Трудности выбора

Поначалу Ханзо думал, что все началось с Генджи. С его подначек, непристойных жестов, горящего в глазах вызова пополам с какой-то тянущей пустотой. Генджи ловил его за руки после совместных тренировок. Прижимал к себе - так близко, что Ханзо мог ощущать чужое сердцебиение и вибрацию, создаваемую голосом Генджи. Генджи вжимал его в стены коридоров поместья, абсолютно не беспокоясь о том, что их могут застать. Хватал за запястья, грязно и непристойно тискал, вжимаясь своей возбужденной плотью в его бедра, шептал развратные вещи, обдавая шею Ханзо жаром своего дыхания и мурашками. И, чувствуя возбуждение Ханзо и злость в его взгляде, со смехом отпускал его, заставляя наследника ощущать себя униженным. Ханзо дрался с ним, обзывал его придурком, закрываясь в комнате, и злобно лупил кулаками в стену, потому что он тоже хотел. Он хотел Генджи. Своего кровного младшего брата! Генджи уходил в клубы - легкомысленный, как мотылёк, которого влечёт свет неоновых огней. А Ханзо ворочался на холодных простынях, неспособный заснуть из-за беспокойства и ревности. Генджи возвращался под утро - навеселе, со следами чужих зубов на шее. Крался в его комнату и ложился рядом - так, словно имел на это право. Словно они снова были детьми. Уговоры, угрозы, и даже смачный хук с правой не помогали - Генджи приходил к нему каждый раз после своих дурацких развлечений. Игнорировал злые взгляды. Лез обниматься. Вспоминал, как близки они были в детстве. Смотрел в глаза. Лез с поцелуями. Пьяно и жарко шептал: "Я люблю тебя, Ханзо… Так люблю…" Эти слова каждый раз вынимали из Ханзо душу. Он тоже любил. Но не мог сознаться, потому что это было дорогой в никуда. И он шептал в ответ только: "Генджи, нам нельзя. Это неправильно". Он баюкал его, как маленького. Обнимал, поглаживая по голове, лечил от похмелья по утрам. Все меняется после одной из тренировок. Брат атаковал первым. Катана смертоносной лентой порхает в его руках, когда Генджи с остервенелой яростью пытался добраться до Ханзо, изо всех сил пытаясь задеть того. Когда ему, наконец, удалось ранить Ханзо в плечо, он отбрасывает меч, и налетает на брата, сбивая его с ног. Какого черта, Ханзо? - Генджи зол, его трясёт, но в глазах плавится боль, и Ханзо тянет руку, чтобы хоть как-то успокоить брата. Но тот отдергивается, будто его обдали кипятком. Его губы кривятся, выплевывая: О, нет, избавь меня от этой убогой жалости, братик! Ведь я все равно недостаточно хорош для тебя - последние слова он произносит с такой злостью, что Ханзо пробирает до костей. Генджи вылетает из тренировочной комнаты, громко хлопнув дверью - так, что стены ее вздрагивают. А Ханзо остаётся лежать на полу, в течение нескольких безумно долгих минут пытаясь уместить понимание того, что это - предел. Предел выносливости Генджи. Что для его капризного, нетерпеливого, переменчивого брата это - слишком. Слишком много боли, слишком много злости, слишком много желания… Кое-как добравшись в свою комнату и перевязав руку, Ханзо идёт к брату. Он не хотел быть бесчестным, не хотел давать ложную надежду, но это оказывается меньшим злом. Ханзо отчаянно хочет, чтобы "любовь к брату" была всего лишь прихотью. Чтобы Генджи пресытился им и упорхнул вдаль. А он… Будет собирать осколки своего сердца. Но он уже давно понимает, что другого выхода нет, и готов к этому.