***
Шарлотта корпела над делами отеля. Всё-таки столько жителей в него прибыло. Работники радиостанции разместились в корабле, на верхних этажах основного здания, и должны были получать всё необходимое, естественно, в обмен на приемлемое поведение. И ждала звонка от родителей. Принцесса прекрасно понимала, что её теперешнее выступление по радио не останется без внимания. Позвонили и мама, и папа, но вместо ответа на вопрос, как ей взбрело в голову связаться с Радиодемоном, получили совсем иное. — Вы всё узнаете позже, перед банкетом в честь открытия отеля. А что же Аластор, когда Самаэль потребовал объяснений? — Правитель, я верен нашему с вами договору и не нарушил ни одного пункта. Чарли цела и здорова. Сделок с ней не заключалось и не заключится никогда. Вы можете быть совершенно спокойны за неё и её безопасность Истина всё же странная штука. Как-то так.***
Натрындевшись вдоволь и приняв обслуживающую смену, Даст занял место за пультом управления, а я нацепил инструментальный пояс. Напомню, что пространство изменять никто из нас не мог, и здесь это запрещалось. Проверив настройки, Энджел подал сигнал и начался эфир Луми и Мэри. Проверив, что микрофон активируется по кнопке, и ничего случайно не запорется, мы всё же решили болтать по каналу шлема. Хотя к концу дня мне это показалось приступом паранойи, в отличие от звучавшей музыки, похожей на перелив разума со свистом (*3). — Ух, наговорились за глаза и за уши. Непростая работа, да. Недаром же какой-то там философ или оратор себе камни за щёки совал и читал, пока от зубов не начнет отскакивать. А, во! Демосфен, — он откинулся на стуле и, потянувшись, вдруг скуксился и глупо засмеялся. — А-хья-ха-хья-ха-ха! А вы знаете, что здесь вам не тут, пиздеть — не мешки ворочать? Это ещё труднее! Кокаиновые бои вусмерть. Кто первый выжрет килограмм и не сдохнет от передоза, тот и победил. Закончил уже на серьёзной ноте, показав куда-то в угол помещения. — И пизданите вон того чувака битой в хлебало — он уже и так отбитый дважды. Третий раз хуже не сделает. Мы отсмеялись, держась за животы. Затем Даст что-то вспомнил и, чтобы не забыть, озвучил. — Рами, раз уж сегодня такой день встреч, я тут всё-таки вспомнил. Помнишь ту историю, которую ты рассказал, когда мы к Черри ездили? — И которая оказалась историей Хаска? — уточнил я тогда. — Да, её я слышал совсем не по радио, а от Рози ещё лет пятнадцать назад или больше. Но меня больше интересует другое: ты знаешь, что зацепил Черри тогда во время неонового трипа? Чем думаешь ей ответить? — Тони испытующе посмотрел на меня своими серебряными глазами. Впрочем, я бы и в этом случае не соврал бы. — Мой ответ известен и прост, чел. Взаимностью. Помня себя, по-другому не получится, потому что именно я вколол ей неон и плавал вместе с ней в трипе, — меня прошиб пот от воспоминаний, за которым последовал пых охладительной системы. — Ладно, забей. Мы оба без таких проверок не смогли бы, наверное, — Энджел махнул рукой, типа закономерно же. Мы стукнулись костяшками, затем я сунулся в тот самый шкафчик. На трёх полках лежало по блоку сигарет разной крепости, на задней стенке дверцы виднелась накарябанная надпись: «Одолжил — верни.» Моё внимание привлёк «Твёрдый дым», выбираемый только разломщиками и богатыми. Однако ж! Взяв пачку и отметив, что позже надо наведаться в магазин, я вернулся на свой стул. — Ну что, пыхнем или не станем? — предложил я Энджелу, протянув пачку, на которой светилась надпись «Твёрдый дым. Твердей уже некуда.» — Ух ты, ни хрена себе! Откуда они здесь? — удивился тот, взяв и досконально осмотрев её, но затем вернул её мне. — Такие у нас запрещались, а курнувшего сразу выгоняли. К ним даже Вэл боялся прикоснуться. Лучше не надо. — Не надо, так не надо, — я убрал курево на полку и добавил. — В справочнике звезды, к слову, об этом тоже написано. — Ну-ка, глянем, — Даст сразу включил его и нашел искомое в разделе магических наркотиков таких, как: кочегар, полоса, фильтр. — Также известен как «Едкий реген», да? Не, ну это лучше позже, иначе отдача замучает. Об этом ясно говорили не только взгляды Луми и Молли, но и поток мыслей первого, мол, без меня не пыхтеть, а то обижусь. Мы заверили их, что всё чисто и ровно по этому поводу. И тут Энджа осенило снова. — Короче, пока мы триповали те три дня, мне пришла ещё одна мысль. И знаешь, насчёт чего? — он поменял настройки на пульте по сигналу брата и, отметив, что передача в норме, обернулся. — Насчёт той газетёнки, хранящейся у Руби. — Чувак, тебе делать было нечего что ли? — удивился я. — Мы же решили хрен забить на это. Разве нет? — Да такое дело… — паук задумчиво почесал голову. — Когда делать нечего, всякая хрень в башку лезет. Так и эта деталь как-то зацепила. — Ну излагай тогда. Я весь во внимании. — У меня такая дурная привычка — или не вовремя заходить куда-то, или подглядывать и подслушивать. Не суть важно. Эту газету закрыли лет двадцать назад полным составом, представляешь? А я случайно услышал про это и какой-то Затопленный санаторий. Не знаешь, что это такое? Меня жёстко тряхнуло, от чего подался охладитель. Конечно же я знал, что это такое, весь наш отряд, включая Аластора, знал. Именно из-за этого испытания Луми и я очутились в Забвении. Вот только Эндж сейчас сидел передо мной за пультом управления и искренне недоумевал, но когда услышал истину, то выругался и задумался. — Ну и охереть теперь, если пошла такая пьянка, — затем он скрипнул зубами и встрепенулся. — Подожди, Рами, остальные это знают? Они же должны знать! Тут мы оба зависли, будто словив приход. Разум дёрнулся, будто пытаясь пролезть через игольное ушко, и после скрежета раздался голос Аластора. — Ну что мне с вами охламонами делать? Да, мы знаем всё, и не исключаем такой сценарий, но враги не должны знать, что мы знаем или хотя бы догадываемся. Поэтому пока всё тихо и спокойно. Нервы сейчас худший мотиватор. Вас и так за предыдущие дни знатно покоробило, а я не могу вас постоянно править. Для вас четверых у меня ещё задание на сегодня предстоит. Так что даже упороться разрешаю, но явка только в трезвом состоянии. Хорошо? — Так точно! — Тогда с Вечностью. Командир отключился, а мы вот ещё помандражировали и взялись за работу, но с лёгкостью в теле и разуме сродни состоянию, когда приход закончился, а трип не начался. Хм, вроде такое уже когда-то где-то было?***
Десять лет назад.
Радиодемон, держа микрофон за спиной, обозревал Блад-Вайн из окна высотки, приходившейся радиостанцией. В помещение телепортировались двое: Луми и я, только закончившие обслуживающую смену. — Ну что, хорошо поработали. Молодцы! И Эсиди молодец. За столько лет ни одного халтурщика не рекомендовал. Но вас что-то мучает помимо работы, верно? — он повернулся к нам и улыбнулся. — Давайте, выкладывайте! Боль в себе держать нельзя, иначе разъест не хуже кислоты. — Мы до этого как-то забили, но сейчас почему-то вспомнилось, — Луми замялся, но мысль закончил. — На карте гололита есть концентрическое деление. Значит, территория всё же поделена на круги содержания, как в книге, да? — А вы-таки обратили на это внимание! — Аластор поднял правый указательный палец вверх. — Да, это так. Затем он сел на костяной стул с высокой спинкой и вызвал два таких же для нас, на которых мы и устроились. — Хоб-Сити или Бомжовский Разлом — это столица Разлома, к слову. Сам Разлом пролегает через все круги. Именно в нём и находится наша маленькая империя. Такая маленькая, по сравнению со всем Адом и Раем. Зато в ней мы отбираем тех, кто пойдёт за нами. Первый мы фильтруем на учёные умы. Второй, третий, шестой круги — в основном отправляем под нож, если не нашлось никого путного. А вот седьмой, восьмой и девятый просто кладезь боли. Боли с большой буквы. Отгребай не хочу. Это поистине удивительно, не так ли? После этих слов Радиодемон пронзил нас взглядом, лопатя разум, переворачивая его вверх тормашками. У меня глаза широко распахнулись, свело лицо, окружающее пространство приобрело неоновые цвета, а разум заныл так, что словами невозможно описать. — Что ты сделаешь в этом случае? Что с тобой не так? Скажи, не держи боль в себе. Какой ты на самом деле? Что ты хочешь? Определись уже. Смех никогда не скроет ни твою боль, ни мою, ни чью. Я тоже пытался и не получилось. Всё вокруг завертелось, цвета перемешались в абсолютно дикие сочетания. Я тогда даже не понял, стою ли или вообще валяюсь на полу, словно куль. — Ну что, пойдёте за мной? Через силу сведённого судорогами лица и деревянные движения мы ответили. Даже не так, нет. Гаркнули! Как в армии, на которую потратили два года жизни перед тем, как свернуть на кривую дорожку. — Так точно! — Тогда с Вечностью. Так дело и повернулось в теперешнюю сторону. Сторону не только Истины, но и Боли. Прямо как сейчас. Или как тогда? Не помню.***
Поговорить с братьями в те три дня у Черри не вышло. Ни её, ни Молли просто к ним не пустили. Радость от того, что установка Истины прошла удачно, омрачилась их состоянием. Признаться, Бомб не жаждала поставить её себе не только потому, что у неё один глаз и нет артефакта, ведь нормально же живет Ниффти, Руби, Хаск, наконец, без этого. Чем не аргумент? Тем более радугу Черри уже могла не воспринимать в отрыве от приснопамятной неоновой полосы, вколотой Рами ей тогда, при первой встрече. Это собрание цветов стало ассоциироваться с магической наркотой, продиравшей круче любого земного аналога и, как это ни странно, с желанием меняться. Какая там у Рами любимая фраза? «Движение — жизнь, остановка — смерть.» Так и сейчас нельзя было медлить, требовалось поговорить, если не с ним, так с его бывшим работодателем — Розьен Лодж. Вспомнить адрес и найти его для Черри не составило большого труда, потому как забыть район, чей центр располагался как раз на месте магазина, и из которого ни один маломальский бандюган не уходил живым и не выбрасывался на восстановление, невозможно. Любые поползновения пресекались без разговоров одномоментно и на корню ангельской сталью, поэтому даже название отряда «Электрогопота» там воспринималось далеко не унизительно. Из-за силы банд Разлома, и не только Бомжовского, не ссались только самые отбитые и недалёкие или неосведомлённые. Бомб могла бы тоже не сходить с разломского пути тогда, и смогла бы познакомиться с братьями раньше, но получилось то, что есть. Девушка нажала на кнопку звонка, отозвавшегося с той стороны противным зуммером, прямо таким же, как в её воротнике, стандартным для всех звездоносцев. Дверь отворил черепок в кирасе крио солдата и с характерным ледяным вихрем, надетым, словно шапка, на голове. — Привет, мисс. Тебе чего надо? Мы закрыты на перерыв, если тебе не известно, — он загородил дверной проём. — Я из Хазбина к мисс Рози, — рискнула Черри, попутно показывая такую же кирасу, но с электрокатушками. — А, ну если оттуда, то вопросов нет. Проходи давай, — охранник пропустил её вперёд и, оглядевшись по сторонам в поисках слежки и отметив, что всё чисто, затворил дверь за собой. Перед Черри предстало большое помещение с цепями и балками, на которых гроздьями и рядами на вешалках висела одежда и обувь разного типа. Там отдел для официальной, а там для повседневной носки. Мужская и женская. Хотя, казалось бы, это же загробный мир. На кой эти заморочки? Вот только наколдовать её, да и вообще колдовать, мог не каждый. Поэтому магазины и существовали. Рассредоточенные кассы всё же не пустовали. За ними сидели и ели работники бутика. Тем же, видать, занимались и охранники в «стаканах». — Тебе на третий этаж, если что, — окликнул Черри охранник, впустивший её. Та ответила жестом, мол, понятно, и двинулась к лестнице. Проигнорировав лифт с черепушкой, изображённой на створках, Бомб отмахала все пролёты и вошла в администраторский отдел. Найдя, наконец, дверь с плашкой «Директор», Черри нажала на очередной звонок. Как бы то ни было, ни с Аластором, ни с Рози она на брудершафт не пила и даже будучи выходцем из Разлома, отворять дверь с ноги не стоило. Из динамика прозвучало недовольное: — Ну кто там так рвется работать без перерыва? — Это Черри Бомб из Хазбина, мы с вами там встречались уже. Я по другому делу пришла. — Другому, значит? Ну проходи, дорогуша, тогда. Бомб вздохнула и дёрнула дверь, отделявшую её от ответов, за ручку. Её встретила Рози, стоявшая посреди кабинета, и разнопанковская обстановка, как в Разломе. Несколько шкафов с документами. Два стола с компами и лотками для бумаги, в углу каждого прикручены телефоны с громкой связью. У окна в углах по букету роз и торчащему раскрашенному черепу. — Это калавера, а букеты Рами и Луми подарили ещё тогда, когда мы приняли их на работу, — Розьен перетекла лицом к Черри и оказалась рядом с ней. — Ты же ведь по поводу них пришла спросить? Почему именно ко мне, а не сразу к ним? Около стола Розы возник ещё один стул, а сама она прошествовала к своему и устроилась поудобнее, подперев голову руками, как тогда, на совещании. — Ты проходи, садись. В ногах правды нет. Бомб села на предложенное место и без вступления ответила. — Да, но они усвистали на свой эфир, а впереди ещё три часа. И ещё, как это ни странно прозвучит, но я не хочу лезть к нему в разум, чтобы узнать, какой он, и Луми тоже не сможет рассказать толком ничего. — Тю, если ответит тебе взаимностью, то сам тебя в него пустит. В бесконечное неоновое море, как он его называл, после своих «полётов». Рами как брат — человек-поступок. Сказал и сделал. Именно поэтому тебе придется понять это и принять. А уж скучно с ним не будет, поверь. Правда, они оба недалеко ушли от Аластора со своим сдвигом. — Эм, это с каким же? — Если они смогут кого-то полюбить, то только платонически. Душевное у них на первом месте, а физическое где-то там не известно где. Ты же не собираешься бросить начатое только из-за этого? — Ну конечно нет! — воскликнула Черри. — Я же решила меняться и не отступлю. Возможно, даже и его изменю. — Если действительно любишь, то возможно всё, — подытожила Рози. — Тогда вы знаете, что за такая ботва, при которой обмениваются душами и возникает связь сердец? Такое на днях сделали Аластор и Чарли. И я вот решила узнать об этом. — Прошу, милочка, не лезь в эти дебри, — предостерегла её Роза. — «Сердечная свадьба», увиденная тобой, не проводится по мимолетному влечению или со скуки. Чтобы решиться на неё, надо сто один раз подумать обоим. Это перегиб в одну сторону раз и до конца времён. В ней нет места угасанию чувств. Её нельзя просто так взять и разорвать. Да, нельзя. Если попытаешься, то смерть придёт к обоим. И вас ждёт даже не уход в Забвение, нет. Полное растворение в чистой энергии. Черри пробил озноб от услышанного. — Но зачем, почему они так поступили, зная друг друга так мало и подвергнув себя такой опасности? — Черри, ты же уже знаешь ответ на этот вопрос. Нет смысла повторять. И передай это Молли. Так ведь паучью мисс зовут? — затем Роза посмотрела на часы, которые будто в ответ зазвенели, и встала с места. — Пойдём-ка лучше что-нибудь тебе нового подберем, раз уж перерыв закончился. Бомб поднялась вслед за Розьен, а в голове у неё несколько раз стукнуло: «Потому что он человек-поступок. Человек-поступок. Поступок. Тогда получается, что Чарли тоже. Да. Именно так.»***
I couldn't sleep knowing you wouldn't be by my side by my side I've been losing track of time I think I lost I lost my mind I can't think straight, oh no, all these memories of you I can't let go I can't push thru (*4)***
После передачи смены Луми и Мэри, с той же не желавшей уходить лёгкостью, мы буквально пролетели до пропускного турникета. Нет, эта работа нисколько не разонравилась, но отголоски недавней установки требовали выхода. Помедитировать, упороться, навести где-нибудь шорох с драками и убийствами или… Нет, лучше упороться. Единственное, в этом случае была командирская неоновая полоса, поэтому договорились встретиться у бара и разделились по номерам. Я рывком отворил дверь, захлопнув её за собой, включил подачу полосы. Сознание наконец дошло до кондиции и перекосилось. Хорошенько проблевавшись радугой и бахнув отрезвитель, я наконец взбодрился и взялся за уборку. Звякнуло сообщение от Энджа: «Да, ведь правда эта версия неона с последующим отрезвителем хорошо мозг прочищает. Обалдеть!» Согласен! По завершении чистки я выперся в коридор и портанулся к бару. На столе высился развернутый голоэкран, с которого на Хаска взирала миссис Верони. Они о чём-то увлеченно болтали. Ясное дело, я поздоровался и попытался проскочить к костяному дивану, чтобы не мешать разговору, как рядом возник Энджел. Хаск резко замолчал и перешёл к наблюдению. — Тони, доброго дня! Хорошее же интервью у вас получилось и вообще эфир. Как же хорошо, что ты свободен и получил работу по душе. И компанию, которая стоит за тебя. Жаль, что при жизни этого не произошло, — Лорен заплакала от счастья. — Мам, ну ты чего? У тебя-то как всё? — он сел на стул и облокотился на стойку, Хаск повернул экран под углом, чтобы участникам разговора хватило обзора. Я тоже присоединился, не к разговору, но к бармену. — Да всё тоже хорошо. На удивление безопасно и тихо, — вдруг Лорен заметила другие изменения в сыне и не преминула об этом спросить. — Тони, ты всё же решился, да? Да, чувак несколько изменился лицом. Золотой клык стал серебряным, как и третьи глаза под основными. Ох уж эта способность перемещения. Эндж открыл серебрянки, ответив на вопрос. — Я понял, что хочу увидеть горькую истину, чтобы быть всегда наготове. И чтобы стать действительно ближе к Агги. — Ну, тогда… Удачи тебе, сына. И с белой ведьмой тоже, — Миссис Верони улыбнулась и приложила руку к экрану. — Спасибо, мам, и тебе того же. Всё будет. Мы будем, — Энджел ответил ей тем же. — Чуть не забыла! — Лоренза развернула экран к… афише? — Жду всю вашу команду на концерте у нас в «Смейся до упаду». Аластор знает, если что. Отказы не принимаются! И ещё раз удачи! Пойду дальше работать. Экран выключился со знакомой рябью. В этот момент до меня допёрло, сколько на самом деле дней прошло и масштаб навороченного. Мы втроём переглянулись, а Тони щёлкнул по серебряному клыку. — И всё-таки хорошо, что на радио есть фильтр звонков. Зазвенел следующий звонок из нескольких контактов, который бармен резвенько принял. Луми и Мэри в нацепленных шлемах, Агги и Чарли в кабинете последней, Эсиди и Аластор напротив передатчика из Кузницы вечности. И даже Черри и Рози где-то в её бутике. Что-то странное творится. Радиодемон начал речь первым. — После тех трёх дней мы впятером подумали и приняли решение о том, что добро пропасть не должно, как и ваши страдания в те дни. Башни Боли не каждый день проходят, а делать что-то ещё надо. Так что задание простое: получить от Эсиди обновление прошивки и испытать новое оружие уровня горнила. Отказы, как обычно, принимаются только на месте. Ждём всех по окончании эфира. Отсчёт пошёл. Экран зарябил, известив об окончании сообщения. Мы переглянулись. Какое ещё добро, что ещё за оружие? И откуда взялась Черри в бутике? А раз так, то… Эндж только подмигнул мне, не став распространяться: — «Ну я же тебе говорил!» Но вслух уже обратился к бармену: — Хаск, колись давай, раз участвовал в этом. Что это за уровень горнила и кто пятый? Тот нахмурился в ответ. — Им был Руби. А горнильный уровень-то… Ты же первый раз увидел живого мясника, поэтому не вкуриваешь масштаб предложения. — Таки-да, — согласился Даст и ткнул меня в бок, от чего я крякнул. — Рами, а ты чего молчишь? — С мыслями собираюсь. Так вот, слушай. Мы тебе такую охренительную историю расскажем. Правда ведь, Хаск? — А то ж! — подтвердил бармен.***
Если бы ты участвовал в боях в яме, как Агата, или хотя бы их видел, то знал бы, что мясники выходят на финальный бой, победа в котором состоит в том, чтобы не убить его, а продержаться. Убить такого монстра непосильная задача даже для повелителя. Мясниками становятся только связанные со жрачкой и убийствами, не отвернувшиеся, воспользовавшиеся своей силой хотя бы раз и испившие едкой крови. Обитают в единственном селении — Мясном разломе на пересечении с третьим кругом. Их интересуют только битвы в бойцовских ямах и готовка. И только с ними можно договориться без проблем, если ты тоже выходец из Разлома или звездоносец. Остальных они шлют на хер бесповоротно и пускают на фарш. Вне Разлома образовали мясницкую гильдию и много где отжали ресторанный бизнес. Если что-то не тронули, то чисто для прикола. Очень ценят тараканов, а те им отвечают тем же. Простые демоны перед мясниками не быкуют, а повелители ссутся от одного их вида, потому что не могут предложить им ничего путного и интересного, и не трогают их заведения. На мясника не действует никакая магия и от него невозможно сбежать, даже спустив всех шавок на такого бугая. Он разок взорвет горнило, уничтожив всю напавшую кодлу, и пойдёт к своей цели как ни в чём не бывало. Таким умением владеет каждый без исключения мясник. А вот для нас это ещё и название одного из уровней силы. Если быть точным, то делятся местные обитатели так: нулевой — хиляк по колдовским и физическим параметрам (таких пока не видели, но, возможно, где-то прозябают или идут в расход); низкий — по обоим параметрам лучше, чем ничего (прозябают на свалках или побегушках или тоже идут в расход); средний — или обоих поровну и просто средне, или один высокий параметр (Рами, Луми, Агги); высокий — оба параметра на высоком уровне, но могут быть исключения в зависимости от необходимости (Хаск, Ниффти, Энджел, Черри, Рози, Мэри, Лорен, Фризер); горнило — могут разнести целый район, и выживут только звездоносцы (Руби); вулкан — способны превратить весь город в труху, и звездоносцы снова в выигрыше (рыцари Вечности и повелители); носители звёзд — стоят отдельным уровнем, так как по колдовским параметрам бывают разноуровневые и могут использовать магию через оружие до горнильного уровня, но по физическим параметрам всегда на нём. Так что можно догадаться, к чему мы приближаемся. Раз уж Эсиди сказал про оружие такого уровня, то хорошо бы из него реже стрелять.***
— Да уж, история действительно охренительная. Чем больше шкафов открываешь и чем больше скелетов находишь, тем меньше хочешь это делать, — кислое лицо Даста вместе с мыслями и перестуком пальцев по столу показывало его очередное офигение. — Но вот пострелять всё же хочется! Бахнуть, как следует, и не раз! Так, чтобы весь враг в труху. Вот смеху-то будет. Но, увы, нельзя. Снова переглянулись. Три ехидных блинчика, да? Рыбак рыбака видит издалека. Тут до паука доперло ещё кое-что, от чего он изменился в лице несколько раз. Хаск и я напряглись в ожидании вопроса. — Рами, ты помнишь тот момент, когда мы как пьяные и упоротые выползли из машины тогда, перед домом Черри? Когда ещё кто-то струны перебирал. — Помню, да. Это ж национальный японский инструмент. Цитра называется, — ответил я. — И Ниффти из Японии. — Я вот что хочу понять: почему музыка совпала с событием? И напроситься к ней на посиделки. Что-то меня уж очень сильно зацепили ваши страшные сказки, — Даст жестом показал, что ещё вспомнил. — И узнать, как она познакомилась с нашим поваром. А теперь не знаю, хочу ли этого. Эндж снова скис, а я затупил. Хаск создал три стакана на столе и произнёс: — Тони, Рами, забейте хер. Это не тот скелет, который может задушить. Здесь, — он обвел рукой пространство зала, — у нас есть право знать то, что разрешает нам Истина. Тем более скелет соратника — наш общий скелет. Давай пей. Всё норм. Энджел поднял стакан и, посмотрев через него на меня с барменом, произнёс: — Ну, если форму стакана принять за эталон этой самой нормы, то всё как-то устаканилось. Мы звонко чокнулись и выпили. Посидев ещё минут двадцать, разбрелись по насущным делам. В общем канале пиликнуло сообщение: — «Ну, раз уж про концерт вы знаете, то есть ещё одно предложение уже от меня. Кто за проведение вечера страшных сказок?» Ответ оказался один у всех — за и только за.***
Снова-здорово, Кузница Вечности. Распрощаться что с ней, что с неоновой полосой невозможно, учитывая то, что последнее — это фильтровая командирская дурь, а не какая-то простая «кислота» из продающего автомата. Теперь же добавились неоновый целлулоид, сносящий мозг подчистую в дальние дали к вышним морям, и просто целлулоид, ещё не испробованный в деле. К слову о деле. Явились мы уже в ином составе, в отличие от предыдущего, кто тогда присутствовал в видеоканале. Никто не отказался от дополнений. Снова столы, кабели, сканеры, действия, отработанные до автоматизма. — Эсиди, пока вы не начали, можно броню с чёрной на белую поменять, чтобы поровну было чёрного и белого? — спросил Эндж, не углубляясь в причину и без того понятную владельцам серебра. — Можно, отчего ж нельзя, — усмехнулся коршун и изменил настройки в установке. По завершении дополнения, проверки и разминки мы не телепортом, а пешком, и только вшестером, двинулись на испытательный полигон. Он представлял собой кусок пустоши, окружённый толстыми стенами с энергозащитой, орудийными башнями по всему периметру, а в углах на смерчах парили противовоздушные башни. Земля, песок, камни, участки сплошного камня или стекла, рытвины и ни одной воронки. Снова знакомый жёлтый, красный, чёрный, белый цвета, но уже ассоциировавшиеся не только с Великим Разломом, а еще с Огненным островом, упомянутым Аластором в своей истории. И снова это уже где-то было. И снова… (*5) — Да, офигенный пейзаж, нечего сказать, — присвистнул Даст. — Монстров только не хватает. — Будут тебе монстры, на всех хватит, — заверил его Корроди и включил передачу. — А теперь перейдём к делу! Как вы уже поняли — новая версия прошивки повышает ваши силы до уровня горнила и даёт возможность их применения на полную мощность с помощью оружия и без перегрузок и последствий, типа истощения. Последнее знакомо только колдунам и любителям магматического стимулятора. Теперь присвистнули я с братом, додумавшиеся когда-то на спор принять этой бурды. Жахнуло тогда будь здоров. По счастью стрелка проходила в пустоши за городом. Выжгло на десяток километров, если здесь всё ещё применимы земные меры. Агата же восприняла происходящее абсолютно ровно без огня в глазах. Ну дали и ладно, чего отказываться — для защиты пойдёт. — А теперь приступим к испытаниям и начнем, пожалуй, с кислого Мотылька, — хохотнул коршун и в момент сделал пресное лицо. — Раньше отпашешь — раньше уйдёшь. — Да не кислая я, просто интереса к этому не испытываю и надеюсь, что враг просто испугается и сбежит, — отмахнулась Агата и вышла вперёд. — Как говорится, хочешь мира — готовься к войне, — заметил Корроди, посмотрев ей в глаза. — Поэтому… Поэтому! Поэтому для тебя броня особенная. Давай, включай и удивляйся. Он вызвал голографическое зеркало, чтобы ей стал понятен масштаб её приобретения. Агги хмыкнула, пожав плечами, и облачилась в белую часовую броню. Мы замерли в ожидании того самого. — Это стандартный вариант, а теперь активируй дополненный. После пыха броня вспучилась, выдвинув новые сегменты и образовав поистине прекрасное: бело-золотой мех-экзоскелет, забрызганный кровью и выполненный по формам бабочки, окутан красным свечением. Наплечные ракетные установки на шесть ракет каждая. В месте крепления крыльев изображен череп, наполовину утопленный в крови, на самих крыльях изображены кровоточащие глаза и тоже брызги крови. — Да уж, от души, конечно, постарались. Но красного многовато будет, — заметила Агата, осмотрев обновку. — И с крыльями не знаю, что делать. Стопэ! Крылья? Эсиди, вы серьёзно? Сказать, что она удивилась, значило ничего не сказать, зато как обалдела. Корроди, не меняя серьёзного тона, ответил: — Точно так, но это тоже не всё. Крылья добавлены и в предыдущий вариант. Вызови-ка ещё и ручное оружие. На руках меха появились два шестиствольных пулемета с кристаллическими коробами, утоплёнными в корпус каждого, а в самих руках оружие струйного типа. — Итак, эта махина работает на чистой кристаллической энергии, получаемой из Разломов. Как у всего подобного предусмотрен гироскоп и система автонаведения. Летает на энергетических крыльях, имеет щит, активирующийся при попадании снаряда. Боеприпасы в наплечных установках ядовитые аэрозольные и коррозионные суспензионные с ангельской сталью. Пулемёты с такими же ангельскими патронами или плазмомёты с чистой энергией. Крылья способны вызвать импульс, охрупчивающий всё на большой площади от зданий до жителей. А также ручной тяжёлый распылитель или метатель кислоты и яда. Ко всему оружию присутствуют нелетальные режимы для наведения шороха и не больше. Удивительно? Страшно? И то, и другое! Так что, маленькая, прошу подумать пока, но крылья я тебе в любом случае оставлю, — после этого трактата Корроди ненадолго замолчал, переводя дух, а мы вот заскрипели мозгами. Если нам такое добро досталось, то что же тогда у самих Аластора и Эсиди запасено на случай большой чистки? Хороший вопрос, однако. — Хорошо! Подумаю, — бодро донеслось из меха, но её голос все-таки предательски дрогнул. Ясное дело, сила, превысившая требуемую для выживания, чтобы не оказаться в лаже, в рабстве или на светлом копье — напугала Мотылька до дрожи. И ей стал понятен наш депресняк и желание отдохнуть в Забвении, и чему именно научил её Хаск: всё проходит, а последствия остаются, хочешь ты этого или нет. Способ прочистить мозг, конечно же, существовал, но предлагать дурь и, тем более, фильтровую, я бы ни за что не стал. Тех трёх дней ей хватило за глаза и за уши. — Ну что же, вот и подошла очередь Паучка. Поехали по списку! — Корроди хлопнул ладонями. Эндж нацепил уже вместо чёрной брони такую же белую, как у племянницы, и сразу четырёхрукую. Затем нарастил меха с соответствующими паучьими формами, но питающий короб на спине. Вся поверхность изрисована колючей проволокой, а на груди изображен череп, обмотанный колючкой, с торчащими из глазниц шипами и паучьими лапками из шейного отдела. Подошвы лап, включая ходовые, светятся красным. Две оружейные лапы с четырёхствольным пулемётом в каждой, в других двух реактивные установки, наплечные гарпунные пушки. На каждой ещё по стволу каких-то метателей. Отдельно к коробу прикреплены какие-то две винтовки. В боках виднелись отверстия распылительной системы. — Так, а что же есть в твоей махине? К слову, для твоего удобства пришлось сделать её в виде сенокосца. На руках пулемёты, стреляющие бронебойными свёрлами с последующим расширением и взрывом, что рвёт и живое, и твёрдое. Наличествуют заряды с сердечниками из ангельского металла или чистой энергии. Реактивные установки со снарядами, содержащими заточенную колючую проволоку, режущую всё живое в фарш. В лапах есть ещё стрельба колючей проволокой для захвата движущихся целей. Гарпунные пушки с лебёдками позволяют зацепить и остановить технику или залезть на большую высоту. Имеется миномётный режим с проволокой или свёрлами. Боковые распылители для аэрозолей и суспензий. Присутствует ручной тип, как у Мотылька, вот там на коробе закреплены. Ангельские и несмертельные режимы присутствуют. Щиты и автонаведение присутствуют. Энергоусилители, как и других мехов, расположены равномерно во избежание перегрузок и позволяют прыгать ещё выше. Правда, если честно, я увижу этот процесс в первый раз, в отличие от полётов. — Ух, повеселимся! Ух, вжарим! Но политика низких потолков и узких ходов не позволит, — затем Даст поймал пресный взгляд с экрана меха Агаты. — Да не охламон я, учусь только. Зато уже поднялся в раздолбаи. Не, ну, а что? Затем из динамиков раздался ржач. Момент смешной, а положение дел страшное. Впрочем, юмор здесь один — чёрный, пропущенный через призму боли. Как только отпустило, Энджел отошёл к племяннице, а Эсиди перешёл к последним испытателям, то есть мне и брату. — И напоследок… Напоследок! Перейдём к нашим Гепардам, — он махнул нам рукой. Старая добрая чёрная броня, на которую нарос толстый панцирь по форме, ничего не имеющий общего с животной формой. Зато изрисованы языками пламени и на груди изображен гепард в прыжке из пламенного гейзера в другой. Естественно, по огнемёту на руках, реактивные установки на шесть ракет на плечах, в руках большой огнемёт и питающий резервуар на спине. — А вот с вами мне сложнее было работать. Наверное, демонская форма и силы сказались, — Корроди почесал голову под шлемом. — Так вот, что есть у вас? Реактивные огнемёты для стрельбы издали зарядами жидкой смеси или порошкообразным, наручные огнемёты струйного типа и ручной огнемёт с режимами фугасного огня и инферно. Работают на кристаллической энергии. Для стандартных огнемётов нагнетание происходит в одну фазу, а для последнего — в две, через предохранитель. В этом режиме один залп выжигает здание с противником до остова. С ангельским режимом работают только наплечники, остальное на чистой энергии. Также позволяет быстро бегать и прошибать здания насквозь. Ну и характерная для всех возможность: генерировать вспомогательные припасы в лёгком и тяжелом режимах. Эсиди перевел дух снова и ощерился: — А теперь испытаем это в деле. Где там подопытные на убой? Ну и для собственной безопасности… И сам нацепил броню. По образу коршуна с когтями на ходовых лапах, наплечными установками так же на шесть ракет, судя по свечению, с плазменными боеголовками. На крыльях по три бомбы с плазмой, отравой или кислотой и зажигательные. На руках по шестиствольной гауссовой пушке и в руках такая же, но по типу зарядов совсем не знакомая. — Этот птенец стреляет самой тьмой и чистой энергией, — пояснил он, подняв оружие вверх, затем убрав лишнее, спросил: — Ну чего застыли-то? Вперёд, что-ли, веселиться. И мы двинулись навстречу этому самому веселью и отведению души.***
А с той стороны экрана Шарлотту обуревали отнюдь не весёлые, а страшные мысли. В порыве желания защититься она боялась перегнуть палку. Одно дело защищать отель и его сотрудников и жителей, а с другой стороны — участвовать. Вот кто бы что ни сказал, в масштабной чистке, возможно, даже не уступающей по масштабу ежегодной, всё же перебор. Но, с другой стороны, чем ещё можно разрулить ситуацию со сделками? Никто просто так своих подчиненных не отдаст. Да, договориться можно, но вдруг цена окажется неподъёмной? Такой же неподъёмной, как правка разума посредством Истины. А историями даже из Бездны не заплатишь. Вот не заплатишь и всё тут! Остается только запугать. Добро должно быть с кулаками и стержнем, иначе его просто растопчут, как тогда в телебашне. Изменить себя, не изменяя себе, да? И увидеть другую сторону не только жизни, но и магии. — Эх, Чарли. Дело в том, что эта сторона бесит любого, — после поскрёбывания произнес Аластор у неё в сознании. — По одной простой причине: к ней тоже надо готовиться, чтобы не наломать дров. И даже пустить свои мелочные порывы на великое дело. Вот только одни хотят лёгкой наживы, работая правой ступнёй через левое ухо и попутно спихивая соседа в пропасть, без мысли о том, что эту самую силу могут не только забрать, но даже не дать. А другие думают, что после своих достижений смогут сидеть на месте ровно и не расти, заодно запрещая это другим. Нет, проходит всё, а последствия остаются. Ну, ты знаешь мои принципы. Отрадно видеть, что ты думаешь своей головой. — И моя голова считает, что лучше нам из этого не стрелять, — отозвалась Принцесса, наблюдая за смеющимися мехами, повторяющими движения пилотов. — И ещё, вот о чём подумала: как я поняла на том совещании, эта технология по редкости сравнима только с протезами Истины и силами не отвернувшихся. — Всё правильно. Даже мы не можем отменить естественные ограничения души, а некоторым и так хорошо, — затем Радиодемон обратился к сидящим рядом Черри, Рози и Хаску. — Вы вот сейчас наблюдаете за происходящим на полигоне, а самим-то не хочется того же? В течение смотра стало заметно, что образовалось два лагеря: один за «жахнуть в труху», другой за «напугать до прорыва днища». Смотрелось это настолько контрастно, что в очередной раз показывало, насколько же Истина странная штука. Хаск в своё время не поставил и даже не собирался её ставить, даже имея артефакт в виде своей шляпы, потому что его не интересовали ни психоделия, ни то, что там думает кто-то не из его окружения. А для допроса всегда можно использовать «жгучку». Мехи Бармену тоже не упали, потому как он чаще выступал диверсантом, а не бойцом на передовой, но вот посмотреть на действо и порадоваться за чуваков всегда готов. Черри с готовностью поучаствовала бы, но глаз у неё наличествовал только один единственный и нет артефакта. Рози и Молли попросту не интересны ни бои, ни просто драки. Правда у первой Истина установлена в зонтик, а второй еще обдумать надо это дело. — Хорошо, я вас понял. Посмотрим, что ещё можно придумать, — серьёзно ответил Радиодемон, просмотрев их мысли. — Почему бы нет? Отказаться вы всегда успеете. Оставшееся время компания молча следила за испытаниями, попутно обдумывая сказанное и предложенное.***
— Итак! Мы дошли до грандиозного финала. Что же случится, если вдруг ваш отряд решит орудовать в полном составе? — Эсиди осмотрел свободное пространство над нашими головами и передатчик, прикидывая дальность. — Пойдёт. Прошу достать распылители и жахнуть вверх. Четыре одновременных выстрела создали облако, пылавшее неоновой радугой. — Однако интересный случай, я вам скажу, — удивленно произнес Корроди. Но его размышления прервала наша четвёрка, сгрудившаяся вокруг него и издавшая боевой клич. — За командование! За нас! За отель!***
В это же время с той стороны под куполом Кузницы к нам присоединились Хаск и Черри. Прямо как тогда, при первой встрече. Иначе для кого ещё стараться и жить?