История без морали об изгнании и возвращении шевалье де Лоррена

Шевалье разбудили посреди ночи. Его камера наполнилась гвардейцами, по стенам заметались тени. Первой мыслью было, что король приказал его освободить и вернуть ко двору, иначе зачем бедняга граф д’Айен снова сюда пожаловал. - Мы не виделись целых десять дней, - усмехнулся шевалье, откидывая одеяло. - Господин де Лоррен, у меня приказ доставить вас в другое место. - Какое же? – спросил шевалье, пытаясь что-нибудь понять по выражению лица Айена. - Прошу, поспешите, - только и сказал тот. Одеваться пришлось самостоятельно. Слуг к шевалье не пустили. Забрали все письма, которые он получил от Месье и прочих, забрали черновики его собственных писем. Шевалье спросил, кто понесёт сундук с бельём, но ему не ответили, просто вывели из камеры. Так шевалье понял, что новое место его заключения будет в разы хуже. Но что случилось? Поразмыслить об этом времени было достаточно. Из Пьер-Сиз его повезли в замок на острове Иф*. Граф д'Айен в дороге почти не говорил с ним. На вопросы отвечал: "Этого я не знаю, сударь" или "Не могу сказать, сударь". Шевалье старался держать себя в руках и не унывать, но было очевидно, что шанс выйти на свободу и вернуться к Месье растаял как дым. Замок оказался мрачной постройкой из белого камня. С берега Марселя его было видно невооружённым взглядом. Но шевалье старался глядеть в другую сторону. На замок ещё насмотрится, а вот домишки и самый обычный морской берег скоро станут для него картинами из призрачного мира. Шевалье подтолкнули в спину и в окружении гвардейцев он пошёл к лодке. С моря дул холодный ветер, над головой клубились сизые тучи, чайки истерично кричали. Пока лодка, качаясь на высоких волнах, плыла к острову, шевалье запаниковал. Неужели здесь пройдёт его дальнейшая жизнь? Минуты будут волочиться, как нагруженный поклажей мул… Шевалье захотелось броситься в море. Лучше утонуть, чем мучиться долго. Но по бокам от него сидели гвардейцы, они бы не позволили даже с места вскочить. Приближающийся замок наконец приковал его внимание. Наверняка шевалье продержат здесь до тех пор, пока он не станет больным и уродливым. Только после этого ему позволят вернуться ко двору. И Месье, взглянув на него, скажет: "Ах, бедняжечка", а потом уйдёт под руку с новым фаворитом. Когда лодка причалила к каменистому берегу, шевалье выбрался из неё с изяществом мешка с мукой. Но было не до того, чтобы производить впечатление. У него всё плыло перед глазами. По узкому проходу, выбитому прямо в скале, шевалье повели на территорию замка. Для услады глаз вокруг ничего не было. Впрочем, какая разница? Вряд ли ему позволят гулять и дышать морским воздухом. Через десять минут его затолкали в камеру и заперли за ним дверь. Никто перед ним не расшаркивался и не извинялся за причинённые неудобства. Словно он не Арманьяк, а какой-нибудь гугенот из простолюдинов. Шевалье огляделся. Его камеру в Пьер-Сиз по сравнению с этой следовало считать роскошной. И там было в разы теплее. Здесь же можно хранить лёд без опасения, что он растает. В углу валялся грязный тюфяк. Шевалье сел на него и плотнее укутался в плащ. Граф де Марсан получил от графа д’Арманьяка письмо, в которым тот сообщал, что шевалье перевезли в замок Иф. Марсан на всякий случай письмо перечитал, чтобы убедиться, что всё правильно понял. Как такое может быть? За что? Но гадать смысла не было. Надо пересказать всё Месье. Наверное, это будет самым сложным, что Шарль когда-либо делал в жизни. В Виллер-Котре он приехал пару дней назад. Его задачей было приободрять Месье. Тот встретил Марсана с распростёртыми объятиями. Постоянно вглядывался в его лицо, пытаясь найти сходство с шевалье. Но увы, Марсан только немного походил на брата. А ведь так хотелось, чтобы Месье при взгляде на него делалось чуточку легче. Теперь же Марсан должен идти и разрушить последние надежды, остававшиеся у принца. Выслушав его, Месье потерял сознание. Но в отключке пробыл недолго: ему сразу поднесли к носу пузырёк с нюхательной солью. Когда принц разлепил веки, увидел обеспокоенные лица склонившихся над ним Эффиа, Беврона* и Марсана. - Сейчас господин Танкерад пустит вам кровь, - сказал Беврон. Позади уже маячил хирург с помощником, держащим серебряный таз. Оный был предназначен для вытекающей из надреза крови. - Нет, - возразил Месье и попытался принять сидячее положение. Но слабость была страшной, его мутило. Филипп сидит в замке Иф из-за него. Вина Месье безгранична. Мысль терзала, словно застрявший наконечник стрелы в ране. - Шарль, мне так жаль, - пролепетал он и заплакал. - Ваше высочество? – не понял Марсан. - Из-за меня… Филипп… в.. в… - Месье не мог произнести название замка, оно жгло язык. - Не может такого быть, - запротестовал Марсан. - Но это так, - Месье взял платок, который ему протягивал Беврон, и высморкался. Как всё ужасно. Каждую минуту. - Что мне делать? – спросил он у кавалеров. Те молчали. Беврон потупил взор. Марсан покачал головой. Похоже, только Эффиа размышлял. - У вас два варианта, - сказал маркиз мрачно. – Либо продолжать упрямиться, но тогда положение шевалье ухудшится. Либо вернуться в Сен-Жермен и просить короля о снисхождении. Месье судорожно вздохнул. По всему получается, что вариант один – покориться. Он не был готов рисковать жизнью шевалье. В этот же день курьер доставил письмо от Кольбера. Оно подтверждало опасения Месье. С шевалье в будущем случится кое-что похуже, чем замок Иф. На эмоциях Месье в ответ написал, что он сломлен, нет никого несчастнее. Если королю угодно, чтобы он вернулся, он вернётся. Даже примет яд добровольно, чтобы оставить Мадам счастливой вдовой. Только пусть шевалье выйдет на свободу, этого принц желает более всего на свете. Месье, не перечитывая письмо, запечатал его, хотел звать курьера, но вместо этого кинул письмо в камин и смотрел как огонь его пожирает. Надо успокоиться и подумать. Ответ принц напишет только после этого. Потянуть время – тоже вариант. За ужином он ел мало, с трудом проглатывая суп. Слёзы капали с подбородка в тарелку. Сколько раз в день кормят шевалье? Не слишком ли эта еда ужасна? Не страдает ли шевалье от холода? Ах, что за глупость. Конечно, страдает. Надо послать кого-то в Марсель, чтобы подкупил стражу. Пусть шевалье получит хоть какие-то послабления. Кавалеры Месье молчали, не зная, что сказать. Даже Эффиа кусал губы, злясь на себя за пустоту в голове. Но любые слова утешения только разозлят Месье. Ведь ясно, что шевалье оказался в самом скверном положении. - Передайте Мадам, что я прошу её составить мне компанию и поставьте для неё приборы, - вдруг сказал принц, изрядно всех удивив. Слуга поклонился и пошёл на половину Мадам. Месье вытер слёзы и выпрямился в кресле. Он ещё не придумал, что лучше написать королю, но сделать вид, что он готов помириться с Мадам – это может быть полезно. Она-то без сомнения доложит и его брату, и своему, что Месье сдаёт позиции. Мадам приняла его приглашение, хотя добра от него не ждала. Наверняка Месье после долгих дней молчания созрел для того, чтобы закатить ей скандал. Мадам знала, что шевалье теперь в замке Иф и это было очень, очень плохо для него, а для неё очень, очень хорошо. Это значило, что король серьёзно настроен против Лоррена. Но Месье повёл себя необычно. Он спрашивал Мадам, как ей нравится Виллер-Котре. Чудесный дворец. Не правда ли? Месье его обожает. - Здесь очень мило, - согласилась Мадам. Месье заговорил про парк. Ещё бы несколько фонтанов соорудить, но придётся ждать лета. Мадам слушала вполуха, гадая, что это всё значит. - Вы жаловались, что я перестал с вами спать, - резко сменил тему Месье, как он это любил. – Сегодня я приду к вам. Мадам вздрогнула. - Я… буду ждать. Месье кивнул. - Я хочу апельсинов, - сказал он и оглядел присутствующих. – Их можно где-нибудь раздобыть? - Полагаю, только в королевской оранжерее, ваше высочество, - ответил Марсан. - О, жаль, - вздохнул Месье. Месье так и не написал ответ Кольберу. Он прекрасно понимал, что его переписка с министром - на самом деле переписка с королём. И Месье боялся попасть в ловушку. Его молчание, очевидно, встревожило Людовика, потому что вскоре Кольбер явился в Виллер-Котре собственной персоной. Он привёз с собой послов, которые вновь хотели убедиться, что с Мадам всё хорошо, а то из-за переезда шевалье де Лоррена в более суровую тюрьму Месье мог осерчать на жену. Пока Мадам принимала послов, Кольбер попросил Месье выслушать его. - Полагаю, на сей раз вы захотите вернуться, - сказал Кольбер, принудив себя улыбнуться. Месье только вопросительно вскинул брови. - Когда вы отправитесь из Виллер-Котре, из Сен-Жермена отправится курьер с приказом освободить господина де Лоррена. Месье задержал дыхание. Он не ослышался? Нет? - Но это ещё не всё, - продолжал Кольбер. – Те злополучные аббатства будут отданы молодому Раймону*. Как удачно, что он аббат. Один из братьев шевалье, Раймон Беранже, был его четырьмя годами младше. Когда графиня д’Аркур его вынашивала, уже тогда было решено, что если родится мальчик, придётся ему делать духовную карьеру. Серьёзный и спокойный Раймон никогда не роптал на судьбу. Он мирно жил в аббатстве Сен-Фарон-де-Мо и не думал о развлечениях двора. Очевидно было, что хоть аббатства епископа Лангрского достанутся ему, доход будет получать шевалье. Раймону оказали честь быть подставным лицом. - Каким будет ваше решение, ваше высочество? – спросил Кольбер, потому что принц продолжал молчать. - Не пойму, в чём подвох, - пробормотал Месье. - Его нет, ваше высочество. Вам просто нужно вернуться и не препятствовать поездке Мадам в Англию. - Когда я должен выехать? - Лучшего всего прямо сейчас, - ответил Кольбер. – Возьмите только охрану, остальные пусть едут следом, когда соберутся. - Хорошо, господин Кольбер, - сказал Месье, не в силах скрыть своего волнения. Он выбежал из кабинета и заметался, не зная, кого звать в первую очередь. Махнул рукой и поспешил вниз. Хорошо, что Беврон встретился по пути. - Ваше высочество, что случилось? – Беврон изумился счастливому выражению его лица. - Я возвращаюсь, - ответил Месье и расхохотался. Беврон подумал, что от горя принц сошёл с ума. - Давайте я позову Эффиа… - Некогда! Стройте гвардейцев и в путь! Месье продолжил спускаться, Беврон почти дышал ему в затылок, решив, что если придётся, схватит его в объятия и будет держать, пока принца не запрут ради его блага. Сзади послышался стук каблуков. Это бежали Эффиа и Марсан. Они запыхались и выглядели обеспокоенными. - Ваше высочество? – спросил Эффиа, удерживая на языке тысячу вопросов. - Антуан, мне прямо сейчас надо ехать в Сен-Жермен. Это очень важно, - быстро заговорил Месье. – Вы оставайтесь и контролируйте сборы. Шарль, если хотите, едемте со мной. - Конечно, но… - замялся Марсан. - Надо подготовить карету к путешествию, - за него сказал Эффиа. – Это займёт совсем немного времени. Пока мы станем вас одевать, чтобы вы не превратились в ледышку, в карету принесут одеяла, подушки и корзину со снедью. Месье кусал губы. Из-за него шевалье придётся провести в тюрьме лишние полчаса! Однако он всё же сдался и кивнул. Когда в начале марта Месье въехал в Париж, а потом в Сен-Жермен-ан-Ле, горожане приветствовали его так, будто он с победой вернулся с войны. В это время в замке Иф стражник отворял ключом массивную деревянную дверь. Шевалье безразлично уставился на него. Наверное, кормёжку принёс. В прошлой жизни таким дерьмом не кормили даже собак в Пале-Рояле. Шевалье сильно похудел, но дело было не только в качестве пищи. Он перенёс простуду и всё ещё не мог оправиться после неё. Целую неделю он пролежал на своём жалком тюфяке, дрожа от лихорадки. Похоже, страже до того не было дела. Шевалье выкарабкался только благодаря молодости и вредности. Но он всё ещё чувствовал слабость и аппетит к нему не вернулся. В каком-то смысле это было благом. - Вставайте, сударь, - сказал стражник. - Зачем? – шевалье приподнялся на локте. – Неужели нашли для меня место похуже? Его голос был непривычно хриплым. То ли из-за перенесённой болезни, то ли из-за того, что шевалье молчал длительное время. Он пока недостаточно одичал, чтобы беседовать с самим собой. - Вас велено освободить, сударь, - сказал стражник и протянул бумагу. – Однако вы обязаны оставаться в Марселе. - Чтобы в случае чего запихнуть меня обратно? – спросил шевалье. Стражник только фыркнул. А шевалье, хоть и острил, был потрясён. Он не без труда поднялся на ноги. От усилия даже голова закружилась. Из замка его вели тем же путём, каким доставили внутрь. К Марселю отплыли в той же лодке. Шевалье жадно вдыхал морской воздух и озирался вокруг. Глаза, отвыкшие от солнца, слезились и болели. Шевалье приходилось прикрывать их рукой. Ногти его были грязны как у крестьянина. Голова чесалась. Прежде великолепные волосы теперь свисали сальными прядями. Первое, что он сделает – примет ванну. На берегу его ждали слуги, которые были с ним в Лионе. А также... Вильруа! Нарядный, улыбающийся и красивый. Всё как положено тому, кого дамы звали Очаровашкой. - Ну и вид у вас, – сказал маркиз, заключая шевалье в объятия, но через мгновение отпрянул. – И воняет от вас как от бродяги. - Какое сердечное приветствие, - рассмеялся шевалье. Он был счастлив всему, что происходит. - И эта ваша бородка… - Да уймитесь вы! Вильруа ухмыльнулся. - Месье себе места не находил, - сказал он, - как и все мы, но он… У шевалье ёкнуло сердце. Были моменты, когда он проклинал принца, но тот приходил к нему даже в бреду. Когда же он увидит Месье воочию? - Мне сказали, что я не могу покидать Марсель. - Увы, - вздохнул Вильруа. – Но уверен, это ненадолго. Он подбадривающе похлопал шевалье по плечу и повёл его к карете. - Пока вы здесь, нуждаться не будете. Я привёз кучу денег. Благодарите Месье, конечно. Пока ехал сюда, даже спать боялся. А вдруг бы меня ограбили? Но слава богу, обошлось. - Мне надо помыться, - сказал шевалье. - И побриться! - Вильруа распахнул перед ним дверцу кареты. – Я снял для вас милый домик. - Спасибо, Франсуа, - сказал шевалье вполне искренне. - Да будет вам, - отозвался тот, боясь расчувствоваться. Карета покатила в сторону города. Шевалье теперь с иным чувством слушал крики чаек. Даже за суетой матросов на кораблях было интересно наблюдать. Всюду бурлила жизнь и это было прекрасно*.