Капитан Россия: между нами тает лёд

— Уф! Я еще раз убедился, что вы, русские, натуральные психи, Кэп! Ну это же надо — в такой мороз валяться в снегу, ломать кости на катке, лезть голым в прорубь… какой идиот вообще придумал эту традицию?! А совать в рот сосульку и пробовать лизнуть тот железный поручень было явно плохой идеей… — То ли жалуется, то ли возмущается Баки, когда они после 6 часов на улице делали все перечисленное и наконец к вечеру завалились домой. — И вообще, ты же управляешь огнем, как ты можешь любить это адское время года?! Женя скидывает с себя легкую куртку, в которой нормальный человек точно не пойдет на улицу в мороз -40, (но то кто сказал, что он нормальный? И что он вообще человек?) и весело усмехается, глядя на страдальческую физиономию Баки, которого, по идее, мороз не должен пугать и который сам сейчас похож на сосульку. А вот совать в рот сосульку он его не заставлял, тут уж извините… он ехидно хмыкает и стряхивает снег с влажных волос, глядя на себя в запотевшее от мороза стекло. — Вот ты зануда, Бак, — усмехается он, ловя в отражении его взгляд, — что тебе не понравилось? У тебя почти получилось удержаться на коньках аж три минуты, я тобой даже гордиться стал! — Иди знаешь куда? — Кривится Баки, запуская в него подушку с дивана под громкое фырканье Женьки. — Я все кости пересчитал на этом катке, в гробу я видел такие развлечения! — Он обиженно дует губы, тоже скидывая с себя более теплый пуховик и проходит в гостиную, легко тыкая на кнопку и включая гирлянды на елке и стенах. — Не надо в гробу, ты же знаешь, что мне без тебя будет скучно, — продолжает улыбаться Женя, заходит вслед за ним в комнату, приобнимает его за плечи и целует куда-то в висок, а затем оглядывается. Зиму любят во всем мире, это прекрасное время года. Время праздников, красочных украшений в домах и витринах, время наряжать елку и закупаться подарками родным и друзьям. Время катания на коньках и закидывания друг друга снежками… время вязаных свитеров, теплых пушистых пледов, горячительных напитков и долго сидения перед камином с томиком рождественских сказок или стихов. В каждой стране свои традиции, свои рождественские блюда и обряды, разное празднование, разные песни и фильмы… но в то же время это время года и праздники объединяет страны и народы, заставляет забывать старые обиды, усталость и неприятности, которые накопились за ушедший год, и собираться всем вместе за одним столом, греться в теплых объятиях друг друга, говорить слова любви близким и родным и наслаждаться праздником. В дальней части комнаты стоит большая пушистая елка, беспорядочно украшенная игрушками самых разных мастей и цветов, из-за которых они накануне днем чуть не подрались и не спалили елку, а с ней и весь дом… поверх мишуры и дождика висят разноцветные гирлянды, которые теперь красиво горят и бросают на стены цветные тени, погружая комнату в приятный, уютный полумрак. На стеклах наклеены снежинки, на небольшом кофейном столике — свечи, высокие бокалы и пара бутылок с ликером, языки пламени в камине тоже бросают тени и так и зовут опуститься на пушистый ковер, завернуться в мягкий плед и долго-долго сидеть и смотреть на огонь, забыв обо всем… сегодня Сочельник, и поэтому надо отставить в сторону все дела и позволить себе погрузиться в атмосферу приближающегося Рождества, а тем более если оно в России. Баки усаживается перед камином, наливает в бокал ликер и отпивает небольшой глоток, чувствуя, как терпковато-сладкая жидкость приятно обжигает горло и разливается по венам, и удовлетворенно жмурит глаза, глядя на блеск огоньков в отражении стекла. Еще какой-то год назад он бы даже предположить не мог, куда его в Рождество занесет… и предложение Женьки отметить праздники в его родном Петербурге воспринял сначала скептично, но теперь он понимает, что пожалуй, зима в России — это лучшее, что могло с ним случиться за последние годы. Да еще и рядом с ним. Такой вот маленький парадокс — Капитан Россия, бог огня, способный сжечь весь город взмахом руки, оказалось обожает зиму и наотрез отказался в Рождество и Новый год ехать на острова вместе со Мстителями и Легионом, которые завели традицию отмечать праздники совместно. Не то чтобы Баки был недоволен, что проведет эти две недели с ним наедине, а не со всей командой, но вот облизывать железный поручень и пытаться обогнать на катке профессионального хоккеиста было явно лишним… он хмыкает себе под нос, потирая ушибленный локоть и пряча нос в вороте свитера — да, денек был насыщенным, не поспоришь. Через 5 минут приходит Женька, держа в руках плед, упаковку малиновых кексов и книжку, на которой было написано что-то по-русски, он не разобрал сразу. Он набрасывает плед ему на плечи и усаживается рядом, какое-то время с загадочным видом глядя на огонь и улыбаясь своим мыслям, Баки решает не прерывать молчание, а на душе так тепло и спокойно, что так бы всю ночь просидел здесь, перед камином, глядя на огонь… — В Челябинске зима еще холоднее, я в детстве каждые каникулы там у бабушки проводил, еще до Легиона, — тихо говорит Женька и тоже отпивает глоток из своего бокала, задумчиво поглядывая то на успокоенного атмосферой и уютом Баки, то на огонь, который для него стал как воздух, когда он обнаружил в себе силу бога. — А у нас еще традиция есть, готовить кутью — это такая фигня с рисом, — весело хмыкает он в ответ на недоуменный взгляд Баки, — ходить по соседям и петь песни. — Я уже понял, что вы, русские, странный народ, — улыбается Баки, дотягивается до него и легонько проводит по еще влажным волосам, на что Женька довольно жмурится и продолжает. — А девки в Рождественскую ночь гадают у зеркала на суженого, — вспоминает он старших сестер и их любимую традицию в Сочельник, это вызывает приятную ностальгию о детстве и семье, тем более что став Капитаном Россия, он стал их видеть довольно редко. — Ты тоже так делал? — Прыскает Баки, делая еще глоток ликера и понимая, что ночь, кажется, будет долгой. — Я тебе баба что ли? — Недовольно фыркает Женя и замахивается на него книжкой. — И увидеть тебя ночью в зеркале — то еще удовольствие, поэтому я пас. — Он хмыкает и легонько отбивает по его бокалу своим, Баки же весело усмехается. — То есть ты признаешь, что это судьба, да, радость моя? — Сладким голосом произносит он, вызывая у Алферова только закатывание глаз — он уже привык к его шуткам, и каждый раз реагировать — себе дороже. — Судьбу определяют Боги, — задумчиво отвечает он, усаживаясь поудобнее и открывая книгу на первой странице, — но кто определяет судьбу нам, Богам? — Спрашивает он скорее просто вслух, чем у него. — Ибо знай я заранее, кто мне предназначен, хм… — Ты бы все равно не выбрал никого другого, — как-то по-особенному мягко улыбается Баки, окидывая его тем самым, нежным, взглядом, от которого тает даже сам Бог огня. — Да, но тебе об этом знать не обязательно… — Тихо фыркает Женька, пряча глаза в книжке. — Уже узнал, — мягко говорит Баки и снова легко треплет его волосы, Женя только пожимает плечами. — Упс. — Впрочем, это и не было секретом. — Это что такое вообще? — С любопытством кивает Баки на книгу. — Ночь перед Рождеством, — улыбается Женя, мечтательно окидывая глазами комнату. — Мне в детстве бабушка это читала. Ну я и решил тебя приобщить. — Ну давай… — Зевает Баки, укладывается к нему на колени и прикрывает глаза. Если загадывать желание в Рождественскую ночь, то он загадает, чтобы она у них была не последней… а самое главное его желание уже сбылось. Даже если оно маленькое, колючее, вредное и со злости может тебя спалить ко всем чертям. О, черти… которые воруют месяц в русских сказках. И вообще Россия и холодный Петербург для него становятся самыми теплыми, уютными и счастливыми. Ведь его счастье действительно рядом. Жаль, только русские не вешают омелу в рождественскую ночь… но это же не мешает им сделать это в другом месте?