***
— Вот, — Альфред сел рядом с Артуром на пол открытой палубы «Карпатии» и протянул ему миску горячего водянистого супа. — Боюсь, не могу назвать точные цифры. Губы Артура дёрнулись, отдалённо напомнив улыбку. — Не думаю, что сейчас имею право капризничать, — пробормотал он. — За такое надо бы по голове давать. — Он приподнял своё одеяло, чтобы Альфред вернулся под него, грея замёрзшие руки вокруг миски. — Спасибо. — Пожалуйста, — Альфред прижался к Артуру и взялся за еду. Суп был немного безвкусным, но Альфред едва мог удержаться, чтобы не проглотить его весь разом. — Как ты, Альфред? — негромко спросил Артур. — У тебя это было в первый раз, и хотя, сказать по правде, со временем легче тоже не становится, всё-таки впервые видеть тонущий корабль — это жутко. Но я и сам никогда в жизни не видел ничего настолько чудовищного, как этой ночью… — Я буду в порядке, — Альфред сказал это быстро, словно пытаясь защититься, и посмотрел в небо. Было ясное яркое утро, и «Карпатия», которая свернула со своего курса на Европу, чтобы помочь «Титанику», сейчас возвращалась в Нью-Йорк. — Просто… не знаю. Думаю, мне нужно время, чтобы прийти в себя, но я буду в порядке. — Ты повёл себя очень смело, Альфред. Он немного съёжился. — Нет, — пробормотал он. — Я никого не спас, я… — Ты не позволил мне совершить очень глупую и жестокую вещь. Я рад, что ты это сделал, — Артур замолчал. — Конечно, я бы не умер, но когда я увидел, как погасли все огни перед тем, как корабль пошёл на дно, когда я… услышал моих людей, верных офицеров, умиравших в воде, потому что они оставались на борту до самого конца… Я рад, что ты остановил меня. Я мог запомнить их поражение, но они не проиграли. Они были хорошими, смелыми моряками — каждый, до последнего члена экипажа, — и они заслуживают, чтобы их помнили именно такими. — И всё-таки я… — Сейчас кажется слабостью, — продолжил Артур, — сложа руки сидеть в шлюпке и слушать предсмертные крики. Я знаю, что это не так, но вся правда в том, что я в очень плохой форме, и моё поведение было отвратительным. Ты действительно помог мне этой ночью, Альфред. Одному богу известно, какой эгоистичный трюк я бы мог выкинуть, если бы ты меня не образумил. Иногда я бываю той ещё заразой, сам знаешь. Альфред слабо усмехнулся. — Знаю, — ответил он. — Губа до сих пор жжётся. Готовься: когда тебе вздумается ударить меня в следующий раз, я тебе такой сдачи дам, что ты до середины следующего года встать не сможешь. — Ах, 1913 год. Очень интересно, что он принесёт. Войну, наверное. — Может быть. Артур вздохнул, ослабив измятый галстук. Его бело-золотой жилет был полностью расстёгнут и сверкал в утреннем солнце. — Я искал свои книги, — лениво сказал он. — В той груде спасательных жилетов и остальных вещей, которую вывалили из шлюпок на палубу «Карпатии». — И? — Да, — Артур улыбнулся. — Их там нет. Альфред поднял брови. — И ты не расстроен? Я думал, ты хотел их спасти. — Хотел. Это были прекрасные книги, они очень много для меня значили. Но сейчас, когда я вижу вокруг всех этих вдов, детей без отцов, людей, которые потеряли семью, друзей и всё, что у них было… На самом деле, я очень рад, что потерял четыре жалкие книжки. Иначе было бы несправедливо, правда, Альфред? — Он вздохнул, всё ещё улыбаясь. — Бедная горничная. Держу пари, кто-то из офицеров чуть не откусил ей голову, когда она пыталась взять книги на шлюпку, где не хватало мест для людей. Я понимаю, правда. Но я всё усложнял, вёл себя эгоистично и… — Я не видел Шермана, — негромко вмешался Альфред. — Как и Стюарта, Джеймсона и водителя, который приехал с нами. — А я не видел Джейкобса, — ответил Артур, — и большинство обслуживающего персонала своего номера. Альфред уставился в свой суп. — А Исмей здесь, — пробормотал он. — Я видел его. — Да, слышал. Он сделал ошибку и теперь никогда не отмоется, уверяю тебя. Смит выбрал умереть, как и Томас Эндрюс, и Мёрдок, и Уайльд, и Лайтоллер — хотя Лайтоллеру повезло, его вытащили из воды… Господи, даже чёртов оркестр остался умирать с кораблём, а они даже не были сотрудниками Уайт Стар. Конечно, попытаться спастись от смерти — это в человеческой природе, и всё же… Зря Исмей так поступил. — М-м, — Альфред поставил чашку и вытянул ноги, его мышцы задеревенели после нескольких часов неподвижного сидения в шлюпке, пока они ждали «Карпатию». — Арти, помнишь, как на днях ты сказал, что хотел бы, чтобы «Титаник» утонул? Артур долго ничего не отвечал. Альфред упрямо молчал, желая дождаться от него ответа, и в итоге Артур пошевелился, принявшись рассеянно играть со старинной булавкой, которой был заколот его галстук. — И чтобы он забрал с собой этот несчастный год, — наконец вздохнул он. — Да. — Ты говорил всерьёз? Я не хочу сказать, что ты имеешь к этому какое-то отношение — сглазил или предсказал, — мне просто… любопытно. Артур снова затих. — Оглядываясь назад, — ответил он после паузы, — конечно, я сказал это просто сгоряча. Даже в тот момент я понимал, что говорить так было неправильно. Но я был так расстроен, так обижен… — Он закрыл глаза. — Боже, мне кажется, я действительно говорил всерьёз.***
Душ был еле тёплым, но Альфреду, который уже начинал думать, что не согреется больше никогда в жизни, он показался горячим. Хотя удобства третьего класса «Карпатии» не шли ни в какое сравнение с «Титаником», Альфред был рад просто снять с себя заскорузлую от соли одежду и отмыться. Пассажиры и экипаж «Карпатии» делали для выживших на «Титанике» всё, что было в их силах: делились кроватями, отдавали запасную одежду людям, которые потеряли всё. Выйдя из общего душа и вытеревшись полотенцем, Альфред надел брюки и серую фланелевую рубашку, которые дал ему шотландец из второго класса примерно одного с ним телосложения. Рукава были коротковаты, поэтому он закатал их, пока шёл через корабль к Артуру. «Карпатия» выглядела простецкой и какой-то усталой после величавого «Титаника»; зато её не заполняла вода, и это определённо говорило в её пользу. Артур был в курительной и разговаривал с высоким худым мужчиной лет сорока — капитаном, определил по форме Альфред, невольно задумавшись о судьбе капитана Смита. — Артур! На оклик Альфреда обернулись сразу оба. Кто бы ни пожертвовал Артуру свою запасную одежду, он явно переоценил его размеры: простая рубашка с круглым вырезом была Артуру очень велика. Его волосы были взъерошены после душа. — Альфред, — тепло сказал он. — Это капитан «Карпатии» Артур Рострон. Я очень хорошо с ним знаком. Альфред пожал протянутую руку Рострона. — Мы благодарны вам за спасение, сэр. — Это мой долг, — ответил Рострон. — Мы единственные оказались достаточно близко, чтобы ответить. Я жалею, что нельзя было добраться быстрее. — А что насчёт «Калифорнии»? — спросил Артур. — Про неё что-нибудь слышно? — В общем-то нет. Трудно сказать наверняка, где она находилась этой ночью. Мы нашли спасательные шлюпки далеко к юго-востоку от тех координат, которые сообщил нам «Титаник». — Нам повезло, что вообще нашли, — сказал Артур, глядя в потолок. — Согласен, — сказал Рострон. — Кругом были сплошные льды. — Он достал из кармана часы и взглянул на них. — Мне пора возвращаться на мостик. — Конечно, — кивнул ему Артур, и Рострон ушёл. Альфред опустился в одно из потёртых бархатных кресел. Он до смерти хотел курить, запах дыма только раздражал его сильнее — но, само собой, сигарет не было ни у него самого, ни у Артура. Поэтому Альфред сидел, выкручивая себе пальцы. — А что с «Калифорнией»? — бесцветно спросил он. — О, она была рядом с «Титаником» той ночью, — вздохнул Артур, сев в кресло рядом с Альфредом. — Примерно в двенадцати милях. — Значит, она могла помочь? — спросил Альфред. Он был слишком измучен, чтобы почувствовать злость. — Да, если она действительно находилась настолько близко. Координаты крушения были разосланы повсюду, но последнее заданное положение «Титаника», похоже, было неточным. Нам крупно повезло, что «Карпатия» нас обнаружила. Если бы… Я не стану вдаваться в подробности. В конце концов, я видел достаточно кораблекрушений. Скажу тебе так: неспроста многие моряки не учатся плавать. Иногда бывает лучше утонуть. Альфред вздрогнул. Конечно, он слышал истории о том, на что готовы пойти люди ради выживания. — Хочешь услышать кое-что ещё? — продолжил Артур, теребя манжету рубашки. — Когда ты пришёл, капитан Рострон говорил мне, что этим утром они получили сообщение от «Олимпика». Скоро он будет проходить неподалёку от нас. Его капитан предложил забрать выживших «Титаника». Альфред медленно поднял глаза. — Он ведь копия «Титаника»? — слабо произнёс он. — Почти. Есть незначительные различия, но внешне — да, почти то же самое. Дымовые трубы, лестницы, внутренняя отделка — очень похоже. Альфред замотал головой. — Ни за что на свете я не пересяду на «Олимпик», — с жаром сказал он. — Даже за миллион баксов. — Полагаю, таково будет общее мнение, — согласился Артур. — Видимо, «Уайт Стар Лайн» считают себя обязанными предложить «Олимпик» — всё-таки «Карпатия» принадлежит Кунарду, — но это откровенно неуместная идея. — Бьюсь об заклад, «Олимпику» тоже не хватает шлюпок, — пробормотал Альфред. — Их столько же, сколько было и на «Титанике»: шестнадцать деревянных и четыре складных. — Лучше останусь на «Карпатии». — Я согласен. Тоже сомневаюсь, что смогу плыть на «Олимпике» после того, как океан поглотил его брата. — Артур встал. — Пойдём, скоро подадут ужин. Альфред последовал за ним. — Я под впечатлением от тебя, Арти, — тихо сказал он. — Учитывая, что ты отказывался есть в общем обеденном салоне «Титаника»… — Ну, не могу же я причинять неудобства? — Артур улыбнулся ему, хотя и напряженно, почти нервно. — Мне придётся себя заставить. Но Альфред видел, что ему было нелегко. Не стоило надеяться, что пережитое потрясение вынудит его отказаться от своих привычек; когда они сели за длинный стол в столовой третьего класса, он тут же достал блокнот. Ужин представлял собой грубый набор блюд из третьего класса: рисовый суп, хлеб, печенье, сыр, солёная рыба и, на выбор, чай либо кофе. Альфред страшно проголодался и ел быстро, а Артур только возил ложкой в супе, озираясь по сторонам. — Надо было узнать у Рострона число пассажиров на борту «Карпатии», — пробормотал он, принявшись записывать цифры. Альфред накрыл его ладонь своей. — Артур, — тихо взмолился он. — Прошу, остановись. Ты ведь наверняка голоден. Разве ты не можешь просто поесть? Артур выдохнул, с силой потерев лоб, и рассеянно побултыхал ложкой в супе. — Прости, если бы у меня только был перечень… — Ты же сказал, что не хочешь причинять неудобства, — Альфред налил себе кофе. Сказать по правде, он был слишком вымотан, чтобы продолжать этот спор. — Конечно, но я не думаю, что это такая уж проблема. Я уверен, что стюард мог бы… Мистер Джейкобс был таким обстоятельным… — Мистер Джейкобс мёртв, — сказал Альфред. Артур моргнул. — Я знаю. — Ну вот ты и получил то, что хотел, — холодно напомнил ему Альфред. — Цена чудовищная, но «Титаника» больше нет, как и твоих оков — а ты всё равно не собираешься освобождаться. Я теперь это вижу, Артур. Когда мы прибудем в Нью-Йорк, то сотрудники твоего посольства снова посадят тебя в клетку, и ты так ничему и не научишься. — Это не мне требуется урок, — кисло ответил Артур, но всё-таки закрыл блокнот и начал есть суп. — Но если тебя это так сильно беспокоит, то я сделаю расчёты позже. Это было отступление — поспешное, с потерями. Альфред не купился на него: знал, что Артур слишком горд, чтобы просить о помощи, чего бы ему этого ни стоило. Он только кивнул, с отчаянием посмотрев на проклятый маленький блокнот. — Хорошая идея, — пробормотал он. — С глаз долой, из сердца вон. (RMS «Титаник», конечно, исчез с глаз долой.)***
Они устроились спать на полу столовой второго класса, улегшись рядами, как в общежитии. Кроватями им служили одеяла, выделенные из запасов «Карпатии». Конечно, имелось несколько свободных кают, но их заняли выжившие женщины из первого класса. Альфред отказался от предложения капитана Рострона занять пустую каюту второго класса, предпочитая спать с выжившими второго и третьего классов. Артур тоже отказался и лёг рядом с Альфредом. Они свернулись в одеялах, как в тёплом гнезде, Альфред уткнулся носом в волосы Артура. Несмотря на то, что он их вымыл, Альфред всё равно чувствовал запах соли. Альфред не мог уснуть. Закрывая глаза, он видел чёрную груду «Титаника» на фоне зеленоватого неба, поэтому смотрел в потолок. Глаза болели от усталости, но он не смел их закрывать. В комнате не было тихо, из темноты раздавались приглушённые рыдания выживших. Артур высвободился из рук Альфреда и встал. Казалось, он не заметил, что Альфред не спит. Тихо переступив через него, он пошёл мимо рядов импровизированных кроватей к двери. Альфред лежал неподвижно, думая о том, куда он мог пойти. Всё же он перекатился набок, выбрался из-под одеял и пошёл вслед за Артуром между дрожавших и всхлипывавших людей, стараясь никого не задеть. «Карпатия» была значительно меньше и «Титаника», и других Кунардовских кораблей — например, «Мавритании»; ориентироваться на ней после вычурных лабиринтов Уайт Стар было проще простого. Если рассуждать логически, то Артур мог пойти только на лодочную палубу, потому что туда вела единственная лестница. Держась за перила, Альфред пробежал вверх по ступенькам, и холодный ночной ветер ударил ему в лицо. Он поплотнее запахнулся в фланелевую рубашку и огляделся в поисках Артура. У переборки по-прежнему высилась призрачная гора пустых шлюпок, сложенных, как бумажные веера. Артур стоял рядом с кормой, сложив руки на перила, и Альфред подошёл к нему. Ветер трепал снасти, океан тревожился, белые волны опрокидывались на стальной борт. Альфред тоже охватил ладонями холодный поручень и выдохнул, вглядываясь в бескрайние просторы Атлантики. Они были совершенно пусты. — Что случилось? — спросил Артур. — Это у тебя надо спросить. Альфред посмотрел на него — и увидел, что он лениво водит пальцем по корешку красного блокнота. — Мне просто нужно было подумать, — вздохнул Артур, тоже опустив глаза на блокнот. — Знаешь… — Слушай, прости меня, — сказал Альфред. — Я не хотел быть с тобой резким. — Нет, я понимаю, — мягко вмешался Артур. — Конечно, у тебя не останется сил быть со мной терпеливым после того, через что мы прошли. Наверняка теперь это всё кажется тебе такими пустяками. — Он помолчал, теребя в руках блокнот. — Но ведь и правда пустяки. Столбцы и ряды бессмысленных чисел… И никакой разницы — что они есть, что их нет. — Он снова посмотрел на Альфреда. — Ты прав. Я знаю, что прав. Я должен начать сражаться сейчас, иначе не изменюсь никогда. — Пойдём со мной, — настойчиво сказал Альфред, накрывая его руку своей. — Я знаю, ты всё думаешь, что я шучу, но я говорю серьёзно. Не иди в их распахнутые объятия в Нью-Йорке. Лучше сбеги со мной, и мы уйдём туда, где нас никто никогда не найдёт. — И что тогда? — Тогда… — Альфред убеждённо посмотрел ему в глаза. — Я помогу тебе. Я помогу, Артур, я обещаю. Неважно, чего это будет стоить, мы всё равно вернём твоего старого тебя. Мы не станем возвращаться до тех пор, пока ты не будешь готов. — Я не могу так обременять тебя, — хмурясь, ответил Артур. — Ты и не будешь, — Альфред взял его за плечи и повернул лицом к себе. — Артур, пожалуйста, я прошу тебя, позволь мне помочь. Артур отвёл взгляд, снова уставившись в море. Бледные пальцы напряжённо стиснули блокнот. — Арти? — Поможешь с ним? — тихо спросил Артур. Он взмахнул блокнотом. — Я не могу… набраться смелости и выбросить его. Альфред протянул руку. — Ты точно уверен, что хочешь? Артур криво улыбнулся ему. — Признаюсь, я чувствую вину. Мы прошли весь тонущий корабль только ради того, чтобы его забрать… — Он перевёл дыхание. — Но мне нужно избавиться от него — ему место на дне. Там же, где остался «Титаник». — Всё-таки надо было дать тебе по голове этим блокнотом, — сказал Альфред, положив на блокнот руку. — Я знаю. Прости меня. — Главное, чтобы ты был уверен. — Я уверен. — Ещё один вдох. — Пожалуйста, избавься от него. — Хорошо, — Альфред попытался забрать блокнот, но обнаружил, что Артур его не отпускает. — Арти. — Он потянул. — Артур. Артур с видимым усилием разжал пальцы. Альфред не медлил, пока Артур не передумал: поднял блокнот над головой и зашвырнул так далеко в океан, как только мог. Ветер подхватил его и растрепал страницы, а волны унесли далеко прочь от «Карпатии». Артур очень протяжно выдохнул и отвернулся, опершись спиной на перила. Альфред смотрел, как он пригладил волосы, задержав руку. — Ты в порядке? — спросил он. — Да, — Артур вздохнул. — Да, со мной всё будет в порядке. Спасибо, Альфред. Без тебя я бы здесь всю ночь проторчал. — Пожалуйста, — Альфред тоже повернулся спиной к перилам. Ему не нравилось слишком долго смотреть на пустой чёрный океан, поэтому он стал разглядывать старомодный такелаж и одну-единственную трубу, извергавшую дым в ненастное небо. — Извини, что я эгоист, — сказал Артур. — Я очень много от тебя прошу. — Всё в порядке. — Нет, не в порядке, — Артур коснулся его руки. — Ты и сам не в порядке — после всего этого… — Так глупо, — свирепо сказал Альфред. Он сейчас был как свежая рана, внутри него всё жгло. — Я видел войну, я видел смерти тысяч людей — но когда я закрываю глаза, то снова вижу, как гаснут его огни, как ломается корпус, снова слышу крики людей в воде… — Это не глупо, — сказал Артур, дотронувшись его лица. — Конечно, ты расстроен. В конце концов, многие из этих людей были нашими. Это наша боль. Он резко притянул Альфреда в объятие. Через мгновение Альфред сам вцепился в него, стиснул чужую рубашку. Он держал его так, будто никогда не отпустит. — Но всё будет хорошо, — прошептал Артур, явно сам едва веря в свои слова. — Мы вместе, Альфред, и у нас всё будет хорошо. Их имена внесли в списки выживших — скорее, просто для того, чтобы никто не беспокоился и никого не обвиняли; но в Нью-Йорке Альфред взял Артура за руку и увёл в толпу, и они исчезли на целых два года.