История без морали об изгнании и возвращении шевалье де Лоррена

Мадам провела в Англии около двух недель. Она добилась всего, чего хотел Людовик XIV. Карл II также был ею доволен. Мадам была счастлива как никогда. Её осыпали подарками и комплиментами. Её визит совпал с сорокалетием брата, а также с юбилейными торжествами в честь Реставрации*. Англичане праздновали и веселились, и Мадам в их числе. Она похорошела, стала чувствовать себя лучше, но скоро пришло время возвращаться. Месье не встречал жену. Ведь нельзя назвать встречей то, что он в компании нескольких придворных выехал из Сен-Жермен-ан-Ле и остановился неподалёку от него, дожидаясь, когда покажется карета Мадам. - Я потратил целый час жизни, пялясь на дорогу, - сказал он вместо приветствия и укатил. Этикет с натяжкой был соблюдён. Что ещё надо? Когда Мадам добралась до Старого дворца, то и здесь её ждал довольно скромный приём. Ведь так захотел Месье, а король, остерегаясь его расстраивать, пошёл у него на поводу. Но Мадам было всё равно. Её усилиями подписан важный договор, а ещё она победила шевалье де Лоррена. Месье может дуться сколько угодно, это ничего не изменит. В тот же день Мадам отчиталась королю обо всём*. С самого утра возобновилась боль в боку, которая нарастала с каждым часом, но Мадам старалась не замечать её. Она была мила и весела с Людовиком, хотя в глубине души желала пойти к себе в спальню. Наконец король отпустил Мадам. Но когда она оказалась в Новом дворце, пришлось выдержать разговор с мужем. - Король хочет, чтобы мы отправились с ним в Версаль, - сказал Месье, с подозрением глядя на жену, держащуюся за бок. – Но я сказал, что лето мы проведём в Сен-Клу. - Хорошо, Месье, - пробормотала Мадам. Ей было абсолютно всё равно, лишь бы её оставили в покое. - Но перед этим заедем в Пале-Рояль. - Как угодно. - Что с вами? – не выдержал Месье. - Болит желудок. Как ножом режет, - Мадам обхватила себя руками и сгорбилась. - Это всё английская еда, - резюмировал Месье. – Берите меня под руку, доведу вас до спальни. Мадам подивилась его внезапной доброте, но приняла её. - Послать за господином Ивленом*? – спросил Месье. - Нет, всё равно никогда ничего не помогает. Через два дня, когда двор Месье прибыл в Пале-Рояль, Мадам чувствовала себя уже лучше. Но всё равно предпочла проводить время в спальне. Месье дела до того не было. Он с нетерпением ждал встречи с Морелем, приятелем шевалье. Морель, судя по всему, в Италии прижился, потому что в самый скорый срок проделал путь от заезжего француза до посланника Папы. Шевалье писал, что Морель в двадцатых числах июня будет в Париже по делам Ватикана и заглянет к Месье, если тот не против. Как Месье мог быть против? Он только и думал о Мореле, к которому у него была тысяча вопросов. Морелю в первую очередь пришлось побывать у архиепископа Парижа, Ардуэна де Перефикса де Бомона, чтобы передать ему письмо от Папы. Только после этого он смог отправиться к Месье, о котором тоже много думал. Морель прежде видел Месье, когда служил в королевской страже, но издали и никогда не общался с ним. Поэтому ему было любопытно, каков из себя человек, которого шевалье так любит. А то, что Месье к тому же брат короля Франции особой роли не играло. Жара в Париже стояла страшная. Выгребные ямы воняли особенно сильно. Двор летом всякий раз покидал город, чтобы не задыхаться. И Морель понимал, что только ради встречи с ним Месье не отправился сразу в Сен-Клу. Когда Морель выбрался из кареты у входа в Пале-Рояль, его уже ждал высокий кавалер в форме гвардейца. - Шарль де Беврон, капитан гвардии Месье, - представился он. Морель представился в ответ. - Много слышал о вас от шевалье, - сказал он, слегка преувеличив. - Вы пишите ему отчёты о состоянии его высочества. Беврон как будто смутился. Ему уже не нравилась его задача следить за Месье, теперь всегда таким несчастным. Главной заботой принца было вернуть шевалье, о другом он и не помышлял. Так зачем следить за ним, будто у него во всех комнатах по любовнику? Но шевалье хотел знать о каждом действии Месье, а Беврон не мог воспротивиться. Морель, пока шёл за капитаном гвардии, глазел по сторонам. Он хоть и привык к римской роскоши, всё равно любовался дворцом. Здесь было больше позолоты и лепнины, чем в Риме, но при этом Пале-Рояль казался уютным. Месье ждал гостя в кабинете. Он был вместе с красивым рыжим кавалером, который кивнул Морелю и тотчас вышел. Морель догадался, что это маркиз д’Эффиа. "Закадычный дружок Месье", как отзывался о нём шевалье. Самого Месье нельзя было назвать красавцем, но что-то в нём пленяло сразу. Невысокий и стройный, он казался томным и нежным, будто был рождён только для удовольствий. Его кожа отличалась молочной белизной, а волосы и глаза были угольно-чёрными. Месье походил на итальянца. Верно, сказывалась кровь бабки Марии Медичи. Когда он заговорил, выяснилось, что и голос его ласкает слух. - Господин де Волон, я так счастлив, что вы здесь, - Месье слабо улыбнулся. – Вы простите меня, если я не стану расспрашивать вас о путешествии, а сразу перейду к вопросам о шевалье? - Буду только рад, ваше высочество, - ответил Морель. Его путешествие не ознаменовалось необычными случаями или тяжёлыми испытаниями. Оно просто было скучным. - Шевалье велел передать вам много всего, но главным образом это письмо, - Морель вытащил оное из кармана и протянул принцу. Месье прижал письмо к сердцу. У другого этот жест мог бы получиться театральным, но у принца получился очень искренним. Морелю сделалось его жаль. Месье явно плохо переносил разлуку с шевалье. - Некоторое время я буду в Париже, - сказал Морель. – Пока архиепископ не напишет Папе ответное письмо. Месье понял, что и ему за это время надо написать ответ. - Как здоровье Филиппа? – спросил он, волнуясь так, будто сейчас сам шевалье заглянет в кабинет. - Прекрасно, - ответил Морель. – Просто прекрасно. В самом деле. - Может быть, он в чём-то испытывает нужду? - О, шевалье живёт как принц, благодаря вам. - Он и есть принц, - пробормотал Месье. – Он загорел? Похудел? - Пожалуй, он загорел и его волосы стали светлее, - сказал Морель после паузы. – Шевалье много ездит по Риму и солнце – это последнее, о чём он думает. Что касается изменений в весе, то их я не заметил. - Что он любит? Как поздно ложится спать? Когда встаёт? – Месье просто не мог остановиться. Ему хотелось поселить Мореля в этом кабинете и спрашивать до тех пор, пока вопросы не иссякнут. Морель понимал его состояние и терпеливо отвечал. Проговорили они до самого вчера. Под конец Месье не выдержал и дал волю слезам. - Я завидую вам, господин де Волон, - всхлипнул он. – Вы скоро увидите его. Морель решил, что пришла пора показать, что он привёз из Рима. Слуги были отправлены в карету и вернулись, неся сундук. Морель открыл его и достал шкатулку, в которой было необычное ожерелье из золота. К нему прилагалась записка шевалье, гласившая: "Представляю вас обнажённым с этим ожерельем на шее". Месье улыбнулся сквозь слёзы. Милый шевалье. Как не хватает его объятий и поцелуев. Его шуток. Его голоса. Его взглядов. Его запаха. Его присутствия рядом. Даже его плохого настроения. Месье бы отдал свой титул и богатство в обмен на жизнь с шевалье в Риме или в любом другом месте. Морель продолжал выкладывать на стол подарки: необычная ракушка, которую шевалье нашёл на берегу Тибра; пёстрое платье с большим вырезом, какое могла бы носить только проститутка (Месье, увидев его, покраснел); чулки; зеркало в затейливой раме; медальон с локоном шевалье (сердце Месье пропустило пару ударов); рисунки господина Джерси с красотами Рима, а среди них портрет шевалье. Месье взял его дрожащими руками и поднёс к глазам. Шевалье смотрел куда-то в сторону и казался задумчивым. Месье жадно разглядывал прекрасное лицо: серые глаза в обрамлении длинных ресниц, тонкий нос с небольшой горбинкой, красиво очерченные губы. Белокурые локоны треплет ветер. Похоже, шевалье стоял, опираясь на подоконник, и разговаривал с Джерси, пока тот его рисовал. "Любовь моя", - подумал Месье, стараясь удержать новую порцию слёз. - Я вам очень благодарен, господин де Волон, - сказал он вслух. – Словами не передать. Надеюсь, увидеть вас завтра и послезавтра. - Разумеется, ваше высочество, - улыбнулся Морель. – Шевалье сдерёт с меня шкуру, как Аполлон с Марсия, если я расскажу ему о вас преступно мало. - Где вы остановились? Может, вам будет удобнее здесь? - Вы очень добры, ваше высочество, но меня, как посланника Папы, приютил архиепископ. Месье кивнул, немного разочарованный. - Тогда до скорой встречи, господин де Волон. Оставшись один, Месье распечатал письмо. Шевалье, зная, что кроме любовника никто не увидит его писанину, был очень откровенен. Фантазировал, что сделает с Месье, когда они воссоединятся. У Месье щёки алели от этих подробностей. "Я хочу, чтобы вы опустились на мой член и скакали на нём, и чтобы ваши ляжки шлёпались о мои. Чтобы с ваших влажных губ срывались громкие стоны, чтобы ваша белая шейка пошла красными пятнами, чтобы после вы потный лежали в моих объятиях, а я бы целовал вас. А потом бы развернул вас на живот и навалился сверху…". Месье прервался, чтобы унять возбуждение. Прежде они пробовали всякое, но после разлуки их секс будет особенно прекрасным. Но когда, когда это случится? Сильная невыразимая тоска погребла под собой все прочие чувства. Месье вздохнул и продолжил читать. Когда добрался до рассуждений шевалье о возможности развода, подпрыгнул. Месье ведь думал о том же! Но по всему выходило, что дело безнадёжно. Папа ясно дал понять, что нужна поистине веская причина. Поэтому шевалье предлагал подставить Мадам. Либо вновь раздуть историю с Гишем, начав самому спонсировать выпуск пасквилей, либо подослать к Мадам типа, который влюбит её в себя и соблазнит. Месье потёр переносицу. Ему не верилось, что всё это может хорошо закончиться. Но он тоже не видел иного варианта, кроме развода. Он несчастен. Мадам несчастна. Пусть насовсем возвращается в Англию к братьям, которых так любит. Ей не придётся больше терпеть Месье и его кавалеров. Не придётся спать с ним и рожать от него. Разве не соблазнительно? Надо поговорить с Мадам спокойно. Вдруг она согласится. Месье представлял, какие отступные Мадам запросит в этом случае, но готов был даже разориться, лишь бы жена исчезла из его жизни, а шевалье вернулся. Но прежде всего надо хорошо поразмыслить вместе с Эффиа, чтобы обломки счастья не обратить в пыль. Месье велел слугам отнести сундук с подарками в спальню, а сам пошёл следом. Эффиа уже был там - читал, сидя в кресле. Он до сих пор продолжал проводить ночи с Месье, потому что по ночам принцу делалось особенно худо. У него случалось что-то вроде приступов удушья. Месье просыпался посреди ночи, если вообще получалось заснуть, и начинал биться на простынях, как рыба, выброшенная на берег. Тогда Эффиа крепко обнимал его и начинал шептать, что всё в порядке. Чувствуя силу рук маркиза и его тепло, Месье успокаивался. - Антуан, разденьте меня, я хочу лечь, - велел Месье. - И даже не поужинаете, ваше высочество? – обеспокоенно спросил Эффиа. - Не могу. - Плохие новости? Месье не ответил. В их ситуации хорошая новость могла быть только одна – король дозволяет шевалье вернуться. Когда Месье остался в одной сорочке, лёг поверх одеяла. Было слишком жарко, чтобы накрываться. Было слишком жарко даже для того, чтобы вести серьёзные разговоры. За это Месье немедленно упрекнул себя. В любом состоянии он должен думать, как помочь шевалье. И минуту нельзя терять. Но его тело налилось тяжестью. Хотелось просто лежать и ни о чём не думать. - Сегодня со мной всё будет в порядке, - пробормотал он, смежив веки. – Посвятите эту ночь своим делам, Антуан. Эффиа возражать не стал. Он был бы рад наконец поразвлечься, однако чувствовал, что время ещё не настало. Лучше он отправится к себе, на случай если Месье снова запаникует ночью и за маркизом прибегут. - Куда вы? – спросил Беврон, когда маркиз вышел из спальни и осторожно прикрыл за собой дверь. - Пойду нагну кого-нибудь, - насмешливо отозвался Эффиа. – Месье мне разрешил. Беврон недовольно скривился - Ну, счастливо оставаться, - Эффиа прошёл мимо него. – Хороший пёсик. - Что вы сказали? – рявкнул Беврон ему в спину. - Не подглядывайте за Месье в замочную скважину, - обернулся маркиз и погрозил пальцем. Беврон презрительно фыркнул. Оставшись один, он подошёл к окну и стал глядеть на улицу. Небо было словно в огне. Солнце садилось и напоследок решило устроить представление. Вдруг Беврону показалось, что Месье зовёт его. Он затаил дыхание и прислушался, не вполне уверенный, что слышал принца в самом деле. Если Месье и звал его, повторяться не собирался. Беврон приложил ухо к замочной скважине, но в спальне было тихо. Беврон не знал, как поступить. Вдруг получится, что он проигнорировал принца? Лучше уж зайти к нему и спросить. Если Месье спит, он просто тихо уйдёт. Беврон осторожно открыл дверь, стараясь, чтобы она не скрипнула, и прокрался внутрь. Месье лежал на кровати. Его глаза были закрыты, одна рука покоилась на животе, другая вдоль тела. Сорочка задралась по самые бёдра. Принц всё-таки спал. Но Беврон не спешил уходить. Бесстыжие мысли заполнили его голову. Хотелось лечь на принца и… Беврон треснул себя по лбу. "Забудь о нём, Шарль", - сказал он себе. "Месье принадлежит шевалье", - добавил, пока крался обратно. "На тебя даже не смотрит". Но Беврон смотрел на него и воображал всякое.