поглаживать соски. Она знает, что звуки, которые она сейчас издает, достаточно громкие для него, и его собственное неровное дыхание легко можно услышать из динамика телефона — Неужели ты..? — это всё, что она может заставить себя спросить. — Да, — шепчет он в ответ, и она почти чувствует, как его голос вибрирует во всем её теле. Она больше не может сопротивляться желанию провести рукой там, где ей это больше всего нужно. Один палец пробирается под тонкую ткань нижнего белья, чтобы скользнуть внутрь неё, а пальцы руки обеспечивают идеальное трение против её клитора. — А как насчет тебя, детектив? Может быть, твоя рука нашла путь к трусикам? Сколько пальцев у тебя внутри? — Только один, — она дышит в ответ. — Только один? Это совсем не годится, — она почти смеется над тем, как его голос звучит почти раздраженно, хотя сейчас его слова звучат более неуверенно, — А как насчет того, чтобы попробовать два? Это не приказ, но она все равно подчиняется. Он говорит так, как будто он рядом с ней и спрашивает, может ли она взять в себя два его собственных пальца. У него длинные и удивительно изящные руки пианиста, и она не может отрицать, что за последние две недели раз или два мечтала о них. Прямо сейчас она представляет их внутри себя. Такими темпами она долго не протянет, и, судя по всему, он тоже. — Возможно, тебе будет приятно узнать, что у меня не было необходимости держать себя в руках в течение многих эпох, но то, что ты делаешь со мной, детектив… Обычно она закатывает глаза от комментариев про «вечность», но она застигнута врасплох честностью, содержащейся в остальной части его заявления. Она понимает, что уже довольно давно не видела, чтобы он улизнул с кем-то из своих поклонников, и хотя это не обязательно означало, что он никого не забирал в свое свободное время, прямо сейчас он выбрал полу-неловкий секс по телефону с ней вместо реального секса с любым количеством желающих партнеров. И она понятия не имеет, почему он выбрал её, или что всё это значит, но это странно лестно. И очень сексуально. Её рука ускоряется по собственной воле, и она стонет, когда каждый толчок пальцев касается идеального места внутри неё, только чтобы услышать ответный стон с другого конца. — Если бы я только мог видеть тебя прямо сейчас, распадающуюся на части подо мной… — А ты не можешь просто… появиться… где захочешь? — она наполовину дразнится, удивляясь самой себе за то, что ей удалось выговорить эти слова. Она почти хотела бы, чтобы у него действительно была сила телепортироваться в её спальню прямо сейчас. — Не искушай меня, — он стонет. — Я думала, что в этом весь смысл. Это последние настоящие слова, которые она может произнести до того, как всё, что вырывается из её рта — это звуки удовольствия. Даже Люцифер перестал говорить, хотя звуки, долетающие до её ушей, рисуют очень яркую картину того, что он делает. Она может сказать, что он близко. Она сама почти там, и ей нужен всего лишь ещё один небольшой толчок, чтобы туда добраться. Словно почувствовав её потребность, Люцифер снова говорит: — Я хочу, чтобы ты кончила для меня, Хлоя. Это первый раз, когда он назвал её по имени за весь этот разговор, и растянутый звук заставляет её дрожать через край. Она слышит, как он с дрожащим стоном следует за ней, как раз когда последняя дрожь проходит через её тело. Все это заставило её чувствовать себя легкомысленной и более чем немного головокружительной. И хотя ей было бы трудно признаться в этом, она действительно чувствует себя довольно удовлетворенной прямо сейчас. В её теле не осталось ни единой унции напряжения, и она совершенно готова просто растаять в постели, всё ещё почти одетая, и остаться здесь навсегда. Люцифер, вероятно, чувствует себя примерно так же, учитывая, как тих он был в течение последних нескольких минут. Она чувствует, что начинает понемногу засыпать, прежде чем слышит шепот: — Спокойной ночи, детектив, — донеслось с другого конца провода. — Спокойной ночи, Люцифер.