Dans le miroir

Если говорить откровенно, друзей у Хифуми не так уж много. Да, он всегда среди людей, окружён вниманием и любим, но все эти поклонницы заинтересованы в его лице, а поклонники в полезных связях. До того же, о чём Изанами беспокоится, о чём переживает, и к чему лежит его душа, никому, по сути, нет дела. Это нормально, ведь Хифуми просто выполняет предписанную ему работу. Но стоит оглянуться на собственную жизнь вне хост-клуба, и мужчина понимает: близких людей у него практически нет. Он искренне ценит связь с Доппо и Джакураем – настоящими, заботливыми и верными друзьями – ценит и дорожит ею. Вот только взрослая жизнь достаточно противная штука, и видеться они могут не так уж часто. У каждого из них плотный график, личные дела и заботы, за которыми время проносится мимо с бешеной скоростью. Поэтому день для празднования вечеринки в честь новоселья приходится подбирать особенно тщательно, чтобы дата устроила всех. Ещё одним действительно важным человеком в своей нынешней жизни Хифуми считает Гентаро. Он хотел бы и ему преподнести симпатичное приглашение, напечатанное на золотой бумаге, представить друга своим близким, познакомить их и весь вечер рассказывать, насколько Юмено потрясающий. Вот только тот нюанс, что он призрак, сильно мешает всем сумасбродным желаниям. Если задуматься, сам факт того, что одним из самых близких людей для Хифуми является бестелесный дух из старого зеркала, вообще не очень-то нормален. Изанами бы поразмышлять над тем, что происходит с его жизнью, но он боится, что это закончится плохо для его ментального здоровья. Отмечать окончательный переезд втроём кажется Хифуми, привыкшему к шумным и бурным вечеринкам, довольно унылым. Тем более, подпускать сенсея к алкоголю чревато непоправимыми последствиями. Поэтому он, облокотившись спиной о гладь зеркала, задумчиво листает списки друзей в социальных сетях, думая, кого бы ещё позвать. Знакомых много, но большинство из них Хифуми раздражают по той или иной причине. Кто-то много болтает, о чём можно и нельзя, кто-то излишне навязчив, кто-то во всём пытается найти для себя выгоду; девушки отпадают по дефолту – иметь с ними дело вне работы катастрофически мучительно, вдобавок ко всему Изанами совсем не хочется в этот вечер быть окружённым пристальным вниманием дам и включать рабочий «режим». Ему этого и так хватает, порой до тошноты от собственного притворства. – А это кто? – слышится позади голос. Хифуми поворачивает голову и замечает, что Гентаро, до этого увлечённо читавший книгу, сейчас из-за плеча хоста смотрит в дисплей его смартфона. – Это? Старый приятель… Изанами задумчиво разглядывает фотографию Рамуды Амемуры, с которым они ещё со времён университета периодически встречаются поболтать и обменяться новостями. Рамуда тоже раздражающий. Снаружи милый, лучащийся оптимизмом и яркий как неоновая вывеска, но кое-что в нём всегда не давало Хифуми покоя. Знакомое ему самому ощущение лживости, пронизывающее этот сгусток позитива насквозь. Причём оба они старательно делали вид, что не замечают этого друг в друге. Так себе взаимоотношения, полностью лишённые искренности, но, в целом, Рамуда – парень весёлый. Наверное, можно пригласить и его. – Выглядит необычно… – задумчиво тянет Гентаро, и Хифуми понимает, что дело, видимо, в ядерно-розовых волосах. – Ваши знакомые столь разнообразные. Похоже, вы со многими можете найти общий язык, Изанами-сан. – М-м-м, в каком-то смысле. Это, знаешь, своего рода привычка. Ну, представить себя в хорошем свете и зарекомендовать с положительной стороны, даже если человек тебе не особенно приятен. Это помогает на работе, да и в жизни тоже, но… чувствуешь себя самую чуточку нечестным. – О, я понимаю, – Гентаро кивает и слегка улыбается, будто припоминая что-то. – Похоже, с моих времён некоторые вещи остались неизменны. Но я не думаю, что казаться хорошим в глазах других – это плохое желание. Всем свойственно быть несколько лицемерными. И мне в том числе. После этого призрак замолкает, машинально поглаживая корешок книги, лежащей на его коленях, а Хифуми остаётся только гадать, о чём он думает, потому что разговаривать с Гентаро о его жизни всё ещё страшновато. Именно с ним хочется стараться быть действительно искренним, но пока сам Юмено не будет готов открыться – Изанами его подождёт.

***

Отправляя Рамуде приглашение на новоселье, Хифуми не учёл две вещи: во-первых, взаимоотношения приятеля с Джунгуджи Джакураем; во-вторых, приложением к нему с некоторых пор идёт Арисугава Дайс, и если зовёшь Рамуду, значит, зовёшь и этого шумного неряху. С Дайсом ещё терпимо, он, конечно, бесит, а ещё жрёт и пьёт за троих, но его хотя бы можно осадить. А вот между Джакураем и Рамудой настоящая холодная война. Они могут улыбаться друг другу и быть предельно вежливы, но воздух при этом буквально искрит от напряжения. Хифуми не вникал, что там между ними произошло в далёком университетском прошлом, просто в какой-то момент решил, что они неудачно разбежавшиеся бывшие, и с тех пор сам себе поверил. В любом случае, лишних поводов пересекаться они оба не искали явно. Но на приглашение Рамуда ответил согласием, написав, что это должно быть весело, и сопроводив сообщение кошмарным количеством разнообразных эмоджи, хотя в том, что Джакурай точно будет, наверняка даже не сомневался. Вечерок, короче говоря, обещает быть жарким. Хифуми готовится обстоятельно: ещё раз вылизывает весь дом от оставшегося после ремонта беспорядка, развешивает новёхонькие занавески на окнах, застилает диваны и софы покрывалами и украшает маленькими подушками, расставляет по вазам сухие букеты и самостоятельно готовит множество вкусных блюд, половину выходного дня простояв у плиты. Перед назначенным часом Изанами, уже одетый в симпатичную рубашку из египетского хлопка и классические брюки со стрелками, успевает заглянуть к Гентаро (вовсе не для того, чтобы покрасоваться, совсем точно нет) и оставляет на тумбе у кровати ещё один букет сухих цветов. – Ну, вот… так повеселее как-то, правда же? – Хифуми оборачивается к зеркалу и вылавливает чужой взгляд. Гентаро улыбается, но смотрит не на цветы, а на мужчину. – Вам идёт белый, Изанами-сан. Хифуми заметно смущается от неожиданного комплимента, поджимает губы и опускает взгляд, пряча глаза под длинными ресницами. Совсем как подросток какой-то. – Правда? – суёт руки в карманы брюк и покачивается с носков на пятки. – Ложь, само собой, – Гентаро смеётся, когда растерянный Хифуми резко поднимает на него взгляд. – Простите-простите! Я пошутил. Вам, правда, очень идёт. Ну вот, его обдурили в очередной раз. Изанами прочищает горло, краснея ещё гуще. Белый, может, ему и идёт. А вот красный точно нет. Он топчется на месте ещё пару мгновений, а затем всё-таки говорит призраку, что вот-вот придут гости, и пора бы накрывать на стол. Он, вообще-то, заглянул просто повидаться. За весь день почти не отходил от плиты – соскучился, но этого уж точно не скажет. Гентаро улыбается снисходительно и, кажется, вполне доволен собой. Желает приятного вечера и просит следить за количеством выпитого. Будто Хифуми когда-либо напивался и приходил к призраку портить настроение своей пьяной болтовнёй. Да и вообще, не так-то легко его напоить. Хифуми думает так, но, на самом деле, в подобравшейся компании не напиться будет сложно. Первыми приезжают Джакурай и Доппо, привозят с собой огромную коробку пирожных из любимой кондитерской хоста, расположенной недалеко от их дома, а ещё дарят симпатичную интерьерную вазу. Хифуми, просто обожающий милые мелочи (ваза, правда, высотой едва ли не метр, так что насчёт мелочи сомнительно) для дома просто в восторге. – Мы подумали, что тебе понравится, – неуверенно говорит Доппо, параллельно с этим стягивая с плеч плащ, который тут же услужливо подхватывает Джакурай. – Доппо подумал, – поправляет он с мягкой улыбкой и заботливо кладёт руку на чужое плечо. – Это он выбирал. – Уф, сенсей… – Каннонзака заметно смущается, и Хифуми с Джакураем обмениваются понимающими улыбками. – Классная ваза, Доппо-чин! Правда-правда, – Изанами бережно устанавливает подарок в углу прихожей. – Потом найду ей самое подходящее место в доме и обязательно тебе фотку пришлю! Проходите. Он едва успевает обняться с друзьями и проводить их в гостиную, где уже накрыл на стол всем разнообразием своих кулинарных изысков, как дверной звонок вновь подаёт голос. – Хифуми-чан! – елейный голосок Рамуды разносится по прихожей, и Изанами буквально спиной чувствует повисшее в гостиной напряжение. – Дедуля уже тут, м? Не могу дождаться, когда увижу его кислую мину! – О, чем-то пиздецки вкусным пахнет! – Дайс, тоже громкий и абсолютно бесцеремонный, вваливается в дом и сбрасывает с ног потёртые туфли. Хифуми не успевает даже ничего сказать или хотя бы предложить им пройти, они оба – яркие крышесносные вихри – прекрасно обходятся без этого и успевают навести суматоху сразу после появления. Рамуда перепрыгивает через порог изящно, но по-детски, выхватывает у Арисугавы из рук пакет и суёт туда руку. – Мы тут тебе подарочек принесли! – из пакета появляется большущий цветастый плед, вполне в стиле Рамуды; они с Хифуми оба любят дорогие модные штучки, но вкусы у них катастрофически разные. – Я самолично выбирал, лимитированная коллекция, ручная работа. – Я заметил, – Хифуми пытается сдержать улыбку, но всё равно фыркает. Ей богу, Рамуде не нужно говорить вещи вроде «я сам выбирал», по тому, что его окружает, и так можно сразу это понять. Взять хотя бы Арисугаву Дайса, который уже по-хозяйски осматривается в просторной прихожей и тыкает указательным пальцем в белую щёку маленькой фарфоровой статуэтки. Нелепый, неотёсанный, хамоватый, наглый, растрёпанный, глуповатый и вечно без денег – у Хифуми ни одной идеи, где и как Рамуда его подобрал и что вообще в нём нашёл (по скромному мнению хоста, иметь дело с Джакураем намного приятнее). Но что-то есть в нём необычное, что заставляет думать: «О да, такие Амемуре Рамуде нравятся». Наверное, они хорошо спелись из-за своей страсти искать неприятности на задницу. – Цивильненько у тебя тут, аж противно, – Арисугава морщится, отстраняясь, наконец, от статуэтки и приобнимая прилипшего к нему Рамуду за плечо. – Ну, мы сегодня это исправим, приятель! Оба беса звонко смеются и под тяжкий вздох Хифуми, успевшего миллион раз пожалеть, что позвал их на новоселье, вкатываются в гостиную. Вечерок явно обещает быть долгим и абсолютно точно не скучным. Осталось только пережить неминуемую встречу айсберга с Титаником. Рамуда смотрит на Джакурая и тянет губы в улыбке, док в свою очередь лишь снисходительно кивает в знак приветствия, но тишина повисает гробовая. До тех самых пор, пока Амемура, наконец, не открывает свой маленький мерзкий ротик. – Сколько лет, сколько зим, Джакурай! – он в несколько шагов подлетает к креслу, в котором сидит Джингуджи, и заключает его в объятия, после чего с лукавой улыбкой отстраняется и мельком пробегается взглядом по напряжённому лицу Доппо. – Слышал, у тебя всё замечательно на личном фронте, док, мои поздравления! Вы… подходите друг другу, я давно это знал.~ Джакурай медленно переводит проницательный взгляд с Рамуды на Хифуми, и тот стыдливо опускает глаза и закусывает губу. Да, они с Амемурой успели посплетничать по телефону и Изанами просто не смог не разболтать, как дела у его друзей. Вот только вряд ли под своей многозначительной репликой этот розовый чёрт Рамуда подразумевает что-то хорошее. – Рад, что у тебя тоже всё в порядке, Амемура-кун, – Джакурай, как обычно, не пасует перед наглостью Рамуды и титанически выдерживает все неоднозначные взгляды и усмешки. Поразительно, что когда-то эти двое умудрялись хорошо ладить. Ситуация приобретает всё более неловкий оборот, когда Дайс плюхается на диван и полными воодушевления глазами осматривает ассортимент блюд и алкоголя на столе, а Рамуда тут же занимает место рядом с ним и, совершенно ничего не стесняясь, закидывает ноги Арисугаве на колени. Тот даже бровью не ведёт – кажется, еда интересует его сейчас куда больше. Хифуми прочищает горло и натянуто улыбается, садясь в свободное кресло. – Ну, что ж… давайте сегодня постараемся забыть о всяких там разногласиях и просто повеселиться! Сказать проще, чем сделать, потому что Дайс не умеет себя вести, а Рамуда – держать язык за зубами. Несёт какую-то глупую и весьма провокационную чушь про их с Арисугавой насыщенную личную жизнь, из-за чего последний давится вином и проливает остатки из бокала на новёхонькую скатерть. Хифуми неосознанно выругивается и тут же прикусывает язык, но уже поздно – начинается новая перепалка. Сначала Дайс спорит только с Изанами – вот правда, что ему с этой скатерти, ну постирает и всё окей будет! – потом ситуацию пробует уладить Доппо, но в итоге только извиняется, когда Арисугава излишне громко реагирует на его попытки сгладить углы. И всё это сопровождается смехом Рамуды и тяжёлыми вздохами Джакурая. Постепенно выпитое всё же берёт верх, и все как-то понемногу расслабляются, переводят конфликты в шутки – даже атмосфера меняется. Хифуми радуется и, наконец, думает, что собрать эту разношёрстную компанию вместе было не такой уж фиговой идеей. Наблюдать за ними весело: Джакурай очень заботливо подкладывает отчаянно смущающемуся Доппо салат, а Рамуда издаёт умилённое, но явно издевательское «о-о-оу, как трогательно~». Они играют в какие-то настольные игры, а потом даже в карты, которые с собой притащил Дайс. Он, кстати, проигрывает, потому что выпил лишнего и совсем не замечает, что Рамуда бессовестно подглядывает в них, когда прижимается щекой к покатому плечу. Хифуми смеётся и поддерживает пьяные разговоры, но где-то глубоко в сознании противный глумливый голосок нашёптывает ему, что он здесь совсем лишний. Даже пытаясь не обращать внимания, он всё равно замечает, как Джакурай с нежной заботой поправляет пиджак Доппо, а тот опускает взгляд и едва улыбается, поглаживая пальцем рёбрышко бокала из-под вина, как Рамуда кладёт ладонь Дайсу на талию, обнимая. Впрочем, эти двое вообще никого не стесняются и, в отличие от сдержанных друзей Изанами, обжимаются и флиртуют весь вечер. И только сам хост сидит один в своём кресле, развлекая всех шутками и подливая алкоголь в бокалы. Вот бы сейчас сбежать к Гентаро, сидеть вдвоём в тусклом свете старого торшера, болтать ни о чём и обо всём и не чувствовать себя одиноким. Джакурай единственный не брал в рот ни капли – все знают, чем это чревато. А ещё он за рулём. И, кажется, он замечает, что настроение хоста стремительно падает, несмотря на напускную весёлость. – Хифуми-кун? – А? – мужчина отвлекается от мыслей о Гентаро, которому, может быть, сейчас тоже одиноко. – Всё в порядке? Может, на сегодня хватит алкоголя? – по внимательному взгляду Джакурая, на самом деле, ясно, что спросить он хочет не об этом. Наверняка заметил, что его друг в последнее время сам не свой. Но вокруг слишком много ушей, два из которых принадлежат Рамуде Амемуре, а уж он-то всё самое интересненькое для себя уловит обязательно, даже если будет пьян вдрызг. Он уже с любопытством поглядывает то на Хифуми, то на доктора. – Всё хорошо. Я просто немного устал, наверное… со всем этим переездом и ремонтом. Много хлопот было, – Хифуми улыбается и поднимается из своего кресла. – Я пойду, проветрюсь. Повеселитесь пока без меня. Только, умоляю, Дайс, не разгроми мне гостиную! – Ась? – Арисугава отрывается от куриной ножки и пьяно хмурится. – На кого я, по-твоему, похож? На Халка? – В нетрезвом виде вполне, – негромко отвечает Доппо, чем вызывает смех у Рамуды и даже улыбку у Джакурая, но искреннее возмущение у Дайса. – Эй! Слушай сюда, нытик, мы щас сыграем один на один, – Арисугава трясет колодой перед чужим лицом, – и ещё посмотрим, кто тут, бля, самый умный. Под безуспешные попытки Доппо отказаться от партии в карты и звонкие подначивания Амемуры, Хифуми тихонько покидает комнату. Голоса стихают, когда он сворачивает в коридор к заветной дальней двери. Перед глазами всё немного плывёт, ноги несут его сами. Пошатываясь, Хифуми добирается до комнаты Гентаро и едва слышно заходит внутрь. Где-то на задворках сознания он говорит себе, что не нужно этого делать и не стоит беспокоить друга, но алкоголь совсем дурманит, душа требует сейчас же выплеснуть чувства наружу, побыть наедине с самым важным в данный момент человеком. И какая разница, что он просто воспоминание, застрявшее в пыльном старом зеркале? – Добрый вечер. Вы всё-таки выпили лишнего? – голос Гентаро такой же, как и всегда: медовый, мягкий, как ласкающий кожу весенний ветерок. – Привет, Гентаро… наверное, выпил. – Хифуми не видит смысла отпираться. Он не считал, сколько бокалов вина в себя опрокинул. Главное, что голова теперь пуста от ограничений и страхов, а язык развязан. Он падает прямо на пол и облокачивается о зеркало плечом, садясь к Юмено боком. Тот пододвигается ближе, чтобы видеть чужое лицо и изучает его пытливым взглядом. – Что вас беспокоит? – А?.. – Хифуми переводит на Юмено взгляд и непонимающе моргает. Какой же он всё-таки проницательный, этот Гентаро. Вот только Изанами и сам не может придать своим переживаниям какую-то форму и обличить их в слова. – Чёрт знает… просто. Понимаешь, я был с ними, но в какой-то момент подумал, что хочу тебя увидеть. Вот и пришёл. – Как трогательно, – Гентаро усмехается, но совсем-совсем беззлобно. – Но, думается мне, дело не только в этом. Вас… нет, тебя терзает что-то совсем другое. Попробуешь рассказать,… Хифуми-сан? Изанами замирает, вглядываясь в изумрудные глаза напротив, и шумно сглатывает. Это первый раз, когда Гентаро обращается к нему на «ты». Но что ещё важнее – он называет его по имени.