История без морали об изгнании и возвращении шевалье де Лоррена

Короля и Месье разделяло расстояние в несколько метров и натянутая верёвка. У каждого в руках было по ракетке*. И каждый внимательно следил за мячом, который летал через верёвку, заставляя столь важных особ носиться по залу, краснеть, пыхтеть и обливаться потом. Влажная сорочка короля прилипла к его спине, а волосы ко лбу и щекам. Схожим образом выглядел Месье. В зале для игры в мяч в Лувре присутствовали только друзья короля, герцог де Сент-Эньян и граф д’Арманьяк, а потому братьям было безразлично, как они выглядят со стороны. Они отдались азарту. - Вы могли бы поддаться мне, Филипп, - заметил король, вытирая пот с лица платком, который ему подал Сент-Эньян. - И не подумаю, - ответил Месье, тяжело дыша. – Вы станете жаловаться, что играть скучно. - Ну, хорошо, - король отшвырнул платок в сторону. – Всё равно я одержу над вами верх. Вы медлительны, словно черепаха. У Месье от возмущения даже рот приоткрылся. - Кто-то минутой ранее просил меня поддаться! - Кто бы это мог быть? – удивился король и приготовился отбивать мяч. Месье сегодня был необыкновенно сосредоточен. Не строил из себя воздушное создание, которое не в силах держать ракетку. Его подачи были точны, королю пришлось потрудиться, чтобы не выглядеть жалко. По счастью, Людовик был закалён репетициями многочисленных балетов. Он устал, но не желал сдаваться, пока не выиграет у брата. - По-моему, вы готовы рухнуть без сил, - поддразнивал его Месье. - У вас что-то со зрением, Филипп, если вам так кажется. - Я вижу самого уставшего человека на свете. - Точно проблемы со зрением. Мой бедный брат! – король стал отступать назад, не отрывая взгляда от мяча. Но как бы он ни старался, Месье всё равно выиграл. Издал победный вопль и вскинул руки вверх. Король с кислым видом ему похлопал. Герцог де Сент-Эньян и граф д’Арманьяк переглядывались с умильными улыбками. - Какие чудесные отношения у нашего государя с братом, - вздохнул герцог. - Прямо завидно. Всем бы так. - Ах, и не говорите, - отозвался граф. – Сердце радуется. Людовик подошёл к принцу и вцепился пальцами в его плечо. - В следующий раз победа будет за мной. - Как скажете, сир, - ответил Месье с видом "что-то сомневаюсь". Людовик хмыкнул. У него было хорошее настроение. - Вы сегодня на себя не похожи, Филипп. Кажется, вы жаждете крови. Что случилось? Месье колебался. Кое-что его в самом деле заботило. У него была просьба к королю, но он не был уверен в положительном ответе. Скорее он был уверен, что король разозлится и откажет. Ведь однажды уже отказал. С того момента прошло несколько лет, но вряд ли отношение короля к этому вопросу изменилось. Но в Месье как будто злой дух вселился, требуя от него попытаться ещё раз. - Говорите, Филипп, - велел Людовик. Месье вздохнул. Что ж, пусть будет, как будет. - Я хотел бы остаться с вами наедине, сир. Людовик удивлённо вскинул брови, но всё-таки кивнул Сент-Эньяну и Арманьяку, чтобы те удалились. - Итак? - Губернаторство в Лангедоке, сир, - выпалил Месье и внутренне зажмурился, словно в воду прыгал. - Наш дядя вполне с этим справляется, - ответил Людовик. - Возможно, пришла пора ему отдохнуть. Он стар и… - В любом случае это место вам не достанется, - оборвал его король. У Месье от обиды в глазах защипало. Некогда он уже заводил речь о губернаторстве в Лангедоке, но король назначил губернатором маркиза де Вернея, внебрачного сына Генриха IV*. Верней всегда был предан Людовику, следовало его за это наградить. Но более важная причина была другой: король не хотел, чтобы Месье занимал какой-либо пост. Он должен быть максимально отстранён от управления Францией. - Я всегда, всегда был на вашей стороне, - быстро заговорил Месье, его щёки пылали, - причин не доверять мне нет. А вы относитесь ко мне так, будто я собираю против вас армию! - Филипп! – прикрикнул на него король. – Замолчите, пока не сказали того, что я не сумею простить! Однако Месье уже не мог замолчать. Как у брата короля у него было право претендовать на многое, у него могла бы оказаться в руках некоторая власть, но Людовик запрещал ему даже думать об этом. Прежде Месье послушно гнал такие мысли, но с тех пор, как он узнал об участии жены в важных переговорах, места себе не находил от обиды. Значит, Людовик Мадам ценит, а его нет. Как это можно стерпеть? - Неужели вы полагаете, что у Мадам ума больше? - Опять Мадам! – закатил глаза король. - Да! Опять Мадам! – крикнул Месье и топнул ногой. – Мне вы ничего не поручаете, кроме ничтожных дел, а ей поручили вести переговоры с Англией! За моей спиной! Людовик онемел. Откуда Филипп знает? Неужели Мадам проболталась? Это ведь катастрофа. Филипп не умеет держать язык за зубами. То, что знает он, знает вся Европа. - Тише, - сказал король, борясь с искушением дать брату подзатыльник. – Не орите. Кто вам сказал? - Какая разница? – с вызовом спросил Месье. – Если вам угодно, можете сделать Мадам хоть первым министром. Но я не желаю быть связанным с этой женщиной! Мне надоело, что меня обманывают! Я собираюсь требовать развода! Месье заметно била дрожь. Он не хотел, чтобы разговор принял такой оборот, но так уж получилось. А король продолжал таращиться на него в изумлении, на смену которому постепенно приходил гнев. - Кто вам сказал? – повторил он. – Отвечайте сейчас же! Это приказ короля Франции! - И не подумаю, - Месье вскинул подбородок. Отшвырнул ракетку и пошёл прочь, забыв поклониться. Шевалье ушам своим не верил, пока слушал Месье. Отпор королю Месье давал крайне редко, а ещё реже выходил из себя подобным образом. Шевалье переполняло восхищение, однако тревоге тоже было место. Король мстителен, он так просто не забудет выходку брата. Месье, кажется, тоже об этом думал. - Я совершил ужасную глупость, милый, - он спрятал лицо в ладонях, словно надеясь, что таким образом сможет спрятаться от неприятностей. - Ничего, - сказал шевалье. – Все мы совершаем глупости. Он мерил спальню принца шагами. Так ему лучше думалось. - Король сам виноват, - продолжал шевалье. – Нечего вас ущемлять в правах. - Лучше бы я молчал, - Месье обхватил себя руками и стал раскачиваться. Шевалье пришлось сесть на постель с ним рядом и обнять за плечи. - Ну, что с вами сделают? – мягко спросил он. – В Бастилию не посадят. Урежут ваше содержание? Да и пусть. - Вы тогда останетесь со мной? – Месье с тревогой посмотрел на него. - Я останусь с вами, даже если весь мир от вас отвернётся, - серьёзно сказал шевалье. – Даже если вы станете нищим. Месье судорожно вздохнул. Ему было дурно. - Довольно, Филипп, - шевалье обнял его ещё крепче. – Вы разболеетесь, если продолжите себя накручивать. Месье кивнул. Он старался успокоиться. Честно старался. Выяснить, откуда Месье известно об участии Мадам в переговорах, особого труда не составило. Людовик первым делом расспросил Мадам, но та клялась и божилась, что ни при чём. Король ей поверил. Ведь Мадам сначала сильно испугалась, затем разозлилась. Она не актриса, чтобы такое изобразить. Мадам принялась доказывать, что Месье всё испортит. Станет вставлять палки в колёса. Его следует держать под замком, пока под договором не поставят все нужные подписи. Пока Мадам говорила, металась по кабинету короля, словно птичка, нечаянно залетевшая в Лувр. Король, подавив вздох, следил за её перемещениями. - Месье сказал, что хочет с вами развестись, - вспомнил он вдруг. - Что? – Мадам встала, как вкопанная и уставилась на Людовика большими от испуга глазами. Жить с Месье ужасно, но ещё ужасней быть им покинутой. Мадам лишится многого! Снова станет просто сестрой английского короля! Без будущего, без влияния! И где она станет жить? И средств у неё поубавится! Нет-нет, ни за что! - Не принимайте близко к сердцу, - посоветовал Людовик. Он всегда чувствовал тайное удовлетворение из-за того, что Месье и Мадам не могут друг с другом ужиться. Мадам всегда бежала к нему жаловаться на мужа, выбалтывая секреты Пале-Рояля. А Людовик потом журил Месье и призывал к терпению и снисходительности. Его собственный брак был образцом идеала по сравнению с браком Месье и Мадам. Мария Терезия ни во что не вмешивалась и тихо-мирно играла свою роль. - Это всё шевалье де Лоррен! – заявила Мадам. – Это его идея! Говорю вам, удалите его от Месье! Он хуже, чем чума! - Мадам, прошу, возьмите себя в руки, - ушёл от ответа Людовик. Хоть Месье иногда огорчал его, король старался быть к младшему брату добрым. Если отнять у него Лоррена, Месье будет сильно горевать. Ещё затеет что-нибудь, что обернётся непоправимыми последствиями. Пока Людовик не мог пойти на такое. Мадам как будто угадала его мысли. Она презрительно улыбнулась и заявила: - Однажды вы поймёте, что Лоррен – источник всех бед! А когда король ничего не ответил, добавила: - Наш развод может привести к сложностям. Переговоры с Англией скорее всего сорвутся. Карл будет очень возмущён тем, как со мной обошлись. - Мадам, о разводе никто серьёзно не думает, - сказал Людовик. – Уверяю вас, Месье это ляпнул, поддавшись порыву. - Посмотрим, - ответила Мадам. – Могу я идти? Людовик кивнул. Мадам присела в реверансе и медленно пошла к двери. Длинный подол платья волочился за ней. Следующим, с кем пожелал говорить король, был маршал де Тюренн. Тогда-то всё и вскрылось. Стоило Людовику спросить, был ли маршал нем как могила, как Тюренн побелел, затем покраснел. Жгучий стыд разрывал его изнутри. Маршал не знал покоя с тех пор, как проболтался своей любовнице мадам де Коэткен. Однако он надеялся, что Коэткен забудет всё прежде, чем в свою очередь проболтается кому-то. Но как всегда бывает в таких случаях, секреты, попав в благодатную почву, начинают быстро всходить. - Сир, мне нет прощения, - пробормотал маршал, крутя в руках шляпу. – Я приму любое наказание. Чем суровее оно будет, тем лучше. Я самый гнусный предатель на свете. Мне так жаль, сир. Я обманул ваше доверие, поставил под угрозу дела Франции… Мысль об этом невыносима. Тюренн сокрушался искренне. Ему хотелось тотчас пустить себе пулю в висок. Или проткнуть горло шпагой. Он этого не сделал, потому что убить себя перед королём – ещё одно гнусное деяние. Второго такого на своём счету он не мог допустить. - Будет вам, - принудил себя сказать король. Тюренн ему слишком нужен, чтобы наказывать или даже ругать его. Он был талантливейшим полководцем. Такие на дороге не валяются. А учитывая, что Людовик планирует войну с Провинциями, с Тюренна надо пылинки сдувать. - Ваша вина куда меньше, чем вы думаете, - продолжал король, видя, что седовласый маршал готов разрыдаться. - Мадам де Коэткен, кажется, называли любовницей шевалье де Лоррена? Тюренн непонимающе уставился на него. - Вряд ли это совпадение, - задумчиво сказал король, обращаясь скорее к себе, чем к маршалу. На следующий день граф д’Арманьяк в своей карете покатил в Пале-Рояль. Ему было поручено доставить шевалье к королю. Весь недолгий путь от Лувра до Пале-Рояля граф ломал голову над тем, что же младший брат натворил. Но будь дело совсем плохо, за шевалье послали бы гвардейцев, а не его. Так он и сказал Месье, который всё равно это воспринял очень плохо. Он сильно побледнел и вцепился в руку шевалье. И Месье, и шевалье были одеты для прогулки. Ещё бы десять минут и граф не застал их. - Для волнений нет причин, ваше высочество, - сказал он и бросил быстрый взгляд на брата. Тот едва заметно пожал плечами. Мол, без понятия, чего хочет король. - Вы полагаете, король вздумал обсудить с Филиппом парковую архитектуру? – пробормотал Месье, начав оседать на пол. Шевалье и графу д’Арманьяку пришлось подхватить его под руки. - Кто знает, - ответил граф, но Месье так возмущённо посмотрел на него, что Арманьяк добавил: - Наверняка Филиппу просто сделают внушение. - Внушение… - повторил Месье. Он выглядел до того несчастным, что у шевалье не получалось переживать за себя, все мысли были только о принце. И поручить его некому. Вот досада, представить Беврона шевалье ещё не успел. Надо сделать это в самое ближайшее время. - Пошлите за Эффиа и будьте с ним, пока я не вернусь, - велел шевалье. Месье слабо кивнул. - Вы говорите со мной, как с ребёнком. Он попытался улыбнуться. Но шевалье поцеловал его. - Прошу, Филипп, идёмте, - взмолился Арманьяк. Он заразился тревогой от принца и теперь воображал самое худшее. К Людовику XIV шевалье пригласили не сразу, ему пришлось прождать до самого вечера. Вероятно, целью было унизить шевалье и вызвать в нём сильное волнение, однако шевалье, наоборот, преисполнился спокойствия. Прежде он только демонстрировал видимость оного. Но раз его заставляют торчать перед дверью королевского кабинета, значит, никто не собирается его арестовывать. Это бы сделали сразу. Шевалье даже скучал не слишком. Поначалу с ним был Арманьяк, но графу пришлось уйти, чтобы сопровождать короля на прогулке. - Передайте, что я покорно жду его величество, - сказал шевалье. – Если ему угодно, переночую прямо тут. - Я передам только первую часть сказанного, - проворчал граф. Затем явился Шарль в своём голубом мушкетёрском плаще с крестом, вышитым серебряными нитями. - И давно вы тут? – спросил он. - Ах, потерял счёт времени, - весело ответил шевалье. Хотя у него уже ломило спину из-за нескольких часов, проведённых на ногах. – Но быть поблизости от его величества – великое счастье. Здесь даже воздух сладостен. Шарль хмыкнул и сообщил, что король был на прогулке. Шевалье это знал. Король прошествовал мимо него, увлекая за собой всех, кто был поблизости. Только шевалье и посетители не из числа придворных остались на своих местах. Когда король вернулся, снова не обратил внимания на шевалье, словно Лоррен был привычным предметом мебели в королевской приёмной. - Похоже, вы разозлили его не на шутку, - прошептал маркиз де Вильруа. Он счёл своим долгом навестить приятеля. - Невинные всегда страдают больше всех, - смиренно ответил шевалье. Из упрямства он продолжал шутить и держаться стойко. Наконец, когда Париж окутали сумерки, а окна Лувра засветились мерцающим светом, Людовик XIV велел его позвать. Шевалье пригласили в большой кабинет, уставленный старомодной мебелью времён покойного короля. Короля нынешнего раздражало, что мебель не соответствует моде и его вкусам, но он не хотел заменить её, полагая, что так хранит память об отце. Гобелены на стенах немного добавляли уюта. Шевалье низко поклонился и стал ждать, когда король с ним заговорит. А тот был занят тем, что читал некий документ. И только дочитав его и поставив свою подпись, поднял глаза на шевалье. - Поразительно, что мой брат не явился сюда и не ждал с вами вместе, - сказал Людовик. – Неужели у него нашлись иные дела? - Я поручил его высочество маркизу д’Эффиа. - Мой брат у вас в подчинении, как я погляжу, - Людовик намеренно сделал акцент на словах "мой брат". - Это всего лишь проявление заботы о нём, сир. - Как мило, - хмыкнул Людовик. – Но право, вы странно о нём заботитесь. Пытаетесь рассорить его со мной. Разве это полезно для Месье? - Не понимаю, - пробормотал шевалье и нахмурился. - Не понимаете? – Людовик встал из-за стола и стал прохаживаться по кабинету. – Вы поручили мадам де Коэткен вытянуть из господина де Тюренна важные сведения. Вы убедили Месье, что им пренебрегают, раз это Мадам, а не он участвует в переговорах. Но разве не очевидно, почему мной была выбрана Мадам? Потому что король Англии к ней прислушивается. - Позвольте кое-что уточнить, сир, - сказал шевалье. – Я не убеждал Месье в том, что им пренебрегают. Он сам так решил, потому что сложно решить иначе. - Да что вы говорите? – разозлился король. - Какой муж способен обрадоваться тому, что жена за его спиной вершит дела? – шевалье стальные нотки в голосе короля не испугали. - Месье крайне болтлив, - король остановился, чтобы смерить шевалье недовольным взглядом. – Ему нельзя доверять секреты. - Это не так, сир, - возразил шевалье. Ему сделалось обидно за Месье. Подобное отношение он не заслужил. Разве принц уже что-то испортил? Ему даже шанса такого не дали. - Вы хотите сказать, что знаете моего брата лучше, чем я? Шевалье не ответил. Просто продолжал смотреть на короля. Но его наглый взгляд и был ответом. Людовику хотелось немедля бросить его в Бастилию, чтобы знал своё место. Лоррен даже не пытался делать вид, что напуган. Мысль, что Месье любит и слушает этого распутного негодяя больше, чем родного брата, причиняла боль. Но шевалье принадлежал к числу самых родовитых дворян, Людовик не хотел вызывать их недовольство. Но всё же главным образом его останавливала иная причина – Месье. - Господин де Лоррен, впредь держитесь подальше от дел, которые вас не касаются. И моего брата не подначивайте, - приказал он, сумев говорить ровно. Выдавали его эмоции только глаза. - Да, сир, - сказал шевалье и поклонился. Сбежав по мраморной лестнице, он вышел на улицу и сразу ощутил, как похолодало. В отдалении увидел карету с гербами герцога Орлеанского. Очевидно, Месье отправил её за шевалье. Но когда лакей распахнул перед шевалье дверцу, внутри оказался сам Месье. - Что вы здесь делаете? - Жду вас, Филипп, - Месье удивился вопросу. - Но почему здесь, а не в Лувре? - Не хотелось видеть брата, - поморщился Месье. – И говорить с кем-либо. Как всё прошло? Шевалье с наслаждением плюхнулся на сидение. – Королю не понравилось, что мы знаем про делишки Мадам. - Вот оно что. - Дело не в вашем поведении, так что не корите себя. - Всё же, думаю, и в нём тоже. - В любом случае ничего страшного не случилось, - сказал шевалье, и мыс его туфли коснулся мыса туфли принца. Губы Месье едва дрогнули, однако на заигрывание он ответил: туфля шевалье оказалась зажата между его туфель. Но шевалье снял её, чтобы ногой, затянутой в серый чулок, провести по ноге принца, затянутой в чулок чёрный. - Нам велено держаться подальше от государственных дел, - продолжал шевалье, а его нога оказалась зажата между сведённых вместе бёдер принца. - Это не составит труда, верно? Месье кивнул. Ему хотелось, чтобы его члена касалась не нога шевалье, а рука. - Почему Эффиа не удержал вас в Пале-Рояле? – шевалье словно угадал его мысли и пересел к нему. - Он.. пытался, - выдохнул Месье и ойкнул, потому что шевалье сжал его член. - Плохо пытался, - строго сказал шевалье. – Но я знаю кавалера, который сумеет за вами присмотреть. - Ммм… - протянул Месье, пока пальцы шевалье наглаживали его ствол, уже извлечённый из кюлот на свободу. - Вы хотели сказать: "Да, милый"? – спросил шевалье, наклоняясь к его лицу. - Да, милый, - послушно прошептал Месье и, не выдержав, издал громкий стон.