Liachtaschtaa

      В этом баре собирались разные люди, как минимум все знакомые Эрики. И их можно было понять: тёмная деревянная мебель, украшенная резьбой в виде эдельвейсов, чёрно-белые фотографии природных красот, окружавших городок, а также собственное вино с загороднего виноградника. Он создавал одновременно ощущение уюта своим приглушённым освещением, мягкими стульями с диванчиками, вазами с цветами на столиках и небольшой сценой с пианино, где иногда пели приглашённые барменом знакомые; и вместе с тем он казался чем-то необъяснимо нереальным, словно сошедшим с кадра какого-нибудь фильма, где за бокал мартини тот самый бармен поделится некоторой информацией о своих таинственных посетителях. Но сейчас за барной стойкой сидела студентка с милым, почти детским личиком, светлыми короткими волосами с тёмно-синей атласной лентой, одетая в подобного же цвета летнее платье без рукавов с узором из звёзд и полумесяцев. Подобным девушкам положено обходить такие бары стороной, но именно здесь она чувствовала себя почти как дома.       За те тридцать с лишним минут, что Эрика провела за барной стойкой, медленно потягивая через трубочку лонг айленд, она успела переброситься парой слов с уходившими подругами, поговорить о слишком жарком лете с не в меру болтливым дедушкой, за которым прибежал внук, а также не менее пятнадцати раз посмотреть время на экране телефона. Иногда и сам бармен негромко с ней говорил о последних новостях, на что та не отвечала, но про себя выделяла важное, поглядывая на него из-под полуприкрытых длинных ресниц. Спецоперация по обезвреживанию мафии, расследование о гибели мэра, настойчивое желание спецслужб соседних стран организовать слежку и начало футбольного сезона… Богат этот маленький городок на тревожащие события. А сейчас она всего лишь ждала своего любимого человека, что спешил к ней с работы. И хотя время встречи ещё не наступило, Эрике было невмоготу сидеть дома. Уж лучше провести его в том месте, где они познакомились.       У бармена были хитрые глаза, пытавшиеся проникнуть в душу, дабы понять, как вести себя с клиентами. А сам он не просто умудрялся следить за каждым уголком своего маленького владения, но ещё мирно разрешать словесные перебранки и даже драки. Но в смешивании коктейлей он был искусен не меньше, его лонг айленд был не просто приятен на вкус, но ещё и отдавался во всём теле приятной расслабленностью — это сложно было назвать опьянением, но хотя бы за такой эффект Эрика всегда благодарила хозяина этого заведения.       Но с её родом деятельности никак нельзя быть нетрезвой. Стук кубиков льда отдавался в голове щелчком затвора. Нет, простой студентке, приехавшей на летние каникулы, не положено об этом думать. Сейчас это всего лишь глупые ассоциации от алкоголя, который пытается ударить в голову, и новостей бармена. Её молодой человек придёт с минуты на минуту, ничто в ней не должно вызывать подозрений, ничто не должно волновать его. Никакой непоправимой ошибки нельзя допустить, она и без того нарушила слишком много правил.       Эрика не слышала, как открылись двери бара, как широкие тяжёлые шаги быстро пересекли помещение и оказались возле барной стойки. Очнулась она, лишь когда широкая рука опустилась на её плечо, от чего она невольно вскрикнула. Баш и бармен удивлённо оглянулись и с удивлением посмотрели на неё — она невольно прервала их перебранку. И тут последний невольно мерзко захихикал, за что удостоился очередного недовольного комментария со стороны вошедшего.       — Пожалуй, нам пора, — примирительно отозвалась Эрика, дабы разнять заядлых спорщиков. — Иди вперёд, я за тобой, — обратилась она к Башу.       Тот хотел было возразить ей, но не стал, разве что отступил на несколько шагов. Заплатив за коктейль, Эрика уже было помахала на прощание, но её не сразу отпустили.       — Храни секреты получше, — ухмыльнулся бармен, его голос звучал достаточно тихо, чтобы Баш не расслышал. — Сама знаешь, он хорошо чувствует, когда от него скрывают нечто серьёзное.       Ответила та лишь едва заметным кивком и, поправив платье, пошла следом на выход, соблюдая с Башем некоторую дистанцию. Яркий свет заходящего солнца больно ударил по глазам, от чего Эрика на несколько секунд зажмурилась и заслонила глаза рукой. На это он невольно издал смешок и слегка потрепал её по голове. Едва привыкнув к свету, она невольно прижалась к нему, уткнувшись носом в плечо и вцепившись в его лёгкую куртку.       От его заботы сердце ходило ходуном, не давая мыслить спокойно, наполняя её смесью радости, волнения и нестерпимой тоски. Баш что-то говорил, проводя рукой по её волосам, зарываясь в них пальцами — это действительно опьяняло, в отличие от алкоголя. Хотелось прижаться к нему ещё ближе, дотронувшись губами до его шеи и медленно гладя его спину, но сдержать порыв удалось.       Из сумки раздался сигнал телефона о новом сообщении, что заставило их оторваться друг от друга. На немой вопрос Баша, смотревшего на неё с теплотой и волнением, Эрика лишь покачала головой. Потом, всё потом.

***

      Будто неведомая сила выдернула Эрику из сна, заставив её резко открыть глаза.       В тёмную комнату проникала полоска лунного света сквозь покачивающиеся тёмно-синие шторы. Встав с постели, она на цыпочках, аккуратно перешагивая через разбросанную одежду, направилась к стулу, на который поставила свою сумку. Лёгкий ветерок сквозил по комнате, от чего её обнажённое тело охватывало одновременно покалывающее и в то же время приятное, расслабляющее ощущение. Вытащив из неё телефон и разблокировав его, осторожно прикрывая рукой. Тот показывал три часа ночи и то вечернее, так и не открытое сообщение. Оглянувшись назад, проверяя, спит ли Баш, и, успокоившись, она прочитала, что ей прислали. Её приглашали на пятничный пикник в обед и просили принести с собой луковый багет. Всего лишь невинный шифр, за которым скрывалась очередная зачистка и указание принести снайперскую винтовку, которая была продолжением её самой. Удалив сообщение и убрав телефон обратно, Эрика всё также осторожно прошла через комнату и замерла возле кровати.       Баш безмятежно спал, отвернувшись лицом к стене, его дыхание было спокойным и размеренным, как ей казалось, соблюдавшим чёткие интервалы, а его волосы небрежно разметались по подушке. Она невольно приложила руку к груди. Не ошиблась. Сердце всё также быстро колотилось о рёбра, отдаваясь в груди сладким и в то же время болезненным чувством, что вытеснял из головы все прочие мысли, кроме Баша. Её не должно быть рядом с ним. Но эти обстоятельства оказались сильнее неё.       Помотав головой, дабы успокоиться, Эрика тихонько легла в постель и прижалась лбом к его широкой спине. Лишь бы только это был её единственный секрет, который ему не следует знать. Он в разы сложнее, чем её устойчивость к опьянению и намного постыднее и страшнее, чем её порой пугающие сексуальные фантазии. Нет, Баш не должен об этом знать, его тёплые и нежные руки не должны погрязнуть в в той грязи, в которой выросла. Этот грех должна нести и сберечь только она.       В этот момент Баш зашевелился и перевернулся, от чего та невольно ойкнула и чуть отодвинулась назад. Его полусонные глаза, к её удивлению, смотрели прямо в её собственные, а пальцы легонько провели по её щеке. От этого прикосновения тревога внутри неё поутихла, а на губах заиграла нежная улыбка. Баш словно почувствовал её сомнения и решил успокоить.       — Всё в порядке? — прошептал он.       — Ногу судорогой свело. Но сейчас всё в порядке, — еле слышно ответила Эрика. — Спокойной ночи.       Тот ничего не сказал, лишь прижал её к себе и нежно поцеловал. А в её груди накатывала новая тяжёлая волна стыда, от которой внутри всё болезненно сжималось. Если бы только эти минуты обратились в вечность, чтобы не пришлось через девятнадцать часов играть в смертельные догонялки друг с другом, не давая себя узнать, поймать или убить. Одна только мысль, что Баш узнает, что она снайпер из местного мафиозного клана, разрывала Эрике сердце. Как долго ей придётся тешить себя наивной, буквально идиотской мыслью, что теперь всё, что она делает, направлено на его защиту?