Трудности выбора

На одну из встреч Генджи отправляется с ним. Присутствие брата успокаивает юного господина, но он не может не замечать цепкий, холодный взгляд, которым брат одаривает одного из компаньонов отца, маскируя его за дружелюбный улыбкой и жестами. На этой встрече кроме Генджи и Ханзо не так много молодых лиц. Одним из них стал Оягуми Такада - сын главы влиятельного в криминальных кругах клана, отец котрого ни разу не давал повода усомниться в своей приверженности Шимадам. Этот энергичный парень произвёл хорошее впечатление почти на всех присутствующих - он умел располагать к себе, и, в отличие от остальных партнёров, он пытается хоть как-то разрядить обстановку на собрании и разбавить ее редкими, но уместными и остроумными шутками. Ханзо не замечает, что, смеясь, Такада каждый раз переводит на него взгляд, и всматривается в лицо Шимады на долю мгновения больше, чем положено приличиями. По возвращении домой Генджи перехватывает запястье Ханзо и крепко стискивает, впиваясь в него глазами. - Братик, я хотел бы, чтобы ты объяснил мне кое-что относительно этой встречи - Ханзо хотел уйти к себе, чтобы принять душ, но стальная хватка и тяжёлый взгляд брата не дают ему ослушаться Генджи. - Хорошо - соглашается наследник, и покорно идёт следом за братом, который стремительным шагом пересекает длинные коридоры поместья. Едва за ними закрылась дверь, Генджи толкает Ханзо к стене, и наваливается сверху - так, что старший Шимада чувствует нехватку воздуха в лёгких. - Хей, ototo, что на тебя нашло? - Ханзо не настроен на секс сейчас, когда все, о чем он может думать - это горячий душ и сон. - Как тебе молодой господин Такада, Ханзо? - спрашивает Генджи, не сводя цепкого и тяжёлого взгляда с лица старшего брата. - Генджи, Такада сотрудничают с нашим кланом уже много лет, думаю, им можно доверять в плане ведения дел - Ханзо пожал плечами, не понимая с чего вдруг младший брат так взъелся на сына делового партнёра отца. - Нет, я имею в виду - что ты скажешь насчет Оягуми? Очаровательный молодой человек, правда? - цедит младший Шимада, зажимая его в углу и не давая уйти к себе. - Ну, он старается понравится всем деловым партнёрам, потому что был впервые на переговорах. Нормальное поведение взволнованного человека - с лёгкой усмешкой говорит Ханзо, глядя на брата. Он легонько взъерошил зелёные волосы на его голове, прежде чем сказать: - Но до тебя, мой дорогой брат, ему еще очень далеко. Особенно, если ты будешь душкой сегодня и позволишь мне отдохнуть после этого сумасшедшего дня. Ханзо улыбается, пытаясь разрядить обстановку, как-то развеселить Генджи, потому что младший Шимада смотрит на него с каким-то тяжёлым, непонятным чувством, от которого у наследника почему-то холодеет все внутри. - Нет. - Генджи, в чем дело? - Ты будешь делать то, что я скажу - в голосе Воробья звучит сталь. - На колени. - Генджи... Я правда очень устал - Ханзо говорит это, мягко касаясь чужой груди в примирительном жесте, но брат больно хватает его за волосы и тянет вниз, вынуждая подчиниться. - Докажи, что любишь меня - говорит он, не выпуская пряди наследника из своей хватки и прижимая его лицо к своему паху. Прозрачный намёк. Ханзо расстёгивает брюки Генджи, достав его член и выбирая его в рот. Он старается подарить брату удовольствие, старается убедить себя, что все в порядке, и это просто очередная игра. Чувствуя чужое возбуждение и твёрдую руку в волосах, напраляющую его движения, Ханзо заводится сам. Генджи уже не пытается сдерживать себя, трахая его рот и заставляя заглатывать член глубоко, и Ханзо остаётся лишь подстраиваться под его движения, выбирая момент для поверхностных коротких вдохов и выдохов. Когда брат кончает ему в рот, Ханзо едва успевает отстраниться, чтобы не подавиться. - Ты так хорош в этом, aniki… Иногда я даже думаю, что тебя кто-то обучил этому, и начинаю ревновать - с легким смешком говорит Генджи. Он увлекает Ханзо в душ. Вдвоём парни едва помещаются в тесной кабине, и Генджи пользуется положением, вплотную прижимаясь к наследнику и охватывая ладонью его член: - Теперь я позабочусь о тебе, anija… Будь послушным мальчиком. Тебе понравится - младший брат говорит это, одновременно лаская член Ханзо и оглаживая, намыливая его плечи и спину. На его губах - самодовольная, змеиная усмешка, которая остаётся единственным ориентиром во влажной, душной от пара и возбуждения комнате, и Ханзо цепляется за нее глазами. Колени слабеют, а в голове грохочет набат, когда скользкие мыльные пальцы проталкиваются в его тело - Генджи не церемонится, вставляя сразу два и на всю длину, и разводит их, растягивая сжавшееся от вторжения нутро. Ханзо шипит, выдыхая сквозь зубы - и получает укус в шею: - Потерпишь - шепчет брат, трахая его рукой. Он добавляет еще один палец, обильно смазав его гелем. От него Ханзо чувствует странное, приятное жжение внутри. Он изгибается, изворачивается под касаниями, стараясь насадить себя сильнее на таранящие его фаланги: - Да, Генджи, еще... Пожалуйста - он закусывает губу, наваливаясь на холодную стенку душевой, бесстыдно раздвигая ягодицы и выгибается, оттопыривая зад. Генджи запускает руку в его волосы, тянет, заставляя прогнуться сильнее: - Скажи, чего ты хочешь - голос звучит низко, с особой, вибрирующей интонацией, возбуждая еще сильнее. С члена Ханзо уже капает смазка, но этого все еще слишком мало: - Хочу твой член внутри меня. Хочу, чтобы ты выебал меня. Грубо - Ханзо заливается краской, а все его тело бросает в дрожь от острого стыда пополам с желанием. В него проскальзывает обильно смазанная гелем головка брата, и Ханзо несдержанно стонет, ощущая жар и растяжение в заднице - гораздо сильнее, чем от пальцев. Он двигает бедрами, и Генджи засаживает до упора, сразу же начиная размеренно двигаться и с оттяжкой трахать брата. Внутри жарко и мокро, по его ногам течет. Член Генджи вбивается уже резко, посылая волны удовольствия пополам с болью. Он подносит руку ко рту Ханзо, и старший с готовностью впускает пальцы в рот - два, три, четыре… Генджи толкается ими вглубь, оттягивает щеки, не позволяя смокнуть челюсти, и по подбородку Ханзо стекает слюна, а сам он приглушенно стонет, обдавая ладонь тёплым дыханием и вибрацией голоса. Наконец, Генджи вздрагивает, до синяков стискивая бедра брата, и кончает в него. Ханзо почти колотит крупной дрожью, когда член с пошлым мокрым хлюпаньем выскальзывает из его тела. Этот звук, грубоватая ладонь на его собственном стояке и вязкие тягучие капли, стекающие из его растянутой дырки, подстегивают возбуждение до предела, и его накрывает оргазм. Колени почти разьезжаются от избытка ощущений, и Ханзо кажется, что он вот-вот упадёт в обморок, но сильные руки брата заботливо подхватывают его. - Хей, ты в порядке? - Генджи вглядывается в его лицо с беспокойством, и Ханзо слабо улыбается. - Все хорошо, но ты меня чуть не заездил - со смешком отвечает старший Шимада, нежно и легко целуя Воробья в губы. - Не говори, что тебе не понравилось - голос и взгляд Генджи излучают лукавое озорство, и он тянет брата на себя. - К тому же - мы не закончили - многозначительно добавляет Генджи, сопровождая слова сильным шлепком по ягодице Ханзо. В ту ночь они занимаются сексом пять раз. Ханзо кажется, что у него все дрожит внутри. Он абсолютно измотан и опустошен, и настолько же - счастлив. Генджи ходит с ним теперь на каждую деловую встречу. Он мало с кем общается, и еще меньше - слушает. Во время кофе-брейка он затаскивает Ханзо в туалет, игнорируя злые взгляды того, и тискает брата. В один из таких вечеров Генджи поставил засос выше воротника рубашки. Увидев это, Ханзо пришёл в ярость: - Ты хоть немного соображаешь, что творишь? - шипит разъяренно старший Шимада, пытаясь хоть как-то закрыть наливающийся синевой след на шее. - Хочешь, чтобы поползли слухи? - Расслабься, братик - Генджи говорит это с довольным видом, не скрывая радости от того, что теперь каждый более-менее внимательный наблюдатель может увидеть его метку на бледной шее. - Кому прийдет в голову, что тебя трахает младший брат? - это он говорит уже тихо, прижавшись вплотную к наследнику и обдавая дыханием его алеющее ухо. Ханзо отталкивает его от себя, выскакивая из кабинки туалета. Генджи выходит через 3 минуты, дождавшись пока помещение опустеет. Девица, не сводившая глаз с Ханзо все время до этого, теперь неотрывно смотрит на засос чуть ниже угла нижней челюсти. Генджи стоит большого труда сдержать самодовольную усмешку, чтобы не выдать себя. Генджи приходит к нему каждый вечер, подолгу наблюдая за тем, как Ханзо читает, медитирует или рисует. Иногда юный господин читает ему вслух, укладывая зеленоволосую голову на свои колени и мягко перебирая жёсткие пряди. Его становится слишком много - не в один день, постепенно. Генджи приходит, вытесняя все, что до этого занимало юного наследника, вытесняя его мысли и желания, подменяя их своими. Ханзо чувствует крепкую хватку змея, кольцами обвившего его тело, слышит хруст собственных ребер - растворяясь в этом подавлении, не смея оттолкнуть и ослушаться. Это давит. Он убегал в объятия брата, чтобы чувствовать себя свободным. Вместо этого - он разрывается надвое между старыми обязательствами и тем, чего требует от него Генджи. Отец недоволен; его успеваемость, его концентрация на тренировках все хуже. Генджи оплетает его своими руками - нежное, смертоносное прикосновение, оплавляющее волю - и спрашивает, неужели Ханзо действительно хочет этого. Он заговаривает об этом только однажды. Долгий, тяжёлый, испытуюший взгляд, и такие же - слова. Взвешенные, тяжелые, они падают как свинцовые капли, разъедая что-то в душе Ханзо. В этих словах - вынужденное, показное спокойствие, покрывающее клокочущую злобу, непонимание, неприятие тонкой паутиной: - Жизнь убийцы. Ты идёшь добровольно на все это. Скажи, ты действительно думаешь, что у тебя будет второй шанс? - У меня нет выбора - он говорит тихо, слегка прикрыв глаза. В голосе Ханзо вселенская усталость и смирение. - Веришь в это? В честь клана… - Генджи хватает его за запястье, притягивая к себе, пристально глядя в глаза. Пожар плещется в янтарной глубине, выжигает душу. - Какая разница, во что я верю? - Ханзо смотрит зло, вырывая руку из захвата. Генджи отступает. Кривая, злая усмешка, холод в глазах - Ханзо знает этот взгляд. Взгляд человека, который хочет причинить боль. - Иногда я сомневаюсь, что от тебя еще осталось хоть что-то. Он уходит. Ханзо может лишь бессильно упасть на футон, сжимая руками голову - жест отчаяния, желание выдавить из неё болезненные, непрошенные мысли. Давишь, давишь, давишь! Добровольный раб. Блядский чёрный мессия, ведомый долгом, погрязший в чужих счетах и обязательствах. Как легко казалось поддаться Генджи... Иллюзия, что брат примет его, что не Ханзо делает выбор, не он принимает ответственность. Не его решения. А на деле - предельный груз. Силки. Очередные, чужие ожидания. Ханзо видит это в глазах брата - каждый раз. Неоправданные надежды. Он пытается соответствовать - он привык так поступать. Генджи перетягивает одеяло на себя - как и всегда, как и положено младшим братьям. Ломает что-то - между ними, в нем самом, в его голове - до болезненного щелчка осознания. И уходит. Оставляет его одного вместе со всем этим дерьмом. Давит, давит, это ТАК давит! Генджи больше никогда не поднимает эту тему, словно чувствуя, как близко тогда подтолкнул Ханзо к пропасти.