Сопряжение сфер

Гоголь даже сюртук снял, потому что покрылся испариной от нервов, и положил его на стол, что стоял рядом. Несколько минут Николай собирался с мыслями, словно не зная, с чего начать этот непростой разговор, но вскоре он, всё же, заговорил. — То есть вы хотите сказать, что мы с вами — Тёмные? И с того света я вернулась благодаря этому? И мы отмечены Навьим миром, и можем повелевать другой нечистью, так как мы выше их? — я смотрела на Николая, — Вы знаете, если бы я не знала лично одну мавку, то я выставила бы вас за порог, а так я склонна верить вам, — ответила я. — Поверьте мне, Анастасия Александровна, прошу вас! Я говорю вам правду! — воскликнул Николай, и тут же раздался стук в дверь и голос Якова: — Анастасия Александровна, вы спите? Я могу войти? — спросил Гуро. Мы испуганно посмотрели друг на друга. — Давайте под кровать, иначе трудно будет объяснить, что вы делаете здесь после полуночи, — прошептала я, на что Николай согласно кивнул и полез под кровь, я свесила вниз одеяло, надеясь, что Яков, всё же, не заметит его. — Анастасия? — настойчиво повторил Яков. — Да-да, Яков Петрович, входите, — отозвалась я. — Как вы себя чувствуете? — спросил он, входя в комнату и сразу присаживаясь на край кровати, где я уже сидела, даже позабыв о том, что я лишь в ночной рубашке. — Всё х-хорошо, Яков Петрович, а почему Вы не спите? Уже поздно, — я очень хотела, чтобы он побыстрее ушёл — лёжа на полу, Николай Васильевич может простудиться, я слышала, что он очень слаб здоровьем, а в Диканьке вряд-ли найдутся хорошие лекарства. — Да что-то не спится мне. А Вы? Вам нужно больше отдыхать, — сказал Гуро, осматриваясь в своей комнате, словно что-то искал. И нашёл. Его взгляд остановился на сюртуке Гоголя. — Это что? — как-то слишком спокойно спросил супруг, встав с кровати, подходя к столу и взяв в руки вещь. — Н-наверное Николай Васильевич оставил, когда все здесь были… — проблеяла я. Почему-то мне было очень страшно, что он заподозрит меня в измене. — Я видел его перед сном, и был он в этом самом сюртуке, значит, Николай Васильевич заходил к Вам недавно и снял с себя его. Вопрос: а почему это посторонний мужчина пришёл к Вам ночью, да ещё и разделся? — положив сюртук обратно, Яков медленно прошёлся по комнате. — Вы в чём-то подозреваете меня, Яков Петрович? Так скажите мне это прямо, — сказала я, встав на пол. — Ну, что Вы, Анастасия Александровна, как я смею, но ночевать сегодня я буду с Вами, — он тонко улыбнулся, и я похолодела. Надо будет, когда Яков уснёт, как-нибудь осторожно выпроводить Николая. — Хорошо, — кивнула я, чувствуя, что щёки отчего-то горят.

***

Проверив, что Яков крепко спит, я кое-как высвободилась из-под его руки, которой он прижимал меня к себе, очень удивляя таким своим поведением, и разбудила Гоголя, который уже сам уснул. — Давайте быстрее, он может проснуться, — прошептала я, подавая ему злосчастный сюртук и поглядывая, чтобы Гуро не проснулся, — Завтра на реке в обед встретимся и всё обговорим ещё раз, — сказала я и закрыла дверь, вернувшись в кровать к мужу. — Куда Вы ходили? — напугал меня Яков своим вопросом. — Воды выпить, в горле пересохло, — негромко ответила я, впервые решившись сама обнять его, положив голову на крепкую грудь. Гуро промолчал, обняв меня в ответ. Вот мне всё-же интересно — почему во мне возникли чувства к мужу именно сейчас, в Диканьке, а не три года назад? И почему сам Яков Петрович ведёт себя так, будто тоже что-то чувствует ко мне? Или, может, на самом деле чувствует?