Соприкосновение

Бывалому вояке не впервой было встречать боевую тревогу в самой неподходящей для того ситуации, и Форд в мгновение ока смог переключиться на свою стихию. Поэтому, пока Тару растерянно озиралась по сторонам, схватил её и толкнул в направлении каюты. - Спрячься там! – рявкнул он, а сам побежал куда-то: скорее всего, в сторону капитанского мостика. Тару, провожая его ошарашенным взглядом, заметила, как мышиный командир на полпути столкнулся с сестрой, кивнул той в сторону Тару и лишь после скрылся из виду. Ридли заспешила к Тару, ловко расходясь с матросами, которые засновали туда-сюда по палубе. Кто-то тронул Каллио сзади за плечо. Айно, скорее всего. Девушка вздрогнула, но обернуться к подруге так и не успела. Потому что, перекрывая вой сирены и треск динамиков, с той части палубы, где располагался тент Гэба, послышался дикий рёв Кислотной Акулы, подгоняемый не менее безумными воплями её хозяина. Байк пронёсся по палубе на совершенно немыслимой скорости, на такой, что невозможно было разглядеть ни сам мотоцикл, ни его седока, но прямо перед ограждением бортовой части судна боевая двухколёсная машина вдруг взмыла в воздух, прямо налету изменила форму и скрылась за бортом корабля. - Гэб! Куда он? Что вообще всё это такое?! Тару обернулась, наконец, к подруге, но та, разумеется, не могла ответить ни на один из вопросов. Подбежавшая к землянкам мышка, может, и знала что-то, но тратить время и силы на разговоры явно не собиралась. Решительная, с необычной формы пистолетом в руке, она принялась молча загонять человеческих девушек обратно в каюту, но те подчиняться не желали. Что двигало Айно, Тару сказать не могла. Да и о себе-то, о своих выкрутасах, толком рассудить была не в состоянии. Внутри неё, подавляя все прочие чувства и мысли, все доводы разума и инстинкт самосохранения, вспыхнуло что-то неодолимое, забушевало безумной стихией. Логичнее всего ей, не способной воевать, тем более, с вражьей подлодкой, было бы спрятаться и тихо сидеть в ожидании дальнейших указаний, но Тару не могла… Она стремглав помчалась к тому самому левому борту, по которому и были замечены плутаркийцы. Ей во что бы то ни стало нужно было видеть происходящее! Айно и Ридли бросились следом, но вынуждены были остановиться на своей части палубы, пропуская устрашающе мрачный байк Доджа. Тот повторил путь Акулы, но так как двигался всё же с чуть меньшей скоростью, то Тару удалось разглядеть, во что он трансформировался в полёте. Гидроцикл! Машина для сражений на воде. Тару попыталась проследить за ним взглядом, но тут же была схвачена хоть и изящными, но довольно сильными руками боевой мышки. - В каюту, быст..! – крик Ридли потонул в грохоте первого орудийного залпа с корабля, и борт тут же содрогнулся, словно получив ответный удар. Всех трёх девушек разбросало в разные стороны. Тару, потерявшая равновесие и успевшая перед падением сделать с десяток быстрых, почти хаотичных шагов, больно стукнулась о какую-то стальную конструкцию и едва не отключилась. Но, право слово, лучше б это произошло… Страшный гул, рождённый, казалось, из утробы самого океана, оглушил Каллио, и она, способная теперь лишь видеть, изумлённо взирала на какую-то нереальную и поистине кошмарную картину. Из морской пучины за бортом вдруг вынырнула громадная чёрно-белая туша морского зверя, такого огромного, что он на миг закрыл собою всё небо. Туша пролетела над кораблём, неся на себе десант из странных существ, соскочивших с неё на палубу, а в зубах животного Тару с ужасом заметила искорёженный корпус Кислотной Акулы… *** Тару перестала дышать. Чудилось: вот-вот задохнётся. Может, галлюцинации всё это? Может… Но существа, одновременно и походившие чем-то на плутаркийцев, и в то же время сильно от них отличавшиеся, быстро приближались. В них стреляли люди, стреляла Ридли, палили подоспевшие марсианские байкеры. Кто-то из тварей падал, брызжа полупрозрачной кровью, но они были настолько проворными и многочисленными, что перебить их оказалось непростой задачей. Они были всё ближе и ближе. К Тару. Они смотрели только на неё, будто лишь за нею и вели охоту. Тару попыталась встать, чтобы хоть как-то побороться за жизнь, но тело было сковано, будто парализовано. Одно из морских чудищ схватило её своими ледяными скользкими руками. Чтоб не потерять добычу, наверное, оно проткнуло одежду Тару и больно впилось когтям в плоть беспомощной девушки, которая не смогла даже вскрикнуть. Ещё один прыжок громадной касатки, и существо с пленницей в руках, схваченное чем-то вроде тонкого длинного щупальца, свисавшего со спины зверя, взмыло вверх. Долгожданная темнота в глазах всё же окутала сознание девушки, хоть ненадолго вырвав из кошмара этого злополучного дня. *** Очнулась Тару от странных и неприятных ощущений: она сидела на скользкой, мокрой, покатой поверхности, ей было холодно, а голову словно окутывало что-то, не пропускающее воздух и звук. Открыв глаза, она с ужасом вынуждена была вновь зажмуриться, так как касатка (или животное, на неё похожее, то самое, на спину которого поднял девушку похититель) с огромной скоростью всей своей тушей ушла под воду. Тару, которая была уверена, что её вот-вот разорвёт изнутри на части, ощутила по всему телу чьи-то цепкие, болезненно-ледяные объятия и вновь едва не отключилась. Толщи воды поглотили крохотную живую душу, вселяя панический ужас и едва ли не вышибая дух. Но вот зверь снова вынырнул, и стало видно, чем закончилось недолгое морское сражение. Приложив много усилий, чтобы сконцентрироваться и оценить обстановку, Тару заметила, что корабль, с которого она была похищена неизвестными тварями и на борту которого остались её друзья, сильно накренился в кормовой части. Плутаркийской субмарины нигде не было видно: скорее всего, ушла под воду, а было это хорошим знаком или дурным, Каллио не знала. Да и не успела толком ничего обдумать, как вновь вместе с касаткой и несколькими странными тварями на её спине ухнула в толщу ледяной воды, тут только и сообразив, что на голову ей нахлобучили какой-то прозрачный пузырь, не дававший пленнице захлебнуться. Это, безусловно, немного успокоило, но лишь на время. Потому что, когда киту-убийце вновь пришла пора выныривать из воды, тонущий корабль стал дальше, а вокруг касатки закипели нешуточные страсти. За морским зверем, ревя и взрезая волны, мчался на гидроцикле Додж. Байкер лихо лавировал меж волн, стараясь увернуться от хвоста касатки и от плетей-щупалец, так и тянувшихся к нему, точно ожившие ночные кошмары. Тару не успела обрадоваться, как пришлось тут же похолодеть от ужаса. Из воды позади несущей Тару бестии вынырнула другая и, хлобыстнув по воде хвостовым плавником, обрушила на Доджа всю страшную силу водяного удара. Увидеть, чем закончилось всё это для её отважного товарища, Тару Каллио так и не смогла, потому что вновь погрузилась в пучину. Организм, изо всех сил пытавшийся согреться волнами внутреннего жара, неумолимо сдавался под напором холода, и Тару почувствовала, как начинают стынуть конечности. Ещё парочка таких купаний – и ей конец, так как моржевать дочь генерала Вуори не привыкла. И дышать было трудно. То ли воздух внутри пузыря кончался, то ли переохлаждение вызывало спазмы в сосудах, то ли что-то ещё, но Тару казалось, что она вот-вот задохнётся. Гэб тоже где-то в этой холодной бездне. И Додж, наверное… Вновь вынырнув на поверхность, под леденящий ветер и шквалы водных брызг, Тару окинула окружающее пространство помутневшим взором. Корабля уже не было видно, и касатка, к гладкой шкуре которой девушку крепко прижимали какие-то мерзкие щупальца, неслась сквозь морские просторы в сопровождении пары себе подобных. Вновь резкий нырок, и вода совсем уже близко… Но безумства этого дня всё не желали кончаться. Потому что мелькнула яркая вспышка, ещё одна, другая, ещё, ещё, и Тару, ослепнув, подумала, что это и впрямь конец… *** - Тару Каллио, дочь генерала Вуори? – услыхала она неприятный мужской голос. Закоченевшее тело не двигалось, горло перехватило, и дышалось по-прежнему с невероятным трудом, отчего вялый разум не рождал никаких мыслей. Тару открыла глаза. Перед ними всё расплывалось, однако мохнатое лицо, похожее на мышиное, но чуть более удлиненное, различить всё же удалось. Не удалось только сделать выводы. - Тару Каллио? – повторил вопрос глухой, с ледяными нотками голос. - Д-да… - не чувствуя ни языка, ни заиндевевших губ, отозвалась Тару. Она не понимала даже – и не желая понимать – кому и зачем отвечает. Воспалённому мозгу отчаянно не хватало кислорода, и ни о чём другом просто не думалось. - Прекрасно! – голос, кажется, подобрел, и спустя некоторое время Тару начали тормошить, причиняя боль закоченевшим конечностям. На миг вновь приоткрыв глаза, девушка увидела перед собой приятное, милое лицо голубоглазой рыжей мышки, которая что-то говорила ей мягким, нежным голоском и, вроде бы, обтирала полотенцем. Как будто сдирала кожу… О, боже! *** Боль и холод, холод и боль… Соль щиплет сорванную глотку. Нет сил. Совсем. Нету… Тычок. Больно. Темнота. Ещё тычок. Всё немеет. И боль уходит. Вода. Кругом вода. Снаружи и внутри. Нечем дышать. Конец. Смерть. Поёт. Гулко и глухо. Биением крови в ушах. «В хронике моей есть последняя глава. К сожалению, в ней обрываются слова…»* Последняя глава... Славно закончилась… Только что же с сестрёнкой Тару? С красавицей Ридли? С лучшим другом? Со всеми остальными? С Кислотиком что же теперь? Гэб не сможет помочь. Никому. Как обидно! Как щемит внутри… Но, к сожалению, обрываются слова… Обрываются… *** Остолбеневшей Айно больше ничего не оставалось, как только с ужасом взирать на фантастическую, будто не из этого мира, жуткую картину. В то время как люди и мыши на корабле ожидали от врага попытки окружения и абордажа, беда пришла совсем с другой стороны. Вернее, от плутаркийцев кораблю досталось тоже. Но кому хоть на мгновение могло прийти в голову, что над бортом, словно чудище из фильма ужасов, пролетит какая-то кошмарная касатка-мутант с растущими из тела щупальцами? Кто бы мог вообразить, что со спины её спрыгнут существа явно не плутаркийского происхождения, хоть и в чём-то на них похожие? И… если б кто-то знал, что эти твари похитят Тару! Айно, хоть и была не робкого десятка, могла лишь в оцепенении взирать на это дерзкое, непонятное, невообразимое похищение, которое произошло в мгновение ока, и которому не смогла помешать даже меткая и слаженная стрельба людей и мышей. «Всё происходит, как в страшном сне, и находиться здесь опасно мне…»** - лишь промелькнули в мозгу слова из любимой песни, и под шквал солёных брызг, которыми окатило девушку морское чудовище, её единственная подруга исчезла в волнах за сильно накренившимся бортом. Боевая мышка по имени Ридли в отчаянии кинулась к ограждению – проводить потерянную подопечную беспомощным взглядом. Айно, последовав её примеру, подбежала к краю палубы и уставилась вдаль, на быстро удалявшуюся от корабля тушу диковинного зверя. Форд, который подбежал спустя мгновение, схватился за голову, и по выражению на его обычно спокойном лице с умным, многоопытным голубоглазым взглядом стала понятна вся серьёзность случившегося. Ещё пуще засновали туда-сюда матросы и офицеры, ретрансляторы с новой силой затрещали об экстренной эвакуации – судно получило серьёзную пробоину и, похоже, грозило вскоре пойти ко дну. Катера спешно спускались на воду, и кто-то тронул Айно, наблюдавшую за этим процессом, за плечо. Троттл. Он, предельно серьёзный и напряжённый, при всём этом был мягок: в движениях, во взгляде, блеснувшем из-под очков, и в глухом бархатистом голосе, звавшем в одну из спасительных моторных лодок. Рыжий марсианин быстро бегал, ловко обходя все препятствия на пути. До безупречности отточенные движения натренированного тела даже сейчас, в этой суматохе, в неизвестности и тревоге за похищенную Тару, восхищали Айно и заставляли выбиваться из сил, чтобы хоть немного уподобиться ему. Хоть в чём-то. Впрочем, мыши все были прыткими и ловкими. И так хотелось принадлежать к их компании! Айно, уже едва не падая без сил, отругала себя за легкомыслие, которое так не подобало их теперешнему положению. И всё же, девушке было спокойно. Так спокойно… Вопреки всему: и здравому смыслу, и совести, которые вопили: «Да как ты только можешь думать о ерунде, когда происходит такое?!». Но ничего с собой поделать Айно не могла. Спокойствие и уверенность разливались по телу и наполняли разум. Даже когда Троттл оставил её в лодке среди матросов, а сам с друзьями побежал за верными байками, всё равно была безмятежна, будто и не с нею всё это, словно всё скоро кончится. Пробуждением или… выходом из кинозала. «Дура ты, Айно, конечно, дура! Ведь всё взаправду. А легко тебе, потому что вон он, рыжий, спускает в соседний катер свой верный чёрный мотоцикл…» Айно, всегда гордившаяся своей независимостью и слегка ироничным отношением к мужчинам, теперь не узнавала себя. Этот практически неуправляемый интерес к марсианину, к которому, по всем статьям, никаких подобных чувств она испытывать не должна была, озадачивал и даже в какой-то мере пугал. Что там говорила Тару про какой-то контакт? Может ли быть такое, чтоб и у Айно с Троттлом было нечто подобное? И что он, контакт этот, делал с нею? Делал из свободной, серьёзной и здравомыслящей девушки такую же заложницу чужих чувств, какой стала Тару рядом со своим белым чудаком? Гоня от себя подобные мысли, девушка вновь забеспокоилась о судьбе подруги. Однако тревога и тяжёлые думы так и не смогли отвлечь её взгляд от соседней лодки, где вместе с верными друзьями и байками так же поглядывал в её сторону красивый марсианский мужчина. *** Корабль заметно поддался ненасытности жадных волн, кренясь на левый борт в кормовой части. Похоже, вовремя люди и мыши его покинули. Ох-ох-ох! Только что же им всем теперь делать? Разве смогут они добраться до хоть какого-то берега на этих катерках? Есть ли связь с землёй? А если есть, то смогут ли люди генерала Вуори послать к ним помощь? И не таит ли непроглядная пучина новых опасностей? Не вернутся ли плутаркийцы? Куда вообще делась их треклятая подлодка? Не вылезет ли из глубин ещё какая-нибудь жуткая пакость?! При воспоминании о пучеглазых, уродливых существах на чудовищной касатке у Айно внутри всё похолодело. А ведь эти твари, будто порождённые чьей-то больной фантазией, унесли бедняжку Тару. Куда? Зачем? Что они с нею сделают? Тару одна и совсем беззащитна. И даже если весь экипаж потопленного корабля, а также Айно и марсианские мыши не станут обедом для неведомых морских чудовищ, то всё равно ничем не смогут помочь несчастной пленнице. Уже темнеет. Холодно. И никакой надежды. Скоро и Троттла в соседней лодке толком не видно будет… *** Во тьме, подсвеченной фонарями спасательных катеров и фарами мотоциклов, за шумом моторов не было слышно даже плеска волн за бортами, не говоря уж о прочих звуках. Но в ушах у Айно упорно шелестело: «Самого Дагона сын из морских пришёл глубин, то был судьбы недобрый знак, недобрый знак…»***. Девушке было страшно. Вдали чудилось потустороннее китовое пение, в сотнях метров непроглядной глубины под днищем катера мерещились жуткие выпученные глаза и омерзительные, холодные щупальца морских чудовищ. Айно трусихой не была, но ёжилась не только от холода. Что-то продирало её насквозь. Какое-то странное предчувствие острой занозой впилось в душу. И, наверное, это было заметно, так как кто-то из офицеров накинул на плечи девушки специально предназначенное для этого одеяло. Брюнетка поблагодарила моряка, но не успела вновь предаться своим терзаниям, как вновь обмерла. Потому что в полутьме, прямо по курсу катеров неожиданно всплыл из-под водной толщи корпус подводной лодки. - Конец! - одними губами прошептала Айно, но, несмотря на жгучее желание отгородиться от всего этого хотя бы завесой из сомкнутых век, продолжила взирать на страшное военное судно впереди. Моторы катеров один за другим замолчали, как умолкают птицы при появлении опасного хищника. У морских вояк было немало оружия. Но подлодка… Бронированная субмарина, наверняка обшитая плутаркийской сталью. Что все эти пугачи смогут сделать ей? Только курам на смех. Или рыбам. Какая ирония! Айно ощутила, что начинает задыхаться. «Лови момент», - сказала утром Тару. Но Айно не успела его поймать. Обидно. Чёрт, как же обидно! Глупо. Как же глупо всё! Как началось, так и кончится. Для Айно, для Тару, для людей и мышей. Как ужасно всё! И как страшно… «Троттл», - мысленно позвала она, не в силах отвести взгляд от мрачной стальной громадины. Но лишь только начала ощущать, как в ответ на это растекаются по телу приятные тёплые волны непонятного, неведомого импульса, как в верхней части корпуса подлодки открылись створы люка, и из него показался плутаркиец с белым флагом в перепончатых руках. *** Айно долго не могла пошевелиться, ошарашено взирая то на врага, то на знак примирения в его чешуйчатых пальцах, и шокировал не столько вид белого полотна, сколько то, что плутаркиец был… красивым. Да-да, именно так. Красивым. По-своему, конечно и настолько, насколько это слово вообще можно применить к рыбоподобному существу, которое слишком сильно отличалось от теплокровных землян и марсиан, чтобы вызывать у них хоть какую-то симпатию. Но этот пришелец с далёкой планеты, в отличие от прочих своих мерзких, заплывших жиром и неуклюжих собратьев, к виду которых жители оккупированных миров успели привыкнуть, имел высокое, стройное, статное тело, большую часть которого скрывали причудливые пластины. Спинной плавник, а также плавики на предплечьях и бёдрах в свете фонарей рдели кроваво-красным, а глаза, хоть и были по-рыбьи на выкате, поразили Айно своей чернильной глубиной. Люди и мыши, быстро отошедшие от первого впечатления, с сулящими смерть щелчками повскидывали оружие, но странный плутаркиец в ответ на это лишь взмахнул своим белым флагом, настойчиво и терпеливо призывая к переговорам. Айно вопросительно воззрилась на командный состав человеческого экипажа и на лидеров двух мышиных отрядов. Тех немного можно было различить с остановившегося катера. Троттл, которого девушка видела сбоку, был, как и всегда, невозмутимо спокоен, что продолжало приятно удивлять землянку, а вот Форд явно нервничал, хоть и старался сохранить подобающий командиру вид. Не из-за Тару ли он так волновался? Переживает за неё или просто радеет об исходе кампании, благополучность которой теперь была под большой угрозой? Впрочем, у него и ещё имелась причина для нервозности, ведь он только что потерял двоих, не последних, судя по всему, бойцов. Было чему посочувствовать в любом случае, но Айно вскоре отвлеклась от него, так как плутаркийский переговорщик наконец-то подал голос. Как и у всех ихтионоидов с планеты Плутарк, голос у него звучал глухо и неприятно, так как их речевому аппарату была свойственна противная булькающая гортанность. - Прошу вас не стрелять. Мы пришли с миром… - С миром?- это практически в один голос воскликнули со своего катера Винни и Модо, не веря, судя по всему, своим ушам, хоть те и были большими и чуткими. - Да! – сказал плутаркиец, как отрезал, заставляя прикрыть рты даже взбешённых его наглостью мышей. – Я понимаю, что все жители Плутарка видятся вам одинаково подлыми и достойными презрения и недоверия… - Смерти они достойны! – выкрикнул Винни, и был поддержан множеством человеческих голосов. Лишь Троттл, обернувшись к белому собрату и бросив на него многозначительный взгляд, призвал того к молчанию. Винни сделал недовольную мину, красноречиво говорившую о том, что бойкий парень обо всём этом думает, но больше ничего не высказывал. А плутаркиец продолжил: - От имени моей госпожи – Дочери Девятого Царства, последней представительницы монаршей крови Плутарка – я призываю вас не пугаться того, что сейчас произойдёт. - Пугаться? Вас, тухлых палтусов? Ха! Винсент Великолепный испугается разве что промахнуться и не добить какую-нибудь вонючку! – и несдержанный молодой марсианин уже достал было из патронташа пару гранат, как вдруг пошатнулся в катере и едва не упал вместе с братьями, мотоциклами и тремя находившимися рядом с ними матросами. Впрочем, заштормило и все прочие судёнышки, хоть и не видно было, чтоб поднимался ветер. Вода, однако, забурлила под килями моторных лодок, и прямо из-под морской глади вдруг вырос целый остров. Стальной остров. И людские катера теперь, опрокинувшись на бока, лежали на его гладкой мерцающей поверхности. Точно громадный электрический скат – колосс среди колоссов – поднялся со дна морского. Не иначе, как желая полюбоваться на мир под пологом рваных осенних туч. В поперечнике эта подводная махина была не меньше трёх сотен метров… *** Айно, как и все, потерявшая равновесие в катере, который беспомощно завалился на правый борт, ударилась, но тут же, не дожидаясь помощи от мужчин, поспешила встать. Перспектива выбраться из судёнышка (хоть и хлипкого, но своего, даже можно сказать, родного) и вставать на стальную поверхность инопланетной махины казалась не слишком заманчивой. Было боязно, да все уже начали вылезать из лодок. Что люди, что мыши имели в избытке и опыта, и смелости, ведь их отсеяли не какие-нибудь комиссии, а сама война, суровая и в высшей степени беспристрастная. И тех, и других было мало, но они являлись самыми лучшими бойцами своих рас. А посему Айно ничего не оставалось, как только последовать их примеру. Несмотря на все опасения и подозрения, поверхность подводного плутаркийского судна оказалась столь же надёжной, как и палуба корабля. А, может, и надёжнее даже – наверняка ведь укреплена была суперпрочным, печально знаменитым на все захваченные миры сплавом. А пока девушка делала первые осторожные шаги по «спине» искусственного морского чудовища и искала взглядом Дросселя, странный плутаркиец заговорил вновь: - Рад приветствовать храбрых земных и марсианских воинов на внешнем борту «Сомниосуса»**** - универсального космического, атмосферного и подводного судна, личного корабля Дочери Девятого Царства! – произнёс он торжественно, слишком торжественно, неуместно как-то. Это резало слух. Во всяком случае, так казалось Айно, которая никогда не страдала особой доверчивостью, а за последние страшные годы и вовсе выкинула из головы глупости вроде наивности и легкомыслия: непростительные и смертельно опасные качества. В мирной жизни это, может, и смотрелось бы мило, но только не здесь, не на войне. Да и не нравилось никогда Айно быть простодушной. «Ты девочка себе на уме» - часто говорили ей даже в раннем детстве. Судя по ропоту, который прокатился по нестройным рядам матросов, им сей тон плутаркийца тоже по нраву не пришёлся. - Угу. Будь как дома, путник, я ни в чём не откажу…***** - прогудел где-то справа недовольный знакомый голос. Модо! Значит, и Троттл где-то там! Айно пошла на звук, а плутаркиец меж тем выше поднял свой белый флаг и попытался добиться тишины. Что ж, терпения и выдержки ему было не занимать. Айно, не зная, напрячься ли по этому поводу или отдать должное внутренним качествам переговорщика, дошла, наконец, до компании марсиан. Троттл всеми силами старался призвать к порядку своих горячих побратимов: и если с Модо, который ограничился лишь одной колкой фразой и хмурым, не сулящим ничего доброго выражением на лице, то Винни весь кипел и о чём-то горячо, сквозь зубы спорил с рыжим лидером. Поредевшая команда Форда угрюмо молчала. Голубоглазый командир был напряжён и, казалось, терял терпение, но стойко держал себя в руках. Его сестра Ридли, незаметно переплетя с хвостом брата свой хвост, потерянно и отстранённо глядела куда-то в морскую даль, а пятнистый мальчишка внимательно следил за происходящим. - Вам ничего не грозит на борту этого судна, - снова подал голос чешуйчатый красавец, и перед ним появился, будто вырос из монолитной на вид стальной поверхности, небольшой, в виде изящного рыбьего плавника, пульт управления. Произведя с ним какие-то манипуляции, плутаркиец бросил многозначительный взгляд вверх и в стороны. Проследив за его взглядом, Айно увидела, как пространство над кораблём заволакивает какой-то полупрозрачной дымкой, которая мгновенно стекленеет и образует нечто вроде огромного защитного купола. - Это что ещё за аквариум?! – воскликнул кто-то из матросов, но офицеры тотчас пресекли распространение паники – мудрые морские командиры ждали от пришельца дальнейших объяснений. - Этот купол обеспечит вам полную безопасность, - заверил плутаркиец, ничем не выказывая ни уверенности в том, что его слова примут на веру, ни сомнений в этом: всё же, ихтионоиды с планеты Плутарк слишком сильно отличались от марсиан и землян, чтобы те могли распознать их чувства и мысли. – Её Высочество – единственная законная представительница власти на Плутарке – желает поговорить с вами, объяснить ситуацию и предложить помощь. Если командный состав землян и марсиан не желает спускаться во внутренние полости судна, то Царевна поднимется сюда сама. Поверьте, наша юная, но не по годам мудрая правительница всё прекрасно понимает и считает необходимым выказать вам самое радушное гостеприимство, а также своё полное доверие… - Хватит болтать! Я согласен спуститься, только бы не терять драгоценного времени. Айно обернулась на голос. Это говорил Форд – глухо и раздражённо. Сестра осторожно коснулась его ладони, а пятнистый Кочез приблизился почти вплотную. Оба будто хотели сказать этим, что, куда б ни отправился брат, командир и товарищ, остатки его отряда будут с ним до конца. Айно меж тем уже стояла рядом с Троттлом и успела поймать на себе его тёплый даже из-под непрозрачных очков взгляд. - Я с Фордом, - уверенно бросил рыжий марсианин, обращаясь к переговорщику, и зачем-то незаметно оплёл запястье Айно своим мягким шерстяным хвостом. - Мы, тогда уж… - буркнул себе под нос по-прежнему надутый Винни. - Да, мы, - со вздохом подхватил великан по имени Модо, - если у командира, конечно, нет от нас секретов. Дроссель при этом в лице не изменился, но Айно всё же ощутила неприятный, болезненный укол обиды за него. Сколько же ещё братья намерены припоминать ему инцидент, который можно было бы и забыть уже? - Тогда и я с вами, - храбро заявила девушка, со всей твёрдостью в голосе и во взгляде, на какие только была способна. – Наверняка там пойдёт речь о Тару, а о ней я обязана знать всё! Сказав это, Айно вновь поймала на себе невидимый за очками, но при этом ощутимо пристальный взгляд. И вновь это тепло по венам… «Да что ж такое-то?!» - Прошу. Плутаркиец не стал возражать, и взор его, мельком брошенный в сторону девушки, ровным счётом ничего не сказал о настрое своего хозяина. Малоподвижные рыбьи глаза надёжно хранили в строжайшей тайне его мысли и чувства. *** Троттл, Айно, Модо и Винни, Форд с остатками своего отряда, а также капитан затонувшего человеческого корабля отважно последовали за пришельцем с далёкой и всем давно ненавистной планеты. Под невидимым куполом было ощутимо теплее, нежели на ветру, и довольно светло от того, что корпус «Сомниосуса» плавно мерцал, точно какая-нибудь глубоководная чудо-рыбина. Рыжий марсианский мужчина продолжал держать свою спутницу за руку, только теперь уже не хвостом, а тёплыми пальцами. Совсем человеческими. А, может, и не совсем… Но… как же он был спокоен! Будто знал что-то, скрытое ото всех. Айно казалось порой, что он способен читать мысли. И земную девушку напрягало это. Ей всё больше и больше становилось не по себе от этих смутных догадок. Что делает с ней этот загадочный мышечеловек? Откуда эта мягкая и тёплая (безумно приятная и желанная!) улыбка, будто говорившая: «Я всё знаю, я всё контролирую?». Откуда эта блаженная безмятежность, которая разливается по телу и разуму, стоит Троттлу лишь взглянуть на Айно? И откуда у самой «девчонки себе на уме» эта непростительная тяга к нему, желание быть поближе, так близко, чтоб стать одним целым?! Брр! Что за чушь? Кончать с этим надо! Что-то внутри Айно упорно противилось такому растворению в марсианском парне. И не память даже о том, что он однажды обманул её и использовал, нет – вряд ли Троттл сознательно пытался манипулировать ею, не до того ведь сейчас, что ни говори. Но меньше всего на свете гордой брюнетке хотелось бы стать той самой «куклой колдуна», которой она недавно стращала бедняжку Тару. Не нужен Айно никакой контакт. Это оковы. Это потеря себя! Нет уж, увольте! Девушка решительно высвободила свою ладонь из пальцев рыжего байкера и, чуть похолодев под его недоумённым взглядом, уверенно пошла вслед за плутаркийцем самостоятельно. *** Чтобы впустить «гостей» внутрь корабля, провожатому пришлось преодолеть немалое расстояние. Несмотря на свой вполне (и даже очень) презентабельный для плутаркийца вид, передвигался он всё-таки неуклюже. Перепончатые «ласты», которыми вместо стоп оканчивались ноги переговорщика, нелепо шлёпали по загадочному металлу, и эффект от этой клоунской походки не спасала даже красота и горделивость нарочито прямой, развитой в плечах фигуры. И ещё от плутаркийца пахло. Не так резко, пожалуй, как от прочих, но всё же пахло. Видимо, плутарик – он и есть плутарик. Можно ли ему верить? Айно не стала глядеть на Троттла, хоть и очень хотелось. Однако оно и необязательно было вовсе: спокойствие и уверенность продолжали греть её изнутри, будто говоря, что от контакта с марсианином нет ровным счётом никакого спасения. А меж тем, дойдя до какого-то, одному ему только и ведомого места на корпусе корабля, плутаркиец вновь вызвал перед собой пульт-плавник, быстро поколдовал над ним, и его, а также всех тех, кто шёл за ним под настороженными взглядами матросов и офицеров, окутала знакомая полупрозрачная дымка. Цилиндр из затвердевшего воздуха обрёл плотность и вдруг медленно стал опускаться в мрачную утробу стального чудовища. *** Айно не удержалась от того, чтобы с любопытством и некоторым трепетом поразглядывать тёмные, похожие на таинственные морские глубины и подсвеченные лишь тусклым мерцающим светом полости непонятного назначения. Прозрачная лифтовая капсула позволяла видеть длинные извилистые коридоры, расходившиеся в разные стороны и разделявшие отсеки (то малые, то громадные), заполненные водой. Там, точно в океанариумах, о которых на Земле давным-давно забыли из-за войны, среди стаек разноцветных рыб плавали прекрасные грациозные существа, на которых и подумать нельзя было, что это плутаркийцы. То тут, то там кто-то, вволю накупавшись, нарезвившись шальным дельфином, фантастическим, завораживающим прыжком в фонтанах из брызг выныривал из бассейнов и, лишь коснувшись сухой поверхности пола в коридорах, вновь превращался из изящного и мощного пловца в неуклюжего мокрого плутарика… А дальше какие-то конструкции, призрачные всполохи огней, и что-то ещё, что и описать-то трудно. Вот ведь… Да во сколько же уровней эта махина?! Айно так увлеклась рассматриванием чуда внеземной техники, что не сразу заметила даже, что лифт замедлил своё движение, а после и вовсе остановился. Прозрачные преграды исчезли, и девушка вместе со свободой движений ощутила сырость и прохладу, а вместе с ними хоть и слабый, но неприятный рыбный запах огромного полутёмного помещения, посреди которого в окружении подданных сидела на большом витом троне маленькая, тоненькая, но гордая с виду плутаркийка. Вся золотая. Точь-в-точь Золотая Рыбка… Умела б ещё исполнять желания! *«Дагон» ** «Кукла Колдуна» *** «Дагон» ****Somniosus – лат. название полярной акулы. ***** «Лесник»