История без морали об изгнании и возвращении шевалье де Лоррена

1670 год Епископ Лангрский испустил дух утром в четверг 30 января. Пару часов спустя об этом знали при дворе. Никто не огорчился, а один человек даже обрадовался. - Господин епископ доставил мне большое удовольствие тем, что умер, - сказал шевалье. – Может, и мне стоит написать ему эпитафию?* Сто экю тоже не лишние. Пока шевалье веселился, Месье одевали. Он хотел поймать короля, когда тот пойдёт к мессе. Надо было напомнить про аббатства. Месье отдаст их шевалье и точка. Если король снова станет возражать, Месье покинет двор. А в том, что король возражать станет, сомнений не возникало. Поэтому Месье загодя велел Эффиа быть готовым к внезапным сборам. Месье впервые так страшился встречи с братом, но при этом чувствовал в себе прорву решимости. Пришла ему пора выбирать между любовью и долгом, и он решил выбрать первое. Пока он шёл в Старый дворец, не замечал мороза. За ним спешили все его кавалеры, за исключением шевалье, которому было лучше не показываться королю на глаза. В залах, через которые проходил король, чтобы попасть в часовню, было множество посетителей, потому что в сей отрезок дня Людовику дозволялось подать прошение. Это мог сделать любой, стоило только предупредить охрану короля, а персона знатная могла приблизиться к нему без всякого разрешения, чем Месье и воспользовался. - Филипп, - удивился король, останавливаясь напротив него. - Почему вы здесь? Гвардейцы оттеснили прочих, чтобы король и Месье могли спокойно поговорить. - Епископ Лангрский умер, сир, - сказал Месье. - Мне сообщили, - ответил Людовик. Ему было грустно, но грустил он не из-за епископа, а из-за брата, которого терял и не знал, что с этим поделать. Удовлетворять прихоти его фаворита – не вариант. - Аббатства, сир, - продолжал Месье. – Я отдал их шевалье. - Я это запрещаю, Филипп. - Только потому, что шевалье не аббат? - Его образ жизни… - Ничем не хуже вашего, сир, - перебил Месье. Людовик постарался взять себя в руки. - Ваш шевалье де Лоррен – содомит… Месье рассмеялся. - Так ведь я тоже, сир. - И это прискорбно, Филипп. - Напротив, - возразил Месье. – Это очень удобно для вас. На моём фоне вы смотритесь лучше. Но я никогда не роптал из-за этого. Могу я наконец просить вас о некоторой лояльности. - Мне так часто приходилось быть к вам лояльным… - Неправда, - перебил Месье. – Что вы для меня сделали? Людовику кровь ударила в голову. Неблагодарность Месье была поразительной. Людовик делал для него всё что мог. Так сложились обстоятельства, что он не может дать брату политическую власть, но всё остальное Месье получает. Людовик даже терпит ничтожного шевалье, хотя это уже начинает вредить интересам Франции. Карл II не устаёт требовать изгнания Лоррена, а Людовик всё отнекивается. Но чего ради? Чтобы брат в лицо выплёвывал ему такие обвинения? - Я в ужасе от того, как шевалье де Лоррен влияет на вас, - сказал король. Ему понадобилась вся выдержка, чтобы ограничиться только этим. - Разумеется, вы в ужасе, - Месье с вызовом глянул на брата. – Вы ведь отвыкли слышать что-либо, кроме лести. А мне надоело быть среди тех, кто должен облизывать ваши туфли. Я покидаю двор. Также я буду требовать развода с Мадам. Людовик изо всей силы сжал набалдашник трости. - Что ж, Филипп, проваливайте, - процедил он. Месье круто развернулся на каблуках и почти побежал прочь. Все смотрели ему в спину. Братья даже не замечали, что общаются на повышенных тонах, вызывая изумление собравшихся. Когда Месье вернулся в Новый дворец, тотчас начались сборы. Его двор переезжает в Виллер-Котре, который принц получил в подарок около десяти лет назад. Надо было увести шевалье подальше от королевского гнева. Все страшно переполошились. Даже кавалеры Месье пребывали в растерянности, которая лишь удвоилась, когда они узнали, что сборы продолжаются не первый день, но организованы так, чтобы не вызвать подозрений. Слугам было настрого запрещено с кем-либо говорить об этом. Месье передал Мадам, что она может остаться, если ей угодно. Мадам заявила, что поедет с мужем. Ей этого не хотелось, разумеется, но она не собиралась давать Месье лишнюю возможность обвинить её в непослушании. Она сцепит зубы и выдержит это нелепое путешествие, а также жизнь вдали от королевского двора. Наверняка долго это не продлится. В каком-то смысле ей даже выгодно немного пострадать. Карл станет активнее требовать её визита в Англию, а Людовику наконец придётся что-то сделать с шевалье. И Мадам тоже приказала своим слугам заняться сборами да поживее. Шевалье смотрел, как Месье убирает драгоценности в шкатулки и запирает их. - Что мы станем делать в Виллер-Котре? – спросил он, стараясь не выдать охвативших его сомнений. - Просто жить, - ответил Месье. - А чем Сен-Клу для этого плох? - Филипп, вы не одобряете моего решения? Шевалье пожал плечами. Какое-то время любовники провели в молчании. Каждый злился на другого. Месье сейчас нужна была поддержка, а шевалье волновало то, что они могут слишком многое потерять, но первым сдался всё-таки он. - Мне неважно, где быть, - сказал шевалье. – Лишь бы с вами рядом. Он подошёл к принцу и положил руку на его плечо. Месье потёрся о неё щекой. Момент единения нарушила Мадам. Войдя в спальню мужа, она смерила шевалье недобрым взглядом, но дальше старалась его игнорировать. Шевалье ответил принцессе тем же. - Как мы поступим с Марией Луизой и Анной Марией? – спросила она. – Не думаю, что они готовы к столь долгой поездке. - Они останутся здесь, - ответил Месье. – С мадам дю Плесси. Ему не нравилась эта идея, но король не причинит племянницам вреда. О них в любом случае станут заботиться. С Месье же может случиться что угодно. Марии Луизе и Анне Марии лучше находиться вдали от него. - Хорошо, - сказала Мадам. Она столь мало общалась с дочерьми, что разлука с ними её не огорчит. Про кроху Анну Марию ещё ничего нельзя было понять, но Мария Луиза больше любила отца, а в присутствии матери робела. Мадам это было неприятно. Но она убедила себя, что Месье просто сумел настроить старшую дочь против неё и уже ничего не поделать. - Что-то ещё, Мадам? - Нет. Это всё. - Почему вы решили ехать? - Потому что вы – мой муж. Шевалье скривился. Месье открыл рот, чтобы что-то сказать, но передумал. Говорить про развод сейчас – пустая трата времени. Даже с наступлением ночи обитатели Нового дворца продолжали бодрствовать, а потому заметили, как ко дворцу стягиваются гвардейцы короля в большом количестве. Придворные и слуги прилипли к окнам. Всем было страшно. Похоже, Месье собираются арестовать! Что тогда будет с ними? Некоторые даже стали плакать, воображая, как их пустят по миру. - Ваше высочество! Ваше высочество! – заколотил Беврон кулаком в дверь спальни Месье, да так, что она сотрясалась под его ударами. Рядом топтался Эффиа, бледный и растрёпанный. Шевалье распахнул дверь резким рывком. Он был без камзола, сорочка выбивалась из кюлот. Было очевидно, чем он только что занимался с Месье. - Ну? – грубо спросил он, явно желая поскорее вернуться в постель. - Гвардейцы короля окружили дворец, - быстро сказал Эффиа. Шевалье изменился в лице и оглянулся на Месье, который уже успел подойти. Он был бос и в одной лишь сорочке. Волосы в беспорядке разметались по плечам. - Меня арестовывают? – спросил он. - Не знаю, - просипел Беврон, а затем откашлялся и повторил: - Не знаю, ваше высочество. - Гвардейцев как минимум несколько сотен, - сказал Эффиа. Его карие глаза казались огромными. Похоже, он начал терять самообладание. Месье и шевалье переглянулись. - Вам надо одеться, - выдавил шевалье. Неужели из-за него арестуют Месье? Он бы предпочёл, чтобы арестовали его. - Я помогу, - Эффиа проскользнул в спальню и стал собирать с пола разбросанную одежду принца. - Мы просто так отдадим его высочество? – возмутился Беврон, переводя взгляд с шевалье на маркиза. Эффиа замер и уставился на него. Шевалье быстро заправил сорочку в кюлоты и надел камзол, прицепил шпагу, а затем спросил: - Что вы предлагаете? Втроём сражаться против стольких гвардейцев? - Даже не думайте, - резко бросил Месье. В распахнутые двери кто-то деликатно постучал. Обернувшись, Месье и его кавалеры увидели Мишеля Летелье*, отца маркиза де Лувуа. - Ваше высочество, мне безмерно жаль, но я вынужден передать вам слова его величества, - сказал Летелье с самым несчастным видом. – Государь ради блага Франции велел арестовать шевалье де Лоррена. Месье вытаращился на него, потеряв дар речи. Осознать услышанное не получалось. - Погодите, погодите… - забормотал он. – Это какая-то ошибка. - Увы, – вздохнул Летелье. В спальню вошёл новый визитёр. Это был юный лейтенант гвардии граф д’Айен. - Ваше высочество, - начал он, сильно смущаясь, - мне поручено произвести арест. Прошу меня простить… - Не трудитесь, - перебил Месье, - я понимаю. Он крепко обнял шевалье, а тот сжал принца в ответ. - Я люблю вас, Филипп, - прошептал Месье. – Люблю, люблю, люблю. Шевалье хотел ответить, что тоже его любит, но горло сдавило. Всё происходящее казалось дурным сном. Месье, не смущаясь присутствием посторонних, встал на цыпочки и впился в губы шевалье долгим поцелуем. - Ваше высочество, - вынужден был кашлянуть Летелье, потому что принц и шевалье не могли отлипнуть друг от друга. Наконец они это сделали. Айен со всем почтением вывел шевалье из спальни. Юноше так не нравилась его миссия, что он даже шпагу позабыл взять у Лоррена. Это пришлось сделать графу де Лозену, который ждал снаружи. Он не хотел заполучить врага в лице Месье, а потому старался не попадаться ему на глаза и свести свою роль к минимуму. Вид шевалье, которого уводили в тюрьму (куда же ещё!), разрывал принцу сердце. Но он не стал рыдать или орать, как от него ожидали. Просто сказал: - Я уезжаю в Виллер-Котре, господин Летелье. - Но зачем так далеко, ваше высочество? – обеспокоенно спросил тот. – В Сен-Клу гораздо удобнее. - Я желаю оказаться как можно дальше от брата, раз он поступает со мной таким образом, - сверкнул глазами Месье. – Наверняка в следующий раз арестуют меня. Но мне будет приятно, что гвардейцам короля придётся потратить силы на дорогу. - Ваше высочество, прошу, подумайте ещё раз, - взмолился Летелье. – Двор покинуть легко, а вернуть ко двору иногда невозможно. - Мне всё равно, - ответил Месье. – Я не собираюсь возвращаться. Летелье так и не сумел его образумить. Следующим на очереди был визит к Мадам. Король разрешил ей не следовать за мужем. Однако, к немалому удивлению Летелье, Мадам всё-таки собиралась это сделать. Она была потрясена и почти не слушала Летелье. Иногда, когда сбывается давняя мечта, первым сердце наполняет ужас. Потому что придётся приспосабливаться к новым обстоятельствам. Вдруг они окажутся хуже прежних? - Я поеду, - сказала Мадам рассеянно, - поеду. Затем поднесла к глазам платок, чтобы показать, что она это делает против воли, только из долга. Когда Летелье ушёл, Мадам долго глядела в пустоту, но при этом голова её усиленно работала. Сейчас нельзя разлучаться с Месье. Вдруг получится наладить с ним отношения. Первое время его ненависть к жене будет сильна как никогда, но потом Мадам попытается найти к нему подход. Она больше не глупая девчонка. И Лоррена не будет рядом, чтобы ей помешать. Мадам улыбнулась. Зашевелилась, повела плечами. Надо написать королю. Её письмо заставит Людовика прослезиться. "Разлука с вами – худшее, что со мной приключалось", - мысленно начала Мадам. Ей было смешно, потому что Мадам пережила вещи ужасные и разлука с Людовиком – песчинка в пустыне. Но король любит, когда его любят. Как Месье этого не понял?